Придумай меня живым

Время текло надоедливо медленно. И напоминало жидкую карамельную массу. Нечто неопределенного цвета, принятого так и называть – карамельным, непонятное, но сладкое, и такое тягучее. И как бы не было странно его есть, ты все равно пробуешь и даже тянешься за добавкой. Акира спал. И ему снилась Тошима. Пустая. Темная. В огромном непривычно – спокойном тихом небе не было луны, не было звезд. И от этого было так темно вокруг. Он шел вперед и не разбирал дороги. Зябко кутаясь в любимую отделанную на капюшоне мехом куртку, просто брел по бесконечной дороге, блуждая. Он не понимал куда и зачем идет, но точно знал, что оставаться на месте нельзя. Неожиданно прямо на переносицу упала маленькая холодная капля. Потом на плечо. На капюшон. На бледную щеку. А затем мелкие капельки настойчиво забарабанили по асфальту, поднимая ужасный гул. Накинув на голову капюшон, Акира спрятал пепельные волосы и забежал в первое попавшееся на пути здание. Крутая шаткая деревянная лестница, единственное что тут было. Кажется все двери были замурованы, и все что оставалось парню это ютится в коридоре, в котором ничего кроме лестницы и не поместилось. Любопытства ради Аки-чан поднялся наверх. И достигнув каким-то чудом самого верхнего этажа, замер от неожиданности. Огромная, просторная комната с большими окнами, выходящими в пустоту, однако, как ни странно в комнату через эту пустоту откуда-то из неизвестности попадали яркие солнечные лучи. Ослепленный неожиданным освящением, Юноша не заметил, как впереди мелькнула фигура и вот чьи-то руки легли на лишенные покатости крутые плечи, толчок и парень летит вниз в пропасть Вскрикнув от неожиданности, Акира просыпается, резко садиться ступенях и замирает. Резкая боль пронзает ослабленное побоями тело. Все тело противно ноет, болит. Стоит ему попытаться встать, как ноги тут же подкашиваются, руки дрожат. Но ему повезло. Видно сейчас часа четыре-пять, яркое солнце слепит глаза, ласково касается свернувшихся в сосульку от крови волос, скользит яркими бликами по безжизненным стенам. Поднявшись, Акира вскрикивает и согнувшись от боли, хватается за ребра. Сцепив зубы, парень медленно, пошатываясь выходит на улицу и медленно бредет в сторону нейтральной территории. Едва волочит за собой практически не сгибающиеся ноги, но без приключений добирается до гостиницы и отдав пару жетонов, расплачивается за два дня, поднимается на второй этаж, заваливается в клоповник и падает в кровать, вниз лицом. Необдуманный поступок отзывается тупой болью во всем теле. Аккуратно переворачивается на спину, но чувствует, как тело пронзают сотни иголок. Дурацкая одежда, а-ля Шики, липнет к телу, сдирая коросты и принося невыносимую боль. Закусив губу, Акира все-таки находит в себе силы раздеться. Полностью, залазит под одеяло и закрывает глаза, проваливаясь в спасительный сон. Проснувшись спустя несколько часов, парень медленно бредет к зеркалу, упирается рукой в стену и криво ухмыляется сам себе: - Привет красавчик. Изящный фанарь. Удивительно, но на нем все заживает на собаке. И более того он невероятно везучий и живучий. Улыбка блуждает на разбитых губах. Подмигнув единственно здоровым глазом, протяжно и наигранно капризно произносит: - Ничего тебя не убьет. И Никто не посмеет присвоить. Ты друг и любовник смерти. Не унывай. _____________ Спустя несколько дней. Шики в самом скверном из свои 99 скверных настроений вваливается в кабинет Арбитро. Чертов папочка за последнюю неделю вызывал его по меньшей мере двенадцать раз. А все из-за того, что глупый Акира посмел показаться на глаза кому-то из неблагонадежных людей, информаторов Битро. И теперь папаша рвал перья на своем боа, порой даже забывая уложить волосы или накрасить губы, чем повергал в шок, каждого кто знал его дольше пяти минут. Но сегодня на удивление, Арбитро, стоило зайти Иль-Рэ в кабинет, выглядел безупречно и даже улыбался. Он сидел в своей обычной позе, поставив локти на стол и улыбаясь смотрел в кресло напротив. Собственно что за посетитель так порадовал старину, Шики не смог увидеть, лишь две длинные ноги, облаченные в грубые серые джинсы и бело-синие кроссовки. И тут же его же, наглое заявление от папашки, едва не стоившее пафосному блондину жизни: - Шики! Можешь идти. Оставь нас. Зарычав от злости, Иль-Рэ выхватил Катану, но тут же замер, стоило посетителю глянуть через подлокотник на непобедимого бойца Тошимы. Акира. И довольно-таки бодрый. Уже почти заживший синяк на скуле, немного воспаленный левый глаз, руки, покрытые, как пятнами шкура леопарда, разнокалиберными синяками. Но вместе с тем все тот же дерзкий, спокойный и безразличный к происходящему взгляд. - У меня пары. Ненавязчиво напомнил Акира, кивнув на часы на стене. - Да, Да. Можешь идти. Мой шофер отвезет тебя до дома. Кивнув, Падший поднимается, берет со стула толстовку, натягивает через голову, не желая расстегивать замок, направляется к выходу. Минует Шики, даже не подняв глаза. Делает вид что они не знакомы. Раздражает. Бесит Давит. Захлебываясь яростью, Шики разворачивается и выходит следом, громко хлопнув дверью. Арбитро понимающе улыбается, смотрит на Кау и громко так хмыкнув, отворачивается к окну. - Стой! - Пошел на хер! Через плечо бросает Акира и ускоряет шаг, засунув руки в карманы. - Ты с Гуинджи так будешь разговаривать, а со мной, шавка, будь вежлив. - Не изволите ли отправиться на хуй, господин Шики? Достаточно вежливо? Или мне еще тебе поклон в пол отвесить и карту на хуй нарисовать? - Язык вырву, падла ехидная. - Арбитро угрожай, казак. Догнав свою игрушку, Шики резко хватает его за локоть и разворачивает к себе лицом, тут же встретившись глазами с раздраженным свирепым взглядом синих глаз. Неожиданно для своего противника, отталкивает от себя пойманного и уходит. Внутри все клокочет. Сдерживаться все сложнее и сложнее. Но позволить Акире увидеть в своих глазах боль он не может. Шики точно знает что не нужен парню. Он явственно прочел это. Мучительно горько. «А чего ты ждал, Шики?». Назойливо подсказывает внутренний голос. А действительно? Чего он ждал? Что Акира броситься к нему в объятия, обнимет и скажет, что полюбил его после того, как Шики отделал его под фарш в порыве неконтролируемой ревности. И дураку было понятно, что Акира просто издевался, когда говорил все те странные и мерзкие вещи на складе, выставляя себя адской шлюхой. Но черт…. От одной мысли, что он сейчас скорее всего сбежит в наружность или того хуже пойдет к Гуинджи, мигов выбила остатки здравого смысла. Развернувшись, Шики со всех ног бросился обратно, рыская по дворцу в поисках ненавистного соперника. Но все, что он смог найти, это дрыхнущего кверху брюхом Киривара. Утробно рыча, Иль- Рэ выскочил на улицу, пытаясь перевести дыхание, закрыл глаза. И вдруг, неожиданно почувствовал, как сзади его кто-то обнял. Руки…. Такие знакомые до боли. Не осознавая, что делает, Шики резко развернулся, схватив ладони, принялся лихорадочно осыпать кожу поцелуями. Сам же Акира молчал, замерев, мучительно кусал губу, не решаясь сказать и, наконец, выдавил из себя: - Шики…. Пойдем в наружность вместе…. - Что? - Пойдем со мной…