Los Valores // Значения

Рауль Сильва - это сама Испания. Губы - теплые берега, которые он снова и снова омывает горячим языком из-за слишком частого дыхания. Рауль Сильва - это душные ночные танцы в огромном доме прямо перед обрывом, это движения на самом краю, это одновременное желание спрыгнуть и остаться. Кровь, тонко струящаяся из его губы - это длинная лента, украшающая город на праздник, и это оружие тореадора, играющего со смертью, приманивающего быка прямо к себе. Джеймс, как разъяренное животное, кидается на губы Сильвы, смазывает кровь своими губами, и от напора её становится только больше. - Мистер Бонд.. - смеется Рауль, хрипло и приглушенно, обнимая широкие плечи и податливо откидывая голову, когда Джеймс опускается к его шее. Кадык Сильвы - это косточка свежего испанского фрукта, который только что сорвала девушка с видом монашки и глазами змеи. У впадин возле ключиц, у солнечного сплетения и у плеч - у всех ущелий, лощин и возвышенностей на теле Сильвы должны быть свои географические названия, чтобы Джеймс мог исследовать его, как карту. Джеймс видит Испанию на Сильве. Но не в нем. Внутри всё совсем по-другому. Внутри - пустота. Под его ребрами - бесплодная пустошь, сухие земли, выжженные цианидом и разочарованием. В настоящем мире этого человека волны прижатой к земле травы всегда отливают желтым, внутри него - только холодный воздух и голые черные стены, выеденные остротой предательства. Бонд узнает в нем Шотландию. Свою проклятую Шотландию. Он чувствует Эдинбург под грудью, Гленко в бороздах ребер и Глазго, потерявшийся в бедренных косточках. Джеймс закрывает глаза и сцеловывает с кожи Родригеса ледяной ветер родного дома, отталкивающий холод, невыносимую тишину и бесконечное одиночество. Он прикасается к своему прошлому и настоящему, падает без надежды на выживание, тонет, не пытаясь спастись. Позволяет глубине замерзших озер забрать себя целиком, поддаваясь тому, от чего он бежал сто, тысячу лет подряд, целую вечность. Он больше не хочет сопротивляться. Не сейчас. - По имени, - шипит Сильва, прогибаясь в пояснице, цепляясь пальцами за пояс Бонда и рывком притягивая к себе, - Назови меня по имени. Джеймс придерживает Рауля за спину, склоняется к его плечу и толкается бедрами вперед, жмурясь от резко пронзающего чувства удовольствия и от несдержанно царапающих ногтей Сильвы одновременно. Джеймс молчит. Джеймс смотрит своими прозрачными, пустыми глазами, перехватывает чужую руку, чтобы Родригес не смог помочь себе, подтягивает ее к своему лицу и скользит языком по венам на запястье, по сплетениям рек и проливов на его руке. - Тьяго, - наконец, произносит он. Шепотом, компенсируя непозволительно мягкий [т'] чрезмерно твердым [г], затем повторяя, опускаясь к уху и прижимаясь своей щекой к его: "Тьяго, Тьяго, Тья-го, Т-ь-я-г-о"; повторяя одно-единственное слово, Джеймсу кажется, что он начинает говорить на чужом языке, на языке, которого раньше не существовало. Это язык, в котором "Тьяго" означает - "я-вернусь", "я-воскресну-для-тебя". Рауль не может уследить за дыханием, он открыто стонет и вжимается лопатками в кровать, а ягодицами - в Бонда, и вся Испания на кончиках его ресниц подрагивает и грозится вот-вот разрушиться. "Тьяго" - это "я-не-умею-умирать" и "меня-можешь-убить-только-ты". Бонд сдавливает зубами кожу на плече Родригеса, опускает руку на его поясницу и утробно рычит, кончая в него. Язык Джеймса уже наловчился проговаривать "Джеффри, мне плевать, что ты боишься летать, я хочу видеть тебя сейчас", он привык к "Черт бы тебя побрал, Бутройд", фраза "Сделай хоть что-нибудь, Кью" уже стала такой же привычкой, как и утро, начинающееся с алкоголя, но "Тьяго" значит слишком много. "Тьяго" нельзя произносить, не задумываясь, не чувствуя тысячи чувств и не мысля тысячами мыслей. "Тьяго" - это "я-хочу-быть-рядом" и "это-наша-последняя-встреча". "Тьяго" - это слишком много значений для одного только слова. "Тьяго" - это всё. Когда Бонд опускается рядом, Родригес облизывает свои растянутые в улыбке губы, поворачивается на бок и прижимается грудью к ребрам Джеймса, трется о его руку и целует возле плеча. Рауль Сильва - самая неправильная географическая карта мира, где под грудной клеткой Испании бьется Скайфолл.