Знаете ли вы, из чего состоит шутка ? Абсолютна любая, самая ли старая, покрывшаяся пылью, или новёхонькая, лишь сочинённая ? Если вам
действительно интересно, - в чём я
очень сомневаюсь, - то я приоткрою вам дверь в этот "неизведанный" мир.
Что ж, дорогие мои, любая шутка состоит из двух историй: сетапа и панчлайна. В сетапе представляется какая-нибудь заурядная - или нет, - ситуация, а панчлайн рушит все твои ожидания. Так что, вся суть человека, которого мы считаем "комиком среди своих" - умение ловко маневрировать между описанными выше терминами. Между тем, как ни печально, но хочется отметить, что чувство юмора у нас давненько приказало долго жить. Нет-нет, я имею в виду
хорошее,
правильное чувство юмора, а не смешки над ахинеей, литрами льющейся с экрана или со стороны окружающих, возомнивших себя гениями комического искусства.
- К чему ты это вообще ? - с удивлением и раздражением спросят меня, собравшиеся в кружок, слушатели моей невесёлой истории.
- Всё потому, что моя жизнь - это плохая шутка. - слегка усмехнувшись отвечу я.
***
Мою жизнь нельзя назвать плохой. По меркам окружающих, ясное дело. Но я не спорю с этим, ведь безусловно, по пределам мечтаний моих знакомых я имею всё то, что нужно каждому для счастливой и продолжительной жизни с улыбкой полудурка на лице: стабильную, хорошо оплачиваемую работу - раз. Смазливого блондинистого парня с завышенным ЧСВ, гордо даровавшего самому себе звание "любви всей моей жизни" - два. И "любящую семью", о мраке в существовании которой, по логике вещей, знать не мог только глухо-немой слепой - три. Да, к такому существованию стремятся мои коллеги по конторе, с завидным рвением убеждающие меня, что своё Счастье я уже получила. А поскольку всем известно, что означает спорить с толпой куриц, мечтающих утопать в объятиях смазливого блондинчика, я молчу, кивая головой в знак полного согласия с этой теорией.
Казалось бы, мне ли с моим именем критиковать людей. К слову, зовут меня Кая, что по иронии судьбы с польского переводится как "курица". Ну, а фамилия "Волф" подходит к имени так же, как бегемот на роль участника в страусиных бегах. Возможно поэтому, когда мои коллеги представляют меня новеньким, они начинают это знакомство с фразы: "Если скрестить польскую курицу с немецким волком, что получится ?" Вот и работай после этого с людьми, пытайся объяснить, что здесь всё серьёзно и частенько не до шуток над более опытными работниками.
Кстати, о моей работе. Я адвокат, которым никогда не хотела быть. Предпочитаю брать на себя весь "криминал", временами не брезгаю выступить в роли "помощи от государства". Хотя это достаточно не благородное дело, надо сказать. Не в смысле оплаты. В смысле того, что подзащитный нихера не пытается тебе помочь.
Наша "конторка" достаточно известна, по причине чего недостатка в клиентах мы не имеем. Единственное, что могло нам когда-то помешать - соседний новенький офис с более адекватными "защитниками". Однако, они достаточно скоро съехали из-за самоуверенности арендатора, который явно переоценил свои возможности по оплате того местечка. Так что, теперь у нас отбоя нет от разных жертв несправедливой, крайне жестокой жизни и обстоятельств.
Среди всего этого слезливого, ну прямо до ужаса душещипательного бедлама сочувствующих "мы-вам-обязательно-поможем-не-переживайте" людей, нас, "жестоких, циничных профи" всего лишь трое : я, Варин и Ерсэль. Варин человек крайне приятного для меня содержания, как внутреннего, так и внешнего - мужчина лет 45-ти, единственный, с кем я сошлась сразу же после того, как устроилась сюда и единственный, кто ни разу не переспросил моего имени. Ерсэль - девушка-танк средних лет, старше меня на четыре года - вторая по счёту. Она, по яркому примеру Варина, разделила моё мнение по поводу окружающих нас идиотов - в непрофессиональном смысле слова, иначе как бы мы работали и имели столь грандиозный успех ? - и крепко пожав руку мгновенно взяла под своё крыло, пообещав отгородить по возможности от этого кошмара. Надо сказать, что к тому моменту, как я попала сюда, эти двое уже были славной мощной парочкой юристов, спасших не одну задницу. Единственное различие - Ерсэль занималась недвижимостью, в отличии от Варина, по стопам которого я в скором времени и пошла.
Так и протекали мои дни, на нелюбимой работе, - с которой я смирилась и выполняла на совесть - скрашенные этими двумя. И всё бы ничего, я бы продолжала вкалывать в "юридической степи" пока мне не стукнет сороковник, продолжала бы терпеть демагогию семьи на тему:"Кем бы ты стала, если бы не мы ?" и ни разу бы не отказалась от Рождественского семейного вечера, если бы этим знатокам хватило ума взять свои собственные желание под контроль, и не заявить мне в разгар того злополучного рождества:
- Кая, ты выйдешь за Болдера следующей осенью.
