To the moon and back

(Я не понимаю ничего. Я не понимаю себя. Когда это я разучился складывать буквы в слова, а слова в фразы? Это всё звучит слишком глупо. Что остаётся теперь кроме как учиться складывать новые фразы из новых слов? Это не мой дом. И нигде на земле теперь не мой дом. Простите.) Улица пахла совсем не так, как пахнет воздух у обочин дорог и местах скопления людей, улица пахла дождём и травой, ночным небом и сигаретным дымом, который я выпускал изо рта. Я сидел на нижней ступени крыльца, поскольку от верхней осталась только половина сгнившей до основания доски. Действие той чудной таблетки постепенно начало отпускать меня, хотя, может быть, это мне только казалось. Мне нравится думать о том, что частично я принадлежу к двум культурам. Когда я вспоминаю о своей принадлежности, у меня появляется чувство, что я могу быть одинаково дома по обе стороны океана. Осознание некой двухмерности понятия "дом" позволяет не чувствовать себя совершенно одиноким. Тогда мне ещё нравилось думать, что мои родители продолжают считать меня человеком, который готов следовать на край света за своей мечтой. Видела бы меня тогда моя мама... Парень в промокшей насквозь одежде, сидящий прямо на грязных сырых ступенях под дождём, прикрывающий рукой сигарету у рта, лишь бы дождь не промочил и её. Жалкое зрелище. Глубоко в душе я был счастлив от того, что родители никогда не видели меня таким. - Твоё имя... - я подскочил от неожиданно раздавшегося за моей спиной голоса, - Напомни, как тебя зовут? Я дёрнул рукой от мимолётного испуга. От этого движения несколько дождевых капель попали на мою сигарету и затушили огонёк на другом её конце. Я бросил окурок на землю и наступил на него ботинком. Отвечать не очень-то и хотелось. - У тебя какие-то проблемы с восприятием речи? Я тебе очень сочувствую, - узнаю эти язвительные нотки в Его голосе. - У меня всё в порядке с восприятием, - практически огрызнулся я, пытаясь напустить на себя как можно более скучающий вид. - Это задело тебя? - в своей наивно-наигранной манере удивился он, - Прошу прощения. Я же с добром к тебе, да и к миру в целом. Ну, да, с добром. Я и не сомневался ни секунды. Захотелось встать и уйти, лишь бы не слушать Его бесконечные сарказмы. - Джек, - стараясь пропускать мимо ушей язвительные реплики, ответил я. - Джек, как Джек Лондон или Джек, как Джек Дэниел? Он когда-нибудь включает опцию "говорить серьёзно"? Закатываю глаза. - Джек, как Джек Трэвис. - Если говорить честно, о таком впервые слышу. - Это моё полное имя, - сделав вид, что меня нисколько не задели эти слова, уточнил я. На самом деле было неприятно слышать это. Он прекрасно знал, о чём и как нужно говорить, чтобы собеседник почувствовал себя пустым местом. Наверное, это Его главный талант. Сами подумайте, что вы почувствовали, если бы были на моём месте в тот момент? Всю сознательную жизнь я хотел танцевать, стремился в Голливуд, стремился к самым ярким звёздам. И что теперь? Где я, и чего я добился? Через много лет кто-нибудь другой в разговоре скажет фразу "Джек Трэвис? Впервые о таком слышу". Да, эти слова тогда и правда оставили маленький шрам в моей душе. Ещё больше весомости им придавало то, что сказал их человек, фото которого даже после Его "смерти" печатаются на первых полосах всех газет, а песни возглавляют музыкальные чарты. Я молчал. Рядом скрипнула доживающая последние дни доска. Он сел рядом со мной. Первый раз за весь разговор я поднял взгляд и посмотрел на своего собеседника. В голове почему-то промелькнула мысль, удобно ли Ему после королевского трона сидеть на грязных ступенях? Хотя выглядел Он вполне подобающе окружающему пейзажу. В той же самой куртке, в которой я увидел Его тогда в баре. Если честно, выглядело так, словно Он обокрал бомжа. - Почему ты здесь? - вопрос прозвучал как-то резко и совершенно неожиданно. - Ты привёл меня сюда, - напомнил я, хотя внутренне прекрасно понимал, что речь идёт совсем не об этом. - Вернее было бы спросить, почему ты всё ещё здесь? - Он явно дал понять суть вопроса, отчётливо выделив голосом "всё ещё". - В этом городе не так много мест, где меня ждут, - я часто пытаюсь отделаться общими фразами, когда не хочу отвечать на поставленный вопрос. - Но что тебя держит в этом городе? Да, он привык рассуждать так, словно прямо сейчас по щелчку пальцев можно оказаться в любом месте планеты. - Легко говорить, когда за один концерт зарабатываешь больше, чем среднестатистический человек за всю жизнь. - Тут я бы поспорил. Жизнь после смерти не так легка, как тебе кажется. - Не знаю, не проверял. Он улыбнулся. Наверное от того, что Ему удалось заразить меня своей саркастичной манерой разговора. Вообще-то мне совершенно не хотелось давать Ему повод для веселья. Порывшись в кармане своей безразмерной куртки, Он извлёк оттуда пачку сигарет и протянул мне. - Тебе это, наверное, нужнее. - Очень великодушно с твоей стороны. - Нет, просто я терпеть не могу вкус сигарет, - усмехнулся он, - Отдай потом свою толстовку Джесси: она постирает. А то выглядишь ты не очень презентабельно. Я решил оставить комментарий о Его собственном внешнем виде при себе, поэтому просто кивнул головой. Рассветало. Небо постепенно растворяло тёмные краски в дневном свете. Раньше, когда я ещё жил очень далеко от этого места, мне нравилось наблюдать за тем, как встаёт солнце. Рассвет предвещает начало нового дня, символизирует обновление природы, вселяет в душу надежду на то, что твои большие планы сегодня воплотятся в реальность. Теперь же, когда всё, о чём я мечтал, оказалось пустышкой, рассветы потеряли свой смысл. Он сидел совсем близко, но дистанция между нами была чуть больше, чем можно описать словами. Два человека из противоположных миров: даже наши мысли, казалось, состояли из разной материи. Солнце пронизывало тёплыми лучами плотные белые облака. Тихо и незаметно наступал день. Где-то там, за высоким забором, оживлялась улица, слышались разговоры, всё чаще мимо проезжали машины. Он поднялся со ступеней и вернулся в дом, не сказав ни слова. Скрипнула лестница. На втором этаже захлопнулась дверь. Несмотря на то, что солнце встало надо городом, мои глаза слипались от усталости. Я вернулся внутрь. К моему удивлению, никто не спал. Все сидели в кругу и наблюдали за словесной перепалкой Кита и Заккари, которые снова подняли разговор о полиции. - Плевать я хотел на все твои аргументы, - визжал Киттен, - Может быть ты мне скажешь, куда Он, к чёртовой матери, сматывается каждую ночь? Где гарантии, что завтра нас всех не загребут копы, потому что Некто Неизвестный очень любит деньги? - Заткнись, Кит, - Заккари не стал коверкать имя собеседника, а значит говорил он более, чем серьёзно. - Хватит затыкать меня! Ты и сам прекрасно знаешь! Все в этой комнате прекрасно знают, что Он продаст нас как паршивых щенков за доллар! - голос Киттена звенел так громко, что я молился, чтобы его не было слышно этажом выше, - Может быть кто-нибудь из вас скажет мне, откуда Он притащился сейчас? - слово "сейчас" Кит буквально выплюнул в лицо Заккари. Повисла пауза. Я не знал, имею ли право вставить своё слово. Кит выглядел так, словно готов вцепиться в лицо любому, кто нарушит его "торжествующую тишину". Никто не мог ответить, а значит Киттен был прав. Осознание этого факта, рисовало на лице парня самодовольную ухмылку. - Он сидел на крыльце, - еле выдавил я, когда молчание показалось уже невыносимым. Мой голос прозвучал как-то особенно жалко, от чего мне захотелось перемотать этот момент назад и вовремя заставить себя заткнуться. - Вы что, вместе любовались звёздами? - хихикнула Анджелина. От такого вопроса мне стало немного неловко, но я мысленно поблагодарил Энджи за то, что она разрядила обстановку. - Я просто курил, - буркнул я в ответ и, не расстёгивая толстовку, стянул её с себя через голову, - Можешь постирать, пожалуйста? - я протянул вещь Джессике, которая улыбнулась в ответ на моё "пожалуйста" так, словно это было какое-то неприличное слово. Создалось впечатление, словно с моим возвращением, в комнату потихоньку начало входить утро. Джесси ушла на кухню, чтобы поставить чайник, Кит вовсе вышел на улицу, видимо злясь на меня и остальных присутствовавших в комнате. Пирс удалился на свой матрас и, кажется, за пять секунд провалился в сон. Энджи сказала, что ей пора собираться на "работу". Так она называла свои утренние поездки в поездах, во время которых обчищала карманы рассеянным мужчинам, отвлёкшимся на её бесконечно глубокое декольте. Ещё у неё была ночная работа на полсмены, которая и кормила всех обитателей дома. Я плохо знал Анджелину, но я был благодарен ей за её доброту и щедрость. У этой девушки был большой потенциал. Она, пожалуй, единственная, кто мог бы выбраться отсюда, начать новую жизнь. Но она не делала этого просто потому, что знала: если уйдёт она - все остальные пропадут окончательно. В самом углу комнаты я заметил большую разодранную диванную подушку. Я понятия не имел, откуда она могла тут взяться. Данная находка меня очень обрадовала: не матрас, конечно, но тоже неплохо. Я сел на подушку, которая сразу же провалилась подо мной, и облокотился на стену. Без толстовки было непривычно холодно, но мой мозг настолько устал, что это обстоятельство не помешало ему через несколько мгновений перейти в спящий режим. Чего боятся люди, которым на самом деле бояться уже нечего? Я думал, что после всего того, что со мной случилось, меня невозможно ничем напугать. В темноте я не видел ничего. Казалось, что кто-то завязал мне глаза плотной тканью. Но я отчётливо чувствовал, что могу моргать. Я никогда не видел такой темноты. Она была абсолютно чёрной, непроглядной, тьма вокруг обволакивала меня, словно дым от пожара. Я не мог даже пошевелить рукой - тьма сковала моё тело. Два огня прорезали тьму. Два глаза. Я сразу это понял. Я прекрасно знал, откуда моё воображение выхватило такой банальный сюжет: книга или фильм, там полно сцен с горящими в темноте глазами. Они приближались ко мне. У глаз не было цвета - они излучали демоническое свечение, от которого в моих собственных глазах я почувствовал физическую, режущую боль. Руки обвили мою шею. Ледяные, словно прикосновения мертвеца. Всё нормально. Это всего лишь сон. Я отчётливо осознавал, что сейчас моё тело, скорее всего, сжавшись от холода, лежит на диванной подушке в углу комнаты. А потом я начал задыхаться. Руки сжимали моё горло всё сильнее. Я закричал. И кричал до тех пор, пока не начал терять сознание. - Уходи. Одно слово. Этот звук родился внутри моей головы или кто-то и правда кричал. Я не мог понять. Я тогда подумал, что умираю. А потом я открыл глаза. Я начал различать лицо Пирса, который тряс меня за плечи. Моё сердце колотилось так сильно, что я чувствовал его удары во всём теле. Я открыл рот, но произнести ничего так и не смог: всё в горле пересохло настолько, что было больно дышать. - Первый раз слышу, чтобы кто-нибудь так орал во сне, - нахмурился Пирс, - С тобой такое раньше бывало? - Никогда, - кое-как выдавил я и тут же подавился воздухом, царапающим пересохшее горло. Прошло пару часов перед тем, как ко мне вернулась способность говорить. Я выпил несколько стаканов горячей воды, но мой голос всё ещё звучал хрипло и простуженно. Энджи вернулась домой пораньше. Я напугал её своим новым голосом. Джессика почему-то вернулась только вечером. Я не имел ни малейшего понятия, где она была, потому что проспал половину дня, а оставшиеся часы до ужина просидел на кухне, внутренне смеясь над собой. Надо же, такого "храбреца" испугал обычный страшный сон! Войдя в комнату, Джесси сразу же принялась доставать из пакета чистую одежду и раздавать её хозяевам. На дне пакета лежала и моя толстовка. - Спасибо большое! - как можно более доброжелательно попытался сказать я, но получилось всё равно так, словно я озвучивал Чудовище из известного Диснеевского мультфильма. - Иногда мне кажется, что ты воспитывался в королевской семье. Откуда у тебя только все эти манеры? - засмеялась девушка. Я ничего не ответил, но тоже не смог сдержать смеха. Забавно было понимать, что здесь элементарная благодарность считалась высокими манерами. Я натянул на себя толстовку, которая пахла приятной свежестью, запахом чистой ткани, который для меня за последние месяцы стал каким-то незнакомым и чужим, но всё же безумно приятным. - Твой паспорт и ещё что-то я отдала Боссу. Не хотелось потерять твои документы, а будить тебя не хотелось ещё больше. Очень уж мило ты спал, - сказала Джесси. Документы!.. Так вот чего не хватало, когда я засунул руки в карманы своей толстовки. Боссу? По моей спине пробежала предательская дрожь. Именно то, чего я хотел сейчас меньше всего на свете, случилось. И случилось в самый неподходящий момент. Лучше бы она потеряла эти грёбаные бумажки.