Я возьму тебя за руку...

— Мне часто снится сон… Алое небо, багряный песок, пламя… Огонь… Везде… Дым, серый дым пожара… Я слышу, как кричат люди, сгорая в этом огне… Их крики, мучительные, нечеловеческие… Кровь, кровь на моих руках, сжимающих винтовку… Этот ужас… Этот ужас войны… Бессмысленно, как всякая жестокость… Это был Ишвар… Да, для меня эта война никогда не закончится… Я её проиграла… Так может стоит решить всё прямо сейчас… Может, прервать всё это? Это жалкое существование, эту жизнь… Раз – и всё! Что же ты трусишь, Лиза, ведь ты уже отняла жизнь не у одного человека. И ни разу твоя рука не дрогнула. Так чего же ты тянешь! Лежащий на столе пистолет с размаху полетел на пол вместе с чашкой с чаем и несколькими книгами. — Как же страшно… Страшно… Я боюсь спать… Боюсь… Я боюсь жить… Как же больно… Обхватив плечи руками, девушка опустилась на колени, на холодный пол, у кухонного столика. Слёзы стекали по всё ещё загорелым щекам, падали вниз… Хоукай хорошо помнила тот день, когда вернулась. Вернулась, несмотря ни на что. Она шла по улицам Фриз-сити, чувствуя, что совершенно чужая в этом городе. Чужая среди красивых девушек в лёгких летних платьицах и улыбающихся им парней. Чужая, коротко стриженая блондинка с поседевшей прядью в чёлке, в военной форме, с больными, страшными глазами, кроваво-карего цвета. И завёрнутая в мешковину винтовка за спиной. -…Хоукай, почему ты здесь? – Кристи Рокки была её подругой по академии. Они обе носили мужскую форму, их кровати стояли в казарме рядом, они обе были молчаливыми и обе любили читать. — Я… я просто хотела быть немного ближе к одному человеку. Как бы глупо это не звучало… — Быть ближе… А я хотела, чтобы мой отец мною гордился. Он ведь военный, потомственный вояка… Сына очень хотел… А вместо этого я и моя сестра… Бетти сейчас замужем… Вот я и решила, что буду за двоих стараться… Чёрт, Лиза, кто меня дёрнул отправится на эту войну!!! Лиза, это не моя война, не наша!!! Что, что мы здесь делаем?! Лиза, я хочу домой!!!.. Это был их разговор, в палатке, ночью перед очередным бессмысленным боем… Лиза – снайпер, одиночка, она вернулась из того боя, как из сотни других, целая и невредимая. А вот Кристи… Она до сих пор помнит её улыбку и синие глаза. И алую от крови гимнастёрку… - …Лиза, знаешь, если я вернусь домой, уйду из армии. Куплю домик где-нибудь в деревенской глуши и буду выращивать цветы. И, может быть, однажды, я смогу заснуть без страха перед кошмарами. Быть может, однажды, я обрету покой… — Прости меня, Кристи, — Лиза неуверенно встала, опираясь руками на край стола. Там, на каминной полке была и её фотография. Красивая, молодая, весёлая ученица военной академии Рокки. Даже форма не портила её красивой фигуры. Как живая на старой фотографии… — Прости меня, Кристи… Ты так хотела мирной жизни… А я... мне же не нужна эта жизнь. Не нужен покой. Я сломалась там, Кристи, в этих проклятых песках Ишвара. Я…почему я не умерла там? Почему? - …Так было всегда. Выжившие в аду винят себя за то, что выжили. А их друзья и товарищи так и остались где-то там, в кровавых песках. Не кори себя, Лиза. Теперь тебе предстоит жить за тех, кто не вернулся… Кто это сказал? Когда? Кто сказал ей эти слова? Наклонившись, девушка подняла пистолет, щёлкнула затвором, разрядила. Нет, рано… Что ж, она будет жить. Осколки чашки упали в урну, книги перекочевали на полку, пистолет – в кобуру. Лиза Хоукай с трудом подавила в себе слёзы, подошла к окну. — Это слабость…слабость…её нужно лишь подавить… Нужно идти вперёд, Лиза… Вперёд… Пусть даже презирая и ненавидя себя… Но нужно идти вперёд… Да, я должна жить… Не сдавайся, Лиза! Не отчаивайся! А над Фриз-сити светила луна и прожектора Восточного Штаба. ***** — Неважно выглядите, младший лейтенант, — старший сержант Бреда. На вид – простачёк, рыжий и неповоротливый, но Хоукай привыкла оценивать людей через оптический прицел. Сержант пойдёт далеко, за комичной внешностью – задатки непревзойдённого стратега и лидера. Таких лучше устранять в первую очередь. — Обычный недосып, старшина. Майор, — лейтенант едва заметно скривила губы, — снова оставил на меня все бумаги и отчёты. — А сам ушёл на очередное свидание, — хмыкнул Бреда. Старая песня. — С Розой Мун, из бухгалтерского отдела. А ведь её хотел пригласить я! – младший лейтенант Жан Хавок, двухметровый блондин и силовик, полный неудачник в отношениях с девушками. В отличие от Бреды, головой будет пользоваться разве что для тарана. — Что ж медлил? – Лиза сняла фуражку, ловко запустив её на крючок вешалки. Расстегнула самую верхнюю заклёпку кителя. — Ждал подходящего момента, — Жан заметно погрустнел, покусывая сигарету. Курил он много, слишком много. — И дождался. Только не ты, а майор. — Вы слишком жестоки, младший лейтенант, — хмыкнул Бреда, хлопнув по плечу совсем приунывшего приятеля. — Какая есть. А теперь – за работу! Лейтенант, жду ваш отчёт об инспекции военных складов. Старший сержант, жду вашего доклада из командировки, — лейтенант Хоукай открыла дверь и скрылась в кабинете. Здесь ничего не изменилось: пара рабочих столов, шкафы с папками, куча не разобранных бумаг и спящий майор. «Лучше бы он спал у своих женщин, а не в штабе». Майор совсем не изменился: всё также любит спать за столом, удобно положив голову на руки и слегка посапывая. Как в детстве… Перед носом Роя Мустанга плюхнулась чашка с кофе. Мужчина приоткрыл один глаз, как сонный филин, обозрел горы бумаг, до боли надоевшую обстановку своего кабинета и решил, что ещё не проснулся. Правда, уже через секунду приоткрыл одно веко, пригляделся. Чёрный глаз всё же нашёл кое-что интересное в этой крысиной конторе. Точнее, кого-то. Младший лейтенант стояла к нему спиной и что-то искала в шкафчике для бумаг. Прямая спина, короткие волосы, плавный изгиб плеч. Среди сослуживцев Хоукай могла бы пользоваться популярностью, недаром даже старшие офицеры считали её очень привлекательной. Вот только холодный взгляд кроваво-карих глаз, вызывающий и командный взгляд отделяли её от мира прочной стеной одиночества. Да и прозвище «глаз сокола» даётся не просто так. На прошлых учениях её меткость отметил сам фюрер. — Вы уже проснулись, майор? — Со вчерашнего дня я подполковник, а ты… вы – лейтенант. Вот приказ фюрера. Он также повысил старшину Бреду и младшего лейтенанта Хавока. Поздравляю, лейтенант, теперь на вашем плече будет ещё одна звёздочка. Удачное дополнение к алым звёздам ваших глаз… Плечи даже не дрогнули. Мустанг недовольно поскрёб чёрный затылок: любая женщина бы растаяла от подобного комплемента. Но только не Лиза! — Рада, что вы цените мои глаза, подполковник. Ведь их зоркий взгляд уже не раз спасал вашу…спину. — Ха-ха, а вы знаете себе цену, лейтенант. Не хотите выпить кофе со мной? — Спасибо, но я не люблю крепкий чёрный кофе… «Люблю, но только когда я одна. Пить эту горечь лучше одной». — Тебе, кстати, интересно, за что нам такой подарок от начальства? — Рискну предположить, что спланированная Восточным Штабом операция по ликвидации подпольной лаборатории по изготовлению динамита. — В самую точку! Террористы уничтожены, их «игрушки» тоже. Кстати, фюрер вновь отметил тебя лично. Сказал, что такой талантливый офицер должен служить у него, фюрера, а у не какого-то подполковника. Забавная шутка, хе-хе… Хоукай резко обернулась. Улыбается, краешком губ и уголками глаз. И без стеснения разглядывает её, ожидая реакции. Девушка вновь повернулась к шкафу. — Что ж, возможно, я совершила ошибку, согласившись у вас работать. В столице куда больше перспектив. Но, — тут она слегка обернулась, — надеюсь, мои таланты оценит не только фюрер Кинг Бредли, но и фюрер Рой Мустанг. Он довольно улыбнулся, резко встав с кресла. Подошёл почти вплотную. — Лейтенант… нет, Лиза, может, сегодня поужинаем вместе? Вспомним… прошлое… Прошлое… Что именно? Те счастливые дни их детства? Или… красные пески Ишвара? — Извините, но у меня много работы… Она развернулась, направляясь к своему рабочему столу. Но Рой ловко поймал её за локоть. На мгновение взгляды чёрных и кроваво-карих глаз встретились. — Это просто отмазка. Очень удобно прикрываться работой. Ты избегаешь меня. — Вам кажется. Будьте добры, подполковник Мустанг, опустите мою руку. Мне больно… — А…прости, — мужчина даже не заметил, как сильно сжал локоть лейтенанта. — Вас ждёт работа, подполковник. Прошу меня извинить, кое-какие бумаги нужно передать в архив… Спина предательски ныла, будто чувствуя на себе пристальный взгляд подполковника. Или помня прикосновение его горячих ладоней… ***** — Лиза, иди сюда. Не бойся, — отец ласково погладил её по пушистой голове. – Познакомься, это Рой, племянник мадам Крисмас. Ты ведь помнишь эту леди, мою старинную подругу? Теперь он будет жить у нас, я взял его в ученики. Не бойся, иди же познакомься с ним! Отец легонько толкает её в сторону стоящего у порога мальчика лет семи, чернявого, с большим чемоданом и таким серьёзным видом, что она с писком прячется за отца. — Ничего, я уверен, вы поладите, — отец вновь ласково гладит её по голове, улыбнулся новоявленному ученику. – Рой, твоя комната на втором этаже, прямо по коридору налево, в самом конце. И поставь этот кошмарный чемодан! Я сам его отнесу чуть позже. — Папа! – пискнула она, когда они с отцом остались одни. – Папа, а если он будет драться? — Не волнуйся, если Рой будет задираться, я разрешаю тебе его поколотить. Но я уверен, он хороший мальчик… Лиза открыла глаза. Она задремала за рабочим столом, утомлённая отчётами, докладами, накладными и прочей бюрократической макулатурой. Уже второй раз за неделю. Проклятая работа, проклятый подполковник! Опять свалил на неё, а сам наверняка смылся на свидание… …или с самодовольным видом прямо сейчас протягивает ей чашку с кофе. — С пробуждением, лейтенант. Рад сообщить вам, что на дворе уже ночь, в штабе уже никого, недоделанные вами отчеты я завершил, а так же позволил себе снять с вас китель и ослабить ремень. — Спасибо, — Лиза перехватила чашку и с удовольствием сделала несколько глотков. Горькое, без сахара… — За что? За отчёты или заботу? – Рой рывком придвинул одно из стульев поближе, сел напротив. — За кофе. Отчёты наверняка придётся переделывать, а если бы вы не были старшим по званию, давно бы схлопотали пулю прямо в лоб за подобные махинации с моей одеждой. — Вы так жестоки, лейтенант! Я же не возмущался, когда вы почти целиком раздели меня! — Тогда был другой случай… — Хоукай задумчиво поглаживала горячую чашку. Другой случай... Она тогда возвращалась с задания. Одна, как всегда. Даже «свои» стараются держаться подальше от снайпера. Ведь одна его ошибка — и в сторону стрелка полетят гранаты или автоматная очередь. Да и как бы в глаза тебя не хвалили, за глаза тебя всё равно будут считать холодным и расчётливым убийцей. Она возвращалась. В лагерь, за разрушенным ишварским городом. И с ужасом поняла, что некуда возвращаться. Ишварцы были отличными бойцами и не сидели сложа руки. Тогда он был единственным, кого ей удалось найти живым. «Везунчик Рой», кажется, так его звали до того, как он стал Огненным Алхимиком. Тогда она была счастлива. Что нашла его, нашла живым, хоть и почти смертельно раненым. Тогда она тащила его на себе, зная, что не дойдёт. Зная, что и сама вряд ли выживет под этим солнцем. Она шла, каждый шаг отдавался болью. «Брось меня, дура... Зачем…ты же ненавидишь меня…» «Молчите! Вам надо беречь силы…молчите…да…я ненавижу вас…вы обманули меня… Вы обещали…что будете использовать алхимию…на благо…людей… А не для…убийства…» «Так брось меня…брось…Лиза… И мы в расчёте…» «Никогда…не брошу…я же не лучше вас…не брошу…» «Лиза…мы оба умрём в этой пустыне…» «Нет…мы дойдём…» «Почему…Лиза…почему ты здесь…» «Потому что вы…мой единственный…близкий человек!... Майор? Майор! Не сдавайтесь, майор! Рой…Рой! Не смей умирать!» Потом был только мрак и горячий, огненный песок. А потом голос: - Они ещё живы, носилки сюда. Да это же сам Огненный Алхимик! И мисс Снайпер с ним! Кимбли и его отряд. Это был единственный случай, когда она была рада его видеть. — Сможете идти? — Смогу…только воды дайте… Я не ранена… Майор, он жив? — Благодаря вам, это же вытащили его из ада. Это даже как-то странно, вы же ненавидите государственных алхимиков. Или всех, кроме одного черноволосого красавчика? — Простите, я вас не понимаю, майор. — Не прикидывайтесь дурочкой, старшина Хоукай, вы меня отлично понимаете. Кто станет нести на своих плечах почти мёртвого человека, если всем сердцем желаете ему смерти? — Я – снайпер, господин Кимбли. У меня нет сердца. Только холодный расчёт меткий глаз. И, как вы недавно выразились, моя работа. А работа солдата не только убивать, но и защищать своего командира. — А вы умнее, чем я думал. Что ж, ещё увидимся, Глаз Сокола. — Увидимся, Багровый… Они молчали. Наверное, он тоже думает об Ишваре. — Я…я плохо помню, как ты нашла меня. Как несла на себе. Как наш нашёл поисковой отряд Кимбли. Только по словам других. Самое внятное из воспоминаний, когда я пришёл в себя в медицинской палатке. Ты…ты сидела рядом и тихо плакала, пряча лицо в ладонях…таких смуглых, в царапинах и ссадинах… Я тогда попытался что-то сказать, спросить или поблагодарить, но ничего не вышло… А ты увидела, что я очнулся… Улыбнулась сквозь слёзы и сказала: «С возвращением, майор!». Потом взяла висевшую на стуле винтовку и вышла. Потом ты так и не вернулась. Хьюз рассказал мне, что в том городе погибла твоя подруга. Он рассказал мне, что ты винила себя в том, что нашла меня, а не её. Но ты продолжала быть рядом, ухаживать за мной, пока я не очнулся. И ушла, как только поняла, что нет угрозе моей жизни. — Это…это был всего лишь мой долг… Моя работа… Наверное, Кимбли прав… — Не ври сама себе, Лиза! Да что с тобой в последнее время? Ты что забыла, какое обещание дала мне? Забыла свои собственные слова в тот день, когда согласилась работать в моей команде? Забыла все, что произошло с нами? Лиза отвела взгляд в сторону. Меньше всего ей хотелось сейчас смотреть в тьму глаз Роя Мустанга. — Мне пора домой. Прощайте, подполковник… — Лиза, да что, чёрт побери, происходит?! Он ловко поймал её за руку, с силой притянул к себе. Но неожиданно, не выпуская девушки, отпрянул. Лиза приставила к его лбу пистолет. — Пожалуйста, отпустите меня, подполковник. — Нет, и не надейся! Можешь стрелять, Лиза. Но я не отпущу тебя! Я больше никогда тебя не отпущу! — Уйдите с дороги, подполковник! Иначе я застрелю вас! Ведь всё это время я хотела лишь этого! Убить вас, Огненного Алхимика! Это я создала вас! Это на моих руках кровь… Я убийца… Всё это время, пока я работала у вас, я ждала. Ждала возможности убить вас! Наплевать мне на будущее, наплевать на ваш «верный путь»! Разве он может быть у тех, кто убил не один десяток людей?! Разве можно построить что-то светлое руками, замазанными кровью?! О каком будущем вы говорите?.. О чьём?... У меня его нет… У меня теперь ничего нет… Даже сна… Рой, так почему я до сих пор жива?! Я не хочу так жить! Жить, зная, что я – убийца! Но я…я продолжаю жить! Я боюсь умирать! Я не понимаю, что…что делаю? Зачем? Я совсем потерялась… Я хочу домой… Пистолет выпал из дрожащих рук. Лиза тихо рыдала в объятиях подполковника. Она впервые вот так плакала перед ним. Впервые призналась, что она слаба. Что у неё нет сил принять себя такой. Нет сил жить. Рой, крепко прижав девушку в себе, нежно поглаживал её по спине. Спине, на которой были шрамы от прикосновения его ладоней. Тогда, в ту ночь, он избавил её от нитей прошлого. Уничтожил самую важную часть татуировки. Он до сих пор винил себя в том, что причинил ей боль. Нет, не так. Он и сейчас приносит ей боль. Это его вина в том, что она запуталась в себе…заблудилась… — Лиза, ты помнишь, как однажды мы с тобой заблудились в лесу рядом с нашим родным городом? Мы искали какие-то редкие растения для твоего гербария. Я тогда взял тебя за руку и сказал, что обязательно выведу нас. Лиза, хочешь я и сейчас возьму тебя за руку? — Нет…мне не нужна твоя жалость… — Какая же ты глупая, Лиза. Я же люблю тебя… — Врёшь…скольким ты говорил это? Не смей мне врать, Рой! Я тебя…с пяти лет знаю! — Что ж, тогда сама реши, вру я или нет… Прижав её к себе ещё сильнее, Рой поцеловал ту, которой мог доверить жизнь. И Лиза хотела, чтобы это мгновение длилось вечно. Чтобы её целовал вечно тот, кого она любила. Любила вопреки всему. Даже самой себе. ***** Утром сонный Хавок к своему огромному удивлению нашёл своего начальника сидящим на полу, у стены. Сделав изумленному подчинённому «тссс!», подполковник ещё сильнее обнял спящую у него на плече Лизу Хоукай.