Спасибо за все

Серое небо нависло над Москвой. Тоскливые капли дождя стучали в окна людей, словно прося впустить их. В смерти этих капель было нечто романтичное. Ты летишь сквозь облака, потом обозреваешь землю с высоты полета, а затем разбиваешься на сотни частиц, даря жизнь земле. Именно так хотела бы умереть бывшая валькирия-одиночка. Умереть достойно, спасая чужие жизни. Но сейчас девушке умирать не хотелось. Впервые за долгое время Ирка почувствовала себя по-настоящему счастливой. Вся тяготы и невзгоды ушли на второй план. Ей было все равно, что Мамзелькина зла на нее. Теперь эта старуха стала не более чем мошкой. Все слова оказались ложью. Лишь пройдя сложный путь, Ирка поняла, что истина всегда останется такой, какая есть. И никакие уловки мрака ее не сумеют изменить. Она была рада за Мефа и Дафну. Впервые она испытала к ним глубокую благодарность за все. Благодаря Дафне Ирка осознала КАК стоит любить. А благодаря Мефу она расторгла договор с Аидой. Теперь Иркиному счастью уже ничего не угрожает. Она может спокойно жить, зная, что Багров действительно любит ее. Матвей после той битвы стал немного другим. Он осознал, что любят человека не за что-то. Его любят вопреки всему. Любимый человек идеален во всем. В нем глупо искать изъяны. Теперь он понимал, что Ирка для него истинный свет, к которому стоит стремится. Ради Ирки Матвей был готов на все. Впервые за долгое время Багров захотел стать лучше. Стать лучше для той, что уже была лучше всех. Наверно, глупо сказать, что он только сейчас узнал ее. Но так и есть. Лишь теперь Багров понял, что Ирка это гораздо больше, чем просто любимая девушка. Она его свет, что дает силы бороться. Матвею было стыдно за то, что он хотел ее изменить. Зачем? Ведь Ирка так прекрасна в своем несовершенстве. Любое несовершенство делает человека настоящим. Как жаль, что лишь сейчас Матвей понял это. Он дал себе обещание, что будет беречь ее, что никому не позволит обидеть ее, что никто не посмеет забрать ее у него. Багров стал немного спокойнее. Он старался перестать видеть в Мефе соперника. Ирка, видя его усилия, искренне улыбалась, и Матвей любовался ее улыбкой. Ирка была так прекрасна, когда улыбалась. Ее глаза светились счастьем, на лице играла милая улыбка, а сама она весело смеялась, заражая Матвея своим настроением. Разве можно было не полюбить ее? Этим вопросом Матвей задавался каждый вечер, когда Ирка, сворачиваясь калачиком, засыпала. Была забавно смотреть, как она немного смешно посапывает или потягивается во сне. В эти моменты она была такой беспечной и милой, что Багров каждый раз улыбался. Он стал чаще улыбаться после одного подслушанного разговора. В тот день Матвей вернулся от Даши раньше, чем сам того ожидал. В «Приюте валькирий» сидела Ирка вместе с Дафной, что внезапно решила навестить бывшую валькирию –одиночку. Девушки о чем-то разговаривали. Лишь подойдя ближе, Багров услышал слова Ирки. — Знаешь, Меф ведь тянулся к свету. Он увидел сущность мрака и отказался от нее. Он сумел стать светом. Но ты любила его даже тогда, когда в его душе был мрак. Я же люблю Матвея, замечая, что он меняется. Но я не могу сказать, что он тянется к свету. Он порой усмехается, и в его усмешке я порой вижу мрак. Но стоит ему улыбнуться, как я вижу в нем яркий свет. Отчего это? — За усмешкой люди часто скрывают что-то. Но свет никогда ничего не скрывает. Это удел мрака. Багров за усмешкой часто прячет издевку. А это не путь света. Улыбка же — самая красивая вещь, что только может быть у человека. В истинной радости человек улыбается, озаряя других своим светом. В Багрове еще есть свет. И именно его ты видишь, когда он улыбается… Случайно услышанная фраза внезапно открыла Багрову глаза. Нет, он не стал резко тянутся к свету. Он просто стал дарить своей девушке то, что ей было нужно. И это была его улыбка. После всех происшествий Ирка и Багров сумели спокойно вздохнуть. Груз, что лежал на их душе, исчез. Ирка была рада, что сумела донести свою ношу. Теперь она могла ходить, не боясь, что за эти ноги придется дорого заплатить. Теперь все было иначе. И ранее утро лишь подтвердило это… Ирка проснулась совершенно внезапно. Просто резко распахнула глаза и увидела перед собой спящего Багрова. Матвей спал, прижимая девушку к себе. Вчера утром к ним заглянул Эссиорх и случайно спалил их гамак, когда попытался прогнать надоевшего суккуба. Было непонятно, что здесь вообще забыл суккуб. После битвы Мефа и Джафа Ирку стали многие опасаться. Если уж ее побаивается сама Мамзелькина, то и другим стоит ее хотя бы опасаться. А этот суккуб вел себя безумно нагло, за что и поплатился. Правда, при этом пострадал еще и гамак, но это уже мелочи. Вчера было прохладно, и Ирка надела длинную кофту, в которую и закуталась поздно вечером. Сейчас эта кофта укрывала Ирку, а Матвей прижимал ее к себе, чтобы Ирка не упала с дивана, размеры которого не позволяли спать на нем вдвоем. Ирке было немного непривычно так просыпаться. Но это все же было приятно. Во сне Матвей улыбался, и его улыбка была мягкой и нежной. На лице не было ослиного упрямства и легкой насмешки. Сейчас Багров был чем-то похож на рыцаря из старинных баллад. Вот только характер у него был, конечно, совсем не рыцарский. Но Ирку это не волновало. Она просто любила Багрова таким, какой он есть. И Матвей отвечал ей взаимностью. Ирка могла бы встать и уйти, но девушке этого совершенно не хотелось. Во-первых, был шанс разбудить Матвея, во-вторых, Ирке было просто лениво. Так хотелось еще немного поваляться в теплой постельке. Тем более когда рядом лежит тот, ради кого ты готова на все. Ирка улыбнулась и прикрыла глаза, слушая мерное дыхание Багрова. От него сквозило сыростью вчерашнего дня. Ведь Ирка вчера решила погулять под дождем. И именно Матвей забрал ее с улицы и привел в «Приют валькирий». Правда, удалось ему это далеко не сразу. Ирка испытала к Матвею чувство благодарности. Он терпит ее капризы, исполняет ее желания. Так страшно представить, что он может исчезнуть. О таком Ирка старалась даже не думать. Слишком страшно и одиноко становилось от одной мысли об этом. Ирка закусила губу, стараясь не рассмеяться. Уж слишком хорошее настроение у нее было. Хотелось смеяться, прыгать! Но еще больше хотелось сказать Матвею, как сильно она его любит. Эта неожиданная потребность возникла в Ирке, словно гром среди ясного неба. Девушке пришлось бы долго ждать, пока Багров проснется, но, к счастью, Матвей проснулся уже через пять минут. Багров встретил Ирку улыбкой и провел рукой по ее спутавшимся волосам. Матвею нравилось просто касаться Ирки, смотреть на нее. После битвы Мефа с Джафом Матвей Багров стал трепетно относится к Ирке. Он вспомнил те времена, когда Ирка была волчицей. Тогда Матвею было тошно. Теперь же у него были все поводы для радости. И впервые Багров пользовался этим. — Доброе утро. Прости за неудобство, — Багров заговорил первым, чуть склоним голову, любуясь девушкой. — Доброе. И мне не было неудобно. Мне было спокойно, — Ирка ответила совсем тихо, обнимая Матвея. — Знаешь, у меня сегодня совершенно странное настроение. Мне безумно хочется сказать тебе спасибо. — За что? — удивился Багров, пристально смотря в ее глаза. — За все… — Ирка улыбнулась и коснулась своими губами губ Багрова, отвечая тем самым на все возникшие в голове Матвея вопросы. Этот ответ очень понравился ему. Ведь Ирка так редко позволяла себе такую нежность…