Тёмные Предания

      Гарри жадно хватал ртом воздух, сидя на вымощенной гранитом дорожке в саду Лестрейнджей и ничего толком не понимая. Буквально несколько секунд назад они все ещё были в Косом переулке, а теперь уже дома.       Солнце припекало, и солнечные лучи играли на камнях старинного особняка, но теперь казалось, что даже старый дом его осуждает – многочисленные окна смотрят на него так, будто он совершил какую-то глупость. Только теперь мальчик огляделся – грязнокровка приземлилась чуть дальше, на клумбе с флоксами и сейчас, приподнявшись на локтях, недоумённо осматривалась. Одежда порвана, сама вся в царапинах и ссадинах, на щеке запёкшаяся кровь, но любознательность никуда не делась. На гладиолусах сидела та самая девушка, что сражалась с «пожирательницей», и потирала затылок.       «Жаль. Мама расстроится, что цветы помяли», - немного отстранённо подумал он и перевёл взгляд на отца. Тёмный Лорд стоял на одном колене – опустив голову. Мантия была изодрана в клочья, на одежде зияло несколько прорех. Несколько капель крови упало на землю.       - Отец! – Гарри бросился к нему, но мужчина оттолкнул его и поднялся сам. На лице по-прежнему не отражалось ни единой эмоции, но его тёмная аура, будто, давила. Он был зол. Мальчик попятился.       – Объяснись. У тебя есть портключ. И у тебя было время исчезнуть в течение почти пяти минут, когда переместились подражатели. Почему я, вместо того, чтобы разбираться с этим мусором и заметать следы, бегал по Косому переулку в поисках тебя? Или это действительно наследственное от твоих настоящих родителях? Не пользоваться мозгами?       Гарри дернулся, как будто ему залепили пощечину, и опустил голову. Возразить было решительно нечего. Жгучий стыд появился только сейчас – о портключе он просто забыл – слишком испугался, а после события завертелись с головокружительной быстротой.       - Отец, прости, я… - никакие оправдания не шли на ум. Да и ради чего он рисковал? Ради кого? Грязнокровки… О, Боже! Каким он был идиотом! Если Волан-де-Морт узнает, то будет в ярости. Страх, боль и ненависть к самому себе смешались в его душе.       - Когда ты начнёшь думать своей головой? Я считал, что могу называть тебя своим сыном. Кажется, я ошибался… - он, покачиваясь, направился к особняку. Всё тело болело – бомбарда не самое приятное заклинание, хоть и не смертельное для него.       - Мой Лорд! – дверь распахнулась, и на улицу вылетела Белла. Оценив ситуацию буквально за считанные секунды, она подскочила к нему, перекинула руку через плечо и повела его домой. Рядом с ней мужчина позволил себе проявить слабость, и скрылся в доме, бросив перед этим хлопающей глазами девушке:       – Яксли, шевелись и иди сюда.       Гарри остался стоять на дорожке, смотря им вслед широко раскрытыми глазами. Каждое слово отца врезалось в душу калёным железом, выжигалось в сознании. А после он просто сел на корточки и закрыл лицо руками. Отец – единственный, кто принял его и понял. Тот человек, который, несмотря на то, что когда-то был развоплощён, пытаясь убить его, забрал к себе и назвал своим сыном. А ведь легко мог убить и избавиться от проблем на всю жизнь. Уже не такой наивный и глупый, как во время своего появления в доме Лестрейнджей, он понимал, что его статус сулит неприятности им всем.       - И так я… ему отплатил? – по щекам текли слёзы. Он ударил изо всех сил по камню, и всхлипнул от нахлынувшей боли. Впрочем, не она была проблемой – её он давно не боялся. А вот осознание, что он может оказаться совсем один. Снова.       - Эм… прости, - девочка-грязнокровка встала позади него и немного неуверенно положила руку ему на плечо – он вздрогнул и немного отодвинулся. Чужие прикосновения он терпеть не мог. Та лишь замялась и стала рассматривать свои ладоши. – Я… толком ничего не понимаю. Но всё же… я хотела сказать спасибо. Ты меня спас… - она изо всех сил старалась не разреветься. – Я… очень признательна.       Гарри вытер слёзы и поднялся на ноги, решив, что итак уже раскисал больше, чем положено. Да, он виноват – пусть. Чтобы завоевать расположение отца снова, он сделает всё, что угодно. И примет любое наказание.       - Угу, - буркнул он, разглядывая девочку. – Тебя как зовут?       - Я Гермиона… Гермиона Грейнджер, - та робко ему улыбнулась. Потом снова вспомнила о родителях и разревелась – измученная событиями сегодняшнего дня. Тут уже мальчик не знал, что делать и как успокаивать. За прошедшее время общаться с детьми он и не научился. Да и вообще не с кем было. Возможно, именно его подсознательное желание иметь рядом с собой кого-нибудь, и подтолкнуло его к тому, чтобы спасти её.       - Ну… хватит ныть, - строго сказал он, стараясь подражать отцу, когда тот бывал в плохом настроении. – Я Гарольд(1) Лестрейндж. И теперь ты будешь принадлежать мне!       Что это на самом деле, он едва ли представлял сам. Но видел отношение матери к отцу, и хотел, чтобы они с этой девочкой также дружили. Видя перед собой такой пример, он считал такие отношения вполне нормальными.       - В каком смысле? – Гермиона совсем растерялась. Её мама читала набирающие сейчас популярность любовные романы, и любопытной девочке однажды попалась книжка о том, как какую-то принцессу украл работорговец и сделал своей. Там героиня сопротивлялась, а потом вдруг стала целоваться со своим пленителем. Самой читательнице это показалось таким бредом, что бросила читать эту непонятную и бессмысленную историю и вернулась к своим любимым учебникам и детским книгам. Вот и сейчас она старательно пыталась вспомнить что-нибудь оттуда.       - Ты будешь выполнять мои желания, и жить со мной в одном доме, - объяснил ей мальчик. – И защищать меня,- постепенно голос его затихал, потому что он задумался, как объяснит свою затею родителям.       «Мама… не очень вдохновится», - и он, наконец, тоже зашёл в дом. Девочка последовала за ним. У неё в голове сейчас был настоящий бардак – что происходит, как и почему никто не спешил ей объяснить. Всё, что она могла, так это держаться за этим Гарольдом. Мальчик хлопнул в ладоши, и перед ним предстало странное маленькое существо с огромными ушами. Оно улыбнулось.       - Мастер Лестрейндж звать меня?       - Таппи… организуй нам тёплую ванну.       - Мастер… - домовик дёрнул край наволочки, которую носил в качестве одежды и посмотрел на него своими огромными глазами. – Юная мисс – девочка.       - И что? – разницы Гарри решительно не понимал. Нет, ну то, что она другого пола, очевидно. Разницу в женской и мужской физиологии он успел узнать по книгам. И по пыточным в том числе. Да и вживую увидеть. Белла такими вещами не заморачивалась. Когда Гарри был младше, она его и купала сама иногда. И хоть и этикет в него вбивала, всё ограничивалось правилами поведения за столом, приветствиями, указаниями как держаться на званых вечерах. А вот более банальными и общими взаимотношениями между людьми, а конкретнее отношение полов она затрагивала выборочно, то ли забывая, то ли думая, что он сам знает. Или попросту не считая это важным. Вот и не мог он взять в толк, причём здесь это? Руку целовать там грязнокровке он не планировал, так что ещё? Гермиона отчаянно краснела, не зная, что сказать, а домовик пытался найти подходящие слова, которые позволили бы ему донести до молодого повелителя очевидную для его собственного народа истину. Не то, чтобы это его лично волновало – их традиции не пересекались, но ему, как слуге уважаемого дома, положено знать все человеческие обычаи.       - Неродные люди разного пола считать, что быть оголёнными друг перед другом неприлично, - смог как можно дипломатичнее выразить он мысль. Мальчик оглянулся на девочку, красную как рак, и только пожал плечами, всё ещё недоумевая в чём проблема.       - Глупость какая. Ну, давай две тёплых ванны. В разных комнатах. В моей, а ей подбери соседнюю. И одежду подыщи какую-нибудь, - эта странная ситуация помогла ему, по крайней мере, отвлечься от невесёлых мыслей о своём проступке.       - Хорошо, мастер Лестрейндж, - домовик повёл их внутрь.       В спальне Волан-де-Морт устроился на своей кровати и просто расслабился, позволяя своей самой преданной стороннице со всем разбираться.       - Мой Лорд, как вы? – на лице Беллатрикс было написано неподдельное волнение. Да и суетилась она сверх меры, но иначе просто не получалось. Когда они оставались наедине, женщина позволяла себе гораздо больше, чем в иной ситуации. Самым удивительным же казалось то, что тот не возражал против такого обращения. Хотя сейчас он всё ещё злился из-за ситуации в целом, из-за утратившего надолго энергию маскировочного медальона, из-за этих тупых подражателей, из-за глупости сына и из-за того, что сам, даже не думая, бросился загораживать его.       - Нормально я. Неудобство, и только, - пожалуй, он лукавил. На сегодняшнюю авантюру ушло огромное количество сил. Если бы дело касалось одной Бомбарды, то вряд ли бы его так вымотало. Но на беспалочковую и невербальную магию всегда уходило немало. А учитывая, что приходилось ещё заметать за собой следы и ставить Полог Скрытия и снимать его постоянно, чтобы никакой даже случайный маг не заметил его. Что там авроры думают страшно даже представить. Полностью запутать картину произошедшего и затереть даже малейшие следы своей ауры… Вообще не его сфера деятельности. Но, за неимением Долохова, приходится самому выкручиваться.       - Так расскажите, что там случилось?! Гарри же в порядке? – ещё в саду женщина, окинув мальчишку взглядом, поняла, что с ним всё хорошо и её помощь не требуется… а вот её Господину она нужна немедленно.       - В порядке он. Не пользуется головой. Видимо, это у Поттеров наследственное, - мужчина поморщился брезгливо. На его лице человеческие эмоции выглядели как-то чуждо и неестественно. Под напускной злостью он скрывал страх. Обычное человеческое чувство, которого лишился после того как создал третий крестраж.       А после он рассказал ей кратко о событиях сегодняшнего дня, не особо выбирая слова. С сыном он сейчас просто не в состоянии пока был говорить – не уверен, что не запустит в него пыточным, услышав объяснения, которые заведомо ему не понравятся. А интуиция подсказывала, что так всё и будет.       - Когда купол был снят, со смертью того, кто поддерживал его, я увидел Гарри, - он замолчал. Сейчас наступала самая сложная часть, которую мужчина хотел бы пропустить. В своей слабости признаться и перед собой нелегко, а уж перед другими. – Я отправился туда и подоспел в последний момент. Между ним и бомбардой. Щит, как видишь, оказался недостаточно крепок. Таппи забрал Яксли и израненную дуру и вернулся замести следы. Я рассчитываю на то, что авроры подумают, что эти «пожиратели» просто сбежали, - Тёмный Лорд зашипел, чуть ли не переходя на парселтанг. – Глупые дети. Чуть не сорвали мой план, разворошив осиное гнездо. Я столько времени ждал, пока светлая сторона утратит бдительность. Четыре года на ветер. Теперь снова придётся залечь на дно.       - И вы… спустите им? – Белла не верила своим ушам. Неужели, её повелитель стал мягче за все эти годы? Возможно, крестражи… или дело в чём-то другом?       - Почему ты так считаешь? – Волан-де-Морт усмехнулся. – Я когда-нибудь кому-нибудь что-нибудь прощал? Трое живых и один труп сейчас в подземельях. Я займусь ими в самое ближайшее время. Мне не нужны люди, которые выдают себя за моих помощников и пытают всех без разбору. Ты представляешь последствия, которые повлечёт за собой их выходка?       - Старик снова засуетится и созовёт свой орден?       - Как минимум переведёт войска в боевую готовность. Да и нынешний министр магии совсем не глупая женщина(2). Пока они с Дамблдором работают вместе, что-то затевать нельзя, - сухо продолжал он говорить, на его взгляд, очевидные вещи. – Все должны расслабиться и забыть о моём существовании. Для обывателей я должен превратиться в злодея, которым пугают непослушных детей. Что ж, всё будет гораздо сложнее, чем я предполагал.       Женщина некоторое время молча сидела на коленях возле его кровати, положив голову на сложенные на одеяле руки, а после спросила:       - А Гарри?       - Я поговорю с ним. Можешь идти. Расспроси Яксли о тех недоумках. Они учились с ней в Хогвартсе на пару курсов старше.       Она встала, взяла с прикроватного столика амулет и направилась к двери, верно расценив намёк Повелителя. Ему нужно отдохнуть, а у неё есть и другие дела, которые давно ждут. И ещё ей хотелось бы узнать другую версию произошедшего от других участников событий. Отсутствием любопытства она никогда не страдала.       - Белла, - позвал мужчина, когда та уже выходила из комнаты. Женщина, тряхнув непослушными кудрявыми волосами, резко повернулась, и её карие глаза сверкнули.       - Да, Господин?       - Не трогай зверушку, которую наш сын притащил из Косого. Сперва дождёмся его объяснений, - только запоздало мужчина вспомнил о девчонке, по оплошности прихваченной с собой. Магглокровка, но вот аура… кажется, она может быть «Новой Кровью». Неплохая возможность изучить её.       - Да… хорошо, Повелитель, - она улыбнулась и, закрыв дверь, вышла в коридор и направилась искать ту девушку, которую привёл её Господин.       - Яксли значит? Что ж, он всегда был очень умелым Пожирателем… посмотрим, из какого теста сделана его дочурка, - Белла мечтательно улыбнулась. Как она за всё это время соскучилась по хорошей битве. Как иногда надоедает ждать…       Гермиона сидела в огромной ванной и грелась в тепле. Жёлтой мочалкой в виде "зелёного дракона" она оттирала кровь со своих рук и тела, стараясь не трогать ссадины. На грязных щеках отчётливо виднелись дорожки, оставленные слезами. У неё было достаточно времени, чтобы проплакаться, вспомнив о родителях. И немного успокоиться.       Она не знала, как реагировать на своего спасителя. Гарольд Лестрейндж, сын того странного змееподобного существа – при этих мыслях её передёрнуло – и черноволосой женщины в старинном платье, казался ей таким странным и совсем не походил на обычного ребёнка. Он не любил, когда до него дотрагиваются, и абсолютно спокойно предложил им мыться вместе – а теперь её щёки снова покрылись лёгким румянцем. И когда ему больно, он вообще почти не показывал своих чувств.       - Он предложил мне… - девочка осеклась, посмотрела на свои руки и грудь, которой пока ещё не было. – Что за глупости?       До сих пор всё выглядело словно кошмарный сон, но заканчиваться не спешило. Именно это и сбивало с толку. Ещё сегодня утром жизнь превратилась в сказку, а после волшебство столкнулось с реальностью и рассыпалось в пыль. И что делать она не знала – взрослых, которые помогли бы, рядом не находилось.       Гермиона встала и закуталась в полотенце, а после вышла в комнату, которую ей выделили – оформленную в сиренево-синих тонах, не очень большую, но уютную. Там на кровати уже лежало длинное фиолетовое платье с ювелирным вырезом и рукавами Джульетты, напоминающее о какой-то средневековой моде. Особой любви она к ним не питала – юбки носила с большим желанием, но кто давал ей выбор?       - Ладно… - пробубнила она, скидывая полотенце и примеряя выделенную одежду. Та сидела неплохо, хоть и была явно великоватой. По фасону оно напоминало платье хозяйки особняка. «Наверное, это её детское платье и есть», - подумалось девочке.       - Оделась? – услышала она голос позади себя и обернулась. В дверях стоял Гарольд. Рубашка с короткими рукавами и длинные зауженные штаны. Теперь он выглядел маленьким аристократом, и девочка хихикнула, закрыв рот рукой. Такая мода ей казалась очень глупой и непонятной.       - Чего ты смеёшься? – снова растерялся мальчик, но после сообразил. – Точно… ты же из мира магглов. Привыкнешь к такой одежде, если захочешь жить. Я тебя снова спрашиваю - ты согласна на моё предложение?       - Ну… ты о том, чтобы я стала твоей? Или как это звучит-то? – она совсем растерялась. – А почему нельзя жить как обычным людям? Это похоже на рабство, которое было в древних странах… нам в школе рассказывали.       - Потому что ты попала в такой мир, - Гарри очень быстро оказался рядом с ней нос к носу, заставив ту покраснеть. Друзей у девочки не было от слова совсем – учёба мало способствовала их появлению. Напротив, она всегда находилась на положении белой вороны, и единственный счастьем могла назвать любящих родителей. Глаза снова предательски защипало, и она всхлипнула, вытирая их кулаками.       - Вот, держи, - мальчик протянул ей платок, и Гермиона не преминула им воспользоваться. – Всё просто. Ты или умрёшь, или будешь подчиняться мне.       - Почему? – новообретённая вещь чуть не полетела на пол. Он говорил о таких вещах с пугающим спокойствием, как о чём-то само собой разумеющимся.       Гарри вздохнул. Это оказалось не так просто, как он думал. Отец всегда говорил, что те, кто ниже по рангу, должны знать своё место. Но вот как-то забыл упомянуть, как заставить их делать это. Только силой не хотел уже он сам – прекрасно знал, к чему это может привести. Ему хватит ненависти с лихвой в будущем, причём не очень отдалённом. Старательно продумав, что будет говорить, он начал:       - Ты должна понять, - он смотрел ей прямо в глаза. – Что твоя жизнь зависит от того, насколько хорошо ты будешь адаптироваться в мире магов. Забудь всё, что ты видела и знала в мире магглов. Я научу тебя другой жизни. Но. Если ты откажешься, ты умрёшь. Это выбор. И ты должна сделать его прямо сейчас.       - Это… из-за твоих родителей? – немного неуверенно предположила Гермиона. Мозги у неё всё-таки на месте, и даже сейчас, в таком возрасте, она старалась что-то предполагать. Да и взгляд, которым одарил её отец мальчика, едва они прибыли в особняк, не позволял подумать ни о чём другом.       - И да, и нет, - разговор снова зашёл в тупик. - В мире магии ты узнаешь много вещей, которые тебе не понравятся, но они окажутся правдивыми. Твои родители были магглами?       - Ма что? – недоумённо переспросила девочка.       - Магглы – не волшебники. Но что вы делали в Косом переулке? Тебе в Хогвартс ещё рано. Сколько тебе лет? Расскажи, - Гарри присел на край кровати и обратился в слух. Гермиона присела рядом и начала свой рассказ:       - Мне девять будет в начале сентября... Папе пришло письмо из банка. Коротышки… гоблины сказали, что некий Гектор Дэгворт-Грейнджер был чистокровным магом, у которого в семье родился единственный сын - сквиб. И он завещал в течение ста лет после его смерти в 1890 году отслеживать его магических потомков по прямой линии, прежде чем заморозить сейф.… И если у кого-то проявится сила, то отправить ему письмо и признать наследником. Ну, я так поняла, что обычно так не делают, потому что маги не хотят. И отследить сложно. Я не очень поняла… Но тут вроде повезло. У меня был, как они назвали, первый магический выброс. А имя волшебника в министерстве появляется и в книге той школы, которую ты упомянул… Хогвартса. Грейнджеров много, но вот магов-то нет. Если я ничего не путаю, - она виновато улыбнулась. Память у девочки и впрямь феноменальная – столько деталей запомнить, которые, по сути, ей непонятны. - Так они узнали и прислали письмо. Потому мы и приехали… папа потратил целую уйму денег на проверку крови. Те, что мы планировали потратить на поездку в Нормандию, - она снова всхлипнула, но быстро вытерла курносый нос платком и продолжила. – Ну и да… выяснилось, что мы их потомки. Я и, скорее всего, мой отец... был.       - И тебя признали наследницей? Провели Ритуал Рода? – поинтересовался Гарри. В виду открывшихся обстоятельств, он понадеялся, что отец позволит ему оставить девочку. Как питомца. Появившееся сравнение появилось и исчезло.       - Сказали, что раньше четырнадцати лет нельзя. И что проводить должен кто-то чистокровный или хотя бы полукровка. Не понимаю совсем ничего… А теперь… не знаю, что делать.       - Остаться здесь. Гермиона, ты не понимаешь всей серьёзности своего положения. Мои родители – чистокровные маги. А ты грязнокровка, хоть и среди твоих предков есть чистокровный маг. Но может оно и к лучшему сейчас…       - Но почему? И что значит это слово? Грязнокровка…       - Что у тебя нечистая кровь. Слушай, это очень сложно, и я не могу тебе всё это объяснить. Ты должна узнать сперва историю магического мира, всё о родах, о нынешнем положении в Англии и много других вещей. Просто поверь мне, - он уже начинал злиться. Немного неуравновешенная Белла оказывала на него сильное влияние, да и психическое состояние бывшего Поттера оставляло желать лучшего.       - Ладно, - она вздохнула. – Я не понимаю, Гарольд, почему это так важно… и все эти странности. Надеюсь, ты мне объяснишь. А библиотека у вас есть? – девочка улыбнулась. Даже сейчас её любовь к знаниям не угасла.       - Есть. Огромная, - потянул он. – Но сначала ты пообещаешь мне, что будешь слушаться.       - О, ну ладно, - она насупилась и сползла с кровати и встала на одно колено, чувствуя себя глупо до невозможности. В какой-то книжке она прочитала, что рыцари так присягают на верность королю. – Что говорить?       - Повторяй за мной… Я, Гермиона...       - Гермиона Джин Грейнджер, - сообразила она после минутной задержки.       - Я, Гермиона Джин Грейнджер клянусь Гарольду Лестрейнджу в верности.       - Я, Гермиона Джин Грейнджер клянусь Гарольду Лестрейнджу в верности.       - Обязуюсь слушаться и выполнять волю его.       - Обязуюсь слушаться и выполнять волю его.       - Сокрушать врагов его.       - Сокрушать… врагов его, - немного озадаченно повторила девочка и откинула назад непослушные каштановые волосы.       - И оставаться рядом, покуда не умру, или он не прекратит во мне нуждаться.       - И оставаться рядом, покуда не умру, или он не прекратит во мне нуждаться. - послушно повторила она, круглыми от удивления глазами глядя на мальчика и открыла рот, чтобы что-то спросить, но внезапно в комнате появился домовой эльф.       - Мастер! Повелитель требует вас обоих к себе в покои!       Гарри с Гермионой переглянулись и встали с кровати. У мальчика появилось плохое предчувствие. Кажется, отец решил провести "воспитательную беседу". Что ж, он в своём праве. Тем не менее, на душе стало тяжело. Вдруг теперь… он так его разочаровал, что будет ему не нужен?       Дети вышли из комнаты и направились следом за эльфом по устланному изумрудным ковром коридору. Девочка взяла новоявленного друга-Господина за руку и ободряюще ему улыбнулась. Впрочем, легче от этого не стало. «Глупая, совсем ничего не понимает», - раздражённо подумал он, пытаясь скрыть свой страх перед неизбежным. Когда они успели добраться до комнаты отца, он и не заметил.       Тяжёлые дубовые двери, заскрипев, открылись перед ними…