Не успел

Лишь один пропущенный удар и лишь одна выпущенная иллюзия. Вроде бы ничего серьезного. Может ли это сломать жизнь? На траве лежал труп человека с тремя стилетами между ребер. Иллюзия щита медленно таяла. Рядом с ним, спиной к Белу стоял Фран, смотря на собственное кольцо Ада, которое пело погребальную песню, затягивая тело и душу внутрь. Сердце пропускало удары, рука подрагивала, пытаясь сдернуть кольцо с пальца. Кольцу было наплевать на все потуги Франа оттянуть время. Оно свое получит. Душа Франа все равно окажется в его плену. Мало кто знает, как работает кольцо Ада. Оно поглощает душу и тело, не оставляя после себя ни крупицы человека. Он просто исчезает. И о таких людях часто забывают, поэтому никому не известно насколько высока оплата за пользование кольцом. Но Фран знал. И совершенно не хотел этого. Он мелко задрожал, стараясь отбросить кольцо куда подальше. Но тут началось. Ноги лягушонка начали исчезать, словно стирались ластиком из реальности этого мира. Лягушонок задрожал еще больше, из глаз против воли потекли слезы. - Лягух, ты чего? Замерз? - обеспокоенно посмотрел на Франа Бельфегор, еще не замечая тех черных пятен, что постепенно растворяли тело его кохая. Фран оглянулся на Бела, не стесняясь показывать свои слезы. Бел впал в ступор. - С-семпай, мне страшно! - по ногам Франа стелилась синевато-черная дымка, полностью поглощая их. Боли не было. Было жгучее чувство грусти и какой-то пустоты. Фран рыдал. Было действительно страшно. - Я не хочу. Семпай! Я не хочу туда! - в сердцах почти кричал Фран, стараясь не рыдать. Но не мог. Было настолько плохо морально, что остановить слезы стало просто невозможным. Да и зачем? Последние мгновения жизни, можно, наконец, показать, что ты не бесчувственная жаба, а тоже человек со своими эмоциями. Бел подошел к рыдающему лягушонку и обнял. Тот лишь громче заревел. Так не хотелось расставаться с Белом, который за несколько лет стал таким родным, любимым. Таким Бельфегористым. Страшно исчезать, страшно знать, что вы никогда не встретитесь. Даже после смерти. Франа уже не будет. От него не останется ничего. Одно воспоминание. Да и будут ли его помнить? Кому он нужен. Бел прижимал к себе Франа. У потрошителя на душе тоже было хреново. Он видел многие смерти, но на смерть Франа он смотреть просто не мог. Не хотелось терять лягушонка. Странно, он ведь его терпеть не может. Так почему же теперь так хреново, так страшно за него, за этого хамоватого кохая, который обычно выносит мозг, а теперь бессильно рыдает принцу в плечо? - Семпай, я не хочу исчезать. Я хочу остаться с вами!!! - сквозь слезы шептал Фран, все крепче прижимаясь к Белу. Тело плохо ощущалось, медленно растворяясь в воздухе. Страх исчез. Осталось лишь бесконечное отчаянье. Ничего не изменить. Он исчезнет. Навсегда. Безвозвратно. И никто про него не будет вспоминать. Никто не будет приходить к нему на могилу. Да и могилы, собственно, не будет. - Не хочу. Не хочу! Семпай, я не хочу расставаться с вами! - закричал Фран. Дымка, ползшая до этого по ногам, переползла на грудь, пожирая тело. - Фран... - Бел не мог вымолвить и слова. Язык не слушался, а сердце как-то странно покалывало, глаза слезились. Не хотелось видеть этого. Смерть Франа. Желая ее много раз, он не ожидал, что все будет так внезапно и... реально. Мечтая о гибели немилого лягушонка, Бельфегор не хотел ее на самом деле. Особенно такой. Бел тоже знал, что они не встретятся. Это их последние мгновенья вместе. И от осознания этого бросало в дрожь. - Семпай, я... я люблю вас! - Фран прокричал это и резко поцеловал Бела в приоткрытые губы, прижимаясь к нему все крепче. Дымка уже поглотила его тело, оставляя голову висеть в воздухе. Отстранившись, Фран как-то странно улыбнулся. Обреченно, грустно и одновременно счастливо. Он сказал. Теперь можно умереть с чистой совестью. - Фран, стой! - Бел протянул руку к исчезающему лицу Франа. Он понял. Понял, почему не желал смерти кохая, понял почему по щекам текли слезы. Лишь бы успеть сказать. На счету каждая секунда, каждое мгновение. Сердце пропустило удар - Я тебя тоже... - Фран исчез. На земле осталась лежать лишь шапка-лягушка, в стеклянных глазах которой отражалась луна. - ... люблю. Не успел. Всего мгновение, и то было потеряно. И все почему? Потому что осознание пришло поздно. Слишком поздно. Почему так? Бел теперь стоял все на том же месте, будто прижимая к себе лягушонка, которого больше не было и не могло быть. Его нет. Франа больше нет. - Франа больше нет, - процедил сквозь зубы Бел, озвучивая свои мысли и чувства. Сердце сжималось, глаза жгло от слез, не хотелось осознавать, что нет больше лягушонка. Нет этой надоедливой жабы, глупого кохая, как называл и кем считал его Бельфегор. До недавнего момента. Теперь его нет. Он не услышал его слова. Не узнал о чувствах Бела. Теперь уже слишком поздно. Жизнь остановилась. Франа больше нет. Бел вытащил из кармана стилет. Именно в этот момент рухнуло все. Вроде бы никаких планов-то и не было, но вся его жизнь крутилась лишь вокруг Франа. Которого теперь нет. Умер. Не оставив надежды на встречу. Взмах руки и по запястью потекла кровавая струйка, капающая на землю. Не было и намека не прежнее безумие при виде крови. Безумие подразумевает возможность вообще оценивать ситуацию. А мертвому оно не нужно. На поляне в лесу лежала шапка-лягушка, видевшая смерть обоих людей. В ее стеклянных глазах отражалась луна. Рядом лежали три окровавленных стилета.