Только не отпускай

Как обычно бывает на свадьбах, ближе к одиннадцати вечера происходило основное веселье, где даже совсем незнакомые люди в начале вечера, становились лучшими друзьями в конце, под воздействием горячительных напитков. У меня же все складывалось с точностью наоборот. Когда все ушли в отрыв, я впала в какую-то апатию, хотя Азиза еще упорно тащила меня на танцпол. - Хватит стрелять взглядом в толпу, придет он, придет. Обещал же, - за весь вечер я ни разу не заикнулась про Диму, но по мне, наверное, все так хорошо читалось, что даже моя подруга, которая была погружена во всеобщее веселье и то заметила. - Я и не искала его, просто гостей осматриваю, - нагло соврала я, и глазом не моргнув. Не очень-то и хотелось признавать, что с каждым часом мое настроение все падало и падало из-за отсутствия Билана. - Ну-ну, с самого начала вечера?! Бедные гости, наверное, ты в них дырку прожгла своим взглядом. Поля, меня ты точно не обманешь, - попытка ввести в заблуждение Азизу, как всегда, потерпела фиаско. Она-то уж как никто другой знала все наши личные взаимоотношения, находясь рядом почти всегда, будь то съемки или репетиции. И видела все слезы, хлопанье дверьми, букеты цветов, смех на весь этаж и многое другое, что мы продолжали упорно называть дружбой. А она также упорно продолжала не вмешиваться и не давать советов, говоря, мол, взрослые, сами разберетесь. И я ей была благодарна. В данном вопросе с советами у меня было туго, потому что я их просто напросто не воспринимала. Слушать слушала, но делать у меня получалось все наоборот. Даже мама уже старалась не влезать, только просила, чтобы голова оставалась на месте. Я же про себя думала: а она еще там?! - Ладно, Азу, иди, танцуй, пять минут, и я приду. Только ноги чуть-чуть отдохнут, - она сузила глаза, сканируя меня своим взглядом. - Обещаю, так пойдет? – для убедительности добавила я. Она все еще недоверчиво посматривала в мою сторону, но, улыбнувшись, ушла к остальным гостям, оставив меня наедине с самой собой и бокалом шампанского, который уже никак в меня не влезал. От скуки я осматривала убранство зала, который был оформлен в темно-фиолетовых тонах, а дополнением служили кипельно-белые лилии. Особым любителем данных цветов я не являлась, мне по душе больше приходились розы или тюльпаны, но здесь были настолько прекрасны именно эти цветы, что я с удовольствием их понюхала. Потом я все-таки решила пойти потанцевать с Азизой, понимая, что рассматривать цветы на свадьбе – это уже маразм какой-то. На мини-сцене сейчас выступала группа Пицца, которые заканчивали свой сет песней «Пятница». Я медленно раскачивалась в такт музыке, переступая с ноги на ногу, а рядом вовсю пританцовывала Азу, громко подпевая. Завидую я ее веселью. - Хватит быть кислым лимоном, Поля, - она пихнула меня в бок, продолжая исполнять разные па. – Вон, прынц твой пришел, - Азиза кивнула в сторону сцены. Я сначала подумала, что она просто шутит или пытается меня как-то развеселить. Но когда вокруг все начали кричать «Димаа, Димааа!», единой волной двигаясь ближе, я сама убедилась в том, что он действительно тут. Но пока я довольно улыбалась, не в силах тронуться с места, вся толпа оказалась у сцены, оставив меня далеко позади. И когда Дима пропел в микрофон: «Всем здравствуйте!» – я видела только его челку, а он и вовсе меня не замечал. Билан поздравил молодоженов с этим прекрасным днем в их жизни, пожелал всего-всего в своем стиле и предложил начать свой мини-концерт с тематической песни о невесте. Все тут же распределились по парам: впереди меня в обнимку уже стояли Лера с Кириллом, Азиза увела танцевать Тишмана, около Димы, конечно же, танцевали жених и невеста. А я как потерявшийся в большом магазине ребенок мотала головой из стороны в сторону, выбирая, куда же мне все-таки податься, пока Андрей Малахов наконец-то не увидел, что я одна и не повел танцевать ближе к сцене. - Что-то ты сегодня сама не своя, – сказал он после того, как минуту мы просто молчали. Я была где-то в своих мыслях, поглядывая на Диму и стараясь делать это не так откровенно, когда находилась к нему лицом. Он же до сих пор меня не видел. - Да, ноги адски устали. Не рассчитала я с каблуками, - в этот раз соврать получилось лучше, даже мое лицо, как называла Азиза, в виде кислого лимона, придало правдоподобности. Андрей только сочувственно покивал, все остальное время упорно пытаясь не наступить мне на как бы уставшие ноги. Когда танец закончился, он искренне меня поблагодарил и ушел к своему столу за шампанским. А мне стало стыдно, что я не только сама себе настроение порчу, но и окружающим, которые привыкли, что у меня все время улыбка на устах. Поэтому следующие песни «Number one fan»и «Болен тобой» я отплясывала как могла и пела во весь голос с Азизой, которая наконец-то одобрительно закивала, когда я, не жалея ног, танцевала. Я сама не понимала как, но все песни Димы я помнила наизусть, как самый преданный поклонник, хотя в каком-то смысле я им и была. Когда мы с Азу пели «сегодня болен тобой и завтра тобой», я поняла, что на пару ближайших дней попрощаюсь с голосом, но на тот момент значения это не имело. Невеста Настя уже подпевала Диме в микрофон, гости отплясывали по всему периметру огромного танцпола, а я сама, ничего для этого не делая, оказалась рядом с Димой, продолжая двигаться в такт музыке. Мои кудряшки уже порядком растрепались, а ноги,наоборот, как будто почувствовали второе дыхание. Песня закончилась, Дима наклонился за бутылкой воды, чтобы промочить горло, а когда поднял взгляд, то уперся прямо в меня, хотя расстояние между нами было приличное. Он развел руками, ехидно подняв бровь и довольно улыбаясь, как бы говоря: «и почему я не знал, что ты тут?». Азиза сзади пихала меня вперед, за что потом бы я, конечно, ей была благодарна, но в тот момент я мало что понимала. Заиграла следующая композиция, на этот раз медленная, все снова нашли свои пары. Моей рядом не было, да и вряд ли бы Андрей снова позвал меня танцевать после того, как я смутила его своими уставшими ногами и вряд ли бы я пошла танцевать, когда совсем рядом стоял Дима.Песня была одной из самых моих любимых и самых трогательных у него. На первых словах он протянул руку в мою сторону и кивнул, подтверждая, что да-да, он зовет танцевать именно меня. Я совсем быстро, даже быстрее, чем нужно, сократила расстояние между нами, оказавшись в его объятиях. Он был мокрый и холодный, от чего по всему телу пробежали мурашки, но когда его теплая рука легла на мою спину, мне стало жарко, и на щеках выступил румянец. Я осторожно положила руку на его плечо, боясь прикоснуться. Свет в зале стал более приглушенный, только свечки на столах не давали погрузиться в полный мрак. Все танцующие находились в своих маленьких мирках, а те, кто не танцевали, мило беседовали за столами, поэтому я отключила все мысли, укладывая голову на грудь Димы. Его нежный голос разливался где-то над ухом, а рука трепетно выводила узоры на моей оголенной спине, от чего снова появлялись мурашки. Музыка и Дима так успокаивающе действовали на меня, что я прикрыла глаза, наслаждаясь моментом. Сейчас мне казалось, что в зале есть только мы. Заметила я остальных только тогда, когда начался второй более громкий куплет, и Дима убрал руку с моей спины, перелетая наши пальцы. В голове проносилась одна мысль: только не отпускай! Вторую руку теперь уже я положила ему на спину. Глаз я больше не закрывала, наблюдая за ним, а он в тоже время смотрел на меня. Странно… Мы не виделись около трех недель, даже не успели поздороваться сегодня, не говоря уже о хоть каком-то разговоре, но могли просто танцевать в обнимку и прекрасно при этом чувствовать себя. На втором куплете я стала тихонько подпевать. Дима, конечно, заметил это и поднес микрофон ближе ко мне, чтобы было удобно петь нам обоим. Стань для меня Солнечным светом Зимой и летом Мне без тебя так одиноко Стань для меня Первым рассветом Мечтой заветной Но все равно любовь так жестока В какой-то момент я даже почувствовала влагу на глазах. Дима не сводил с меня своего нежного взгляда, поэтому я скорее смахнула слезы, а он посильнее притянул к себе. Когда в песне оставались последнее аккорды, Дима убрал микрофон, позволяя себе наконец-то обнять меня в полную силу, чуть-чуть отрывая от земли. Я же обвила его шею кольцом своих рук, а мою щеку щекотала так шедшая ему небритость. - Ну, привет, красавица, - прошептал он мне в ухо, от чего моя улыбка стала еще шире, и я уткнулась ему в плечо, как маленький ребенок. - Привет, - радостно заверещала я, продолжая крепко обнимать Диму. Мне было так хорошо, что я совершенно не представляла, что этот момент сейчас закончится. Но когда свет в зале начал постепенно загораться, я поняла, что нужно отпустить его, хотя делать этого вообще не хотелось. Дима взял меня за руку, и прежде чем произнести какие-то слова, долго смотрел в глаза, пытаясь что-то там найти. - Я скоро приду, - шепнул он, отпуская мою руку. Дима тут же попал в окружение своих друзей, с которыми нужно было поздороваться и поболтать, жениха и невесты, которые хотели его поблагодарить. А меня утащила Азиза фотографироваться со всеми остальными. Пока мы сделали кадров сто для инстаграма моей подруги, Дима куда-то исчез, потому что в зале его не было, а все те, с кем он разговаривал, давно вернулись за свои столики. Сначала я довольно спокойно отреагировала на его отсутствие, да мало ли в туалет отошел. Но когда уже сама невеста поинтересовалась, не видела ли я Диму, а то пора резать торт, я начала переживать. Он ведь не мог просто взять и уехать, даже не попрощавшись. Тут всех девушек пригласили на танцпол, потому что невеста собиралась бросать букет, и радостные девчонки тут же побежали занимать место в первом ряду. Я, как и ранее, осталась позади, продолжая искать взглядом Диму, и пропустила момент броска. Букет сам приземлился ко мне в руки, от чего я вздрогнула, чуть его не уронив. Все зааплодировали, чем вызвали у меня румянец на щеках. Я поскорее поспешила обнять Настю и вернуться к столу, но Азиза остановила меня, сказав, что сейчас будет торт. Сладкое я не ела, поэтому все-таки вернулась к столу, где опять кроме меня никого не было. Я решила, что еще минут двадцать посижу, а потом буду выдвигаться домой. Достав телефон, я быстро набрала маме смс-ку, что все нормально, и я скоро уже поеду домой, а завтра с утра пораньше как супер-порядочная дочь обещаю быть у нас даче и помочь ей с урожаем. «Все настолько плохо? Жду к обеду» - ответила мама, догадавшись, что весельем у меня в настроении и не пахнет. Я, улыбнувшись, убрала телефон обратно в клатч. - А я принес тебе торт, - раздался чей-то голос у меня за спиной, от чего я вздрогнула, чуть испугавшись. Это был Дима… - Куда ты подевался? – совсем забыв про благодарности и все остальное, даже немного грубо выпалила я. - Футболку переодевал, - совершенно спокойно объяснил он. Действительно, Дима был в новой футболке, хотя и не сильно отличавшейся от старой. - Спасибо за торт… Я думала, ты уехал, - я потупила взгляд, почему-то боясь встретиться с ним глазами. Он был весь такой вежливый, как всегда невероятно красивый, а я обиженная, да еще и с уже потерявшими свою форму кудряшками и не совсем свежим макияжем. - Я же сказал, что скоро приду. А ты знаешь, что я всегда выполняю то, что обещаю, - он улыбался, поражаясь моей какой-то детской обидчивости и наивности. Дима сел рядом, придвинув мне торт и положив рядом маленькую ложечку и салфетки. - А ты же знаешь, что я сладкое не ем, - еле сдерживая улыбку, пробубнила я. Мне было немного стыдно за свое капризное поведение, но, признаться честно, ужасно нравилось обижаться рядом с Димой. Он сразу чувствовал себя виноватым и делал все, что угодно, чтобы я улыбнулась. А мне льстило такое внимание к себе. Девочки ведь такие девочки. Он еще несколько секунд просто молча смотрел на меня, но потом понял, что я с места не сдвинусь, и сам взял ложку и отломил кусочек торта. - Давай, Поля, за маму, - он совершенно не шутил, когда старался накормить меня тортом. - Дима! – тут уже сдержать улыбку я не смогла, засмеявшись в голос. - Мы же не в детском саду, - шутливо возмутилась я, но он был настойчив и, кивнув на торт, мол, давай ешь, поднес кусочек еще ближе. Поэтому мне ничего не оставалось, как послушаться и съесть десерт, в процессе этого еще и перемазавшись кремом. Дима заботливо вытер остатки еды с моего носа и уголка губ, а я опять покраснела, как сочный томат. - Давай я дальше сама, - смущаясь и с опущенными глазами, проговорила я, забирая у него ложку. Дима придвинулся ближе, постелив мне на коленки большую салфетку, чтобы я не испачкала свое прекрасное платье. Он знал, что я была еще той свинюшкой. - Забыл сказать, что ты сегодня просто потрясающе выглядишь, даже я слов подобрать не могу. Правда, супер, Поль! – хотя Дима довольно часто говорил мне комплименты, я все равно не могла привыкнуть и всегда стеснялась их, как и сейчас. - Спасибо, - я съела еще один кусочек уже сама, и он одобряюще улыбнулся. Следующими двумя я кормила Диму, стараясь не уронить ничего ему на одежду. Видимо, со стороны это выглядело как-то по-особенному мило, потому что, когда вернулась Азиза, выражение ее лица было похоже на самый счастливый смайлик.Мы с Димой тут же раздвинулись на пару безопасных сантиметров, но свою руку он оставил на спинке моего стула, иногда выводя узоры пальцами на спине, плече и руке, оставляя за собой шлейф мурашек. Но это было скрыто от посторонних глаз, заставляя только меня каждый раз вздрагивать от его прикосновений. Через какое-то время подошли и все остальные, полностью заполнив наш стол. Дима со всеми оживленно разговаривал, поддерживая любую тему. У меня сил было не так много, поэтому я просто молча слушала, потихоньку расправляясь с тортом. Он несколько раз интересовался у меня, не скучаю ли я, но мне было настолько хорошо и уютно, я впервые за весь вечер чувствовала себя спокойно, что речи о скуке не было. Зал тем временем значительно опустел, стрелки на часах уже клонились к двум и многие разъезжались по домам. Я тоже чувствовала усталость во всем теле и тяжесть век, которые так и норовили закрыться. - Пойдем, я вызову тебе такси, - шепнул мне Дима, приобнимая за плечи. От подступающего сна мне стало холодно, от чего я чуть съежилась. Ноги уже еле выдерживали высокую и тонкую шпильку, поэтому, приняв стоячее положение, я покачнулась, успев опереться на стул. - О, кто-то, похоже, совсем выдохся, - Дима крепко взял меня за руку, чтобы я совсем не свалилась. Мы попрощались со всеми, поблагодарили жениха и невесту и вышли на воздух. Дима тоже обратно возвращаться не собирался. На улице было намного холоднее, чем в зале, что придало мне бодрости, и я устойчивее встала на ноги. Дима снял свою черную толстовку с огромным капюшоном, заставив меня надеть ее с рукавами, а потом еще и сам застегнул на замок, чтобы не продуло. Он никогда не забывал заботиться обо мне, даже в таких мелочах, как салфетка на коленках или застегнутая кофта. Такси обещало быть через двадцать минут, поэтому Дима решил разбавить ожидание разговором: - Я был рад провести именно с тобой сегодняшний вечер, Поль, - несмотря на серьезный тон, его глаза излучали счастье. - И я. Я знала, что ты придешь. - Поэтому так оделась? – пошутил он, за что я пихнула его в бок, улыбнувшись. Он, воспользовавшись моментом, притянул меня к себе. - Обнмаааашки, - довольно протянул Дима. - Обнимааашки, - повторила я, поудобнее прижимаясь к нему. Он был в одной футболке, поэтому мне стало его жалко, и я проводила пальцами по его оголенным рукам, стараясь его согреть. - Мне совсем не холодно, - среагировал он на мои прикосновения, чуть отстраняя меня, чтоб было удобнее смотреть в глаза. Сил стоять почти не было, поэтому я чуть ли не висела на крепких Диминых руках, задрав голову, чтобы смотреть на него. Свет от фонаря падал мимо нас, в результате чего, мы стояли в полных сумерках и были незаметны проезжавшим мимо машинам. Я вообще чувствовала себя комфортно в толстовке Димы, как в коконе, который прятал меня ото всех кроме него. - Так не хочется тебя отпускать, - прошептал он. Я только угукнула, потому что совсем не хотелось думать, что еще минут десять,и я останусь одна. И не будет этих теплых и сильных рук, нежного взгляда и бесконечной заботы. - Ты можешь добросить меня до дома, я могу напоить тебя чаем, положить спать в твоей любимой комнате для гостей, а утром я бы взяла тебя с собой на дачу убирать урожай с мамой. - Вот зачем ты это сказала? Как мне теперь в Лондон лететь? Я ведь никак не могу пропустить уборку урожая. - В Лондон? – я нахмурилась, пропустив последнюю шутку мимо ушей. Ничего про эту поездку он не говорил раньше. - Всего на день, корпоратив, - пояснил он, и мы оба синхронно тяжело выдохнули. Я расстроилась, потому что в голове уже рисовала картину «Дима и помидоры». - Маме привет, - добавил он. Я опять угукнула, чувствуя, что еще слово, и я точно расплачусь. Так было всегда: я могла привыкнуть к присутствию Димы за двадцать минут, а потом тяжело его отпускала. Почти каждый раз со слезами на глазах, что было совершенно мне не свойственно. - Ну, скажи уж что-нибудь, - не выдержав подступающей тишины, произнес Дима, а время неумолимо приближало нас к расставанию. - Удачного полета, - обиженно выдавила я, но продолжала обвивать его тело своими руками, водя ладошками по спине. - И все? – вздернув бровь, спросил он, зная, что сказать я хочу намного больше. - Я буду скучать, - слезы сами выступили маленькими бусинками на глазах и скатились вниз, оставляя прозрачные дорожки на щеках. «Рева-корова», – подумала про себя я, утеревшись рукавом Диминой толстовки. Он только засмеялся, но как-то нежно, все прекрасно понимая, и, взяв мое лицо в свои большие теплые руки, убирал оставшиеся слезы: - Я тоже. Очень! Рядом просигналило такси, оповещая о том, что пора. Я почувствовала себя Золушкой, которой нужно было уходить с бала и прощаться с прекрасным принцем. Дима открыл мне дверцу машины, держа за руку. В моей голове опять пронеслась мысль: только не отпускай! - Набери смс, как доберешься до дома, - попросил он. – Я буду волноваться. - Дима, а толстовка? – вдруг опомнилась я, что чуть не уехала в его кофте, и скорее принялась расстегивать ее. - Потом заберу, пусть пока греет тебя, - он заботливо застегнул ее обратно, потянувшись поцеловать меня в щеку. Я встала на носочки, до сих пор сжимая его руку. Его теплые и мягкие губы прикоснулись к моей мокрой от слез щеки и приятное ощущение невероятного счастья разлилось по всему телу, добравшись даже до кончиков пальцев. Это продолжалось больше, чем требовалось. И когда Дима отстранился, у него в глазах что-то блестело, напоминая маленькие слезки грусти. Я забралась в машину, и он таки отпустил мою руку, закрыв дверцу. Я послала ему воздушный поцелуй, стирая слезы, катившиеся во всю по щекам. Он сделал тоже самое, нарисовав на окне машины сердечко. Я ехала по ночной прекрасной Москве, вспоминая, как держала его руку, а салон заполнил аромат его одеколона, исходивший от толстовки. Я посильнее укуталась в нее, представляя, что это он обнимает меня, согревая своим большим телом. А в голове проносилась только одна фраза: только не отпускай…никогда.