Совместимы

- Эй, какого черта ты на балконе? Тут же холодно. – Не смотря на негодование из-за мороза и безрассудности ИРы, ее девушка подтянула халат и захлопнула за собой дверь, покинув тепло спальни. – Здесь холодно так же сильно, как жарко в аду. У демона на сковородке. Боже, хорошо, что ты привыкла к этому потоку бреда. Кажется, мне будет тяжело заводить друзей. - Не преувеличивай. Здесь не так холодно. СонМи надеялась, что Иры переубедит ее в плане бреда и друзей. Что же, это их негласное правило – рушить диалоги, продуманные в голове друг друга. Только импровизация. - Ну, под одеялом со мной было бы теплее. - У меня здесь есть чаек. – ИРы подняла чашку и поднесла к носу СонМи, которая от удивления и быстроты движений вытаращила глаза. Скорее наработанная привычка, а не реакция организма. А чай пах жасмином. Стоило сделать пару вдохов – и холодный балкон стал гораздо уютнее. Следом пришла мотивация. Чтобы этот уют не покидал столь любимое ИРы место, нужно к чертям выкинуть весь хлам, провести пару раз мочалкой, закинуть старое кресло и плед. - Да, а в тот угол поставить фикус. Или он замерзнет сейчас. - Ми как всегда уплывает из личного диалога. Язык тебя не слушается, как хвост - кота. - Смирись, женщина. Порывом души тебя сюда занесло? ИРы так махнула рукой с чашкой в сторону окна Спальня-Балкон, что волна с запахом жасмина разбилась о преграду, разлетаясь брызгами на лица девушек. На стекле остался развод, постепенно уходящий вниз. Последовали раскаты смеха, больше похожего на хрюканье или ржание. Непосредственность. Целый шторм на балконе, и волны были, и раскаты грома. - Я, это… Чего там я сказать хотела. АХАХАХХВАВАХВАЗВАДЗАЩВФЗАЗВАЗ. Чеееерт. А, мне понравилось, как гирлянда смотрится здесь. Она висит на окне со стороны спальни, но через стекло на балконе синие мигающие огоньки смотрятся гораздо круче. А если отвернутся от окна и смотреть куда-то на улицу или в угол, свет гораздо интереснее здесь, чем в комнате. О, если плюхануть еще чая на стекло, свет изменится? - Может, не надо, ИРы? А? Дай-ка я лучше его допью. Спасибо. – Глоток и выдыхание. Горячо и вкусно. – Просто созерцала красоту? Без всяких гадостей в голове и философствований? О, не смотри на меня так. Я всего лишь боюсь, что на тебя опять нахлынет что-нибудь и ты уйдешь в себя. А ведь я скоро уеду. - Ладно. – ИРы положила правую руку на сердце. – Торжественно клянусь, что во время твоего пребывания здесь я не буду уходить в себя. Или в запой. Ну, если только ты мне компанию составишь. - Посмотрим. Пошли в кровать. - Погоди, там остался глоточек? Ми, дай чашку. Дааа, есть немного. Девушка с закрытыми глазами допила чай. Следующее движение – выглянула из окна посмотреть, не идет ли кто под домом. Следующее движение – и чашка разбивается, пролетев 6 этажей. СонМи перепугано глянула на нее, потом высунулась из окна и в темноте на асфальте рассмотрела белые осколки. - Всегда хотелось так сделать. Когда стоишь у открытого окна с телефоном или ноутом. Руки так и тянутся к предметам, чтобы потом вышвырнуть их. В свободный полет. Не знаю, зачем. Не поверю, если скажешь, что у тебя такого не было. Если бы это был фильм, камера, снимающая сверху СонМи, постепенно против часовой стрелки опускалась бы, остановившись за спиной ИРы, чтобы можно было почувствовать тишину, замедление времени и блики лампочек, с одинаковой частотой даривших кофте синий нежный цвет и атмосферу Рождества. - Я пошла, догоняй. СонМи прикрыла за собой дверь, давая ИРы выбор: то ли Ми, привыкшая к странностям и тараканам, просто решила спрятаться от холода, то ли она в безысходности пошла удивляться и прорабатывать план побега от этой психованной. Через полчаса мирного ничегонеделания под теплым одеялком, которое они делили на двоих, стало ясно, что все тихо-мирно. Их страны ведут войну, но раз в неделю каждый год они находят островок абстрагирования и изоляции. ИРы – южнокореанка, которой один раз удалось вырваться к своей подруге по переписке. Это была их первая встреча, растянувшаяся на 7 дней. СонМи – северокореянка, которой один раз удалось вырваться к своей подруге по переписке. Их встреча длится уже три дня. Осталось 4. Они списались два года назад. Через год встретились. После пары месяцев переписки, поняв, насколько им комфортно делить общие странности, СонМи и ИРы стали придумывать, как они встретятся, как похитят Вон Бина, как украдут волшебную карточку богатого лидера ЕХО Сухо и как быстро они потратят его горы бабла. Еще через месяц они договорились не говорить друг другу о своих парнях, поцелуях, свиданиях, сексе. Зачем портить их прекрасные отношения глупыми подробностями? Они знали, они верили, что когда-нибудь встретятся. В переписке они неоднократно друг друга соблазняли и обсуждали их первый секс. Почему бы двум девушкам не подурачиться? И зачем закрывать глаза на элементарные потребности? Ну, или пробы пера. Пусть и попробуют они с кем-то повстречаться, пообниматься, прочее. Это не важно. Нет необходимости упоминать об этом. Отношения на расстоянии не могут выдержать измен и тайн только при том условии, что к ним так относятся. Если не гложить себя виной и переживаниями (и быть уверенным, что второй человек относится к этому точно так же), эксперимент будет иметь место быть. - СонМи. Ты же не дрыхнешь, правда? - Если бы я спала, а ты решила меня разбудить, ты бы пожалела об этом. А сейчас я норм. И ты жива. – Хотя голос слишком сонный, ну да ладно. - Помнишь наш уговор про «делаем, что хотим, но не делимся друг с другом, чтобы ничего не испортить»? - Помню. - Давай все-таки поделимся подробностями? Смотри. – СонМи перевернулась на бок в сторону ИРы, которая, свисая с кровати, пыталась что-то найти. Потом ей на голову прилетели наушники. – Черт, прости. - Неее переживай, я жива. О, я хочу шишку по середине лба, буду как единорог. - Давай попозже вернемся к этой теме. Главное, не забыть про эту шишку, я ведь с удовольствием посодействую. Итак, я дам тебе телефон и наушники. Ты их одеваешь, включаешь музыку или не включаешь – дело твое. Я тебе в этот момент все рассказываю. Подавать вид или игнорировать – тоже дело твое. Потом то же самое делаю я. Приятно, когда оба человека мыслят примерно одинаково. Обе понимали, что, показав карты, невозможно предугадать реакцию. Их идиллия может полететь к чертям, между ними может встать стена непонимания, недомолвок, обиды, чего не было в режиме «это мое лично дело». Из-за интереса люди готовы рискнуть спокойствием, тишиной гавани, прелестью мирного чаепития. Неприятно то, что между ними витала неуверенность друг в друге. Девушкам не хватало взаимного доверия. Они обе это понимали, обеим из-за этого было гадко, обе не знали о том, что вторая чувствует то же самое. И так во всем. В погоне за представлением их идеальных отношений, простроенных в миллионах сообщений, завуалированных в сарказм, иронию или упоротый бред, любящие, как им казалось, девушки потеряли… Как бы сказать. Они потеряли что-то очень важное, но сами не могли понять, что именно. - Ты меня уже не слышишь? А неважно, даже если слышишь, виду не подашь. – Единственный источник света – синие мигающие светодиоды гирлянды, тишину нарушает только голос. СонМи была мистическим молчаливым собеседником, а невозможность предугадать последствия этой затеи заставляла выделяться адреналин. Казалось бы, простой монодиалог. – Ты однозначно догадалась, что мне есть, о чем рассказывать, раз я первая предложила. И еще ты, скорее всего, догадалась, что где-то что-то пошло не так. Я рада, что мы договаривались ничего не говорить друг другу. Такие каки только подливают масла в огонь. Но черт. Один засранец меня не отпускает. И я все время чувствую вину, когда вскользь начинаю писать сообщения о нем, а потом переосмысливаю и удаляю. Типичное знакомство в клубе, не предвещавшее беды или какого-то продолжения, кроме постели. Наш уговор служил определенной установкой: можешь дурачиться, резвиться, лишь бы не было глубоких симпатий и привязанностей. Боком же потом всем выйдут. А тут бац. В тот раз я поняла, что оставаться у кого-то дома после секса – плохая идея. Он заперся ко мне в душ. Почему я должна была быть против, если только что мы переспали? Могло последовать продолжение из той же оперы. А Мино просто стоял в ванной, рассматривал меня, лыбился. Мы разговаривали. Тогда в мою голову закрались зерна сомнения и раздора. - Ты не мог бы отвернуться? Я тут душ принимаю. - Я полчаса назад видел тебя со всех ракурсов. Разве есть повод для стеснения. – Он не расползался в улыбке, Мино ухмылялся. Дерзко и в то же время по-доброму. Или мне казалось, что он относиться ко мне по-особенному, поэтому ухмылка казалось доброй. Но если я хотела быть особенной для него, значит, я уже тогда была… Не скажу, что влюблена. Мне было интересно. А все начинается с гребанного интереса. Это любопытство нас в могилу сведет. СонМи, я пыталась поставить точку. - Парень, ты уже меня разбередил. Теперь мне не пофиг. Я не смогу быть мимо проходящей или слегка повеселившей. Теперь мне нужно быть кем-то важным, значительным и любимым. Не хочу я страдать, правда. Так что либо «да, я готов на что-то большее и готов хотя бы пытаться тебя понимать», либо вываливайся с душа и оставь меня в печали, переболит. СонМи, он остался в душе. Правда, это что-то значило только для меня, хотя не должно было ничего ни для кого значить. А знаешь, почему все идет наперекосяк? Потому что у нас был странный план, которому мы яро пытались следовать. Возможно, из-за него мы упустили что-то, не заметили, прошли мимо. Возможно, и еще упустим. Я ни в коем случае не говорю, что мы мешаем друг другу. Если бы мы с тобой не познакомились. Черт, да у нас понимание с первых сообщений. Кому нужна любовь с первого взгляда. Я запуталась. Может, нам не нужен план. Мы просто боимся, что без него начнется самодеятельность и провал. Так она уже началась. Мне легче думать, что это взаимно. Видишь, я даже тут не уверена ни в твоих поступках, ни в твоих мыслях. Может, это нормально. Чужая душа – потемки. Чего же я так боюсь. - Эй, короче, снимай наушники. Мне стало легче. Давай мне их скорее. ИРы подумала, что она даже не дает СонМи возможность вставить пару слов. Нет никакого шанса, что ей есть, что сказать по поводу рассказа ИРы. Нет никакого шанса, что ей нечего сказать на тему «о чем мы договорились молчать». Сейчас спешка – защитная реакция, лишь бы никто не успел открыть рот. - Закроешь глаза. Что? Просто закроешь глаза. На счет музыки я тебе не даю никаких указаний. ИРы быстро надела наушники и закрыла глаза. Из-за торопливости ее движения были неуклюжими. Когда она облокотилась о стену, ударилась головой. - Детка, ты так оживленно все рассказывала, я видела. Не слышала, но видела. У меня там Creep играла. Не знаю, что ты втирала. Но черт, тебя определенно что-то не отпускает. Я прекрасно понимаю. Просто понимаю. И сейчас буду пытаться подольше говорить, чтобы мы были примерно на равных по ощущениям и впечатлениям. Я знаю, что сейчас твои ушки ласкает музыка, а не мой детский лепет. Ты не будешь меня слушать. И, однозначно, мы обе не уверены, любим ли мы. Это нормально, просто на эту тему поговорить надо, чтобы мы не переживали. Уж очень много мы предполагаем. О чем я там должна повествовать? Я спала со своей подругой, просто так. Хотелось не отставать, хотя я и не знала, что ты себе тут творишь. Война очень вовремя, да? Еб, да она никогда не может начаться вовремя. Ей никогда не время. Дальше СонМи проговаривала какое-то стихотворение, которое она перечитывала миллион раз и могла машинальное его воспроизводить. Именно это ей было необходимо, чтобы продолжать неосознанно издавать звуки, а думать о своем. Думать о том, что она еще должна сказать сейчас. Даже если все эти старания уйдут в пустоту. - Черт, я вот сейчас подумала. Мои собственнические эмоции заиграли. Вдруг этот человек, который тебя так задел, тоже тусил у тебя на балконе. С тобой. С твоим чаем. И тогда тоже мелькала эта синяя иллюминация. А вдруг он грелся под твоим пледом, а? СонМи снова начала проговаривать стихотворение, как трещотка. Ей был необходим тайм-аут, чтобы разобраться с эмоциями. Ей было обидно от картины, которая появилась в ее голове? Или она думает, что ей должно быть обидно? - Ладно, одно мы ОБЕ знаем ТОЧНО. У нас прекрасные отношения. Несмотря на недосказанность и догадки. Именно это оставляет какую-то перчинку, драму, разнообразие. Ведь разнообразие – это эмоции, а не «один день мы идем в кино, другой – в парк, а третий сидим дома». Нам комфортно вместе, и мы дадим в глаз любому, кто решит это оспорить. Даже если это будет кто-то из нас. Для профилактики. Опять пошло стихотворение. ИРы периодически посматривала, что же происходит в их вселенной сейчас. Стоит ли говорить, что в те минуты их комната летала где-то в космосе, но не была зоной отчуждения. Потому что в этом же космосе летали чужие комнатки. Или их комнатки, но из прошлого. Или комнатки с другой атмосферой. Они были вне мира и жизни и одновременно внутри. - Я знаю, что ты меня любишь. И еще я знаю, что ради меня ты не склеишь ту разбитую чашку, не совершишь героический поступок, вряд ли даже покинешь зону комфорта. Но мне почему-то не больно. Будто так и должно быть. ИРы приоткрыла глаза. СонМи сидела перед ней с абсолютно спокойным выражением лица, без слез, без нервов, без спешки. Теперь глаза были закрыты у нее, но ИРы не торопилась снимать наушники. Нужно дать время передохнуть и продолжить, если есть желание. Зачем же подгонять. - Эх. Мне кажется, если мы почти не будем общаться несколько лет, потом случайно встретимся где-то, нам будет абсолютно… как бы… пледно. От слова «плед». Плед – всегда тепло, уют и чай. Мы не будем чувствовать дискомфорт от молчания, от миллионов накопившихся историй, которые мы бы не делили на двоих. Это прекрасно, не правда ли? Последняя пауза и последний повтор стихотворения. СонМи чувствовала, что уже забрела не в ту степь. - Я это к тому, что даже если нас что-то не будет отпускать, через какое-то время все наладится. Ведь это мы, разве не понятно, что мы – идеальная пара. Все, кроме банальных представлений об идеальной паре. Мы идеально сочетаемся. Вот. Все. СонМи завалилась на кровать, задев локтем ногу ИРы. Она последовала за подругой, только не сняла наушники. Из-за эмоционального истощения, настигшего их за какие-то 10 минут, они в считанные мгновения провалились в сон. А проснулись связанные проводом от наушников. У кого не было такой проблемы. Но эта проблема превращается в удивительную прелесть, когда ты просыпаешься рядом с дорогим человеком и понимаешь, что злобные гномики, которые обычно запутывают наушники в кармане, сегодня поработали на славу: они сделали вас одним целым. И вам не особо хочется распутываться. Пока кому-то не приспичит. ________________________________________________________________________________________________________ Козни чужих противных людей (то есть война) лишили их возможности общаться на некоторое время. На 3 года. И когда наконец-то возобновили нормальную работу интернета, в первую очередь они написали друг другу. - Эй, СонМи, с каких пор ты ванговать стала? - А? Ты о чем? Я как всегда не втыкаю -_- - Ты тогда сказала, даже если мы несколько лет почти не будем общаться, а потом случайно встретимся, нам будет пледно. - …… ах ты стерва. Я думала, мы были в равных условиях. - Ну, у нас явно были разные представления о равных условиях. Теперь моя очередь приезжать, да? - Шустрая какая. Может, подождешь, пока все относительно уляжется. Это только интернет заработал. Хотя я чуть с ума не сошла. - Мне теперь надо будет тебе все рассказать без наушников. А то действительно как-то не честно получилось. Хотя это не мои проблемы, вообще …. - бла бла бла не продолжай, я поняла. Приезжай уже, только осторожно. Я тоже кучу всего тебе понарассказываю. - Хорошо, что нам даже после этих рассказов и скелетов в шкафу будет пледно. - Да мы еще устроим соревнование. У кого этих самых скелетов больше и у кого они веселее.