Человек из пенопласта

      Джонни К, жестокий маньяк-убийца, с ужасом смотрел на тост. Он держал его осторожно, двумя пальцами, с подозрением разглядывая, словно ждал, что подсушенный кусок хлеба с джемом сейчас превратится в зубастого монстра. Все так же осторожно Джонни положил тост обратно на тарелку. - Я не голоден. - Правда? Не ври, Нни, когда ты в последний раз ел? Вчера утром? Впрочем, ладно, как хочешь.       Мистер Эфф пожал плечами. Сегодня с утра у него было прекрасное настроение. Настолько прекрасное, что он решил не только приготовить завтрак, но и щедро поделиться им с Джонни и Ди-боем. Правда последний так и не явился, наверное, бродил где-то, продумывая очередной план убийства самого себя. Беспокоиться было рано, он пока не дошел до идеи использовать взрывчатку.       Джонни сидел, подтянув одно колено к груди и уставившись в одну точку, и напряженно думал о том, что же пошло не так. В последнее время он только этим и занимался. В какой момент он утратил контроль над собственным безумием? Возможно, это произошло, когда Психоповарята убили Гвоздекролика, а Джонни вдруг осознал, что ничего не может с этим поделать.       От размышлений его оторвал крик Эффа. - В чем дело? – спросил Джонни, поднимая голову.       Эфф маниакально резал хлеб, ему, очевидно, очень понравилось делать тосты. В одной руке он держал нож, а на другую смотрел с досадой и отвращением. - Недостаточно живой, да? – улыбнулся Джонни, - из настоящих людей течет кровь, если их порезать, уж я-то знаю. Кем бы ты себя не считал, ты все еще остаешься жалким куском раскрашенного пенопласта. - Заткнись!       Нож глубоко ушел в столешницу, теперь его так просто не вытащишь.       Да, всего лишь кусок пенопласта, Джонни старался повторять себе это как можно чаще, а заодно периодически проверять этот пенопласт на прочность. Ди-бой был просто в восторге, пока не понял, что не умирает.       Кусок пенопласта, который неожиданно обрел почти человеческий облик. Вырос в несколько раз и даже получил в подарок от мироздания пальцы. Десять чудных белых пенопластовых пальцев, с помощью которых можно было делать столько классных вещей. Мазать тосты джемом или арахисовым маслом (а лучше и тем, и другим), показывать неприличные жесты и переключать каналы. Или убить Гвоздекролика. Джонни понятия не имел, как им удалось это сделать. Просто однажды один из голосов в его голове исчез. Джонни скучал по нему, кролик был единственным разумным существом в этом жутком доме.       Через пару минут настроение мистера Эффа снова поменялось. С ним это частенько бывало. Сначала он кричал и был вне себя от ярости, а через секунду смеялся и насвистывал что-то. Наблюдал изощренное насилие, чувствуя себя самым счастливым на планете, а потом думал, что неплохо бы попробовать новый сорт мороженого. Джонни словно осенило. А когда он сам смеялся в последний раз? Мысль была странной и тревожащей, так что маньяк затолкал ее подальше. - Вот, держи.       Мистер Эфф с ухмылкой протянул ему лист бумаги. Тот подозрительно напоминал страницу из дневника Джонни. - Что это? - Список продуктов, я хочу, чтобы ты все это купил. - Из всех твоих тупых шуток эта самая дерьмовая! Серьезно? Вам даже не нужна еда! Или ты думаешь, что я послушаюсь только потому, что холодильник действительно пуст? - И зачем так нервничать, это всего лишь покупки. - Ни за что. Голоса в голове никогда не будут мной командовать!       Джонни демонстративно смял злосчастный список. Мистер Эфф смотрел на него с ответной ненавистью. А еще самодовольством. - Твое сопротивление просто смешно! Мы уже ДАВНО не в твоей голове. Да, я не могу покидать дом. Пока что. Именно поэтому ты еще жив.       По сути, он бессовестно блефовал. Поварята не могли причинить вред Джонни. По крайней мере, напрямую. Тревожило то, что с недавнего времени это правило стало работать в обе стороны. - Подожди-ка.       Джонни, не отводя злобного взгляда от мистера Эффа, медленно расправил листок. Тот был покрыт черными корявыми буквами, будто написанными старательным безумно-маниакальным дошкольником, разобрать их было почти невозможно. - Ты… сам это написал?       Кажется, его голос дрогнул. Ухмылка на лице мистера Эффа стала еще шире.       Джонни развернулся и быстро зашагал прочь, словно убегая. Нужно было избавиться от поганцев раньше, когда еще было возможно. Список покупок он все-таки смял и бросил в одну из темных комнат, куда обычно не заходил. Все равно в них по неизвестной причине было полно мусора. - Эй! – возмущенно донеслось из темноты.       Джонни остановился и заглянул в комнату, мысль о том, что делать этого не стоило, пришла секундой позже. Ди-бой вновь экспериментировал, на этот раз с химикатами. Принимая их внутрь. Он сидел на полу в окружении различных подозрительных емкостей и разношерстных стаканов. От резкого запаха сразу заболела голова. Заколоченное окно едва пропускало свет. Скорее всего, снаружи этого окна вовсе никогда не существовало. - Присоединяйся, - сказал Ди-бой. Рядом с ним валялся список покупок Эффа и стояла какая-то здоровенная канистра. Сам       Ди-бой выглядел по обыкновению подавленно, ему не нравилось быть человеком. - Нет, спасибо. У меня сейчас не то настроение, к тому же это было бы слишком пошло.       И больно. Джонни знал, что бывает с человеком, когда кислота сжигает плоть изнутри, его жертвы обычно очень громко кричали, пока не начинали выблевывать остатки собственных органов. Это было отвратительно. Лучше уж старая добрая пуля. Последняя, насколько он помнил, застряла во лбу Эффа. Это случилось, когда Джонни пытался его застрелить, целую вечность назад. - Я тебя ненавижу, – хмуро произнес Ди-бой – это все из-за тебя. Из-за тебя я стал таким… живым. - Не смей меня обвинять. Я не просил, чтобы какие-то сущности поселялись у меня в голове и пожирали меня изнутри. Ты просто схватил на этот раз больше, чем можешь проглотить! Взгляни на это с другой стороны: все живое когда-нибудь умирает, а значит и ты тоже… Поверить не могу, что сказал нечто ободряющее! – Джонни издал что-то похожее на досадливый рык – вы, чертовы твари, превратили мою жизнь в ад, так что нечего теперь ныть!       Ди-бой поднял на него глаза со спиральным рисунком. Сейчас они были слега мутны как у… боже, он что пьян? - Тебе всего лишь нужно было убить себя раньше. – Прошипел он. - Я знаю Ди-бой, - Джонни вздохнул – я правда пытался, может так действительно было бы лучше… но знаешь что странно? Теперь я думаю, что хочу дожить до того дня, когда вы уберетесь.       Ди-бой покачал головой. Он мечтал лишить себя жизни, а Джонни хотел прикончить их обоих. Как они Говздекролика. Как же это все-таки случилось? - Кажется, пора кормить стену.       Иногда Ди-бой, когда думал, что его никто не видит, прислонялся к покрытой кровью стене и бормотал о том, насколько сильно всех ненавидит, как его достал Эфф, как он мечтает присоединиться к хозяину и еще много о чем. Джонни старался не слушать молитвы, обращенные к чудовищному клубку щупалец, которые продолжали калечить его разум.       Новый слой легко ложился на стену, как и сотни раз до этого. С кисти капало, Джонни всегда надевал длинные перчатки и старался не запачкаться. Он все еще не привык, его все еще тошнило от этого запаха. К покраске стены маньяк относился как к мерзкой, но необходимой работе. Он выполнял ее автоматически, больше не задумываясь о том, что собственно делает, и какие последствия могут быть у этого. Но с каждым разом ему все больше казалось, что он отдает стене собственную кровь. Джонни не желал признавать, но он боялся когда-нибудь обнаружить, что у него больше нет крови. Прямо как у Психоповарят. - Здравствуй, Визг!       Маленький мальчик, сидящий на кровати, пискнул и выронил книгу. Первоначальный испуг в глазах быстро сменился настороженностью. - Давно не виделись. Кажется, ты подрос с нашей последней встречи? – Джонни дружелюбно улыбнулся, пробрался в комнату, присел на краешек кровати. Тодд слегка отодвинулся в противоположную сторону и потянулся за Шми. - Что тебе нужно? – спросил он тоном слишком мрачным для ребенка – снова антисептик?       Он кивнул на забинтованную ладонь Джонни. - А, это. Пустяки, все в порядке.       Некоторое время они сидели молча. Тодд не отрывал взгляда от соседа, прижав к себе Шми, спрятавшись за ним, как за щитом. Он напряженно ждал, что Джонни будет делать дальше. - На самом деле ничего не в порядке. – Наконец произнес Джонни. – Они никогда не затыкаются и не спят. Они и раньше были надоедливыми, но теперь это вышло за рамки. Я очень устал. - Ты… выглядишь хуже, чем в прошлый раз – пробормотал мальчик куда-то в своего медведя. - Правда? Ущерб сложно переоценить. – Он кивнул – я слабею. Они становятся сильнее, в то время как я… только тень от прошлого себя. И знаешь что? Я не могу остановить процесс или повернуть его вспять.       Тодд прислушался, потом посмотрел на него изумленно. - Шми говорит, что ты долго не протянешь. - Я слышу Шми. – Резко перебил Джонни – чего ухмыляешься? Тебе прошлого раза не хватило?! Могу повторить.       Тодд издал высокий испуганный писк. Джонни смутился и убрал нож. - Спокойно, все хорошо, Визг. – Некоторое время он с отвращением рассматривал издевательски улыбающиеся обои в комнате мальчика, затем снова заговорил – дошло до того, что мне не хочется возвращаться домой. Может… просто сжечь его? Вместе с поварятами, гвоздекроликом - где эти мелкие ублюдки спрятали его останки? - монстром за стеной… Он вздохнул. Уставился в потолок. - Сжечь дом… это неплохая идея. – Произнес вдруг Тодд и улыбнулся, как улыбаются люди больные чумой.       Джонни засмеялся и щелкнул его по носу, словно все это была забавная шутка. - Я не знаю, что делать. Я исчезаю, Визг. – Теперь он смотрел ему прямо в глаза. Немигающе, жутко. Это было слишком сложно для ребенка, тяжело для понимания, но Тодд понял – будь осторожен. - … Нни?       Тодд подбежал к окну, за которым исчез сосед. Он не был уверен, что Джонни вернется. С ним что-то случилось. Что-то ужасное. То есть что-то гораздо ужаснее, чем все, что происходило до этого. На сердце было тревожно. Неужели он волновался за сумасшедшего маньяка?       Их резкие голоса Джонни услышал, едва открыв дверь. Поварята не могли поделить пульт от телевизора. - Унылая рожа, ты же хочешь умереть, телевизор тебе не к чему! - Это не значит, что я не хочу его смотреть. - Я видеть не могу эту тягомотину! - Меня от тебя тошнит! - Просто сдохни уже! - Заткнись, отдай пульт, урод!       Голоса смешивались с воем телевизора, Джонни понял, что сейчас ему хочется просто тихо выйти обратно в ночь, их вопли были невыносимы. Тихо уйти или… - Добрый веч… - сказал телевизор и тут же захлебнулся, перескочив на следующий канал. - А, это ты. – Запоздало поприветствовали его поварята. Они были слишком заняты дракой друг с другом. Сложно было сказать, кто именно выигрывает, пульт валялся неподалеку, а телевизор остановился на какой-то мелодраме про двух мужчин и их невероятно сложные запутанные отношения. Этот черно-белый фильм Джонни уже видел. Он смутно помнил, что заканчивается он смертью. Или нет, кажется, в прошлый раз он заснул на середине. - Вы оба меня достали, - лезвие воткнулось в спинку дивана, разделяя ее ровно пополам. Поварята остановились и притихли. - Джонни, милый, ты ведь в курсе, что убить нас не получится?       Эфф знал это. Верил в это. Но может быть не до конца. - Заткнитесь, я хотя бы могу порубить вас на куски. Единственное, что я могу…       С экрана текла кровь и даже немного слез. В этом кино было много убийств. Даже слишком много. - Мы вернемся, стоит тебе уснуть.       Короткий физический контакт героев на экране привел к очередному скандалу и хлопанью дверьми. - Реальность снова перезагрузится. И все станет другим.       Кошмар не заканчивался. Сходить с ума и слушать голоса в голове можно бесконечно долго, это Джонни тоже было хорошо знакомо. - Значит, у меня есть немного времени. А теперь просто замолчите!       Джонни устало опустился на диван, брезгливо отбросил пенопластовую голову мистера Эффа. Ему даже не нужно было засыпать, достаточно просто отвернуться. Не смотреть туда, где реальность искажается, вновь собирая разбитое по кускам, разглаживая швы. Все правильно. Они часть его, они не исчезнут просто так. Маньяку все чаще приходилось задавать себе вопрос: возможно, они даже больше Джонни, чем он сам?       Он посмотрел на свои руки, в свете телевизора все было черно-белым, как кино. Аккуратно снял бинт с ладони - царапина уже заживала, остался только тоненький рубец, но вскоре и он исчезнет.       Мужчины на экране продолжали играть. Почему их двое? Разве один из них не должен быть мертв?       В стенах тихо дышало чистое зло.