Маленькая тайна размером с Солнце

Саяка так не привыкла. Или привыкла — ощущение недосказанности, недоделанности, «подвешенности» какой-то ей знакомо. Только вот Кеске оказался выдуманным принцем, пустышкой, не заслуживающим ни её слез, ни тем более злости (это Лайт доходчиво разъяснил после того, как она, доверчиво прижавшись к его плечу, поведала грустную историю о сероглазом скрипаче). Саяка никому не говорит, куда едет после школы. Лайт — её тайна, только не та «маленькая тайна», о которой можно шепотом рассказать подружке. Это что-то переполняющее, что-то поднимающее ввысь, что-то больше неё самой; что-то, что страшно вынуть наружу и невыносимо держать внутри. Пока Саяка ждет поезда, хмурясь, набирает SMS: «Еду, встречай». Вот к этому точно не привыкла; до Лайта никто не горел желанием следить за ней (иначе не назовешь), в любой момент знать, где она находится — ни Кеске, ни родители. И это… пожалуй, приятно. Подходит поезд. Она пристраивается у окна и начинает считать остановки — в конце пути её ждут крепкие объятия, ничего не значащие вопросы и бесконечно много значащий взгляд. Ела ли она сегодня? Как учеба? С математикой помочь? И хочется внушать себе, что этой заботой он замещает нежность: Лайт не поцелует её лишний раз, только потреплет легонько по макушке, а ты гадай — девушку он себе завел или собаку. Саяка в растерянности. Она не понимает, что её гложет, и, как всегда, пытается искать проблемы в себе. Проблем немало: во-первых, нельзя быть такой назойливой и лезть со своими дурацкими вопросами, часами говорить обо всем на свете, а потом вдруг будто невзначай спрашивать что-то личное. Хочешь знать о нем все? Жди, пока сам расскажет. Во-вторых, нельзя быть такой недоверчивой: раз он с ней (Саяке хочется верить, что это он с ней, а не она с ним) — значит… Значит… Да ничего это не значит! Поезд набирает скорость, она прижимается горячим лбом к холодному стеклу. «Я люблю тебя», - мысленно шепчет она Лайту. «Я люблю тебя». «Я люблю тебя и я так не могу. Не могу быть твоим секретом, твоей тенью, не могу любить тебя не полностью, не могу довольствоваться этими огрызками нежности, не могу ждать, гадать, прятаться. Я люблю тебя! Я хочу кричать, петь, танцевать, хочу видеть, что ты меня тоже — хочу видеть, что ты меня…», - она закрывает глаза и вспоминает: пальцы у Ягами сухие, жесткие, прикосновения — грубоватые, улыбка — чуть снисходительная… Далее по списку. Нет, не так. Что это, в самом деле, она его на слагаемые раскладывает. Дело не в температуре ладони или тембре голоса, дело вот в чем: когда Саяка, порядком взвинченная, выйдет из вагона, она увидит самого родного человека, того, с кем прожила десять предыдущих жизней плюс-минус две вечности. И с ужасом почувствует, что верит ему. Верит, не смотря на то, что чувствует с его стороны только молчаливую прохладу и что-то вроде привязанности старшего брата (Мики знает, что у Лайта есть сестра, но ни разу не видела её, и часто гадает — какая она). Все как будто ненастоящее, словно во сне или в кино. Настоящая только тайна, о которой Саяка смутно догадывается и которая давит её к земле тремя атмосферами да ещё вот это щемящее чувство, вопреки давлению поднимающее в сияющую высь. Жизнь на качелях. Саяка даже пытается писать стихи. Не записывает, старается удержать в голове тонкие, как нити, скачущие строчки. Она знает, что никому и никогда не покажет их — особенно Лайту, но сейчас тихонько шевелит губами, стараясь попадать в ритм стучащих колес: Я хочу, чтоб ты точно знал: Если завтра ко мне придут И, бесстыдно глядя в глаза, Разольют клеветы мазут, Не поверю и засмеюсь… «Может, он начал собственное расследование дела Киры», - мелькает у неё в голове. «С него станется…». Я не знаю, как любят они, В мешанине лучей и теней, Ковыряясь в своей любви, Выбирая, что повкусней… А больше Саяка ничего подумать не успевает: на этой станции назначена встреча; щурясь от слепящего солнца, приложив к глазам ладонь, высматривает его в толпе, пока чьи-то руки не обнимают за плечи. Она вскрикивает, резко оборачивается и натыкается взглядом на чуть насмешливую улыбку самого родного человека на свете. Пропуская сквозь решето Из поступков и мыслей ком. Я люблю — это значит, что Я люблю тебя целиком.