***
"Детское любопытство безгранично", - однажды прочитала Хинами. Пожалуй, это объясняло то, как она стремилась запомнить все те новые слова из книжек. Ей нравилось то, как неспешно и понятно объясняет неизвестные доныне выражения братик. Но онии-чану надо много тренироваться, и времени, чтобы позаниматься с девочкой почти не оставалось. Банжо-сан читать не умел, а сестренка готовилась к поступлению в университет и единственным, кто оставался, был лишь страшный Тсукияма-сан. Да, он знал о мире людей не так много как братик, но всё же благодаря начитанности мог объяснить очень многие вещи. Хотя встречались и слова, и словосочетания, смысл которых сирота так и не смогла понять из его уст. "Возможно, просто есть чувства, которых нам, гулям, никогда не испытать..." - с грустью думала девочка, когда Гурман, нахмурившись, разглядывал несколько кандзи, читавшихся как "смысл жизни". "Смысл нашей жизни - есть людей, верно? Так же как и для него - съесть братика..."***
- Тсукияма-сан, Тсукияма-сан! - Да? Чего пожелаете, миледи? - мгновенно, с обворожительной улыбкой на лице, поинтересовался Гурман. - Как это читается? - кончик тонкого пальца опустился на сочетание иероглифов. - Ах, это... - слегка прищурившись, гуль нашел нужную строчку. - Amour... Односторонняя любовь. - И как же это? - опять показала себя детская наивная любознательность. - Это когда один человек ухаживает за другим, оказывает ему внимание, хочет завоевать его расположение. А другому человеку просто всё равно... - Прямо как у вас с братиком, да? - Amour?.. У меня с Канеки-куном? - что-то новое появилось во взгляде Шуу, и девочка впервые запечатлела лицо гуля без уже казалось бы несходящей улыбки. В его глазах читалось удивление и еще что-то, только не то кошмарное нечто, что Хинами видела раньше. Тогда ей было очень, очень страшно, а сейчас почему-то стало жалко этого ужасного человека. И почему его так удивила эта фраза? Ведь он просто идеально описал их с онии-чаном отношения. - Нет... Нет, Хинами-чан, у меня и Канеки совсем другие отношения, - тут же отмахнулся он, и улыбка снова возвратилась на лицо Гурмана, хотя девочке она показалась еще более неискренней чем раньше.***
- Ну, пожалуй, мне пора идти, - Шуу приоткрыл дверь, все еще не отрывая взгляда от только что вышедшего из душа Кена. Простояв так несколько секунд, он лишь горько усмехнулся. - В следующий раз, я принесу тебе красные розы, мой dolce.