Это все, что останется после меня

За моей спиной зима укрыла сожженный город. Я шел, сам не зная куда, оставляя за собой руины и пепел. Возвращался в небытие. Снова. Преодолевая пространство и время. Я это сделал. Уничтожил. Не смог помочь. Не спас. Не убедил. Ушел. О, как я надеялся, что снег все очистит и время излечит… «Моя ТАРДИС – мое единственное укрытие.» - так я думал много дней и ночей, пока плутал в лабиринте из несбывшихся катаклизмов, чужих счастливых людей, теплых семей и уютных домов. Однажды, по какой-то нелепой случайности, я познакомился с ней. Её звали Роза. Мы много где побывали и случалось, что я говорил ей: – Я вернусь и обязательно отвезу тебя туда, где ты хотела побывать. Я покажу тебе миры! Я дам тебе все! Мы будем петь и смеяться, как дети… Я возьму тебя за руку и не отпущу, не позволю тебе исчезнуть снова, как частенько бывало в наших приключениях. А пока… Она улыбалась и отпускала меня. Она ещё не знала, что с нами будет. Я спокойно и непринужденно заходил в свою ТАРДИС, закрывал дверь и только тогда позволял себе закончить фразу: –…Я бегу от тебя, от себя самого, от нас. От того, что я успел или ещё успею сделать с тобой, но не остался или не останусь. Надеюсь, что ты никогда не узнаешь, какой я на самом деле трус, когда дело касается моей любви к тебе. И каждый раз я повторял ей это вновь, она всегда улыбалась и ждала меня обратно. Я хотел быть с ней вечность, потому что я любил Розу. Любил так сильно, как никого прежде. Она была единственной, кто видел мою душу без прикрас и без масок. Мою суть. И мне было страшно! Я не мог её потерять. Я старался оберегать её всеми силами, не пускал её по тем путям, где, как мне казалось, с ней могло бы что-то произойти. Но что бы я ни делал, однажды, настал тот роковой день, когда границы миров разлучили нас. Я успел попросить её только об одном: чтоб она меня ждала. И я сломался. Постоянно говорил с ней, будто она может слышать меня. И как-то раз сказал: – Я боюсь признаться самому себе в том, что ты забудешь мой последний взгляд, когда отчаешься меня встретить снова. Но через сотни лет, обещай, должна узнать мой голос. Повторял: – Мы обязательно встретимся, слышишь меня? Прости. Я сам верил в это, хотя понимал, что невозможно. Она осталась в том мире одна, потерянная, но все ещё моя. Я запер душу на замок, забыв самую важную вещь, что она успела сказать мне перед исчезновением. И я блуждал по мирам, пройдя миллиарды световых лет. Спасал, кого мог, но умирал изнутри... Это длилось почти что вечность, но недавно я снился Розе и рассказал ей кое-что. Вчера её сон стал явью. «Пройдут годы и твой мир вновь будет в опасности. В тех жерновах, что давно заброшены, на тех складах, что уже забыты, вновь найдут, увы не муку, но порох. И этот порох взорвется скоро. Я буду скитаться по галактикам и однажды получу сигнал бедствия. Из твоего мира. Ты будешь считать, что тебе не на что надеяться, но есть ради чего жить. Будешь сражаться, станешь воином. Тебе объяснят принцип работы экспериментального оружия, и ты станешь рисовать белые круги. Большие белые круги. Везде: на полу, на потолке, на стенах… Но они будут приходить к тебе все чаще, чтобы забрать самое дорогое, что у тебя осталось. Осталось от меня.» Я сам не понимал, что я говорю. Я был будто передатчиком. Кто-то открывал истину нам обоим. Я вспоминал и заново узнавал самое страшное и самое прекрасное в моей жизни. «Когда последний белый карандаш сотрется, они окружат и не будет спасенья. Все, что в тебе останется отвага и безразличие к себе. Ты закроешь сына от взрыва телом. Своего сына… Нашего…» Внезапно золотистый свет ослепил меня. Пару мгновений я не мог пошевелиться. Тело пробрала сильнейшая дрожь, после чего я потерял ориентацию в пространстве. Спустя секунду я существовал во сне и наяву одновременно. «Я не дам тебе умереть. Все, что я могу сделать-переместить вас сквозь пространственную воронку, чтоб вы попали на тот самый вокзал, где вас будет ждать поезд. И ты поймешь, что я вернулся, но не захочешь уходить. Я попрошу тебя в последний раз исполнить моё желание: ЖИВИ! Мне будет уже не важно, выживу ли сам, но посмотрев всего на долю секунда в глаза сыну, решусь на все ради жизни нового Таймлорда. Я столько раз хотел вернуться к тебе… К вам… В это волшебное зазеркалье. Но трещина между мирами… Что я мог сделать, когда Вселенная погибает? Мои ничтожные желания не значат абсолютно ничего, по сравнению с великой Бесконечностью. И я ускользал все дальше и дальше будто по рельсам, уходя ко дну, глотая тоннами воду, травясь галлонами яда… И эта продолжительная дорога без начала и конца, что преследует меня всю мою жизнь, слилась воедино с моим внутренним Я. Меня не стало. Но все, что я понял, в свой последний миг, когда даже у Повелителя Времени нет надежды на спасенье, что лишь однажды я был бесконечно счастлив: когда ты сказала, что ты беременна.» В легких сначала что-то противно кололо, а потом я почувствовал, будто внутри них плавится свинец. Умом я понимал, что умер. Но на деле – очнулся в ТАРДИС. Мне все чудились его глаза, такие пронзительные и бесконечно глубокие. Он стал новым поколением Повелителей Времени. Но что, куда важнее, он был моим сыном. Я так и не успел спросить у Розы, как она назвала его. Но теперь я точно знал: трещина между мирами снова открыта, а это значит, что следующий пункт назначения – Лондон. Тело не слушалось, боль в теле усиливалась. Регенерация не могла произойти, потому что меня только что чуть не разорвали два мира. Все-таки я умирал. Я закрыл глаза и перестал сопротивляться. Я был безумно счастлив. И в тот момент, когда моя ТАРДИС начала укутывать меня временным потоком, чтобы навеки запечатать во времени, я услышал голос. Всего одну фразу: «Я спасу тебя, папа!».