All That I Am (Всем своим существом)

Время далеко заполночь 11/12 апреля. Мальчишки уже откровенно клевали носами, когда Дин задумался, что пора бы отправить всех по койкам. Костер успешно потух сам, только тлеющие угольки напоминали о грозном когда-то пламени, отбрасывавшем непостоянные красноватые блики на сидевших вокруг людей. Никого даже не пришлось заставлять отправляться спать: все подчинились строгому Дину безропотно. Сам же Дин спать не хотел совершенно, ненавязчивые, казалось бы, касания Каса и его откровенно пошлые взгляды, словно сдирающие одежду прямо на глазах у всех, отбили у него всякое желание уснуть, как только голова коснется мягкой подушки. Влетев в комнату, Дин тут же захлопнул за собой дверь и яростно уставился на сидящего на кровати как ни в чем не бывало Кастиэля. - Ты вот специально все это проделывал, да? - Что? Ты о чем? – невинно ответил ангел. - Эти твои взгляды, прикосновения… Я думал, что наброшусь на тебя прямо там, придурок! – увидев ухмыляющуюся рожу Каса, Дин воскликнул: - А ты этого и добивался! Ну посмотрим, кто кого… С этими словами Дин медленно начал двигаться к словно остолбеневшему Касу, предварительно щелкнув выключателем и погрузив комнату в мягкий полумрак. Его походка напоминала мерное скольжение змеи, ангел же был похож на кролика под взглядом удава. Очнувшись, Кас стал отползать назад, бессовестно ухмыляясь и собственноручно расстегивая пуговицы своей одежды. Глаза Дина немного потемнели от желания, из светло-зеленых превратившись в темный малахит. Приблизившись к любовнику, Винчестер все также мучительно медленно склонился над ним и поцеловал тонкие губы. Напряжение внизу живота достигло своего апогея, набухший член упирался в джинсы, причиняя неудобства, но охотник не замечал этой боли. Кас тихо постанывал от каждого прикосновения к себе, даже случайное касание пальцев заставляло его содрогаться мелкой дрожью. Дин внутренне ликовал; он прекрасно знал, как быстро Кас может превратиться под его умелыми руками в растекшуюся лужицу. За то время, что они вместе, охотник исследовал каждый дюйм ангельского тела, зацеловал каждый кусочек загорелой кожи, заучил все эрогенные точки на зубок. Но сейчас он не спешил. Дин намеренно растягивал удовольствие, превращая прелюдию в изощренную пытку. Оставил яркую, багрово-красную отметину на шее, ненавязчиво коснулся губами ключиц, слегка прикусил зубами чувствительный сосок, лизнул кожу под пупком. Кончиками пальцев прошелся по бокам, чем вырвал мучительно долгий стон из припухших от поцелуев губ. Неожиданно для себя Кас обнаружил, что Дин все еще одет, тогда как на ангеле уже и клочка одежды не осталось. Попытавшись исправить ситуацию, он потянулся руками к краям винчестеровской кофты, но получил несильный толчок в грудь и послушно откинулся на подушки, полностью отдаваясь в любящие руки своего охотника. Дин поцеловал внутреннюю сторону ангельского бедра, принуждая развести ноги. Кас безропотно подчинился. Винчестер и не думал прикасаться к изнывающему от недостатка внимания члену своего партнера, хотя и жутко хотелось. Вместо этого он поднес к губам три пальца правой руки и принялся их облизывать, не отрывая глаз от вытянувшегося лица Каса. Тот готов был кончить от одного только этого грязного, действительно пошлого зрелища, но сдерживался всеми силами. Сколько продолжалось это действо, Кас не мог утверждать: для него время будто и остановилось, и неслось бешеным галопом одновременно. Ангел хотел было уже поторопить Дина, но в тот же момент чуть не задохнулся от ощущений. Скользкий от слюны палец проник в тугое колечко мышц, и Кас вздрогнул от незначительной боли. Один палец вскоре сменился двумя, затем и тремя, при каждом движении задевая заветную точку, а Кастиэль судорожно сжимал руками простыни и метался по постели, выкрикивая имя Дина. Винчестер только усмехался, ему доставляло неимоверную радость видеть, как Кас отчаянно стонал его имя, пытался отдышаться, но дыхание вновь сбивалось от очередного стона. - Дин… Дин, пожалуйста… Дин… - шептал Кастиэль, словно в бреду. На членораздельную и внятную речь уже просто не осталось ни сил, ни желания. Винчестер не мог не внять такой, казалось бы, простой просьбе. Умудрившись и из раздевания сделать пытку замедленного действия, он освободился от плена одежды и кинул кучу тряпок куда-то влево. Нащупав в тумбочке у кровати тюбик смазки, он, победно зажав его в руке, вернулся на кровать, к пребывавшему почти в беспамятстве Касу. Он только и мог, что сбивчиво шептать имя партнера и хрипло стонать «пожалуйста». Дин выдавил на ладонь прохладный гель и размазал его по своему возбужденному члену. Склонившись над Касом, он мягко прикоснулся своими губами к его и одновременно с этим резко вошел в совсем не сопротивляющееся отверстие. Такой контраст нежности и грубости лишил Кастиэля последних крупиц самообладания, и он протяжно и гортанно застонал, заставляя Винчестера содрогаться от этого горлового звука. Размеренные, поступательные движения сводили с ума, выбивали из головы все знания о речи и языке, оставляя место только для первобытных криков. Кас понимал, что долго не протянет и кончит, так и не прикоснувшись к своему члену, но считал нужным сдерживать себя, чтобы хоть как-то отплатить Дину за доставленное удовольствие, дать ему в полной мере насладиться собой и сложившейся ситуацией. Под конец Дин яростно вдалбливал размякшее тело ангела в кровать, сжимая его пальцы в своих руках и громко выдыхая его имя. Мир словно взорвался яркими красками, когда Кас громко закричал не своим голосом и излился частично себе, частично Дину на живот. Винчестер сделал еще пару завершающих движений и упал любовнику на грудь, отдавшись ему без остатка. - Признаю, ты меня обставил, - сказал Кастиэль, сладко улыбаясь, и прижал разгоряченное тело Дина к себе. Ответом ему был удовлетворенный смешок, слетевший с припухших, алых губ. После быстрого, освежающего душа они вновь развалились на кровати, и Кас стал перебирать изящными пальцами короткие волосы на основании шеи охотника, отчего тот мурлыкал и выгибался, подставляясь под ласки, словно котёнок. - Знаешь, Сонни был прав, когда сказал, что под всей своей строгостью и брутальностью, ты пушистый котёнок, - усмехнулся ангел. - Не забывай: у котят тоже есть когти, - фыркнул Дин и, будь у него шерсть на загривке, она бы встала дыбом, Кас был в этом уверен. – Расскажи лучше, как тебе твоя новая работа. Кастиэль дождался, когда Винчестер удобно устроит голову у него на плече и обхватит его тело руками, и, задумавшись, начал: - Ну, работа не сложная, я бы даже не назвал это громким словом «работа». Мне действительно нравится выслушивать мальчиков, помогать им решать конфликты, как в коллективе, так и в самих себе. Арчи и Майк, к примеру, типичные обиженные мальчишки, которые своими шалостями и проказами вымещают свою обиду на других. Может, их недолюбливали родители, может, с ними случилось какое-то несчастье, я пока не знаю, но думаю, скоро докопаюсь до истины. Влад, который вечно бегает за ними хвостом, на самом деле тихоня и, если бы не влияние Гриверса и Уотта, точно сдружился бы с Доном. Пакстер же к слову, забитый мальчуган почище Анистова. Смерть семьи не пошла ему на пользу, это однозначно. Надо его подтолкнуть к Владу, но каким образом? – Кас помолчал немного, словно обдумывая ответ на свой вопрос, и продолжил. - Пиксвеллы хоть и пытаются быть задирами, копируя Арчибальда с Майком, но у них мало что получается. Рональд так уж точно скорее потакает своему брату, чем сам желает пакостничать. А Уилл… Уильяма я до сих пор не расколол. Не могу сказать про него толком ничего, кроме того, что он загадочный. Он отвечает на мои вопросы учтиво, но всей правды никогда не говорит, только общие фразы. Знать бы, что случилось с этим Пайком… Эй, ты спишь? – так и не дождавшись ответа, Кас вздохнул и устроился поудобнее на подушках. – Если молчишь, значит спишь. Ну спи, тебе полезно. Я же вижу, как ты устаешь. Проводишь по два, а то и по три урока в день, убираешься в доме не в свою очередь… Могу дать руку на отсечение: тебе не хватает охоты. Но ведь мы сами решили, что покончим с нашим прошлым, не так ли? Когда я отдавал свою благодать, я и не думал, что подпишусь на такое, - задумчиво пробормотал Кас. – Не думал, что подпишу себе приговор жить с такой занозой, как ты. Но, знаешь что, Дин Винчестер? Я люблю тебя. И по одной только этой причине все еще тебя терплю. Дин уснул спустя четверть часа после того, как теплое дыхание, шевелившее волосы на его макушке, стало размеренным и глубоким.

***

Тот же день, то же время. - Да я говорю тебе, они трахаются там! Чем еще можно заниматься с такими звуками? – Майк невольно скривился в ответ на предположение Гриверса. - Так и хочется блевануть, - Уотт картинно издал звуки тошноты, а Арчи громко рассмеялся. - Да что вы, придурки, так взъелись на них? Может они и правда любят друг друга? – Дон, наверное, впервые за все время проживания у Сонни так открыто перечил Гриверсу и Уотту. В некотором смысле он даже побаивался их, они ведь не в пример старше и намного сильнее худощавого очкарика. - А ты, что, разбираешься в голубой любви, а, Донни? – Арчи зло усмехнулся, ухватившись за новый повод для издевательств. - Иди ты нахрен, Гриверс, - пробормотал Дональд, отворачиваясь от парочки ржущих идиотов и укрываясь одеялом. - Нет-нет, Донни, ты уж скажи нам, - Уотт резко рванул одеяло на себя и схватил Пакстера за руку повыше локтя, поднимая того на ноги. - Может, ты и сам не прочь полизаться, а? Новый взрыв хохота. Дону это порядком надоело, и он, выдернув руку из захвата, толкнул Майка в грудь и прошипел: - Отвали, Уотт. Ты меня достал. - А что, ударишь, Пакстер? Посверлив взглядом улыбающуюся, нахальную рожу Уотта и решив, что хуже уже, наверное, не будет, Дональд ударил того кулаком в челюсть. Удар был неплохим, Дон только диву давался, откуда в его хлипком теле взялась такая сила. Костяшки правой руки ощутимо саднило, но стоны валявшегося на полу Уотта придавали этой боли сладковатый привкус. - Ты что, совсем охренел, Пакстер? – Арчибальд уже замахивался, чтобы размазать неразумного мальца по стенке, но его остановил Влад, вскочивший с кровати. - Арчи, прекрати! Хочешь месяц драить унитазы и убираться в доме один? Иди лучше спать, завтра вставать рано. - Ты еще получишь, сопляк, - бросил напоследок Гриверс. Дональд еще долго не мог уснуть, даже когда в комнате учителей по соседству смолки все стоны и крики.