«Они пришли как лавина, как черный поток, Они нас просто смели и втоптали нас в грязь. Все наши стяги и вымпелы вбиты в песок, Они разрушили все, они убили всех нас…» © Сергей Калугин
Братья Бури явились, словно неоткуда. Имперские войска, конечно, знали о надвигающейся опасности, но никто не ожидал, что они ударят так внезапно. Легат Рикке, прибывшая буквально за несколько часов до начала осады, попыталась объяснить план действий, но ее прервал град горящих снарядов, посыпавшихся на Вайтран. Солдаты были в растерянности. Единственное, что они понимали: ни в коем случае нельзя дать мятежникам захватить город. Братья Бури действовали так, будто незадолго до атаки их собрали в одном месте и приказали нападать на все движущиеся объекты, которые отличаются от них, а больше никаких указаний не давали. Однако, несмотря на кажущееся отсутствие стратегии, войско Ульфрика успешно продвигалось к баррикадам. Казалось, они — большое единое существо, а каждый солдат — отдельное его составляющее, маленькая деталь в двемерском Центурионе, без которой не будет работать целый механизм. Конкордия никогда ранее не участвовала в подобных сражениях. Она получила звание префекта в какое-никакое, но мирное время, как бы глупо это ни звучало. Да, в Сиродиле ей доводилось успокаивать смутьянов, разбираться с бандитами, но настоящей войны женщина не знала. Стоны умирающих, звон стали, оторванные конечности и трупы — все сводилось к одной единственной фразе: «К такому меня не готовили». А если точнее, то Конкордия к подобному оказалась не готова. О битвах слагаемых песни, их восславляют, считая за честь пасть в бою, но префект не видела в кровавом месиве ничего великого. В схватке один на один женщина могла многим дать фору: она была далеко не самым слабым войном, но в условиях реальных боевых действий, даже будучи в столь высоком звании, оказалась абсолютно бесполезной. У нее создавалось ощущение, будто где-то глубоко в подсознании какой-то пищащий голосок беспрерывно твердил, что надо спрятаться, убежать: мятежники хотят убить ее, и у них это, несомненно, получится. — Сдохни, безбожная тварь! — Конкордия вовремя успела заметить, как один из солдатов Братьев Бури бежал на нее, замахнувшись молотом. Женщина выставила перед собой щит и сосредоточилась на защите, пытаясь сохранить контроль над собой и не дать страху затмить рассудок. Мятежник с размаху ударил по щиту, от чего префект, потеряв равновесие, отшатнулась. — Молокососы, только и умеете, что прятаться! — нападавший, не ожидая особого сопротивления, замахнулся снова, но Конкордия что было силы, ударила его щитом. Теперь уже последователь Ульфрика отступил назад. Тут женщина заметила — ее враг стоит практически на краю: еще пара шагов, и он бы упал прямиком в довольно глубокую канаву, вырытую для стока вод из Вайтрана. Префект, бросив щит на землю, пнула одного из Братьев Бури в солнечное сплетение. — Это все на что ты способна… — мятежник не успел понять, что произошло. Он с грохотом улетел в ров. Должно быть, при падении некоторые кости мужчины были сломаны, но для настоящего норда это сущие мелочи. Ему практически удалось подняться, когда его насквозь пронзил меч. — Пров? — Конкордия удивилась тому, что в этой же канаве находился перепачканный в крови квестор, которого она не видела с того момента, как они повздорили, — ты как там оказался? — возможно, это был один из самых глупых вопросов, который вообще мог прийти в голову человеку, находящемуся на поле боевых действий. Но пищащий голосок в голове Конкордии все не унимался, требовал защиты, пусть даже в виде неуместной беседы «ни о чем». Где-то неподалеку улавливались свист пролетающих стрел и лязг метала, а над головой проносились огненные снаряды, но женщина в какой-то момент перестала это замечать. Весь мир будто сузился до размеров одной грязной канавы. — Таким же образом, как и этот прилетел, — Пров припнул мертвого норда, — здесь слишком высоко — я не смогу выбраться сам. — Хватайся! — префект неожиданно для себя быстро подошла к краю и, сев на колени, протянула квестору руку. Ее не волновало, что в тот момент любой мятежник мог запросто вонзить ей в спину оружие. Пров, к счастью, медлить не стал. Кое-как женщине удалось вытащить товарища, который оказался довольно тяжело ранен в плечо. — Что с расстановкой сил? Вообще ничего не понимаю! — Конкордия понадеялась, что хотя бы квестор сможет немного прояснить положение дел. — Не знаю точно, но Братья Бури прорвали линию обороны. — Что? — префект не успела договорить: ее перебил крик одного из солдат Легиона: — Отступаем! Мятежники взяли город! — Вот вам и ответ на вопрос, — Пров, схватившись за кровоточащее плечо, побежал в сторону тундры, надеясь миновать встречу с особо разъярёнными последователями Ульфрика. — Быстрее! Нам надо убираться, куда подальше от ворот! Конкордия поспешила за ним, но внезапно раздался душераздирающий крик. После него последовала ударная волна, которая сбила легионеров с ног. — Не может быть, — распластавшись на земле и кривясь от боли, прошептал квестор. — Это же Довакин… Герой древних легенд — Драконорожденный. Норды восхищались им, говорили, будто он может убивать одним только словом, будто он —зищтник Скайрима от Империи, эльфов, драконов и прочей нечисти. И вот этот самый герой в эбонитовой броне, вооруженный двумя одноручными клинками, гордо шагал по полю боя, не ведая ни страха, ни каких-либо сомнений. Ему не составило труда расправиться с двумя стражниками, которые пришли на подмогу Имперскому Легиону. Довакин убивал легко, не утруждаясь: словно перед ними были не живые люди, а всего-навсего парочка соломенных манекенов. Лишь несколько взмахов клинка, и головы защитников Вайтрана пали к его ногам. — Мне это ни о чем не говорит, — Конкордия не поняла, кто был перед ней, а то, что Пров упомянул какое-то непонятное для нее слово — не имело ни малейшего значения, — скорее! — женщина помогла квестору подняться на ноги. Пока этот самый Драконорожденный расправлялся с одним из стражников, им удалось проскочить мимо него незамеченными. Казалось, что удача наконец-то начала сопутствовать солдатам Имперского Легиона, но не тут-то было: префект и квестор практически покинули разгромленные баррикады, когда их заметил офицер Братьев Бури. Он без промедления кинулся на Прова, который из-за ранения показался ему довольно легкой добычей. Конкордия вовремя успела заметить это, но замешкалась: с одной стороны, тот самый предательский голосок в голове требовал немедленно убегать, раз уж выдался такой шанс, а с другой стороны, женщина почувствовала, будто все ее тело пропитано ненавистью к мятежникам. «Он хочет забрать твою жизнь. Этот пустоголовый грязный норд пытается убить тебя и твоего соратника. Разве кто-либо имеет на это право? Разве ты ему это позволишь?» — на смену трусливому голоску внезапно пришло нечто грозное — ярость. В висках запульсировало, сердце, и без того бешено колотившееся, забилось еще быстрее и, казалось, готово было выпрыгнуть из грудной клетки. Не дожидаясь, когда мятежник подбежит совсем близко к ним, префект сама кинулась в атаку. Норд, который мгновение назад видел перед собой двух растерявшихся имперских солдат, был, по меньшей мере, удивлен, но это не помешало ему нанести удар секирой, который, впрочем, хоть и был блокирован мечом, но все же ранил Конкордию в ногу. Она не стала дожидаться, пока ее противник замахнется оружием еще раз, и, достав левой рукой кинжал из ножен, вонзила ему прямо в шею. Он бросил секиру, схватился за горло, а затем упал на землю, содрогаясь в агонии. Префект тяжело дышала: по-тихоньку отходила от состояния боевой ярости. Она решила, что следует немедленно уходить, пока на нее не набросился еще кто-нибудь, но, сделав шаг, Конкордия почувствовала пронзающую боль в ноге. Рана была не очень глубокой, но сильно кровоточила, однако на перевязку времени не хватало: последователи Ульфрика во главе с Довакином, которые, судя по всему, уже взяли не сильно сопротивлявшийся Вайтран, начали преследовать и добивать отступающих легионеров. — Ты сможешь идти дальше? — префект тревожновзглянула на Прова. Тот еле стоял на ногах: казалось, что он вот-вот потеряет сознание из-за кровопотери. — Да, все нормально. Это просто царапина, — отшутился квестор, хотя прекрасно понимал всю тяжесть своего положения. — Ладно. Иди, не жди меня: я буду тебя задерживать. Это приказ. Насколько мне известно, в случае поражения мы должны будем собраться в Морфале, ты ведь помнишь план? Вот там и встретимся, — Пров с сожалением взглянул на рану Конкордии. Он ничем не мог ей помочь, поэтому просто кивнул в знак согласия и как мог быстро пошел в сторону тундры. Префект прихрамывая, последовала за ним.***
Позади слышались крики мятежников. Должно быть, со всеми оставшимися у баррикад защитниками они уже разделались. В голове у Конкордии не укладывалось, что они — могучий Имперский Легион — так позорно убегают. На мгновение ей даже захотелось вернуться и достойно встретить смерть, как подобает настоящему солдату, но страх смерти был сильней. Ей не хотелось погибать вдалеке от дома, так, по сути, ничего и не достигнув, не узнав этот мир. Внезапно что-то резко схватило ее прямо за раненную ногу. Она вскрикнула и чуть ни рухнула на землю. — Помоги мне, умоляю! — этим нечто оказался тот самый солдат, с которым женщина встретилась на лестнице в Вайтране. Конкордия с трудом вспомнила его имя: — Хадвар? — он, словно одержимый, вцепился в ее ногу и с бешеными от боли глазами проревел: — Не бросай меня! Я не хочу умирать! — бедняга распластался на земле. Ему не повезло гораздо больше, нежели префекту: его правая нога представляла собой фарш вперемешку с костями. Наверное, по ней несколько раз ударили боевым молот, а потом попытались отсечь, но не вышло. Как он не потерял сознание от болевого шока — оставалось загадкой. Хадвар вопил, периодически всхлипывая, и умолял Конкордию не оставлять его на милость Братьям Бури. — Подожди. Сейчас! — женщина попыталась поднять его, но сама чуть не потеряла равновесие. Ей не хватало сил помочь боевому товарищу: вместе с тяжелыми доспехами он весил слишком много. Она с горечью посмотрела на него: — Прости, я не смогу. Отпусти меня, — совсем рядом с Конкордией просвистела стрела: мятежники почти настигли их. Однако Хадвар не слушал ее, а, наоборот, крепче обхватил ногу, что-то бормоча. — Прекрати немедленно! Ты же нас обоих погубишь! Я не могу тебе помочь, понимаешь?! — женщина начала паниковать: времени уходить оставалось все меньше и меньше. — Отцепись! — сама не понимая, что делает, она со всей силой пнула Хадвара по лицу здоровой ногой. Тот застонал и ослабил хватку, позволив префекту убежать. Сработал главный инстинкт любого существа — инстинкт самосохранения, с которым мало кто может поспорить. «Надо бежать! Как можно дальше от опасности!» — все, что понимала в тот момент Конкордия. Позади послышался очередной леденящий душу крик — мятежники прикончили того бедолагу. У префекта не было сил даже обернуться. Она постоянно спотыкалась и падала, но быстро, словно никакой кровоточащей раны на ноге и не было, вставала. Битва проиграна, Имперский Легион понес огромные потери. Однако Конкордия этого еще не осознавала. Все, что ей было понятно: любой ценой надо было добраться до Морфала. А у нее за спиной горел Вайтран, захваченный Братьями Бури.