Часть 1.
Аза
Я училась в пятом классе, когда осталась полной сиротой. До этого я жила с мамой, и жизнь наша была весьма бедной. Моей матери не хватало времени на меня, поскольку работала она сразу на двух работах и вполне естественно, что все домашние дела ложились на мои еще детские плечики. А поскольку нрав у меня был очень веселый, я с радостью меняла унылое мытье посуды на детские забавы с мальчишками и лазанье по деревьям. В общем, маме я особо не помогала, а скорее наоборот - доставляла как можно больше проблем. Родилась я в маленьком американском городишке, а когда мне исполнилось четыре года, моего отца повысили на новую должность и перевели работать в другой город. Сам переезд я помню смутно. Единственным моим воспоминанием остался рыжий кот Диего, который перед самым отбытием сбежал от нас и не вернулся. Через год жизни в новом доме мои родители развелись. Отец ушел к другой женщине, а мы с мамой остались жить в трехкомнатной квартире. Раз в месяц папа навещал нас, мне дарил мягкую игрушку и кулек с моими любимыми конфетами и гладил меня по голове, а маме давал деньги. Жилось мне очень хорошо и я искренне не понимала, почему мать иногда плачет по ночам. Еще через полтора года отца подкосила болезнь и он слег на два месяца в больницу, а потом и умер. Тогда и началась наша далеко не сладкая жизнь. Денег нам больше никто не давал, и мы вынуждены были продать нашу комфортную квартиру, а на вырученные деньги купить небольшую двушку. Какое-то время, пока мама искала подходящую работу, мы жили безбедно. А когда все наладилось и мама уже работала, мы столкнулись с новой проблемой - школой. Из-за небольшого роста я всегда казалась младше на несколько лет и поэтому пошла в школу не в шесть, а в семь. Школа в нашем районе особо хорошей не была. Классы были обшарпанные, столовая и того хуже. А администрация сдирала с семей достаточно большие деньги, якобы для ремонта. Оставшаяся от продажи квартиры сумма ушла на это благое дело и на покупки школьных принадлежностей. Грызть гранит наук мне не понравилось. Уже в первую пятницу я получила замечание, а еще через две недели схлопотала плохую оценку. На переменах я выбегала на улицу, хотя в младших классах это было запрещено, и лезла на забор. Там я сидела и ждала звонка. Маму не раз вызывали в школу на разговор, но на мое поведение это никак не влияло. В третьем классе к нам пришел новенький. Не знаю почему, но я ему понравилась. Вообще, в нашем коллективе меня все не любили - начиная от учителя и заканчивая двоечниками. Девчонки ворочали носы и категорично не хотели общаться со мной, мол у меня характер плохой и дружить со мной просто невозможно. С мальчиками тоже возникали проблемы - как оказалось, я лазаю по деревьям и стреляю из рогатки куда лучше, чем они. В какой-то мере, они мне завидовали и поэтому не горели желанием играться со мной. Я не была красивой, к тому же носила мешковатую и порванную одежду, когда мои одноклассницы каждый день одевали новую модную кофточку. Я была маленькой и худощавой, и когда я училась в пятом классе, многие учителя не верили, что мне одиннадцать лет. У меня острое лицо, немного вздернутый нос, тонкие губы и темные глаза. Свои черные, немного вьющиеся волосы я заплетала в косу. Во втором классе я зачем-то подрезала себе челку, и целый год волосы неопрятно прикрывали мой правый глаз. Мальчишки нашего класса всегда ухаживали за голубоглазыми блондинками, а таких у нас было три. Не знаю почему, но их внешность считалось идеальной, и даже учителя, которые должны были относится ко всем детям одинаково, увидев этих красоток, которые то и дело похлопывали длинными ресницами, умиленно восклицали: "Какой миленький ангелочек!", "Золотце!" и прочую ерунду. Но новичку я чем-то приглянулась. Он помогал мне с уроками, предлагал провести до дома и ничуть не обижался, когда я говорила острые шуточки в его адрес. В конце-концов мне эти ухаживания надоели, и в один прекрасный день я не стерпела и дала ему кулаком в глаз. Признаться, потом я жалела о таком бесшабашном поступке. Все-таки в классе был хоть кто-то, с кем я могла дружить. В общем, мою мать вызвали на разговор и родители того мальчика потребовали денег за травму, причиненную их ребенку. Маме не осталось ничего, кроме как выполнить требование и пообещать, что больше я такого делать не буду. Впрочем, за следующий год я успела натворить немало пакостей, но описывать каждую из них я не собираюсь. Но вот в пятом классе характер мой стал намного спокойней, я даже не хамила учителям и не ставила подножки одноклассникам. А причина крылась в болезни мамы. Холодным январским вечером мать обнаружила, что в холодильнике нет молока и еще нескольких жизненно важных (по ее мнению) продуктов. И, накинув пальто, она выскочила на улицу в магазин. А уже через пару дней у нее начался сильный кашель. Я говорила маме, что надо вызвать врача, а она и слушать об этом не хотела. И еще неделю ходила на работу, а после слегла. Когда по моей просьбе соседи вызвали врача, мать чувствовала себя ужасно. Врач предложил ей лечь в больницу, но она отказалась из-за того, что меня не было кому оставить. Через месяц она умерла от воспаления легких... Я оказалась в детском доме, потому что бабушек и дедушек у меня не было, а единственная тетка по отцу давно уже переехала с мужем в Австралию, да и вряд ли она согласилась бы взять меня к себе, поскольку я, как уже говорилось ранее, была немного неуправляемым ребенком. Первые месяцы жизни в детском доме были самыми ужасными. Я не могла привыкнуть, что мамы больше нет и что я осталась круглой сиротой. Я была замкнутой, ни с кем не разговаривала, что и стало причиной моего одиночества. На редкие попытки детей подружится со мной я отвечала хамством. Я любила стебаться над малышней, иногда шутила и над более старшими детьми, но они запросто могли подарить мне хорошего тумака. Вполне ожидаемо, что меня никто не любил. Мне нравилось убегать с территории дет.дома и бродить по тесным улочкам города, мечтая о совершенно другой жизни. В такие часы я почти забывала о том, что у меня нет семьи. Я словно оказывалась в другом мире, где счастливо жила с родителями. К шестнадцати годам я совсем потеряла совесть и стала прогуливать школу. Конечно, воспитатели пытались помешать этому, но мне всегда удавалось сбежать. Теперь я бродила городом до наступления темноты, и только потом возвращалась в приют. Одним таким весенним вечером я шла к дет. дому. Становилось прохладно, а я как назло забыла взять с собой кофту. Болеть мне не особо хотелось, поэтому я решила ускориться. Напротив приюта была дорога, которую мне надо было перейти. Воспитатели ее не любили, говорили, что на этой дороге случалась не одна авария. А проблема была в том, что из-за угла мог неожиданно выехать автомобиль, которого пешеход не заметил бы (да и водитель не не смог бы увидеть за углом пешехода). Мне же казалось, что тут опасности нет, и поэтому всегда переходила это место, даже не оглядываясь на стороны. Так было и в этот раз. Даже не оглянувшись по сторонам, я пошла через дорогу. И только когда я достигла середины, раздался скрип тормозов, а глаза ослепил свет фар. Я упала. Все тело болело, а вокруг слышались крики. Постепенно свет фар стал исчезать, а потом и вовсе пропал. Я медленно проваливалась в тьму... Очнулась я ночью на дороге. Она показалась мне знакомой и в тот же момент совершенно чужой. Я была сбита с толку и испугана. Тогда из-за тучи выглянула Луна. Она была такой большой, такой яркой, что все мои страхи вмиг улетучились. Мне показалось, что Луна улыбнулась мне. "Тебя зовут Аза", - сказал мягкий голос. В тот же момент Луна опять скрылась за облаками, оставив меня одну на дороге.