Хриплый голос... Душа простужена

Шаркая ногами по почерневшему от талого снега асфальту, русая девушка шла и рассматривала небо. Иссиня-черный небосвод, характерный для ранней, но холодной зимы, был отличным контрастом для белой, усыпанной снежинками земли. Короткие волнистые волосы развивались на ветру, норовя залезть глаза, Хель щурилась, убирая с лица прядки. Под ногами что-то предательски хрустнуло: покрытый тонкой ледяной коркой сугроб, по которому девушка попыталась пройти, развалился и Хельга нырнула в рыхлый снег. Темно-коричневая шапка упала рядом и тут же оказалась присыпана снегом, шарф, зацепившись за ветку, развязался. Холодно и мокро. Щеки защипало. - За что? - девушка рассмеялась и привстала, челка намокла и прилипла ко лбу. Несмотря, ни на что настроение у Хель было хорошее. В от момент не хватало лишь сладкого горячего чая и хорошей книги, но к несчастью, путь домой лежал через лес. Небольшой лес, который и "лесом" назвать было сложно: кругом дома и разваливающиеся лавки. Многие дети выбирались сюда на прогулку, и даже глубокое озеро не казалось для их родителей опасным. Все привыкли, смирились. Зимой водную гладь покрывал толстый, в несколько сантиметров лед. Неизвестно зачем, ведь в озере не водилось рыбы, повсюду были лунки, через которые и предстояло пройти по дороге к дому. - Эй! - уже подходя к берегу, Хельга заметила группу парней, что часто появлялись в лесу вместе с "жертвами". На этот раз они окружили одну из лунок и чуть подрагивая, так что это было заметно даже на расстоянии, толкали друг друга локтями и постепенно отходили назад. Ожидаемо, русую не услышали. Через несколько минут, кроме Хельги никого не осталось. Парни слишком быстро разбежались. Вода в озере была грязной, цвет льда был мутно-белого оттенка, но от этого он не был менее скользким. Ноги подворачивались, спустя две неудачные попытки подняться после очередного падения сумка сползла с плеча и проскользнула на край ближайшей лунки. Не долго думая, девушка на четвереньках поползла к сумке, в которой были ключи, без которых попасть домой было невозможно. Медленно продвигаясь к цели, Хель царапала ногтями лед, пытаясь подтянуться. Вытянув руку к сумке, Хель случайно подтолкнула её ближе к краю... Ничего не выпало, кроме пачки ментоловых карамелек. Леденцов от кашля. Упаковка застряла меж тонких веточек потонувшего деревца, и чтобы достать леденцы было достаточно окунуть руку по кисть в ледяную воду и отделавшись легким обморожением, если действовать быстро, вынуть пачку. Но зачем? Хельга не представляла, зачем она это делает, но уже через минуту девушка отбросила сумку подальше от воды и запустила обе руки в жидкий лед. Тонкие ветки, некоторые из них были не толще ниток для вязания, по ощущениям напоминали каленую сталь. Обжигающий холод, заставил мурашки пробежать по спине Хель, а сил вынуть запястья не было, словно руки застыли в бетоне. Однако, под водой, что казалась не такой уж и холодной, по сравнению с ветром, Хельга свободно сгибала и разгибала пальцы. Не придумав ничего лучше, девушка придвинулась ближе к лунке и опустила руки глубже так, что те доставали до леденцов. Собравшись, Хель вцепилась в нераскрытую упаковку, но та оказалась слишком тяжелой. Девушка пальцами запуталась в чем-то отдаленно напоминающим водоросли. Приблизившись лицом к лунке так, что Хель едва касалась воды кончиком носа, она присмотрелась к "водорослям" и резко отстранилась, проглотив собственный крик. Ничто иное как человеческие волосы светлыми прядками окольцовывало её пальцы. Темное небо, промокшая насквозь одежда. Хельга шумно выдохнула и отпустила леденцы, те медленно пошли ко дну. Раз, два... Сердце замедлило темп, но особого страха девушка не испытывала. Хельга паниковала постоянно и по самым незначительным причинам, поэтому умела держать себя в руках и скрывать свою боязнь. Но не всегда. К счастью, девушка действовала достаточно уверенно. Волосы утопленника вполне могли быть вырваны вместе с корнями, но подобного не произошло. Хель все-таки закричала, но никто не выбежал на помощь, никто не обернулся. Вокруг просто не было никого. Девушка неистово задергала рукой, из-за чего сложилось впечатление, будто бы конечность сводило током. Переставая чувствовать кончики пальцев, Хельга тесно сжала губы и зажмурилась. Магией дева не владела, поэтому стоило разомкнуть веки вновь, как перед глазами предстала все та же, неприятная картина: паутинки желтых волос крепко держали девичью ладонь, не давая Хельге уйти домой, в тепло, в обитель горячего чая. Предприняв последнюю отчаянную попытку высвободиться Хель, замерла, прислушиваясь к окружающим деву звукам. Шелест веток, склоняющихся к земле под тяжесть снега и крики встревоженных птиц, ничего больше. - Ладно, - выдохнула Хель, прикусив трясущуюся губу. Слезы текли по лицу, неприятно обжигая щеки. Запустив руки еще глубже в воду, и едва сдерживаясь чтобы не зарыдать в голос, Хельга вцепилась в плечи утопленника. Рывками вытащив парня на морозный воздух, и выпутав кисти из плена светлой прически, девушка вымученно упала на лед рядом со спасенным, но еще не известно: живым ли юношей. Бледное лицо парня постепенно покрылась лихорадочными алыми пятнами, а синие губы сами по себе слегка приоткрылись. Хель проглотила слезы, поднимаясь и взглядом торопливо ища сумку. Оставаться здесь, наедине с трупом было не лучшей идей. Когда Хель смогла поднять тряпичную сумку с ледяной глади и даже поудобней перехватить её озябшими пальцами, взор скользнул по лицу лежащего на том же месте парня. Нет, оставлять его здесь нельзя. В этой местности водились голодающие волки, не решающиеся на прямое нападение: люди научились защищаться от такого рода хищников, и выстрела в грудь звери боялись, но способные учуять потенциальный ужин за километр. Поэтому если парень чудом остался жив и просто потерял сознание от неслабого удара хулигана, то его дальнейшая участь сулила быть не сладкой. Хельга неуверенно подошла к юноше, присела на корточки и аккуратно проверила наличие пульса. Пульс был, но не такой, как у обычных людей. Слишком частый, как минимум. На суше парень оказался на удивление легким, поэтому Хель слегка облегченно вздохнула: помощь оказать деве никто не спешил, но ведь Хельга сможет самостоятельно дотащить спасенного до дома и отогреть. Попутно припоминая есть ли в аптечке что-нибудь экстремально эффективное, способное вылечить простуду в кротчайшие сроки, Хельга слышала, как бьется у неё в груди сердце, доказывая, что как бы дева не храбрилась сейчас, настоящие эмоции вскоре возьмут верх. Больше всего в облике утопленника девушку пугали приоткрытые глаза, выражение которых вместе с игрой богатого девичьего воображения говорило: Не спасай этого парня, пожалуйста! Не спасай... Когда Хельга уже стояла у двери родительского дома, кто-то из соседей выглянул в окно и, напугав и без того напряженную до полусмерти деву, крикнул: - Эй! Мать-то знает, кого ты в гости водишь? - смягченным басом воскликнул некто мужским голосом. Девушка чертыхнулась про себя, одной рукой придерживая бессознательного парня, а другой в спешке ища ключи. Наконец девушка прошмыгнула внутрь, затащив с собой утопленника. Сосед сплюнул на промерзшую землю и отошел от окна. Хель стащила с себя верхнюю одежду, в скомканном виде кинула её в глубокое кресло и усадила парня на низкую деревянную скамейку. Губы юноши уже не были такими синими, а румянец и вовсе куда-то исчез... Странно. Резко парень открыл глаза.