Ночь сегодня была поистине прекрасна. С девственно красными пятнами на белом диване...
***
Сидя на подоконнике, поджав ноги к груди, девушка, чьи длинные светло-каштановые волосы развивал ветер, врывавшийся из настежь открытого окна, смотрела на пустую, безлюдную улицу. Она была необыкновенна, в каком-то своем, особенном смысле. Совсем скоро природа проснется от гнета холода и снега, свалившимися на нее на три месяца неизбежной ледяной зимы. Но уже завтра настанет первый день весны. Любимого времени года Флоры, когда ее стихия, ее среда, ее природа поистине великолепна. И этот день она хотела провести с самыми дорогими ее сердцу людьми. Все-таки это можно считать за свой маленький праздник, ведь так? Но что-то было не так И это таинственное «что-то» не давало покоя. Она чувствовала какую-то пустоту, склизкими щупальцами обвивающую ее изнутри. Будто тот кусочек, дополнявший эту пустоту до этого, вырван. Потерян. Украден. Называйте как хотите. Ранее она думала, что их с Гелией отношения действительно идеальны. Ну а что не так? Они целуются, обнимаются, встречают закат, делятся переживаниями и тому подобными романтическими штуками. Все по стандартному любовному сценарию. Но чего-то не хватало. И Флора с опаской осознавала чего. И боялась. Ей уже девятнадцать, а за рамки поцелуев у них не доходило ничего. А что еще, как казалось, не могло не хватать в таких «идеальных» отношениях? И ответ, по мнению Флоры, заключался в отсутствии той изюминки, которая была в отношениях Стеллы и Брендона. Им однажды посчастливилось наблюдать за этой самой «изюминкой» в их романе. Обжигающие взгляды, исступленные поцелуи, руки, оглаживающие друг друга. Посиделки в местном клубе с друзьями, удобные кожаные диваны и несколько бутылок алкоголя, по чьей воле вся эта страсть «принца и принцессы» вышла из-под контроля. И это зрелище слишком сильно отпечаталось в сознании Флоры, заставляя думать, что мемуары, написанные для нее Гелией уже не могли возыметь должного эффекта. И ей захотелось этого огня. Очень сильно. Взяв с тумбочки телефон, Флора набрала давно заученный номер специалиста, моля, чтобы это чувство не пропадало. Оно дарило какой-то непонятный адреналин, который волей-неволей мог заставить ее высказать свои желание. - Алло, - послышался ответ на другом конце трубки. Голос того, кого она сейчас так желала. - Гелия? Приезжай, пожалуйста, - ее голос оказался каким-то жалким, вопрошающим и... севшим? О господи, он действительно сейчас был слышен? - Что-то случилось? - маленькие ростки беспокойства проскользнули в его тоне, отчего Флора поспешила заверить Гелию, что ничего страшного не случилось, и ей просто срочно нужно его увидеть. Получив положительный ответ и обещание быть как можно скорее, она нажала на кнопку сброса вызова.***
Раздались несколько торопливых стуков в дверь. Быстро встав из-за стола, Флора подбежала к зеркалу, придирчиво оглядывая себя. Нет, так не пойдет. Взяв кончиками пальцев «створки» халата, она оттянула их, показывая миру бежевые кружева лифа. Вот так лучше. По ту сторону квартиры стоял Гелия, уже изрядно накрутивший себя по поводу долгого отсутствия реакции на его приход. И только завидев волшебницу, отворившую дверь, он расслабился и улыбнулся. Прекрасен как всегда. Длинные волосы, легкий остаток испуга в глазах и белая футболка, открывающая сильную шею и крепкие мышцы плеч. Внутри девушки что-то щелкнуло. Глаза подернулись дымкой, а за руками она, кажется, и не следила, потому как оные схватились кулачками за ткань футболки и потянули на себя, вовлекая специалиста в поцелуй. Сегодня не будет приторно-нежных слов Захлопнув ногой дверь, ошарашенный гость прикрыл глаза, отдаваясь внезапному порыву своей девушки. Этот поцелуй не был похож на все их предыдущие. Не было нежных поглаживаний, не было мягких касаний губ, не было мило краснеющих щек. Подхватив за бедра Флору, он, не прекращая этого безумия, направился в гостиную, изредка сжимая ладони, чувствуя под ними податливость чужого тела. Хотелось большего. Фея обвила ногами его талию, прижималась плотнее, хваталась за шею и углубляла поцелуй. Она скулила сквозь него, дрожала и страдала от уничтожающего внутреннего жара. Она уже не могла терпеть. Хотелось его прикосновений, ее поцелуев. Никто это уже не мог остановить.***
За окном оставалось все также тихо, лишь изредка можно было услышать какие-то странные шорохи и шелесты. Но об источниках этих звуков узнавать не хотелось. Окно, чьи створки оказались открытыми, по той же самой невнимательности своей хозяйки, не потрудившейся закрыть их, могло послужить завтра немалой порции горячих сплетен и обсуждений насчет пикантной личной жизни природной феи. Диван то и дело неистово скрипел, прогибался под напором Гелии, чьи бешеные толчки заставляли лежащую под ним девушку рвать горло, царапаться, покусывать его губы в повторяющихся поцелуях, изгибаться и подстраиваться под его ритм. Она не знала куда себя деть, билась в этих страстных муках, извивалась и не переставала стонать. Ее ногти снова и снова оставляли следы на его спине, она снова и снова терзала его губы до крови, она снова и снова вся сжималась, отчего Гелия начинал рычать ей в ключицу. Он сжимал ее ягодицы, оттягивал волосы, гладил ее, грубо брал за шею, целовал ее. Шлепал, кусал и зацеловывал свои укусы. Он драл ее жестко, как она хотела, он не дарил ей нежности, он владел ею. Именно сейчас он понимал, что это было за удивительное чувство полноценности. Кажется, им всегда этого не хватало. Она по-кошачьи выгибала спину и дергалась, она сжимала пальцами обивку дивана, всхлипывала и стонала, закатила в ошеломительном оргазме глаза и рассыпалась. А улица так и не подавала признаков жизни. Но сейчас это было не важно, стопроцентно. Ведь они стали ближе. Намного. Больше, чем намного. И не было такого мелкого слова, как время. Потому что ни Гелия, ни Флора не знали, сколько было времени на часах, сколько они его провели на этом конченном диване, и уж точно не знали, через сколько это закончится (и закончится ли вообще). И их любовь будет дариться друг другу столько, сколько им будет нужно. Хотя, вряд ли сейчас они занимались любовью. Они трахались, страстно упивались друг другом и никак иначе. Эта ночь была поистине прекрасна.В тихом омуте...