В Ангбанде все спокойно

В Ангбанде все спокойно. Бабах! Чтоб тебя орки драли! Это кто там у нас такой наглый в тронный зал с ноги входить? Хрен драконий с ними, с дверями! Но кому настолько жить-то надоело? Тыдыжь! А вот люстру жалко, хорошая люстра была, даже не люстра, а дыба, новую заказывать придется. Но сначала я на старой виновника торжества вздерну, пусть повисит, поматыляется, прощения поклянчит. А, ученик мой дорогой явился. Весь в печали по самые уши. Я даже не удивлен. Вломить ему, что ли в воспитательных целях. Херак! А вот это уже перебор! Чуть в глаз не попал! Так, все, хватит, надоело! Сука спесивая, а ну стоять! Наматываю полы плаща на руку, размахиваюсь посильнее. Бах! Тело сползает по стенке, по плечам рассыпается огненная грива волос. А плащик-то подранный! Грязноват, пропалина на нем, кровью заляпан… Кто ж тебя так потрепал? Медленно подхожу. Рассматриваю причиненный ущерб. Однако. Какая падла посмела? Интересуюсь почти лениво: - Да ты охренел, майя недоделанный? - Я этим не питаюсь! – Хлоп! - Ах ты звереныш, да я тебе эту руку сейчас оторву, а потом ногу! И собакам твоим скормлю страшным! Наплодил тварей, и сам ничуть не лучше, совсем вести себя разучился. Шипение. Глаза у мальчишки страшные, страшнее, чем обычно, а обычно страшнее некуда. - Убью-у-у… Ненавижу-у-у, дрянь, пусти-и-и! – скалит зубы, воет бессильно. Ну, точно, что волки его. Крепко стискиваю горло одной рукой, другой держу руки, а то не ровен час глаза выцарапает, с него станется. Говорю тихо, но твердо. - Ты вообще, что себе позволяешь? Забыл, кто я? – Головой об стену, чтоб искры из глаз посыпались, чтоб дурь из него выбить. Впрочем, ее судя по разбитой губе, кто-то до меня пытался выбить, а выбил остатки мозгов и инстинкт самосохранения. Напрочь. Снова вой, шипение и ругательства. Это что-то новенькое. Я усмехаюсь и добавляю, чтоб не зря верещал. Саурон сплевывает. На его губах кровавая пена. Успокоился, кажется. Говорит тихо и зло. - Ненавижу тебя. И дрянь эту эльфийскую ненавижу. Убью. - Ах вот оно что, так ты из-за девки такой вой поднял? Ревнуешь, а? - Ненавижу… Твари эльфийские. - Так это они тебя так? Ну-ну, дорогой, я от них тоже не в восторге, - крепко держу его подбородок и смотрю слуге в глаза, в них холодная решимость и ненависть, – иди, убивай, я тебя для этого и держу. Зачем мебель-то ломать? И я-то тут при чем? Захотел развоплощения? Так это я тебе мигом устрою. Впрочем, - окидываю его презрительным взглядом, - с убиением, судя то твоему внешнему виду, у тебя как-то не заладилось. Жаль мне волков, раз предводитель у них побитую собачонку напоминает. Вот же злобная тварина, таки вцепился мне в руку. Отдираю за волосы. Жарко. Гаденыш брыкается. Глаза побелели от ярости. Но-но-но! Мелкий. Багровым оком орков пугать будешь, мне тут этого не надо, мне бы ведро воды. Иначе убивать придется. Ученик-то мой окончательно взбесился. - Ты на себя посмотри! Камень где? Где? - вспышка справа. Тварь! – аха-ха-ха... Повелитель, воровка... Да тебя... Да вокруг пальца... Ах-ха-ха-ха-ах!!! - Саурон громко и надрывно смеется. - Красавица, сперла-таки, у-у-у, стерва! Ненавижу. На простую эльфийку позарился?! Не стыдно, а повелитель? - Губы у Саурона дрожат, лицо искажено презрением и жалостью. - Не смей меня жалеть! - от рыка содрогнулась вся крепость, клянусь, даже темные твари от страха куда подальше попрятались. Но не эта огненная паскуда. Смешно ему! Да я же сейчас из тебя душу вытрясу. К Мандосу пойдешь, паршивец, сапоги Валар вылизывать, чтоб простили! Ну сперла, сам знаю, облажался, но не тебе меня судить. Ученик сгибается от удара пополам, смех заглушает бульканье крови в глотке. Я снова стою над ним. Мне кажется, что если я начну рвать его на части, он будет смеяться мне в лицо и просить еще и еще. Он безумен. Жарко. Добавляю еще, уже беззлобно, больше для профилактики. Майрон тихо хихикает не поднимая лица, распластавшись на полу. - Эльфийский цветочек... Дивная пташка. Ах, соловушка... Соловушка - сорока-воровка. Блестяшку ей, блестяшку! - кашляет кровью. Сажусь рядом с ним. Приподнимаю голову за волосы. Улыбается, тварь, почти ласково. Ну ладно. Поучил дурака и хватит. Толку если прибью, одни убытки. - Ну сперла, обидно, досадно и ладно. Пусть порадуются камушку, не долго им осталось, - протягиваю руку, - мир? Хочешь, я тебе тоже камень подарю, или дракона? Или голову чью? Майя задирает подбородок, насколько это возможно в его-то положении. - Бабе своей эльфийской дари. И цветочки беленькие, не забудь. Желательно два, на могилку! Точно! А ведь действительно. Ревнует. Люто. До багровых пятен в глазах. Недобро усмехаюсь. Левая рука до боли сжимает огненные волосы на затылке Майрона, Пальцы правой ласкают щеку от уголка губ до мочки его уха. Вот синяк на скуле. Пройдет, конечно, но не приятно и не смертельно. Для Майрона по крайней мере. Красоту попортили. Руки оторву, если узнаю кто. И оторву в последнюю очередь. Голову оставлю. Жизнь на некоторое время тоже. Пусть помучается. Майрон мне присягал. Мой он, хочу бью, хочу… Хочу. Придвигаюсь ближе, смотрю в глаза. Красивые, медово-янтарные. Бешеные. - Цветочки у нас тут и свои есть, не чета избалованным эльфийским фиалкам, вот только шипы острые, пока нарвешь, руки ободрать можно. Зрачки Саурона расширяются. Он пытается мне что-то сказать. С меня хватит его трепа на сегодня. Пусть заткнется уже. И так достаточно чуши сказал. Губы у него горячие, мягкие, солоноватые от крови, терпкие от боли, которую ему причинили, сладкие от безумия. Он послушно умолкает. Всегда бы так. Я наслаждаюсь. Чувствую, как по телу распространяется горячая волна. Дышать становится тяжело. Жарко. Передо мной янтарные глаза полные огня. Дыхание прирывистое, щекочет мне шею. Зарываюсь пальцами в огненный шелк его волос. Горячо. Он сам огонь. Мой персональный. Губы нерешительно касаются моей шеи, по телу пробегает волна мурашек. Я смеюсь, теперь я знаю, чего он желает больше всего на свете. - Ну же, Майрон, не расстраивай меня снова - не стесняйся,- насмехаюсь над ним, - ты же можешь, я знаю. Давай, детка! Он взрыкивает и прикусывает мое плечо. Довольно болезненно. - Волчонок! Не кусайся. – Снова притягиваю его к себе для поцелуя, а потом отпускаю, позволяю себе расслабиться. Он умный, он теперь знает что делать. Под тонкими пальцами тлеет ткань одежды. Экстравагантный способ, однако. Пальцы, губы, язык. Он умеет сделать мне приятно, главное правильно его мотивировать. Закусываю губу, чтобы не стонать от удовольствия. Пусть малыш старается еще больше. И он старается. Язык двигается более уверенно. Быстрее. Наглее. Сто-о-оп! Теперь его очередь. Приподнимаю его, целую жадно. Властно. Пусть это будет моей милостью. Наградой за проделанную работу. Он протяжно стонет. Мне нравится. Скоро он будет кричать и просить меня остановиться. Мимоходом думаю, что хорошо хоть стол он не доломал. Стол мне сейчас прям ой как пригодится. Рывком разворачиваю паршивца к себе спиной. Несколько секунд, и я вхожу. Полностью. Так надо. Из груди ученика вырывается стон. Спина выгибается. Прижимаюсь к нему грудью и легонко целую в шею. Майрон дрожащими руками пытается ухватиться за край стола. У него не получается. Начинаю двигаться. Он горячий, очень. Жар охватывает меня, не дает остановиться. Его огонь - мой. Он принадлежит мне. Всей своей душой, а теперь и телом. Безупречным, совершенным. И я могу делать с ним все, что пожелаю. Он чувствует это. Стонет от наслаждения и смеется одновременно. Триумфально, как победитель. Ну что ж, посмотрим, кто кого. Опрокидываю его на спину. Пусть смотрит мне в глаза. Замираю. На губах ученика улыбка. Наклоняюсь в ухо и шепчу почти ласково. - Ну как? Нравится? И тут же, не дожидаясь ответа, делаю резкий толчок. Ответ теряется в стоне. - Нравится? – ответа мне в общем-то и не надо. Ответ я читаю в заполненных горячим желанием и страстью глазах. Вот этого я от него жду. Руки ласкают мою грудь, плечи. Зарываются в волосы. Майрон притягивает мое лицо к себе. Целует в губы. Жадно. Ласково. Шепчет. Просит остановиться, дать ему самому… Не слушаю его. Затыкаю ему рот поцелуем. Пусть кричит. Пусть так кричит, чтоб каждая собака за пределами Ангбанда и в самой крепости знала , чей он, и не смела впредь тронуть. Иначе кровью собственной захлебнется. Чувствую, как вокруг меня сжимается его плоть, приподнимаю на руках так, чтоб наши лица оказались друг напротив друга и останавливаюсь. Он замирает и смотрит мне в глаза. Долю секунды. - Еще! – Настойчиво закусывае губу. - Проси правильно. - Пожалуйста, еще. – Выражение глаз почти жалобное. Я усмехаюсь. - Так не пойдет, дружок. - Пожалуйста, еще, повелитель. - Вот так правильно. Умница. Откидываю с его лба прядь красного золота и целую, - будешь меня слушаться. И этот раз не будет последним. Снова опрокидываю его на спину. Упираюсь руками по обе стороны его головы и двигаюсь уже медленнее. Даря каждым толчком боль и наслаждение, не отличимые друг от друга. Тепло. Багровые язычки пламени выбивают золотые искры в волосах Майрона. Он спит прижавшись щекой к моему бедру. А я наблюдаю за тем, как в темном небе над моей крепостью крылья расправляет первый драконов. Обещания надо выполнять. Пусть даже данные самому себе. В Ангбанде снова все спокойно.