Ты дома.

— Следователь 1-ого класса Хидэйоши Нагачика, как директор главного офиса я, Вашу Дайчи, присваиваю вам звание следователя старшего класса, — с улыбкой произносит мужчина, так похожий на своего отца, который передал свой пост сыну. К нему вышел высокий мужчина, с зачесанными назад недлинными блондинистыми волосами, на губах — легкая улыбка, но в карих глазах холод. Он был одет в парадную форму, как и должно быть на подобном мероприятии. Нагачика с виду был собран и спокоен, хотя внутри него все трепетало от разного рода чувств и эмоций, в некоторой степени он все еще не верил, что теперь он наконец достиг того, чего хотел. Он радовался даже не столько тому, что смог так лихо продвинуться вверх по карьерной лестнице и оправдать ожидания своего наставника, сколько тому, что теперь ему будет доступно. Больше возможностей, больше сил, чтобы достичь своей истинной цели. Когда-то именно на этом месте Амон-сану тоже присваивали такое же почетное звание, которое он действительно заслужил... В тот злополучный день, когда Канеки... В прочем, сейчас не время отвлекаться на плохие мысли. Хидэйоши с благодарностью принял поздравления директора, вернувшись на место, он слышал шепот коллег: "Уже старший класс, не удивительно, он был под началом Амона". Другие успели шепнуть собеседникам о том, что "был слух, что Нагачика начал с работы обычного курьера, он как-то смог выделиться и понравиться начальству". Все эти сплетни, крутящиеся вокруг довольно-таки молодого специалиста CCG, нисколько не интересовали его. Сегодня он больше предпочитал оставаться в своих мыслях, нежели обращать внимания на перешептывания за спиной. Сегодня важный день. Молодые следователи искренне восхищались Хидэйоши, иногда недоумевая, как такой искренний и добрый человек вообще мог связать свою жизнь с работой по уничтожению и изучению гулей, хотя иногда он удивлял своей решительностью, смекалкой, проницательностью и смелостью, с которой он вступал в битвы с гулями. Некоторые подшучивали над ним, что его жена - это работа, ибо отныне уже старший следователь так и не смог найти спутницу в жизни, он помешан на гулях, на всем, что связано с ними и с их кагуне. Как когда-то на этом был помешан Мадо. Никто не понимал, почему он так внезапно стал увлекаться этими монстрами, пожирающими людей. Он бросил университет ради этих тварей, что для некоторых агентов CCG звучало по истине странно. Но никто не задавал вопросы, потому что никто не хотел увидеть боль и отчаяние в глазах и слышать то, что произошло почти с каждым работником этой организации. Они не хотели слышать о том, как кто-то тоже лишился семьи или близких друзей по вине этих прожорливых чудовищ, которых давно пора всех переубивать. Да только выродки все продолжают и продолжают неведомым образом заполнять не только улицы районов Токио, но и другие города, страны. Они везде, и от этого никто не может скрыться. В конце церемонии был привычно зачитан список фамилий работников, отдавших свои жизни во время операции по уничтожению очередной организации гулей, которых в последнее время развелось слишком много. У некоторых даже есть предположения, что всем этим опять заправляет одно основное сообщество. По завершению, все начали подниматься с мест, когда директор Вашу покинул сцену, спустившись вниз, только Хидэ все еще не вставал, пока к нему не подошел его бывший начальник, заставляя мужчину оживиться. — Амон-сан, я рад вас видеть, — искренне улыбнулся Хидэйоши, получив улыбку в ответ. Он был действительно рад видеть своего наставника, которого он считал и считает одним из самых приятнейших людей. Ведь кто еще из CCG настолько дорожит своими товарищами и поддерживает их в любую минуту? Верно, разве таких как Котару сейчас встретишь?.. — Теперь тебя можно действительно поздравить с повышением, молодец, ты многого добился за последние годы. Ну как? Ты готов снова гоняться за главной целью в новой должности или ты все-таки откладываешь это до лучших времен? — похлопав по плечу своего товарища, все еще улыбается бывший напарник. — Амон-сан, как будто Вы не знаете, что я не могу оставить это просто так, — усмехнувшись, проговаривает. — Особенно теперь. Вы же исполните свое обещание, так, Амон-сан? — с хитрым прищуром блондин смотрит на своего коллегу. — Конечно, разве я когда-нибудь врал тебе? — с легкой улыбкой проговаривает Котаро, замечая нечто фальшивое в нынешних действиях бывшего подопечного. Уж кто-кто, а Амон давно знал, почему Нагачика так одержим гулями, и ему приходилось подыгрывать парню, пока тот сам не решится все сказать прямо. Весело (хотя оба они знали, что это напускное веселье) переговариваясь, вместе все-таки выходят из огромного зала, а после и из самого здания CCG. — Тогда завтра вечером после работы съездим в лабораторию, заберем твой новый куинке. Не строй такое угрюмое выражения лица, я знаю, что ты хотел себе его с самого его появления. — Договорились, — подмигнул блондин, довольно улыбнувшись, чувствуя, как улыбка медленно сходит с лица, по мере того, как его наставник удаляется. Сегодня Амон снова пойдет к могиле Мадо, чтобы в очередной раз сделать отчет о проведенной операции и ее результатах. Тяжело вздохнув, мужчина перестал провожать взглядом своего товарища, повернувшись и зашагав в сторону станции метро, теперь направляясь к себе домой, с нетерпением ожидая следующего дня. Котаро был абсолютно прав, ведь он действительно давно уже хотел достать это оружие, больше никакое другое не сможет сравниться именно с этим. Сейчас такое называют девиантным, практически никто не доверяет такому типу, не осмеливаясь брать подобное на задания. От этого типа оружия можно ждать все, что угодно. По слухам, туда вживлены определенные клетки мозга гуля, носившего кагуне, из-за чего тот словно бы присутствует в оружии. И этот гуль может и не принять хозяина, этого опасались многие, ибо тогда оружие убивало своего владельца. Но и силы такой больше не было ни у одного из типов, из-за чего оно выдавалось только следователям старших классов. И Хидэ прекрасно понимал, что без силы этого когтя он не сможет достичь нужного, ведь даже знаменитая коса "Тринадцатый Джейсон" не идет ни в какое сравнение с этим сокровищем. Ему следует хорошенько морально подготовиться, прежде чем получить этот "приз". Все еще размышляя на тему своего будущего и своего нового оружия, Нагачика сначала с помощью метро доехал до двадцатого района, после пешком пройдя по оживленным улочкам. Теперь этот райончик еще более тихий, чем был, хотя казалось бы, куда еще спокойнее? Хидэ прекрасно помнил о работе кафе "Антейку", и пока они сами не трогали живых людей, он и голуби не обращали внимание на них. Были, конечно, и другие причины у следователя CCG не выдавать тайну кафе, но для своей совести он взял именно эту причину. Он не заходил в кафешку, но часто проходил мимо, часто встречал там Нишио-семпая и Тоуку-чан, которые одаривали его поначалу даже несколько радостными взглядами с нотками боли, после эти эмоции сменились на вину, сожаление и... Они знали друг о друге все, что нужно, понимали, кто есть кто, но никогда, если общались, не затрагивали эту тему. Собственно, и разговаривали-то они редко. Да и зачем? Все, что их когда-либо объединяло, теперь в прошлом. Хидэйоши с удовольствием завалился на кровать, когда наконец дошел до своего дома и прошествовал вовнутрь, устало упав на постель, абстрагируясь от всего и прикрывая на минут пять глаза. Воспоминания снова стали давить на сознание, а перед взором снова стоял все тот же улыбающийся темноволосый паренек, без чертовой повязки на левом глазу, его лучший друг, Канеки. Тот самый Канеки, который ушел из его жизни, ничего не сказав, просто исчез, который... К горлу подступил ком, губы расплылись в грустной улыбке. Резко поднявшись с кровати, он открывает глаза, решив, что поностальгирует лучше как-нибудь потом. Вечер же был проведен за изучением некоторых отчетов из CCG, просмотром новостей и чтением какой-то очередной научной диссертацией о гулях, которыми дом Хидэйоши был наполнен доверху. Впрочем, практически никаких отличий от обычного времяпрепровождения не было. Разве что он мог позволить себе иногда посидеть в "Толстушке", где они с другом объедались вкусной калорийной пищей, или в каком-нибудь уютном кафе за чашечкой отлично приготовленного кофе, тогда фантазия рисовала, что сейчас он все еще студент, что вот он сидит в "Антейку", а его друг приносит ему напиток, сам присаживаясь напротив, нагло обманывая его, говоря, что все было приготовлено Тоукой-чан. Это был лучший кофе, который он когда-либо пробовал. Он мог бы, конечно, поужинать с наставником или с коллегам, но он по-прежнему был слишком помешан на гулях. На одном единственном гуле. — Добрый вечер, старший следователь Нагачика, — приветственно улыбнулся паренек, — ну что ж, будете испытывать? Вдруг он залежался и... — начал тараторить юный инженер-исследователь, передавая чемоданчик коллеге, но его прервали. — Нет-нет, я доверяю вашей работе, так что не думаю, что что-то может быть не в порядке, — улыбнувшись, вежливо возразил мужчина. — Может, все-таки попробуешь? — решил-таки переспросить Котаро, чтобы Хидэ потом еще и в неприятности не влип, случись что. Все-таки, лучше, если куинке примет его здесь, а если не примет, то они хотя бы успеют помочь. — Нет, думаю, с этим не должно быть никаких проблем, — покачав головой, ответил на это бывший напарник, заставляя своего наставника еще больше беспокоиться за себя. Так или иначе, Амон постарался не подать вида. — И как Вы назовете свое новое оружие? — с любопытством наблюдая за своими гостями, решил осведомиться молодой специалист. — И... у Вас будет что-то серьезное, просто оружие такого класса?.. — Вроде того, — уклончиво пояснил Хидэйоши, больше оставаясь в своих мыслях, — а имя я придумаю позже, во время первой же битвы, — и подарил одну из милейших улыбок своему собеседнику, тем самым практически намекая на то, что отвечать больше он не намерен. — Ты действительно готов продолжить поиски "Обжоры" и новой оболочки доктора? — смотря на своего возможного напарника по делу, все же решается спросить Амон, когда они выходят на улицу. На самом деле, он бы хотел, чтобы его подопечный вообще не влезал во все это, но если оставить его без присмотра и выгнать из рядов "голубей", то будет вообще невозможно его уберечь от всей этой заварушки. — Как никогда ранее. Они нам непременно нужны, — важно кивнув, принял серьезный вид Хидэйоши. — Мы обязательно закончим это дело. — Ты прав, тогда завтра утром, если помнишь, совещание, там и встретимся, — по-доброму усмехнувшись, приободрил товарища Амон, похлопав по плечу на прощание, покидая центральную лабораторию, прекрасно понимая, что теперь надо ненадолго оставить его одного. Ему нужно время, чтобы все обдумать, собраться с мыслями и принять куинке. С новым оружием немного непривычно возвращаться обратно, но что поделать. Нагачика вновь проходит мимо до боли знакомого кафе, но в этот раз он уходит в совершенно другое направление, не к своему дому, останавливаясь возле одной из скамеек почти заброшенного сквера, присаживаясь, ставя чемоданчик на колени, проведя рукой по гладкой поверхности. Интуиция, на которую Хидэ никогда не жаловался, сама привела его сюда, словно подсказывая, что где-то здесь бродит первая жертва его нового куинке. И вот тот самый момент. Тонкий тревожный звоночек, словно ультразвук, пронизывающий его слух, проникает в сознание, предупреждая об опасности, и реакция, отработанная на тренировках и в битвах, не заставляет себя ждать. Куинке высвобождается, легко лежа в руке хозяина, приятно ощущать тяжесть оружия. На окраинах двадцатого района далеко не все гули придерживаются правил и помнят о безопасности и о "голубях", так что такой исход был очевиден. Хидэйоши без сомнений быстрыми и отточенными движениями расправляется с глупым существом, которое привыкло угождать своим прихотям, не думая о последствиях. Он чувствует, как по лицу стекают пара алых капель. Тот гуль даже не успел воспользоваться своим кагуне. А ведь у него один из самых быстрых видов когтя: укаку. Гуль убит, а куинке омыт кровью, немного подрагивая в руке. Алые заостренные к концам ветви сначала медленно раскрываются, словно бутон красивого насыщенно красного цветка. Внезапно цветок будто выворачивается наизнанку, а его лепестки ползут вверх по руке следователя. Его предупреждали, что это оружие может быть опасно, он знал, на что идет. Хидэ чувствует, как кагуне пытается впиться в руку, сдавить ее, медленно, словно лианы обвивая руку, проползая выше. Главное, не выпускать рукоятку. Он садится на скамейку, чувствуя, как внезапно тяжело стало стоять на ногах, куинке пульсирует силой, словно пытаясь поглотить конечность, как и все тело. Аккуратно проведя ладонью по гладкой с внешней стороны поверхности когтя, он чуть морщится и чуть не стонет от боли, когда оружие реагирует, сжимая руку сильнее, едва ли не ломая кости и удлиняясь, едва доставая острием до шеи Нагачики. — Спокойно, — тихо проговаривает мужчина, — не злись... — просит он, снова проведя рукой по "цветку", чувствуя, как внутри словно бы кто-то отзывается, внутри появляется чужое чувство беспокойства, злости и обиды, — ты больше не сбежишь, ведь ты теперь дома, Канеки. Я рядом, — легко улыбнувшись и прикусив нижнюю губу, совсем шепотом произносит, снова ощущая, как не только его, но и воспоминания кагуне воспроизводятся в голове, будто складываясь в короткометражный фильм. — Больше не сбегу, Хидэ, — с горечью проговаривает это "нечто", поселившееся внутри него, голосом лучшего друга. Перед глазами агента вновь всплывает образ улыбающегося парня, он всегда улыбался, ободряюще и по-доброму, именно этой улыбки и этого голоса так недоставало Хидэйоши. И он готов поспорить, что почувствовал сейчас отголосок радости Канеки, может, из-за того, что они снова встретили друг друга, а может, из-за того, что его друг все-таки принял его сущность гуля, хоть он и узнал об этом уже слишком поздно. — Я дома, — было произнесено так же тихо, и цветок отпускает своего пленника, покорно возвращаясь в изначальный вид. Теперь им многое предстоит пройти вместе, они снова наконец нашли друг друга, хотя на сердце по-прежнему все та же тоска по прошлому... Которого не вернуть.