Безумия Алис.

Первая Алиса, что вошла в Страну Чудес, Храброй девушкой была с мечом наперевес. Представала храбро пред опасностью любой, Путь кроваво-красный оставляя за собой. Иногда наши желания исполняются, но только во снах.

-Мама я не хочу идти в школу … мне не очень хорошо, живот болит – Девушка заправила локон волос за ушко, что лишний раз доказывало, что она нервничает. Мейко старалась не смотреть матери в глаза, ведь лгать она совсем не умеет, да и ее без особого труда разоблачают. Неожиданно все стало медленно терять яркость цвета, то есть становиться серым, совершенно пустым. Это происходило не в первый раз и, скорее всего, не последний, так что это явление давно не пугало девушку. Она, скорее всего, просто привыкла к таким резким перепадам ее сознания. "-Ты совершенно не умеешь лгать" - Темное маленько существо с длинными ушами сделало два прыжка навстречу девушки и резко взмыло верх. Голос ни чем не отличался от обычного, по нему, как и всегда, нельзя было определить пол существа, что появлялось в последнее время слишком часто. "-Тебе не избежать своей участи, так что почему бы тебе не согласится на мое предложение? Я дам тебе все, что захочешь, что душе угодно ... " - Мейко слышала все, но делала вид, что ничего не происходит. Ей казалось, что это очередные галлюцинации и, если не обращать внимания на них, они исчезнут. Время опять пошло, и существо с безумной улыбкой на мордочке исчезло извиду. -Иди и не увиливай!!! – Мама строго посмотрела на дочь и, резко взяв сумку, грубо вручила ее дочери, после чего заставила ее встать со стула, схватив ее за локоть, потащив за собой в дальнюю комнату. Квартирка была небольшой и довольно старой. Потолок в некоторых местах протекал, из-за чего на белой поверхности оставались грязные разводы. Стены были толстыми, что способствовало хорошей звукоизоляции. С одной стороны это хорошо, ведь соседи не очень то законопослушные и тихие люди. По этой же причине Мейко старалась держаться подальше от остальных квартирных дверей, сидя дома и мечтая. Ее мечты были о разном, иногда даже очень жестокие вещи приходили на ум, но ей никогда не хватит смелости воплотить их в жизнь. В хорошей звукоизоляции был и минус - никто и никогда не услышит жалобные вскрики маленькой девочки, познавшей слишком много страданий для ее возраста. Облезлые половицы скрипели под тяжелым шагом матери, тащившей свою дочь в дальнюю комнату. Девочка сдавлено стонала от боли, ведь на бледной мраморной коже остались красные отметины от длинных ногтей и слишком крепкой хватки. Женщина усадила малышку на кровать, довольно резко начиная раздевать ее, а после через сопротивление натякивать платьице с гольфами. Девочка тихонько всхлипывала, периодически передеркивая плечами и утирая маленькие соленые капельки. После переодевания женщина бесцеремонно вытолкала дочь за дверь, не сказав и слова. Девочка присела на корточки, тихо всхлипывая, но постепенно успокаиваясь. Ей ничего не оставалось, кроме как отправится в свой персональный ад. Она медленно поднялась и глубоко вздохнула, прогоняя остатки чувств. Сердце обсолютно опустело, а в голове крутились мысли об убийстве. Вот только кого? Маленькая девочка не знала. Людей, заслуживающих этого, было предостаточно. Вяло перебирая ногами, она поплелась в школу. Идя, смотрела себе в ноги, не видя и не слыша ничего вокруг. Её спокойствие прекратилось, когда она была у самых ворот, ноги затряслись, ей стало страшно, невыносимо, хотелось плакать и бежать, не важно куда, лишь бы подальше отсюда. -Терпи-Терпи – Она сглотнула и, сжав в руках сумочку, твердо, на сколько это было возможно, зашагала к входу. Все, на удивление, было тихо, ей даже на мгновение показалась, что сегодня день пройдет нормально, как у обычных школьников. Но это не так. Это всего лишь иллюзия, затянувшееся затишье перед бурей. Заметив своего одноклассника, что, увидев ее, сразу же помчался в класс, Мейко немного приостановилась, словно готовилась в очередной порции боли. Она достала из оборудованного шкафчика свою сменную обувь, что была уже не белоснежного цвета, а вся в унизительных надписях, даже в

некоторых местах подранная. В кабинете, как только она вошла, сразу же полетели пыльные губки, влажные тряпки, фантики, карандаши и даже сухие листья с улицы. Она вся мокрая и белая спокойно и даже с безразличием посмотрела на остальных. Все как обычно, и на нормальное отношение уже давно не стоит надеется. Сильнее сжав ручку сумки она медленными шагами, даже не отряхиваясь, пошла сквозь ряды одиночных парт к своей. Сидела, она, на удивленнее, ни за последней партой и не в углу, как полагается изгою, а за третей партой первого ряда, у окна, что выходило во двор. К стати говоря, двор был не очень большим, но довольно милым. Клумбы с пестрыми цветами смотрелись очень жизнерадостно, и девочка может даже бы и порадовалась вместе с ними, вот только ситуация была такой, что вся эта яркость и разнообразие цветов и красок смотрелись одной большой и очень больной издевкой над и так страдающим ребенком. Мейко вообще часто смотрела на клумбу за окном, и от этого хотелось плакать, сердце рвалось на части, эта яркость начинала противно резать глаза, от чего наворачивались слезы. Цветам не понять, какого это чувствовать унижение и боль. Цветут они себе на клумбе, и их не волнуют людские проблемы, ведь они просто лишены чувств. Как бы Мейко сейчас хотелось тоже оказаться безчувственной, но ей оставалось только терпеть. Весь класс пронзал жгучий и режущий уши смех. Все ее одноклассники были одинаковы, и уже ей казалось, что все они однолики, их отличали лишь имена и фамилии, а также дополнительная атрибутика одежды. Класс состоял из детей из неблагополучных семей, и именно поэтому все они воспитывались в неочень приятных условиях. У каждого были проблемы дома, в личной жизни и, по их мнению, им нужно было выместить на чем-то, а в данном случае на ком-то, на Мейко в частности, свою злость, усталость, и поэтому подростки выбрали одну жертву, что выбиралась сразу, как только предыдущая ломалась, в этот раз ей стала непримечательная девушка шестнадцати лет - Мейко Сакине, что и так натерпелась за все прожитые ей годы. Мейко так же была из неблагополучной семьи. Росла без отца, мать днями и ночами была на работе, встречаясь с девочкой только по утрам, дабы отправить непокорную дочь в школу. Она была очень строга, нередко девочке сильно доставалось за плохое поведение или, опять же, непокорность. Она была весьма холодна к девочке, как будто та не умела чувствовать или была ее рабыней, которая должна была выполнить любой ее каприз. Она всегда смотрела на дочь свысока, с презрением, нередко даже в её взгляде можно было прочесть отвращение к этой молодой особе. Впрочем, она и не была ей настоящей матерью, настоящей Мейко уже и не помнила, так что ничего удивительного. Надо же, какая ирония, прям как в доброй сказке, злая мачеха издевается над падчерицей, а потом ее спасает прекрасный принц на белом коне с позолоченными копытцами и увозит в свой замок, где жили они долго и счастливо. Вот только жизнь далеко не добрая сказка, а очень даже злой рассказ о чудовищах, где ими являются люди, проявляя все темные и грязные стороны души, все потаенные запретные желания и мечты, загрязняя своё сердце, что в последствии черствеет, загрязняя душу, что перестает любить, а потом умирает, и остается лишь пустая грязная оболочка из плоти и крови, не умеющая чувствовать и живущая, удовлетворяя свои потребности и мимолетные желания, жадные эгоистичные мечты. Это истенная сторона грешных людей, которых не интересовало ничего, что бы касалось чего-то, кроме них самих. Так считала Мейко, и думала, что спасение утопающих все таки дело рук самих утопающих, но где-то в маленьком уголке разбитого судьбой сердца теплился очень маленький, почти незаметный, огонек надежды, что все таки кто-то придет и спасет от этого кошмара. Однако, девочка всем своим холодным разумом понимала, что ей как то нужно выкарабкиваться из этой ямы отчаяния, вот только она была слишком неуверенной, слишком слабой, слишком тихой, чтобы что-то предпринять, хотя бы попробовать. И все эти "слишком" унижали ее еще сильнее, еще сильнее подавляли желание что-либо сделать. Для нее проще сдаться. Урок вскоре начался, предстояло писать небольшой, но даже очень сложный экзамен по Математике. Мейко не было сложно, она всегда хорошо училась, так что без веских трудностей она преступила к работе, но вот так просто сидеть ей не дадут. В спину резко воткнули что-то острое, от чего она тихо пискнула, но не вскочила от того, что сосед сзади её отдернул за плечо обратно на стул и негромко пригрозил: -Не привлекай лишнего внимания, я и так нервничаю из-за экзамена ... - Мейко буквально приросла к стулу. Липкие щупальцы страха прокрались в ее душу, заставляя онеметь. Мелкая дрожь прошлась по всему телу, по коже побежали мурашки, а к горлу подкатился ком, который она шумно сглотнула, чем вызвала прожигающий взгляд со спины. Страшно. От того невероятно больно. Сердце отбивало чечетку в груди, да с такой скоростью, что казалось, что оно на самом деле остановилось. Стало тяжело дышать. Что будет дальше? Боль раз за разом становилась все сильнее, ведь острее легко проникало сквозь одежду и ранило кожу. Сосед по парте несколько перестарался, а орудие оказалось ни чем иным, как циркулем. Мейко не выдержала и от резкой боли подскочила. Учитель сразу же стукнул по доске указкой -Мейко, и ты Асура, обоим ноль и вышли из класса!- Голос учителя был строг, но еще больше пугало не это, не то что ее выгнали, а то что сейчас весь класс пронзает ее презрительным взглядом. На лбу Мейко выступили капли пота. Как только она вышла из кабинета ее сразу же толкнули, так, что она впечатались в стену, сползая на пол. -Дура!!! Из-за тебя мне теперь придется пересдавать! - Парень фыркнул и пнув девушку, что с тяжестью пыталась встать, ушел. День проходил как обычно, нет, даже более менее, практически никто не трогал ее. После экзамена, все были заняты его осуждением, именно по этой причине про нее забыли, так думала Мейко. Вот последний урок прошел, она собирает свои подранные учебники, только сделала шаг к выходу, как тут ее толкнули обратно на стул. Она не успела сориентироваться. Все, что она вообще успела сделать, так это схватиться за парту и удержать себя от падения. -Ты подставила сегодня Асуно, так что сегодня мы играем в новую игру - Перед ней стояло трое ее одноклассников, они были настроены очень даже серьезно, словно это не очередная игра. Мейко сейчас ничего не понимала, но то, что нужно бежать не оглядываясь было понятно без особого труда. Снова это липкое, неприятное чувство. Страх... Многие пороки человечество совершало из-за страха, многие люди погибали из-за этого ужасного чувства. Страх прекрасный манипулятор, и девушка знала это не по наслышке. Более высокий парень, что стоял ближе всех, схватил Мейко за грудки и потянул к себе. За спиной парня появилось снова то самое существо, но теперь, а если быть точнее, впервые можно было разглядеть и с уверенностью сказать, что это белый кролик с глазами чем-то напоминающими красные пуговки и в голубо-белом плащике. Также, белый бантик был завязан на его шее. Если его описать несколькими словами, то это просто мягкая игрушка, но вот она парит в воздухе и может говорить, что напугало бы любого здраво смыслившего человека. "- Люблю игры -" Кролик выглянул из-за спины парня и улыбнулся, так мило, что Мейко перекосило, ведь пусть даже улыбка и была милой, от нее становилось жутко, как будто она была наигранной. Парень же усмехнулся и толкнул девушку к своим дружкам, что окружили ее, не давая сбежать. Все происходило словно в замедленной съемке. Мейко опустила взгляд в пол, она должна была вытерпеть все, и эта очередная игра не должна являться исключением. Трое парней повели ее сквозь коридоры, и все это время говорили о том, как будет весело, чем еще больше пугали девушку. Пришли они на просторную крышу школы. Здесь было много строй материалов и балок, что находились здесь из-за ремонта соседнего корпуса школы. Было уже темно, словно и солнце предательски ушло, оставляя Мейко наедине с ужасной судьбой. У нее затряслись коленки, и она подняла голову вверх, как будто взывая безмолвной мольбой о спасении к небу. Но оно молчало, медленно укутываясь сизыми облаками. -Наша игра начнется сейчас - Один из парней потянул ее за руку и бросил к краю крыши, где лежала балка, что соединяла крышу первого корпуса со вторым. -Сегодня с завязанными глазами - Девушка испуганно посмотрела на парня. Она прекрасно понимала, что сорвется. -Я же сорвусь! -Спокойно, это всего лишь игра, и тебе просто нужно победить - Все что ей оставалось сейчас, так это бежать. Она сорвалась с места, но вот от троих не убежишь, да и еще она неуклюжа, споткнулась и упала на колени перед одним из мучителей. Смех снова режет уши. Удары по бокам, что кажутся уже не настолько болезненными. Она поднимает взгляд и совершенно случайно видит канцелярский нож. Он пульсирует в ее глазах. Но страх пронзает каждую клеточку ее тела и не дает двигаться. -Жаль, Алиса умрет, еще даже не став Алисой -Снова звучал тот голос, но на этот раз он был с нотками печали. -Убей их ... - Кролик взял канцелярский нож в обе лапки и поднес к девушке. Его голос звучал с такой же беспристрастной интонацией, как будто бы это было обыденное дело, вроде "порежь тортик" или "потискай игрушку". Но девушка даже не обратила на это внимание, ей сейчас было важно собственное спасение. Секунда, и она хватает нож, вскакивая одним движением вонзает в тело парня. Кровь. Она такая яркая, так радует глаза. Ее насыщенный цвет пьянит, а запах сводит с ума. Мейко все глубже вгоняет лезвие в тело, пока ее не отталкивают в сторону. Глаза бегают по телу раненого. Каким красивым он стал. Как же ей нравится этот алый цвет, он так украшает его. Зрачки девушки сузились, а на лице появился улыбка, наконец она искренняя, вот только слегка кривая, как у начинающего маньяка. В голове как будто счелкнул переключатель, стирая все человеческое, что было в девушке, и все законы общества, оставляя лишь жажду крови, мести, боли других и желание убивать. -И вправду веселая игра ! - Смех рвется из груди, его невозможно остановить, да она и не пытается. Не за чем. Перед ней упоительная картина: скованные страхом одноклассники, что неоднократно издевались над бедной девушкой, сейчас смотрят на нее с неподдельной дрожью в теле, а в глазах читался дикий ужас. Разве нужно что-то еще. Она поняла, насколько на самом деле прекрасно чувство страха, читаемое на лицах ребят. Ей теперь было ясно, почему ее так унижали, ведь это так невероятно забавно чувствовать свое привосходство над кем-то, управлять кем-то. Они становятся игрушками в ее руках, с которыми она вольна делать все, что пожелает. Посмотрев на свое орудие, она на мгновение застыла. В голове немного прояснилось, осколки здравого смысла еще не давали ей вконец слететь с катушек, но осознание того, что столь долгожданное чувство удовлетворения накрывает ее, отнимает все желание остановиться. Пусть на секунду она задумалась над грешностью своих поступков, и чувство вины начало подбираться к закоулочкам ее души, но это быстро прошло. Она снова сдвинулась с места, при чем казалось, будто она стала в тысячу раз быстрее. Ее движения стали более рваными и резкими, из горла доносились гулкие вздохи, похожие на хрип, а на лице растянулась улыбка во все 32 зуба, искренняя, но совсем не нежная, а властная, больше похожая на что-то между ухмылкой и оскалом. Словом, психопадская. Девушка из жертвы превратилась в хищника, что загонял мышку в угол. Меко нанесла один удар, что раскроил мягкую ткань кожного покрова, но он не удовлетворил девушку. Она лишь хихикнула, резче и сильнее ударяя по рукам и ногам, врываясь лезвием в грубые мышечные связки. Она больше не может остановится, ей хочется видеть все больше алых оттенков и слышать эти удивительные молитвы о пощаде. Хлюпанье от крови, рубиновые капли под ногами, собирающиеся в небольшие лужицы. Все опьяняло ее разум еще сильнее, а бесполезнае, желанные и такие душевне, полные отчаяния, ужаса и в какой то даже степени ужаса, крики жертв так ласкали слух. Парень пытается защитится, но ничего не получается. Мейко просто не обращала внимания ни на что, кроме такой полюбывшейся игры, нанося беспорядочные, однако беспощадно сильные, удары. Миг,и девушка спотыкается об бортик крыши и летит вниз. -Я согласна ... - прозвучало в ее мыслях кричащим всхлипом прежде, чем она опустилась во мглу.