Не смей больше

- Кас, какого хрена? Повысив голос, но не переходя на крик, спросил Дин, как только за ними закрылась дверь очередного дешевого мотеля. Кастиэль подошел к охотнику, чуть прищурил глаза, вглядываясь тому в лицо, но не нашел в нем ничего, что могло бы объяснить вопрос Дина, и поэтому осторожно спросил: - Ты на что-то злишься, Дин? Винчестер просто кипел от злости. Он держал ее в себе, пока не отправил Сэма погулять и не закрыл за собой эту чертову дверь, ограждая себя и этого горе-ангела от всего остального мира. И теперь Дин сам себе напоминал бомбу, таймер на которой приближался к нулю с каждым словом, произнесенным его крылатым собеседником. - Я? О нет… Злюсь – это мягко сказано! - Я не понимаю… - Значит, не понимаешь. Так я тебе объясню. Яростный молниеносный выпад – и Кастиэль прижат к стене руками и телом Винчестера, который не позволяет ни двинуться, ни даже отвести взгляд. Но ангел и не хочет отводить взгляд, напротив, он изучает человека внимательно, следит за каждым его движением, за всеми изменениями во взгляде, за переменой эмоций, которые все до одной отражаются на лице. Под искренне невинным, непонимающим взглядом ярость охотника постепенно сходила на нет, и, пока она совсем не исчезла, он решил высказать этому пернатому ублюдку всё, что думает о его поступках за последний день. - Раньше я находил твою наивность забавной, я считал тебя невинным школьником-девственником, если хочешь… У тебя встает на низкосортную порнуху по телеку, и ты ничерта не смыслишь в женщинах… Выплескивая на все еще недоумевающего ангела свои мысли, Дин чувствовал, как снова начинает закипать все больше, и ему даже пришлось приложить усилия, чтобы не поднять руку и не ударить Каса. - Но скажи мне… Каким долбанутым ублюдком надо быть, чтобы поцеловать демона?! - Так ты из-за этого расстроен, Дин? – Кас, кажется, не обращает внимания на свое положение. Удивления в его глазах уже нет, хотя взгляд внимательный, вдумчивый: ангел словно пытается прочесть все мысли человека, потому что искренне не понимает, почему тот так злится. - Тебе, значит, все равно, с кем, так? Значит, плевать, ангел, демон, шлюха из борделя? – голос Дина громкий, рычащий, устрашающий, но Кастиэль не боится, хотя рука охотника все крепче сжимается на его воротнике и сильнее вдавливает его в каменную стену. - Дин, я… - ангел попытался освободиться из крепкой хватки, но его яростно оттолкнули обратно, и Кас ощутимо ударился затылком. Дин напрягся еще сильнее, а лицо его оказалось всего в паре миллиметров от лица Кастиэля, и голос охотника снизился до неприятно шипящего шепота. - Ты, гребаный ангел… Винчестер хотел сказать что-то еще, но почему-то эта близость с Касом вышвырнула все мысли из его головы, оставив только «Если пернатый ублюдок не прекратит на меня так смотреть, я трахну его прямо здесь». Поэтому когда он сократил расстояние между ними до минимума и почувствовал все еще ровное дыхание Каса на своих губах, даже мысль «Какого хрена я творю» с тихим писком умерла, раздавленная непонятно откуда взявшимся желанием. И желание это не возникло маленьким разрастающимся комком возбуждения где-то внутри, как это у него бывало обычно, а полыхнуло сразу так ярко, словно кто-то взорвал в мозгу Дина ядерный реактор, и этот взрыв сорвал все его моральные рамки, заставил охотника задыхаться и даже пригрозил убить, если тот будет бездействовать. И Винчестер бездействовать не стал – к чему сдерживать себя, если на то нет никаких причин? Поэтому он сделал последний рывок вперед и впился жестким поцелуем в сомкнутые губы Каса. Тот не отреагировал. Совсем. И Дину пришлось отстраниться. И у него где-то внутри с новой силой разгорелась обида: на Мэг Кас набросился с такой страстью, с такой готовностью и решимостью ей ответил, а его, Дина, значит, игнорирует?! Ну, ничего, если уж он это начал, то просто так не бросит – в характере Винчестера добиваться своего во что бы то ни стало. Кастиэль чувствовал злость Дина и понимал, что является ее причиной, хотя до сих пор не до конца понимал, почему. Однако Кас хотел, чтобы Винчестер знал, что он не ответил на поцелуй не потому, что Дин ему неприятен, а потому, что чувствовал: если ответит, охотник после этого не остановится, его страсть не позволит ему остановиться. А терять время здесь Кастиэль не мог: не в эти нелегкие для Небес дни. - Дин, у меня наверху гражданская война, и я не могу здесь задерживаться, - сказал ангел, стараясь придать своему взгляду как можно больше серьезности и убедительности. Но на Дина это не подействовало. - Заткнись, сукин ты сын! – снова вспылил Винчестер. - Ты никуда не уйдешь, потому что в данный момент война у тебя здесь, со мной, и черта с два я позволю тебе сбежать! - Ты не сможешь меня ос… - начал Кас, но Дин не стал его слушать. Он снова поцеловал ангела, и в этот раз не менее грубо, но теперь губы Кастиэля были приоткрыты, и охотнику легко удалось проскользнуть языком в его рот. - Я сказал тебе заткнуться, - прорычал Дин, на секунду отстраняясь, чтобы найти взглядом синий галстук, подцепить его за узел и резко потянуть на себя, словно прирученного дикого зверя за железный шипастый ошейник. На удивление, ангел не стал сопротивляться и легко поддался, потянулся за рукой охотника. Теперь Дин силой удерживал Кастиэля так, чтобы тот не смог отстраниться, и их лица находились так близко – это расстояние тоже контролировал Винчестер – что дыхание друг друга стало для них не просто физически ощутимым: оно словно проникало под кожу, впитывалось в каждую клеточку тела, и это чувство пьянило не хуже алкоголя. Дин смотрел на ангела почерневшими от возбуждения глазами, а взгляд Каса был выжидающим: ангел все еще не решил, что ему делать с той ситуацией, в которой он оказался. Сейчас охотник, несмотря на то, что он пытался быть сильным и властвовать, казался ангелу таким несчастным, словно брошенным, просящим чужого тепла, и Кастиэль не смог сопротивляться этому. Он сам дотянулся до губ Винчестера и мягко, но настойчиво поцеловал. Он только ласкал его губы, даже не пытался протиснуться языком в чужой рот, только неторопливо прихватывал своими губами губы Дина, осторожно посасывал, как будто боялся причинить боль. А Дин не знал, радоваться этому или же приравнивать себя к «любой шлюхе, на которую Кас готов наброситься» (как он для себя решил), но в конце концов, разве не этого он добивался? Разве он не хотел, чтобы Кас ему ответил? А этот поцелуй… невинный, осторожный, ни к чему не принуждающий… он так успокаивал. Дин вдруг перестал слышать собственное тяжелое дыхание и медленное ровное дыхание Каса, но зато отчетливо услышал биение собственного сердца – волнительное, неспокойное, а через секунду почувствовал теплую руку, которая легла на его затылок, привлекая к себе ближе. Кастиэль призывал Дина к нежности, хотя настроение охотника требовало обратного, но сопротивляться такому поцелую, портить его Винчестер не посмел, хотя он все же, на этот раз осторожно, коснулся своим языком нижней губы Каса, и через мгновение почувствовал, как ангел в точности повторяет его действие. Тогда Дин как можно мягче, ненавязчиво, разомкнул языком мягкие губы и коснулся горячего скользкого языка. Ангел не растерялся, и охотник тут же получил ответ. Поцелуй постепенно набирал обороты, становился более страстным, и в порыве этой страсти Дин снова толкнул ангела к стене. И как только тот коснулся ее холодной поверхности, Винчестер оторвался от губ Каса, спустился ниже и впился настойчивым чувственным поцелуем в его шею. Кожа там была удивительно мягкой и горячей и казалась такой тонкой, что Дину даже показалось, что он слышит, как под ней по венам течет кровь. Повинуясь какому-то внезапному порыву, он ощутимо сильно прикусил кожу, и тут же почувствовал, как на его плечо легла рука и с силой сжалась, но Дин не прекратил. Он провел языком по месту укуса, услышал, как Кас шумно втягивает в себя воздух, скользнул в сторону, выше, надавил на кожу под ухом, лизнул мочку, а затем сильно сжал на ней зубы. Кас, не ожидавший такого, вскрикнул. От хриплого низкого голоса, пусть и звучавшего не дольше секунды, у Дина натянулись, казалось, все нервы. Он тут же представил, как заставит Каса кричать, стонать, просить, он вдруг понял, как хочет увидеть лицо ангела на пике удовольствия, хочет заглянуть в его глаза в этот момент. Охотник прошелся языком по ушной раковине ангела, положил руку тому на грудь, чтобы услышать, как часто бьется сердце, и жарко, обжигая дыханием, прошептал в самое ухо: - Кас… Я трахну тебя прямо сейчас, слышишь? – рука Дина начала спускаться с груди ангела на его живот. - Трахну так, чтобы ты запомнил это на ближайшее тысячелетие, - чуть задержавшись и погладив живот через ткань рубашки, Дин стал опускать руку еще ниже. - Я вытащу из этого тела всё, что оно способно мне дать, - намеренно миновав пах, охотник огладил бедро ангела, ляжку, и теперь уже стал двигаться вверх, но так медленно, что Кас едва сдержал свое нетерпение. - А ты будешь кричать, Кас. Я заставлю тебя, - и рука, наконец, сжалась на крепком члене через слой одежды, и Кастиэль действительно вскрикнул, но не от боли, не как от недавних укусов, которые он все еще не перестал чувствовать, а уже от удовольствия, которое словно ударом молнии пронзило его тело. И тело перестало слушаться. - Дин, - тихо простонал Кас, и охотник тут же поймал его взгляд. – Это так странно. С моим сосудом что-то не так… - Здесь хорошо, да? - протянул Винчестер, мягко погладив напряжение ангела и ухмыляясь тому, как тот выгибается навстречу его руке, тянется, выдыхает, открывает рот в беззвучном стоне. – Потерпи, ты почувствуешь еще больше. Дин убрал руку с члена Каса и скользнул под бежевый плащ и черный пиджак, быстро проводя пальцами по ребрам и двигаясь вверх, к груди. Под пиджаком было жарко, рубашка была нагрета теплом тела, и Дин словно пытался собрать это тепло на свои руки, то тепло, которое Кас как будто специально хранил только для этого момента. Пальцы охотника были грубыми и сильно давили на кожу, но Касу нравились эти сильные уверенные прикосновения, и он пытался прижаться ближе, чтобы отдать свое тепло не только рукам Дина. В это время вторая рука охотника легла на затылок ангела, пальцы зарылись в волосы, чуть потянули их, лохматя еще больше, и Кас шумно втянул в себя воздух. Он сам не понял почему, но все, что делал Дин, было так приятно, и кожа его горела под прикосновениями охотника, а стоять становилось все сложнее, потому что мышцы во всем теле вдруг ослабели, а ноги стали дрожать. Он и сам не заметил, как сбилось его дыхание, разомкнулись губы, прикрылись глаза и он стал следовать за чужими прикосновениями: когда широкая ладонь коснулась его спины, он прогнулся, прижимаясь грудью к торсу Винчестера; когда рука Дина спустилась с затылка на шею сзади, проводя по коротким волоскам и вызывая дрожь во всем теле, Кас чуть опустил голову, чтобы Дину было удобнее прикасаться к нему. - Ты уже так возбужден, Кас, - вдруг сказал Винчестер, на секунду отвлекая ангела от погружения в мир чувств и удовольствия, - а я ведь почти ничего не сделал. Конечно, Дин слышал и тяжелое дыхание, и чувствовал, как Каса ведет от каждого даже мимолетного прикосновения, как он дрожит, а жар кожи под пальцами охотника все усиливается. И поэтому он решил не дразнить больше ни его, ни себя. Дин схватил ткань плаща и пиджака ангела вместе и резко дернул их с плеч. Кас быстро выпутался из рукавов, и охотник тут же нетерпеливо вытащил заправленную в брюки белоснежную рубашку. - Дин, ты… Охотник на секунду замер, когда услышал свое имя, и взглянул в глаза Касу – уже в который раз. Они горели синим пламенем изнутри, Дину даже показалось, что они на самом деле светятся. -… тоже возбужден, - закончил Кастиэль, не отводя взгляда. Дин чуть заметно улыбнулся, прикрыл глаза и покачал головой. - Ты сводишь меня с ума, пернатая ты задница! Последнее слово охотник буквально выдохнул ангелу в губы. И тут же он резко подался вперед, оставляя на губах Каса мокрый долгий поцелуй. В этот раз ангел сам приоткрыл рот, добровольно впуская в себя язык Дина, позволяя ему хозяйничать там, играть со своим языком. Это было приятно, и Кастиэль даже прикрыл глаза от удовольствия и коротко простонал в поцелуй. Дину и самому безумно нравилось, как Кас старается отвечать, неумело, робко, как осторожно дотрагивается до его языка, медленно скользит по нему, а потом, когда Дин надавливает своим языком сильнее, настойчивее, отступает, подчиняясь охотнику, позволяя тому вести, доминировать. Когда от такой тесноты и от тяжелого дыхания друг друга стало душно, Дин отстранился, чтобы распутать узел синего галстука и заняться расстегиванием пуговиц на мешающей рубашке Каса. - Ты больше не злишься, Дин? – Кастиэль посмотрел на Дина не извиняющимся, а только спрашивающим взглядом. И Дин долго не отвечал, увлеченный выковыриванием каждой мелкой долбаной пуговицы из узких петель, и только когда с последней из них было покончено, Винчестер сказал: - Не так быстро, Кас. Я все еще тебя не простил. На самом деле у Дина уже вылетела из головы причина, по которой они все это начали, но сейчас ангел снова напомнил ему об этом. Перед глазами возникла картина того поцелуя с Мэг, и, снова разозлившись, Дин обеими руками схватил Кастиэля за ворот рубашки, сделал шаг в сторону кровати и потянул ангела за собой. Дин толкнул Каса с силой достаточной, чтобы тот упал на мягкое одеяло, и сам тут же навалился сверху. Одно колено он просунул между ног ангела, специально теснее прижимаясь к паху, заставляя того вздрогнуть. Собственное возбуждение тоже не давало покоя: давно уже вставший член уперся в натянувшуюся ткань брюк, и Дин жаждал прикосновений к себе. Но так быстро заканчивать то, что только что начал, он не мог, поэтому решил потерпеть: ведь он все еще хотел заставить Каса испытать такое удовольствие, которое тот никогда не испытывал до этого, раз уж ни разу не был даже с женщиной. Винчестер склонился к лицу Кастиэля и снова поцеловал, но в этот раз коротко, нетерпеливо, а затем сразу же спустился поцелуями на шею и ниже, к ключицам. Затягивать с этим не хотелось, собственное тело горело, от возбуждения темнело в глазах и так трудно было сосредоточиться на чем-либо. Но все же сразу стащить брюки с ангела Винчестер не решился: пусть всё идет своим чередом, скоро он доберется и до них, тем более плоть под ними, судя по тому, как там топорщилась ткань, была уже твердой до предела. Прикусив косточки ключиц по очереди, Дин сразу переключился на грудь и обхватил губами маленький торчащий сосок Каса, а другой сжал пальцами. Ангелу, похоже, это понравилось, потому что он, вдохнув сквозь приоткрытые губы, запрокинул голову назад и снова прикрыл глаза. Дин улыбнулся, бросив мимолетный взгляд на лицо Каса. Он отметил про себя, что никогда до этого не видел ангела таким: спокойствие, злость, тень улыбки ему доводилось видеть раньше, но ощущение удовольствия, которое тот испытывал впервые, отражалось на лице Кастиэля таким чистым, искренним счастьем, что Дин мог бы отдать все, чтобы наблюдать его вечно. Не задерживаясь и на груди ангела, охотник стал частыми быстрыми мокрыми поцелуями спускаться ниже, до живота, там он сначала провел языком вокруг пупка, затем подразнил самым кончиком маленькую ямочку, не без удовольствия заметил дрожь в теле Каса, и такими же поцелуями двинулся еще ниже. Он остановился там, где начинались брюки, которые держал тонкий кожаный ремень. Здесь же стала заметна дорожка темнеющих волос, почти невидимых у пупка и уже более темных ниже, уходивших туда, под линию брюк. Дрожь в теле Кастиэля стала ощутимее. - Дин, - нетерпеливо прошептал тот, невольно сжимая обеими руками ткань одеяла рядом с собой. Дин понимал – это дрожь предвкушения, ощущения, что вот-вот, и жаждущее тело почувствует, наконец, прикосновения, в которых оно так нуждается. Но охотник все еще медлил. - Дин, - снова повторил ангел, и в голосе его на этот раз послышалась мольба. И когда, наконец, Дин внял этой мольбе и накрыл рукой член Каса, все еще через брюки, тот дернулся и горячо выдохнул очередное «Дин». Рука Винчестера пока не двигалась, но Кастиэлю все равно было приятно. Он дышал часто-часто, и Дин подумал, что, наверное, слишком уж сильно дразнит своего девственника, и перевозбуждение наградит того только болезненным напряжением и тяжелой разрядкой, поэтому пора бы перейти и к более решительным действиям. Для начала не помешало бы избавиться от надоевших за эти пару секунд брюк. Чтобы справиться с ремнем, руку с члена Каса пришлось убрать, на что тот снова, приподняв голову, одарил Дина молящим взглядом. Но как только он увидел, что охотник расстегивает ремень, а затем и молнию на брюках, снова откинулся назад, чуть приподнимая бедра, чтобы Винчестеру было легче стащить брюки вместе с плавками. Как только вся ненужная одежда была откинута на пол подальше от кровати, Дин снова опустил руку на член Кастиэля и сомкнул пальцы. Только этого хватило, чтобы вырвать из груди ангела еще один нетерпеливый стон, который прозвучал даже несколько громче предыдущих. И к большому удивлению Дина Кастиэль сам вскинул бедра, толкаясь в его руку. Что ж, пусть так, Кастиэль, действительно слишком долго терпел, поэтому он заслужил эти прикосновения. Дин стал двигать рукой медленно, чтобы ангел мог распробовать все новые ощущения, чтобы не напугался их. Первым движением вниз он только чуть натянул крайнюю плоть, не давая ей окончательно соскользнуть с головки, а вот вверх потянул сильнее, чуть крепче сжимая пальцы, когда дошел до конца. Кас застонал еще громче и протяжнее, сильнее запрокидывая голову, опираясь на затылок и прогибаясь в спине. Дин снова повторил такое же движение, при этом не сводя взгляда с лица Каса, глаза которого были прикрыты, а из приоткрытых губ снова вырвался стон, после которого ангел непроизвольно облизнул губы. Винчестер сглотнул, представив, как этот язычок прошелся бы по его члену, как так же мягко и быстро обогнул бы головку, как только что скользнул по губам… Но эти мысли пришлось отогнать: пусть они уже заходят далеко и собираются зайти еще дальше, ждать такого от Каса в его первый раз – жестоко. В конце концов, он и так вот-вот опорочит чистейшее небесное создание. На этот раз движение Дина было более настойчивым: он потянул плоть вниз до конца, обнажая головку, и тело ангела вскинулось, его стон, который правильнее было бы назвать криком, сорвался неожиданно даже для него самого, и был таким возбуждающим, таким пошлым, что Дин сам готов был простонать в ответ – удовольствием было даже просто слышать его. Теперь Дин стал двигать рукой именно так – крепко, но не сильно, не до боли, сжав ладонь, четко и размеренно вверх-вниз. - Что ты чувствуешь, Кас? – спросил охотник после нескольких таких движений, когда дыхание Кастиэля стало тяжелым, когда всякий раз, когда крайняя плоть закрывала и вновь обнажала головку, он сдавленно стонал, прикусив нижнюю губу. Конечно, Дин знал, что Касу хорошо – по-другому и быть не могло, но все же он хотел услышать это от него. Кастиэль задумался, пытаясь сформулировать свои мысли, что казалось невозможным, когда столько ощущений навалилось на него сразу, но, наконец, он сказал: - Мне жарко. - Только жарко? – не отступался Винчестер, не прекращая двигать рукой, не сбивая ритма. - Жарко… и еще… - он снова задумался, - мне нравится то, что ты делаешь. Мне… приятно. Дин мягко улыбнулся и чуть ускорил движение. Кас снова выгнулся дугой и невольно развел ноги шире, открывая охотнику полный вид на поджатые яички и соблазнительно нежную кожу под ними. И это было слишком для Винчестера. Просящий вид Каса, его абсолютное доверие Дину, готовность принять все, что тот только ни сделает с его телом, сносили охотнику крышу. И, видимо, поэтому Дин сделал то, что сделал. Он сел между ног Кастиэля, перехватил его член у основания и наклонился, чтобы коснуться горячей красной головки губами. До этого Дин ни разу не делал такого, это вообще его первый раз с мужчиной, да и черта с два он бы согласился взять в рот у кого бы то ни было – ни за что, даже под страхом смерти, но это… это был Кас, исключение из всевозможных правил. Опыта в подобных вещах у Винчестера не было, но с тем количеством порно, которое Дин посмотрел за всю свою жизнь, и с тем количеством девушек, с которыми он спал, охотник даже больше чем приблизительно представлял, как это делается. Член Каса сногсшибательно охренительно пах: такой пряный теплый запах, который ни с чем нельзя сравнить, он кружил голову и сводил с ума еще больше. Дин обхватил губами головку и осторожно надавил на нее языком, попробовал опуститься вниз, вобрать в себя так глубоко, как смог, и реакция Каса последовала незамедлительно. Он уже в который раз за эти несколько минут простонал, но воздуха не хватило, и на вдохе он захлебнулся этим стоном, затем быстро втянул воздух и хрипло выдохнул. - Дин… Дин… Винчестер двинулся вверх, втягивая щеки, создавая дополнительное давление, и снова услышал: - Дин!.. – на этот раз имя охотника ангел почти выкрикнул, и его пальцы сильнее сжали одеяло. Дину понравилось то, как Кастиэль отреагировал на его действия, и поэтому он продолжил их так же, как сделал только что. Он то почти полностью выпускал изо рта горячий и уже мокрый от слюны член, задерживая губы только на самом кончике, то брал настолько, насколько мог, помогая себе рукой там, куда не доставали губы и мягко перебирая пальцами яички. И Кас стал двигать бедрами, подаваться вперед сначала плавно, стараясь сдерживаться, но вскоре, когда, видимо, терпение и выдержка его подошли к концу, он стал толкаться в рот охотника быстрее, резче, сходя с ума от ощущения горячей влаги вокруг своего члена. Дин усмехнулся про себя такому животному порыву невинного ангела, но он все еще не хотел слишком быстрого конца, поэтому отстранился и, стараясь не обращать внимания на разочарованный протестующий стон, сказал: - Эй, притормози-ка, Кас. Так ты кончишь слишком быстро, я тебе этого не позволю. - Но мне так хорошо… - взгляд в глаза при этих словах заставлял кровь охотника чуть ли не закипать, и он склонился к губам Кастиэля и оставил на них мягкий короткий поцелуй. - Знаю, знаю, - тихо сказал Дин, - ты хочешь еще, но мы на этом не заканчиваем. Винчестер приподнялся, обхватил плечи ангела руками и потянул в сторону, прося того перевернуться и лечь на живот. Касу незачем было возражать, и он подчинился, осторожно опустившись на одеяло и чуть раздвинув бедра, чтобы не придавливать возбужденно пульсирующий член собственным весом. У Дина, наконец, появилась возможность стащить с ангела рубашку, что он тут же и сделал, открывая себе вид на напряженную сильную спину, вздымающуюся от тяжелого дыхания. Дин положил руки на поясницу Каса и, надавливая и сильнее вжимая того в одеяло, стал двигаться вверх. Он хотел заставить ангела расслабиться, потому что напряжение не помогло бы никому из них в данной ситуации, но от случайного прикосновения Винчестера к лопаткам ангела тот вздрогнул, напрягся еще сильнее и выдохнул хриплое: - Дин... Охотника озадачила реакция его пернатого. Он ведь ничего такого не сделал, чего это Кас так дернулся? Тогда он уже намеренно провел рукой по спине ангела, коснулся сначала левой лопатки, потом правой, погладил между ними и тут же услышал, как Кастиэль простонал сквозь сжатые зубы. - Постой-ка, Кас, - ухмыльнулся Дин, наклонившись к моментально вспыхнувшему уху ангела, - ты ведь что-то чувствуешь здесь, да? Охотник сделал еще одно движение рукой, и ответом на это ему послужил сдавленный хриплый короткий стон. - Что такое, Кас? - Мои… мои крылья… - прозвучало тихо, словно ангел смущался говорить это, что только еще больше озадачило Винчестера. - Крылья? – переспросил он. - Ты трогаешь… не надо, Дин. - Правда? Не похоже, что тебе неприятно. Кастиэль повернул голову, насколько это было возможно в его положении, чтобы, как он привык, посмотреть в глаза Дину, но тот возвышался над ним, и поймать его взгляд оказалось невозможно. - Это приятно, но это слишком… личное, Дин. Не надо… - Оу… - удивленно выдохнул Винчестер. Если бы Кастиэлю все же удалось увидеть лицо Дина, то сейчас он бы заметил на нем хищную ухмылку, с которой только спятивший вампир смотрит на свою трепещущую жертву. Но Кас опустил голову вниз и потому не заметил даже, как охотник подался вперед, и только почувствовал, как тот впился зубами в его, Каса, лопатку, сминая кожу, задевая все нервные окончания там. Ангел бы завопил, если бы вовремя не стиснул зубы и не напрягся, чтобы сдержать свой голос. Его стон то ли боли, то ли наслаждения – Дин не смог разобрать – превратился в невнятное мычание, и после этого Кас тяжело задышал, словно только что перенес одну из самых страшных пыток, которым Дин научился в Аду. Такая реакция на его действия вполне устроила Винчестера, и он принялся кусать, лизать, целовать кожу ангела там, где, как он понял, начинались крылья его пернатого. Каждый раз Кас пытался уйти от прикосновений, но деваться ему было некуда, и вскоре он перестал сопротивляться. - Дин… - снова выдохнул он, и звуки собственного имени свели охотника с ума. Он и сам уже дышал не ровно – возня ангела под ним, его тяжелое дыхание и сдерживаемые стоны заводили так, как до этого не могла ни одна девчонка, и хотелось взять этого пернатого всего, полностью, показать ему, кому он принадлежит, чтобы больше и думать не смел ни о каких ублюдках-демонах. - Почему личное, Кас? – Дин сначала думал просто забить на то, что сказал ангел, ведь, раз тому так нравилось, не было никаких причин останавливаться, но все же почему-то его это заинтересовало. - Что? – переспросил тот, снова шумно выдыхая от ощущения прикосновений. Кас млел от тепла рук Дина, которые продолжали гладить его спину, от их силы, настойчивости, от его поцелуев и укусов, пусть и немного болезненных, и он выпал из реальности, поэтому не сразу понял, что от него хочет охотник. - Твои крылья, - сказал Дин, отстраняясь, оставляя на спине ангела только свои руки, - почему ты сказал, что это личное? На самом деле Кас сейчас не чувствовал себя способным отвечать на какие бы там ни было вопросы, однако игнорировать Дина, когда тот спрашивает, он не мог, поэтому, пересилив себя, сказал: - Это трудно объяснить, Дин… - Попытайся, - оборвал его охотник. Одна его рука все так же продолжала оглаживать лопатки, однако, не останавливаясь только на них а проводя еще и по позвоночнику, вверх, к шее, пробираясь на затылок, зарываясь в волосы, чуть массируя, заставляя Кастиэля жмуриться от удовольствия, а затем снова спускаясь вниз, до поясницы. Действия Дина не позволяли ангелу восстановить дыхание, и он пытался говорить, сбиваясь, обрывая слова. - Никто никогда не трогает крылья… - вздох – вторая рука Винчестера опустилась на грудь, провела ниже, легко пощекотала подушечками пальцев живот, заставив Каса снова напрячься и чуть прогнуться в спине, и медленно двинулась ниже. Снова эта пытка. - Это так же интимно, как у вас, людей, трогать половой член или грудь… - всхлип – чужие пальцы так близко, совсем близко. - Нет, это не пошло, но, понимаешь… - нетерпеливое движение бедрами – пальцы гладят рядом, вокруг, но не касаются, и это становится невыносимым, потому что плоть требует внимания, а жар там, внизу, не дает покоя. - Ты прикасаешься к крыльям, и я чувствую себя так, как будто моя жизнь в твоих руках… - быстрое, случайное прикосновение к головке, и Кастиэль стонет, подается навстречу, вынуждая Дина обхватить член полностью. Его щеки горят от стыда – как низко он падает: поддается греху, разврату, однако ничего не может с этим поделать: сейчас он действительно в руках этого человека, и человек властвует над ним, и ангел принадлежит человеку. От окончательного погружения в свои мысли Кастиэля отвлек низкий голос, который тоже был пропитан возбуждением. - Но я ведь не касаюсь твоих крыльев. Я даже не вижу их. - Это моя оболочка, Дин. Ты не видишь их, но они никуда не делись, и я все чувствую. - Охрененно, - заключил Дин, и двинул рукой на члене ангела, отчего тот, не ожидавший такого, не смог сдержать короткого, но достаточно громкого стона. - Кто бы мог подумать, что в тебе столько всего, что способно снести крышу даже мне, Кас. - Дин! – в который раз уже ангел готов был взорваться от удовольствия: горячая крепкая рука на его плоти, а другая рука ласкает основание его крыльев. Кастиэль был полностью во власти Дина, и это чувство подчинения вызывало в нем особые ощущения: ведь Дин слабее – он не может исцелять или убивать прикосновением руки, не может преодолевать расстояния в тысячи миль со скоростью света, он всего лишь человек, но, тем не менее, сейчас именно этот человек держит все под своим контролем, он ведет ангела, направляет все его движения, контролирует все его действия, и делает это так уверенно, с особым, присущим только ему блеском в зеленых глазах, что Кастиэль плавится под ним, и душа его в этот момент горит так ярко, что, должно быть, вот-вот начнет просвечивать через кожу своей оболочки. Дин торопливо и неаккуратно стащил с себя рубашку и футболку, решив, наконец, довести всё до конца, а вот снимать брюки у него уже не было ни времени, ни желания: возбуждение было настолько сильным, что охотник чувствовал, что, должно быть, взорвется, если сейчас же ничего с ним не сделает. Поэтому он просто торопливо расстегнул ремень, молнию и приспустил брюки, освободив уже столько времени просящий внимания член. Винчестер надавил на спину Каса, заставляя того ослабить руки, на которых он держался, и лечь грудью на кровать. Бедра его при этом оставались приподнятыми. Кас подчинялся всему, что Дин сейчас от него требовал, он полностью доверял ему, хотя почти не представлял себе, что охотник собирается делать дальше. - Потрясающий вид, - усмехнулся Дин, разглядывая упругие ягодицы и соблазнительно узкую дырочку между ними. - О чем ты? – тихо спросил Кастиэль, повернув голову в сторону охотника. - Я говорю, что хочу тебя, Кас. Я просто охренеть как сильно тебя хочу. К счастью, у Дина в сумке еще с каких-то давних пор завалялась смазка – с некоторыми девушками она ой как пригождалась, и сейчас Дин быстро слез с кровати, метнулся к своей сумке, порылся где-то на дне, с тихим вздохом облегчения выудил оттуда флакончик с чем-то прозрачным внутри и снова вернулся к неподвижно ожидавшему его ангелу. В данный момент без смазки просто невозможно было обойтись, и Дин благодарил Небеса хотя бы за ничтожные остатки на дне маленькой бутылочки. Выдавив все, что было, себе на руку, он размазал прохладную густоватую жидкость по члену, а остатки собрал себе на пальцы, чтобы подготовить Каса. Поскольку смазки оказалось все же достаточно, один палец проскользнул хорошо, и через пару неторопливых движений туда-обратно Дин решил добавить и второй палец. До этого Кастиэль никак не показывал, что ему неприятно, но вот теперь он дернулся в сторону, попытался уйти от доставлявших дискомфорт пальцев. Винчестер удержал его за бедра. - Потерпи, - небрежно бросил он и протолкнул пальцы глубже. Двигать ими поначалу было не так легко, как одним пальцем, но вскоре тело ангела поддалось, расслабилось, и Дин усилил движения, то поворачивая пальцы внутри, то разводя их, растягивая еще больше. Чтобы Касу было не так неприятно сейчас, при растяжке, Дин другой рукой стал медленно ласкать его член, и вскоре Кас снова тихо застонал от удовольствия. Тогда Дин осторожно добавил и третий палец. Кастиэль вскрикнул, но это не заставило Дина ни остановиться, ни замедлить движения. Оставалось еще немного, и он сможет сменить пальцы членом, но, если Кас еще не готов к его размеру, проникновение будет для него более чем болезненным. Спустя пару минут, когда пальцы стали скользить более-менее легко, Дин вытащил их, обхватил свой член рукой и приставил его к уже достаточно расслабленному колечку мышц. - Дин, ты собираешься?.. – срывающимся шепотом спросил Кастиэль, однако тут же оборвал фразу, потому что не знал, как лучше сформулировать то, что он хотел спросить. Но Дину это и не требовалось, чтобы понять своего ангела. - О да, Кас, я собираюсь. Я не шутил, когда говорил, что трахну тебя. Плавный медленный толчок – и головка погрузилась в горячее тело Кастиэля. Ангел закричал от пронзившей его боли. Член Дина был большим, головка была крупная и обжигающе больно давила на стенки ануса изнутри. Хотя смазка и облегчала проникновение, Кас все равно чувствовал себя так, словно сзади его протыкают серебряным ангельским клинком, а не всего лишь человеческой плотью. - Потерпи, - повторил Дин, - просто потерпи, ладно? Больно, охотник понимал это. Но это только пока. Стоит ему войти до конца, дать ангелу привыкнуть и найти ту самую точку... Винчестер, замеревший было после вскрика Каса, снова двинулся, продолжая медленно, но настойчиво проталкивать член внутрь до тех пор, пока он, наконец, не вошел полностью. Кастиэль сжал зубы, чтобы не кричать в голос – боль никуда не ушла, но он не собирался отталкивать Дина или просить его прекратить. Если охотник начал это, он знал, что делает, и после всего того удовольствия, какое Кас уже получил, он не думал, что Дин хотел навредить ему. А Дин получал удовольствие, какого, казалось, никогда не испытывал до этого. Кас обхватывал член так тесно и горячо, что у Дина перед глазами заплясали золотые звездочки. Дин медленно двинулся назад, вышел наполовину и затем также медленно вошел. Кас был очень узким, и от этого двигаться в нем было очень тяжело, несмотря на растяжку. И, кроме того, расслабившись более-менее после подготовки, сейчас он снова напрягся, и Дину пришлось замирать в нем после каждого толчка и выжидать, когда напряжение, заметное на натянутых, словно струны, мышцах спины, хоть немного спадет. Кастиэль все еще привыкал к боли. Все же она немного отличалась от обычной, когда, например, ранили его оболочку и даже когда ранили душу. Она все еще была физической, той болью, с которой он был в состоянии справиться, но, тем не менее, она словно разрывала изнутри, заставляя сильнее стискивать зубы, чтобы сдержать болезненные вскрики. Однако терпение Дина тоже не было вечным. Ему было хорошо, чертовски хорошо, он чувствовал, что может кончить даже не двигаясь, просто находясь в своем ангеле, чувствуя его частью себя и осознавая, что Кастиэль доверяет ему настолько, что позволяет все это. И вот, не в силах больше сдерживаться и двигаться так медленно, потому что собственное тело жаждало большего, он, наконец, стал задавать определенный ритм: выходил из Каса плавно и по-прежнему медленно, хоть и не до конца, а входил резковато, короткими рывками, и вскоре ангел стал привыкать к таким движениям и его болезненные сдавленные стоны сменились тяжелыми вздохами, и это говорило о том, что боль, наконец, отступает. Да, теперь Кастиэль действительно начал чувствовать удовольствие. Горячий член Дина при каждом движении задевал все нервные окончания там, внутри, и, прислушавшись к ощущениям своего тела, ангел отметил, что это было приятно, и ему хотелось, чтобы Дин проникал еще глубже и чтобы не прекращал этих движений. А Дин и не собирался прекращать. Он только чуть сменил угол, и когда подался вперед снова, Кас вдруг простонал так громко и так сладко и так приятно сжался внутри, что Дин понял – вот оно, он, наконец, нашел. Кастиэль завозился под ним, сам двинул бедрами. Ему было просто непередаваемо хорошо там, где Дин только что коснулся, и он хотел, чтобы охотник сделал это еще раз. Но Кас не знал, как попросить об этом, поэтому просто повел бедрами, надеясь, что таким образом Дин поймет, чего хочет его ангел. И, о да, Дин это понял. Кастиэль не увидел хищную улыбку, вновь нарисовавшуюся на лице охотника, но тот готов был чуть ли не завопить от восторга: вот оно, здесь, и теперь он сможет истязать ангела удовольствием и упиваться видом его дрожащего от возбуждения тела. Хотя, если ангел и дальше продолжит так откровенно пошло стонать, Винчестер и сам долго не протянет. Дин повторил свое движение, снова задевая членом простату, а затем еще и еще, и теперь Кастиэль стонал, не умолкая – удовольствие взрывалось в нем с каждым толчком, затем оттуда, снизу, расплескивалось по всему телу, растекалось по венам, обхватывало сердце, подступало к горлу, мешая дышать и выталкивая наружу громкие стоны, а после тем же путем возвращалось вниз, оседая тяжелым тягучим чувством на возбужденном члене. Орган ангела пульсировал, требовал прикосновений, но Кас не мог и рукой пошевелить: настолько тело расслабилось от удовольствия, что, казалось, все нервные окончания исчезли из конечностей и собрались именно там, где тела касался Дин Винчестер. А Дин держал Каса за бедра, чтобы удобнее было входить и поддерживать ритм, который, кстати, уже перестал быть плавным. Дин не мог контролировать себя, возбужденный теснотой вокруг себя и развратными стонами ангела, поэтому он стал уже совсем резко и даже немного грубо вколачиваться в тело Каса, жмурясь, запрокидывая голову от удовольствия и хрипло постанывая в такт собственным движениям. - Кас, как же хорошо!.. Дин почувствовал скорое приближение оргазма – слишком много он чувствовал для того, чтобы продержаться дольше. Он дотянулся рукой до члена Каса и стал быстро двигать ей, чтобы Кас кончил вместе с ним или, пусть, чуть раньше. Кас стонал и кричал так развратно, что это сносило Дину крышу окончательно. Ангелу сейчас было плевать на грубость: он перестал чувствовать что-либо, кроме удовольствия. Все его тело теперь словно стало одним большим комком нервов, и не просто прикосновения, даже воздух стал физически ощутимым и доставлял удовольствие. Что-то в его плоти – он понял это, когда Дин, наконец, коснулся ее – требовало выхода наружу, и Кас почувствовал, что вот-вот это произойдет. Член Кастиэля в руках охотника затвердел так сильно, как бывает только непосредственно перед оргазмом, мышцы его сжались сильнее вокруг члена Дина, тело ангела напряглось, и из-за того, что Кас спрятал лицо в подушку, охотник не увидел, как ярко-голубым светом засветились глаза Кастиэля. В ушах вдруг пронзительно зазвенело, лампа, стоявшая на прикроватной тумбочке, со звоном разлетелась на множество стеклянных осколков, зеркало на стене треснуло, такой же треск послышался и со стороны окна, и тут же охотник почувствовал растекающуюся по своей руке теплую жидкость. И сам понял, что еще секунда, и он… - Ох, Кас, сейчас кончу! Его член так приятно напрягся и, наконец, излился густоватой спермой, и это было так хорошо, так непередаваемо охрененно, что Дин сам не сдержал стона, который прозвучал низко и хрипло и резко оборвался, сменяясь тяжелым дыханием. Ангел распластался по кровати, пытаясь отдышаться, что было тяжело, учитывая, что он все еще лежал на животе: сил перевернуться не было – после оргазма, после всего полученного удовольствия тело было расслаблено до предела, сил не было пошевелить даже пальцем. Дин вытащил уже обмякший член из тела Кастиэля и тяжело рухнул рядом. Он обвел взглядом комнату и усмехнулся: - Ничего себе у тебя реакция, Кас. Хорошо хоть, окна не разбились. - Я себя… не контролировал, - хрипло произнес Кастиэль, пытаясь справиться с дыханием. И только потом, более-менее отдышавшись и постаравшись привести беспорядочный колючий клубок мыслей в своей голове в порядок, Дин подумал: «Стоп… Кас ведь чертов ангел с двумя гиперчувствительными крылышками за спиной, так? Так почему он не исчез тогда, когда… да, черт возьми, в любой момент он мог исчезнуть, если ему не нравилось то, что я собирался делать… или делал… так почему он просто не ушел?» Такой важный вопрос не мог долго засиживаться в голове Винчестера, а потому тот поспешил его озвучить. - Я… - Кас, тоже, наконец, справившись со слабостью в теле и сбившимся дыханием, приподнялся и посмотрел на охотника, пристально, как обычно, заглядывая прямо в душу, - я просто думал, что то, что ты делаешь, важно для тебя, Дин, и я сделал бы тебе больно, если бы ушел. - И поэтому ты позволил мне это? – Дин сел, однако, не отрывая взгляда от ангела. - Ведь ты был зол из-за меня. - Так это было просто искуплением вины? Ты только поэтому лег под меня, Кас? – вопрос прозвучал резко, в нем звучали злые нотки, но во взгляде Дина скользнула печаль, и ангел тут же покачал головой, чтобы отогнать от охотника эти мысли. - Нет, Дин. Я сделал это потому, что хотел. И не задавай больше вопросов. И Винчестера, кажется, удовлетворило это объяснение. Кас поднялся, дотянулся до лежавшего на кровати полотенца, стер им капли спермы, попавшие на живот, после провел между ног, собирая вытекающее из промежности семя Дина, затем бросил испачканную ткань в мусорное ведро и неторопливо стал одеваться. Тело все еще слушалось с трудом, руки были тяжелыми и двигались очень медленно, а уж галстук ангел был совсем не в состоянии завязать: потому, что не умел, или потому, что пальцы тоже не слушались. Дин, наблюдавший за тщетными попытками ангела, усмехнулся, встал, и уже через несколько секунд Кастиэль выглядел так, словно только что занял тело бедолаги Джимми, а не использовал его уже год-два, и уж тем более не спал с мужиком-охотником. Посмеявшись про себя над этой мыслью, Дин сам оделся, хотя его немного все же смущал неотрывный взгляд пары голубых глаз, не упускавших ни одного его движения. - Слушай, Кас… - начал Дин, нервно погладив шею, - я действительно взбесился из-за того поцелуя, хотя и сам до сих пор не пойму, почему. Не буду от тебя скрывать, я как будто испытал ревность или что-то вроде этого, поэтому ты… Кас, ты, пожалуйста, если когда-нибудь еще приспичит засунуть язык в грязный рот демона, вспомни, что я взбешусь снова. И даже, может, больше, чем сегодня. Кастиэль помолчал, обдумывая слова охотника, а потом, подняв на него пытливый взгляд, спросил: - Дин, а если я снова захочу того, что было сейчас… - Имеешь в виду секс? - Да, секс… Что мне делать? - Что угодно, но не смей ложиться под кого-то, кроме меня, понял? Взгляд Винчестера и его интонация были более чем убедительными, поэтому Кас просто кивнул, решив про себя, что в таких делах, в которых он сам мало что смыслит, лучше довериться Дину. Повисшую тишину нарушил звук шагов за дверью, которая тут же с противным скрипом открылась, и в комнату вошел Сэм. Только сделав шаг за порог, он застыл на месте, переводя взгляд с валявшихся на полу осколков лампы на треснувшее зеркало и с него на старшего брата и ангела. - Какого черта здесь случилось? – спросил он, заметив, что Кас как-то по-другому смотрит на Дина, даже пристальнее, чем обычно, и что Дин отвечает ему таким же взглядом. - У вас все в порядке? – спросил Винчестер-младший, так и не дождавшись ответа на первый свой вопрос. Дин одарил его своей самой очаровательной улыбкой. - Лучше не бывает, Сэмми.