You look so fine

Кай буквально влетел в квартиру, которая встретила его полнейшей тишиной. Парень тяжело дышал, и весь его грозный вид говорил о том, что кому-то явно следует спасаться бегством. Он кинул ключи на стол и так громко хлопнул дверью, что картины на стене затряслись. Он, быстро скинув обувь, прошел в комнату, где никого не было. Расслабив галстук, а потом и вовсе скинув его, он взъерошил волосы на голове и направился к комнатам. Распахнув дверь, он увидел перепуганного Кенсу, который держал руки за спиной и с интересом поглядывал на него. Кулаки самопроизвольно сжались, и он подошел к кровати. Чонин скинул заправленное одеяло, выдернул простынь и принялся трясти ею в воздухе. Мальчик, наконец, пришел в себя и ринулся к парню. -Что ты делаешь? – закричал он и попытался развернуть его к себе, но тот лишь зло оттолкнул его и встал на колени. Что-то недвусмысленно звякнуло, и Пак-младший сначала вытаращил, а потом и вовсе закатил свои большие глаза. Он тяжело вздохнул и поморщился, когда Чонин вытащил оттуда пару пустых бутылок от вина. Взгляд Кая стал настолько проницательным, что у Кенсу тут же пошли мурашки по всему телу. Он как будто знал, что обнаружит там. И теперь было неприятно. Весь его вид заставлял все внутренности сжиматься от страха и непонятного трепетания. Он словно дикий зверь, который, наконец, настиг свою добычу и готов прямо сейчас разорвать ее. В черных, словно ночное небо, глазах разгоралось адское пламя, которое своими языками обжигало нежную кожу мальчика. Он нервно вздрогнул, когда парень шевельнулся, чтобы вытянуть руки и показать бутылки мальчику. -Что это? – тихо, и как показалось на первый взгляд, спокойно спросил Кай, но Кенсу чувствовал, что одно неверно сказанное слово, и он сорвется. Но сегодня мальчик был не в настроении оправдываться, поэтому он, выпрямившись, сделал шаг вперед. -А на что похоже? – хмыкнул он, чем вызвал такой приступ гнева, какого не ожидал даже Чонин. Он с силой запустил бутылки в стену, которые с треском, звоном и грохотом разбились, а после сделал несколько уверенных шагов. Он схватил Кенсу за горло и притянул к себе.- Что, шлюхе даже выпить нельзя? У Кая, казалось, ноги подкосились от такого дерзкого Кенсу. Он абсолютно не боялся его и ни о чем не сожалел. От него пахло алкоголем, и ему показалось, что именно это одурманивает его, поэтому лицо само приблизилось к самым губам мальчика, заставляя их обоих задрожать от внезапно нашедшего возбуждения. Они выдохнули друг другу прямо в губы, отчего Кай расплылся в хищнической улыбке. -Моей шлюхе - нет,- хрипло сказал парень и уже готов был поцеловать этого несносного мальчишку, который будоражил кровь изнутри. Он так скучал по его аромату и близости, что готов был вот-вот сойти с ума. Но Кенсу не хотел так просто сдаваться: он схватил его руку и сбросил с шеи, а потом и вовсе сделал несколько шагов назад. -Вот и иди к ней,- гордо выплюнул мальчик и развернулся, чтобы уйти, но Кай быстро перехватил его руки и притянул хрупкое тело к себе. Он тряхнул головой, пытаясь прийти в себя, и закусил нижнюю губу изнутри. -Где таблетки? – мгновенно посуровев, спросил он. -Какие? – похлопал глазами Кенсу. -Ты прекрасно знаешь. Отдай мне их. -У меня ничего нет. -Найду, ведь хуже будет,- прорычал Кай и сжал мальчика в своих объятьях.- Зачем ты так поступаешь со мной? -Как? -Играешь со своей жизнью, будто она совсем ничего не значит,- голос парня тут же стал мягким. Он говорил так слабо и устало, что у мальчика непроизвольно сжалось сердце. -Зачем мне такая жизнь, если в ней нет тебя? – прошептал он, и его рука скользнула по телу парня. Он томным движением провел ладонью по груди, ребрам и запустил ее в брюки. Вытянув из кобуры пистолет, он сжал рукоятку и задрожал.- Просто убей меня, Ким Чонин. Ты ведь так долго желал этого. Но сделай это быстро. Я не хочу опять мучиться и смотреть на тебя с другими. -Ты не хочешь быть со мной? – улыбнулся Кай. -Ты все равно бросишь меня. -Ну, куда я от тебя денусь? – ласково прошептал Чонин, и из его глаз потекли слезы. Кенсу оторопел и весь сжался, смотря на то, как парень большим и указательным пальцами сжимает переносицу и вытирает слезы. Внутри него что-то оборвалось и теперь стремительно летело вниз, заставляя сердце замедляться. Оно, и правда, казалось, совсем перестает биться и замирает, чувствуя боль своей второй половинки. «Кай не может плакать»,- стучало в голове у Кенсу. Руки и ноги стали совсем ватными, и если бы не крепкие объятья Чонина, то мальчик давно бы рухнул на пол.- Прости меня… -Не надо,- покачал головой Кенсу, но парень продолжил шептать, словно в бреду: -Прости. Из-за своей праздности я не видел, что с тобой происходит. Я не смог уберечь тебя, и от этого мне так больно. Прости за то, что любишь меня, и это приносит тебе неприятности. Но я, правда, больше не могу без тебя. Если хочешь умереть, то давай умрем вместе, потому что я без тебя и секунды не проживу. -Ты любишь меня? – дрожащим голосом пролепетал Кенсу. -Ну, конечно, я люблю тебя…- выдохнул Кай и потерся своим носом о щеку мальчика. Он вдохнул аромат родного тела и еще сильнее прижался к возлюбленному. -Глупого беззащитного мальчика или отчаянного курьера? – хмыкнул он. -У меня нет выбора,- просто ответил парень.- Я люблю тебя такого, какой ты есть. Кенсу облегченно рассмеялся и повис на шее Кая, который тут же сжал его в своих объятьях. Мальчик томно выдохнул и оставил громкий звучный поцелуй на кадыке парня. Он наклонился и, наконец, захватил дрожащие губы в свой плен, начиная медленно и неспешно целовать каждый их миллиметр. Он нежно, словно боясь спугнуть, ласкал их, постоянно прихватывая то одну, то вторую, а то и вовсе прикусывая и слизывая коварным языком капли крови. Он снова чувствует вкус его мальчика, который тихо постанывает в его сильных руках. Углубив поцелуй, их языки сначала нежно прикоснулись друг к другу, а потом жадно сплелись в единый танец любви. Кай в присущей ему манере начал буквально вылизывать мальчика, голова которого кружилась от недостатка воздуха. Они были так близко, что спасительному кислороду не было и шанса протиснуться сквозь двух разгоряченных тел. Чонин оторвался от мальчика и громко вздохнул, а после принялся покрывать поцелуями его шею. Кожа, что напоминала ему знаменитый китайский шелк, во рту будто растворялась. Хотелось все больше и больше захватить ее губами и, наконец, распробовать истинный вкус, но это было невозможно. Из плавных и нежных ласк поцелуи превратились в настоящий ураган, который своим пошлым звуком и вытворяемым развратом языком сносил все заслонки, которые еще оставались у этих двоих. Кенсу откровенно стонал, чувствуя, как горячая и скользкая плоть скользит все выше к чувствительному ушку, которое Кай не мог оставить без внимания. Он сначала чмокнул его, заставив мальчика задрожать от пронзительного и оглушительного звука, а потом принялся тщательно и извращенно вылизывать его. Пак-младший с силой сжал плечи парня и всхлипнул, потому что не мог и дальше вынести столь возбуждающее действие. Его дрожащие руки принялись судорожно расстегивать темно-зеленую рубашку, пока парень делал свое грязное дело и сводил с ума до сих пор неопытного мальчика. Сбросив ненужную ткань двумя руками, он еще раз обвел ими широкие плечи и спустился к поджарому смуглому телу, которое так желал он сам. Он за волосы оторвал от себя Чонина, а потом смачно поцеловал его в губы. Они тут же легкими касаниями начали спускаться ниже к груди. Он не умел так искусно ласкать, как его парень, но делал это по-своему. Он просто припадал двумя пухлыми губами в невесомом поцелуе, ощущая на них солоноватый привкус. Ему нравилось собирать его, а потом одним распутным движением языка слизать капельки пота, которые щипали раны. Проложив влажную дорожку от ключицы к кромке штанов, Кенсу встал на колени и начал расстегивать брюки любимого, пока тот тяжело дышал и сжимал в руках его загривок. Кай чувствовал, как по его телу разливается горячая волна от одной только мысли, что его мальчик сейчас сделает ему минет. Плоть уже ныла и тянула, постоянно выпирая из-под красных боксеров, чтобы обратить на себя внимание. Красная головка виднелась из-под тонкой резинки, но Кенсу, показательно хмыкнув, пропустил ее, принимаясь носом, словно маленький котенок, тереться об ствол. Кай громко выдохнул ртом и чуть качнул бедрами, стараясь усилить это трение. Мальчик зубами принялся покусывать член, отчего парень в голос застонал и еще сильнее сжал руками волосы. Маленькие пальчики, наконец, приспустили трусы, а пухлые губы, снизу вверх, начали медленно скользить по нему. Добравшись до головки, они обхватили ее, а юркий язык, не упустив своего шанса, начал круговыми движениями ласкать ее и слизывать естественную смазку. Чонин гортанно простонал и закусил губу. После мальчик начал медленно вбирать в себя возбужденную плоть, пока она не уперлась ему в горло. Расслабив его, Кенсу отклонился назад, а потом вновь до упора принял его. Старательно и медленно он начал посасывать член, чувствуя, как бедра Кая начали самопроизвольно двигаться. Парень явно требовал большего темпа, и Кенсу ничего не оставалось, кроме как ускориться. Чонин приподнял за волосы его голову и, сам выбрав нужный угол, начал вращательными движениями бедер входить в горячую и мокрую полость. Она сводила его с ума, заставляя довериться лишь инстинктам и, не обращая внимания на тихие вздохи мальчика, лишь глубже засаживать свой член ему в горло. Он обеими руками обхватил голову Кенсу и, прижав ладонями щеки, скользнул сначала по одному ряду зубов, а потом и по второму. Член выскользнул изо рта мальчика, и Чонин, пару раз тряхнув его в воздухе, ударил ним мальчика сначала по губам, а потом и по носу. Сжав двумя пальцами подбородок Кенсу, он заставил его подняться, а после вновь поцеловал. Его руки принялись стаскивать с мальчика одежду, и когда тот остался полностью обнаженным, парень взял в руку их возбужденные плоти и стал надрачивать. Кенсу в это время старательно целовал Кая, наслаждаясь временем, когда он может доминировать. Сейчас Чонин был абсолютно не против, но все равно решил наказать наглого мальчика. Он оторвался от его сочных губ и развернул к себе спиной, тут же прижимаясь сзади и трясь своим членом об упругие ягодицы возлюбленного. Тот игриво оттопырил попку назад и сам прижался к бедрам парня почти вплотную, заставляя того чуть ли не рычать от удовольствия. Его пальцы шаловливо начали перебирать по ребрам мальчика, а после, добравшись до сосков, болезненно щипать и теребить их. Кенсу протяжно застонал, чувствуя, как набухшие чувствительные точки сейчас приносят ему ни с чем несравнимое возбуждение, которое разрывало его изнутри. Кай сильно укусил Кенсу за плечо и толкнул его на кровать. Мальчик сразу же приземлился на четвереньки и прогнулся в спине, чувствуя, как Чонин забирается на постель следом. Грубые шершавые пальцы коснулись его яичек, а потом и вовсе сжали их, заставляя возбужденную плоть выгнутся в противоположном направлении. Эти нехитрые ласки возбуждают до такого предела, что мальчик громко стонет и всхлипывает. Чонин смеется и облизывает свои два пальца, которые, протянув за собой ниточку слюны, заскользили по дырочке, что так жадно сжималась и разжималась. Он вводит один палец и чувствует ту самую узость любимого, которую он обожает, ведь только он может наслаждаться ею. Второй палец присоединяются к первому, и они вместе начинают растягивать тугие стенки. Мальчик терпеливо закусывает губу и старается не всхлипывать. Ему немного больно, но он старался не показывать этого, лишь наслаждаясь тем, что губы парня принялись целовать его ягодицы. Он с таким упоением выцеловывал каждый их сантиметр, что тот томно улыбался и вертел бедрами в предвкушении. Чонин решил не использовать смазку, тем самым желая мальчику во всю прочувствовать его немаленький размер. Ему хотелось так оттрахать его, чтобы он неделю не смог ходить и, каждый раз приземляясь на вот эту сладенькую попку, вспоминал, что у нее есть хозяин. Да, Кенсу был вещью Кая. Его собственностью. Его добычей. Этот маленький мальчишка никогда не сможет уйти от него, потому что принадлежит только ему. Только он может вот так гладить его обнаженное тело, шептать ему в ухо всякого рода непристойности, чувствовать внутренний жар… Целовать эти пухлые и мягкие губы, да так, чтобы они болезненно набухали и ныли. Чтобы вот эти мелодичные стоны разбивались глухим рыком только о его возбуждение. Все это было так важно для Кая, что с остальным он готов был справиться. Он, пожалуй, никогда не простит себя за то, что заставил пережить своего возлюбленного, поэтому теперь каждый день, нет, каждый час, он будет рядом и защищать своего ягненка от опасных и разъяренных волков. Его будоражила внутри одна мысль о том, что это чудо само является тем еще дьяволенком, но он непременно справится с этим. Он раздвинул руками ягодицы и плюнул в колечко сжатых мышц, отчего Кенсу, вскрикнув, дрогнул. У него затряслись ноги, когда тягучая слюна начала растекаться внутри, а язык, что еще минуты назад игрался с его ушком, теперь грязно вылизывает его бархатные стенки. Мальчик больше не мог контролировать себя – он стонал все громче и постоянно подавался бедрами назад, намекая Каю прекратить. Но тому было в удовольствие изводить своего мальчика, поэтому он лег между его раздвинутых ног под ним, и принялся в самой известной и самой извращенной позе ласкать его возбужденную плоть. Кенсу тоже опустил свою голову и захватил губами член парня, принимаясь вновь старательно отсасывать ему. Комната напрочь была наполнена сдавленными стонами, хлюпаньем и чмоканьем. Когда оба почувствовали, что скоро могу кончить, они оторвались друг от друга. Кай вылез из-под Кенсу и, устроившись сзади на коленях, схватил мальчика за ягодицы и сильно сжал их. Он, придерживая свою плоть, начал постепенно входить. Они оба вздохнули с каким-то облегчением, когда Кай полностью оказался внутри. Сделав несколько пробных толчков, Кенсу выпрямился и, прижавшись всем корпусом к Чонину, принялся качать бедрами. Они оба двигались в унисон, срываясь на бешеный ритм, чтобы поскорее избавиться от напряжения. Кай одной рукой придерживал Кенсу у живота, а другой держал повернутую голову и с наслаждением целовал его. Он вдалбливался в тело мальчика под знакомым ему уже углом, и каждый раз, когда головка попадала по простате, мальчик всхлипывал и стонал, чувствуя невыносимое удовольствие. С одной стороны, это был секс двух изголодавшихся животных, которые никак не могли выплеснуть всю свою извращенность и стремились самым неординарным способом доставить себе и любовнику удовольствие, но с другой, это было соединение долго плутавших странников, которые искали что-то, упуская самое важное перед носом. Их совокупление было не просто вожделенным. Оно было полно такого отчаяния, что в горле вставал ком от накатывавших слез удовлетворения и счастья. Чувствовать друг друга было так важно для них, что они не замечали ничего вокруг. Ни шум, ни звонки ничего не могли их оторвать друг от друга. Их не волновал, который час или день недели. Порой они даже забывали собственные имена. Они растворялись друг в друге, забывая обо всем, ведь разве в мире есть кто-то кроме них? Кенсу с оглушительным криком кончил, когда Чонин особенно быстро стал надрачивать ему. Он еще пару секунд поскуливал и тяжело дышал, отходя от пережитого оргазма, а парень тем временем с садистским удовольствием размазывал его семя. Он посмотрел на испачканную руку и довольно ухмыльнулся. Ею он смачно шлепнул Кенсу по ягодице, заставляя того обратить на себя внимание. Тот без слов понял, что от него требуется и быстро развернулся. Он взял член Кая в рот и принялся уверенными движениями головой доводить его до оргазма, постоянно постанывая, чтобы создать такие приятные вибрации в горле. Чонин самозабвенно вдалбливался в рот мальчика, стараясь приблизить постоянно куда-то ускользающее удовлетворение. Он со зверским рыком кончил, оставив часть спермы у Кенсу на языке, а часть на губах. Белесая вязкая жидкость растекалась по устам и подбородку, но мальчика это не волновало. Он продолжал облизывать головку парня, стараясь продлить удовольствие как можно больше. Наконец, когда все покинуло постепенно обмякший член парня, тот громко выдохнул и посмотрел на Кенсу. Он улыбнулся и бережно собрал большим пальцем свое семя, а потом, облизнув его, страстно поцеловал мальчика, не обращая внимания на перепачканные губы любовника. -Люблю тебя,- лишь успел прошептать Кенсу до того, как его вновь не настиг ураган из исступления его любимого.