Смерть гонится и за бегущим © Неизвестный автор.
-Что ж. Давай, убей меня! - раздался решительный женский голос по всей комнате. – Считай, что ты победил, Клаус, - девушка сделала незаметный шаг вперед, стараясь спрятать все свои страхи где-то глубоко в подсознании. Бежать было некуда. Она попала в свою же ловушку. Сейчас было не то время, чтобы выставлять чувства напоказ, да и для этой темноволосой особы крайне неприемлемо показывать свою слабость прилюдно, особенно в данный момент, когда на нее пристально смотрели ненавистные серо-зеленые глаза, когда напряженный, самовлюбленный мужчина стоял всего в нескольких метрах. Если бы она была человеком, то ее сердце уже давно выбралось из груди на свободу, а душа испарилась. - Каждый из нас получает то, что заслуживает, Кэтрин. Ты и так задержалась в этом мире... - спокойно сказал мужчина, когда самодовольная улыбка слегка тронула его уста. Он ликовал. Напротив него стояла девушка, за которой гнался не одну сотню лет. Как же ему хотелось подлететь к ней на сверхъестественной скорости и вырвать трепещущее сердце, одним резким движением руки наказать за все ее деяния, но некое непонятное чувство не позволяло мужчине сдвинуться с места, по крайней мере, сейчас. – Здесь нет Элайджи, твоего вечно верного защитника, так что не жди помощи или пощады. - Я уже давно не жду ничей помощи, Клаус, - стиснув зубы, произнесла Пирс. Она привыкла к одиночеству, которое уже несколько столетий следует за ней. Ее жизнь разрушилась в тот самый миг, когда она на своем пути встретила семью Майклсон, когда впервые увидела Никлауса и его брата Элайджу, к которому девушка долгое время питала нежные чувства. Но мужчина выбрал семью, тем самым оставив Кэтрин совершенно одну на войне, в которой неравномерно распределены силы. – Элайджа не смог оставить тебя, потому что верит в твое искупление, но это бесполезно… Ты не достоин такого брата, как он. - Хм, а тебе перечислить чего не заслуживаешь ты? – усмехнулся Никлаус, сжав руки за спиной в замок и сделав несколько шагов по направлению к небольшому столику, где стояла бутылка с янтарной жидкостью. Сейчас мужчине хотелось помучить Пирс, поэтому решил, немного повременить с ее смертью. Ему нравилось видеть, как с каждым его шагом она дрожала, как старалась погасить свой страх. Он знал: девушка не убежит, а если осмелиться на такой отчаянный шаг, то далеко уйти не сможет, ведь его гибриды находились неподалеку и только ждали возможности, чтобы немного развлечься. Налив в хрустальный стакан напиток, Майклсон посмотрел на Пирс, которая, недоумевая, следила за каждым его движением. Не такого развития событий ожидала девушка. Она не понимала, чего ждал гибрид, почему тянул время. Сложившая ситуация для нее казалась странной. Если он ожидал, что девушка сама отдастся в цепкие руки смерти? Так, не на ту напал! Кэтрин так просто не сдастся. - Гленфарклас, - сделав небольшой глоток напитка, одобрительно протянул Майклсон, наслаждаясь долгим и терпким послевкусием виски. Со стороны казалось, что это двое друзей, у которых найдется много общих веселых воспоминаний, о которых сейчас решили напоминать друг другу. Только было одно большое «но», опровергающее это нелепое предположение: они никогда не были, да и не будут друзьями. Их объединяли иные чувства друг к другу, более сильные и глубокие. – Во-первых – ты не достойна стольких лет жизни… - произнес мужчина, словно вспомнил, что немного отвлекся от темы разговора, залюбовавшись идеальными чертами личика Кэтрин, ее шоколадными глазами. - Во-вторых – тебе пора отправиться в Ад, слишком загостилась в этом мире. - Если ты не забыл, то все это время я бегала от тебя, Никлаус. У меня не было достойной жизни, о которой мечтала. Я и так живу в Аду, - сказала Пирс, делая небольшой, совсем незаметный шаг в сторону тумбочки, в которой хранилось спасательное средство – кол из белого дуба. Некоторое время тому назад, Кэтрин узнала, что первородные не бессмертны – они тоже имели слабые места. Девушка приложила немало усилий, чтобы найти это смертельное оружие, чтобы приготовится к встрече со своим врагом. - Так почему бы тебе не стать моим палачом, Клаус? Почему бы тебе не сделать меня свободной от твоего гнусного общества? Ты же за этим пришел?– девушка открыто провоцировала гибрида, хотела спрятаться от его пронзительного взгляда, от которого казалось никуда не деться, никак не избавиться. Ей всего лишь нужно было открыть шкафчик и… - Не делай из меня дурака, Кэтрин. Я не Элайджа, который ведется на все твои уловки, - сказал Майклсон, будто почувствовав мысли Пирс. – Мы с тобой слишком похожи. И это было фактом! У этих двоих образовалась особая связь, которая со временем лишь упрочнилась. Они могли понять друг друга лучше близких людей; предугадать действия с полувзгляда. Их судьбы схожи. Каждый из них когда-то давно был счастлив, и даже не подозревал, что жизнь немного затянется. Но это долголетие несло за собой большое последствия, которые казалось, уже будет с ними целую вечность. Большую часть своего существования Катерина была в бегах, скрывалась от злого и ужасного монстра, который сейчас находился с ней в одной комнате, от которого, оказалось, невозможно нигде скрыться. Никлаус тоже часть своей жизни потратил на то, чтобы бегать из города в город, прячась от отца, у которого было намерение убить ненавистного сына. Но главная схожесть заключалось в ином: они были эгоистами до мозга костей, жестокими и черствыми манипуляторами. Оба всегда добивались, того чего хотели, для них не имело значение, какими методами воспользоваться, чтобы достичь желаемого. Оба хотели одного - свободы, только это понятие каждый растолковывал для себя, по-своему. - Тогда ты понимаешь, что я так просто не дам себя убить?! – сказала Пирс сквозь стиснутые зубы, понимая, что больше нельзя было тянуть время – пора переходить в контрнаступление. Ведь Клаус именно этого и добивался: хотел поиграть, и дал возможность девушке начать первой. «Чертов джентльмен», - усмехнулась Катерина. - А ты понимаешь, что из этой комнаты выйдет живой только кто-то один, - сказал Майклсон, одним глотком допивая все содержимое в стакане. – Пора завязывать эту светскую, миролюбивую дискуссию, которая ни к чему полезному не приведет, - отставляя стакан на стол, добавил он. В следующую секунду Кэтрин оказалась около нужной тумбочки, извлекла от туда орудие, а затем мгновенно подлетела к Древнему. Ее мертвое сердце начало отбивать бешенный ритм, тело напряглось до придела, а в горле пересохло. Все происходило на автомате. Взмах рукой… Перехват смертельного оружия… Болезненный толчок в грудь, и она стремительно летит к противоположной стене. Как забрали кол из рук, девушка не поняла, она очнулась, когда стальные руки сжали ее шею и вдавили в стену, так что кости готовы были превратиться в пепел, а воздух в легких резко закончился. Схватив тонкими пальчиками за запястье мужчины, она попыталась ослабить хватку, но все было безрезультатно. Ведь Никлаус в десятки, нет, даже в сотни раз сильнее Пирс. - Вижу, ты меня ждала, - прошептал в ухо девушки Майклсон, наслаждаясь ее замешательством и слабостью. Сейчас она принадлежала ему, целиком и полностью в его власти. Ее сопротивление было безнадежным, а близость такой головокружительной. Нельзя отрицать тот факт, что мужчина завелся, когда ее хрупкое, горячее тело прижалось к его. Но здравый смысл все еще был с Клаусом, поэтому он, тут же, немного отстранился от Кэтрин, тем самым освобождая путь на спасение, которым девушка не раздумывая, воспользовалась. Пирс ринулась к выходу, так резко и быстро, что готова была снести дверь. На тот момент в ее голове происходила какая-то неразбериха, инстинкты просто зашкаливали, а кровь в венах бурлила. Было лишь одно желание – побыстрей выбраться из дома, то есть убежать от этого опасного мужчины. Но не успела Кэтрин ничего понять или сообразить, что делать дальше, как вновь ощутила на своих плечах сильные мужские руки, которые резко остановили ее, прижав хрупкую девушку к ближайшей стене, он навис над ней, образуя живую преграду, которую казалось нереально сдвинуть с места. Страх сковал тело Пирс в тот самый миг, когда она заметила горящие глаза Майклсона, которые испепеляли, и заставляли гореть заживо; но в тоже время она заметила нечто особенное в выражение лица мужчины, то, что еще никогда не видела. Сердце девушки мгновенно ухнула куда-то вниз живота, когда ощутила его горячую ладонь на своей талии. Она замерла, будто все тело парализовало, а кислород в комнате резко закончился. Почему девушка только сейчас ощутила эту приятную дрожь по всему телу? Откуда появилась это нереальное притяжение между ними? С чего ей вдруг захотелось впиться в его алые уста жарким, горячим поцелуем? В груди Пирс начала бушевать буря эмоций: злость, ярость, ненависть, желание и страсть... Каждая клеточка души сейчас разрывалась от жажды, только голод выражался в немного других потребностях. Ее рука произвольно взлетела в воздухе, а затем звонкая пощечина раздалась по всему помещении. Кэтрин тут же захотелось провалиться сквозь землю, так чтобы ее никто никогда не смог больше найти. Она ощущала ярость мужчины, как он сокрушительно смотрел на нее, будто убивал взглядом. Впервые за последнее время Пирс почувствовала себя маленькой провинившейся девочкой, которой не удалось удержать порыва в себе. В какой-то миг Катерина вновь потеряла над собой контроль и прильнула к желанным губам, от которых пару секунд не оторвала взгляд. Может девушка не смогла справиться с этим нереальным притяжением; а может просто прислушалась к внутреннему голосу, который твердил, что соблазнив мужчину, она могла избежать неминуемой смерти или, по крайней мере, потянуть время, а там, дальше, что-нибудь придумала бы. Но когда мужчина ответил на поцелуй, Пирс окончательно абстрагировалась от внешнего мира, разум помутился, а тоненькие пальчики впились в мускулистые плечи Никлауса, чтобы не упасть на пол. Почувствовав, что девушка готова встретиться с твердой поверхностью, Николаус прижал ее к себе, запустив свои пальцы в мягкие, темные локоны. Сейчас между ними летали искры ярости, злости, страсти и желания. Каждый жаждал выместить свою злость, показать, как сильно они ненавидят, и как страстно хотят заполучить друг друга. Образовались такие двойственные, противоречивые чувства, о которых молодые люди обоюдно решили на некоторое время забыть. Все их принципы просто в какой-то миг перестали существовать. Кэтрин совсем не заметила, как мужчине удалось стянуть с нее бежевую шифоновую блузку и черные обтягивающие брюки. Она оказалась перед ним в одном нижнем белье, но Клаус был все еще полностью одет. Немного отстранившись, он жадно стал рассматривать соблазнительное, загорелое тело Пирс. Как же сейчас она была сексуальна и ненавистна им, это притяжение, повисшее между ними, сейчас взорвалось фейерверк, который нельзя было погасить. Майклсон стянул с себя рубашку через голову, не теряя времени на пуговицы, и прижался к губам девушки, запечатляя новый поцелуй. Слегка приподняв ее за ягодицы, позволил Кэтрин обвить ногами свою талию. Она невольно ахнула, когда Никлаус начал играть с ее соском, сквозь тоненькую ткань лифчика. Он слегка покусывал кожу, а затем резко куда-то понес девушку, продолжая изучать каждый миллиметр ее тела. Клаус с легкостью смог найти спальню, словно уже неоднократно бывал в этой квартире - каждый уголок был знаком. Бросив Пирс на двуспальную, широкую кровать, мужчина тут же навис над ней, продолжая свою сладостную пытку. Одним легким движением он смог освободить девушку от последних частей гардероб, оставляя ее абсолютно беззащитной, обнаженной. Заметив небольшую несправедливость, Кэтрин тут же потянулась к брюкам Никлауса, а в следующую секунду они улетели куда-то на пол. Каждый из них сейчас хотел взять инициативу в свои руки, никто не хотел уступать, и когда мужчина одним резким толчком вошел в нее, так что с уст Пирс сорвался протяжный, довольный стон, а пальцы вновь болезненно впились в спину Майклсона, оставляя кровавые дорожки, которые мгновенно заживали. Каждое движение Никлауса было стремительным и быстрым, ведь он мог не сдерживать все свои бушующие эмоции, которые рвались на свободу. Им не нужна эта наигранная нежность или прелюдии, для них это всего лишь мимолетный секс, выплеск адреналина и злости. Они замерли на месте, наслаждаясь финалом прибывая в эйфории. Восстановив дыхание, мужчина перекатился на бок, устраиваясь рядом и устало прикрыл веки. Кто бы мог подумать, что ненависть можно выразить таким способом?***
Кэтрин тихо лежала, пытаясь понять: спал ли мужчина или притворялся. Его ровное дыхание и умеренное сердцебиение, позволяли сделать вывод, что сейчас Клаус находился во власти Морфея. Значит, Пирс могла не заметно выбраться из дома, и при этом остаться в живых. То, что произошло между ними пару часов назад, нельзя было назвать предвестником прощенья или началом чего-то большим между ними, - это некий порыв, необузданное и жгучее желание, с которым не могли справиться даже самые сильные сверхъестественные существа. Как же это парадоксально спать с ненавистным человеком, а самое ужасное получать от этого удовольствие. Девушка совсем не заметила, как Клаус стянул с нее одежду, и они оказались в постели, слившись в одной целое. Встряхнув головой и протерев руками лицо, будто таким бесполезным способом приводя себя в порядок, Пирс потихоньку, совсем невесомо поднялась с кровати, быстро ища по квартире свои вещи и стремительно натягивая их. Она понимала, что если сейчас сама не уйдет, то потом уже будет поздно. Мужчина живой ее не выпустит отсюда. И эта их близость – всего лишь ошибка, о которой оба героя забудут, как страшный сон. Стараясь усмирить свои эмоции, Катерина подошла к входной двери, ухватившись за ручку, но тут же, мгновенно замерла на месте. Она ощутила чье-то присутствие за своей спиной. Резко дышать стало нечем, а весь окружающий мир стал маленьким и никчемным. Совсем медленно, но уверенно Пирс повернулась назад, встречаясь с насмехающимися серо-зелеными глазами. Мужчина стоял лишь в одних черных хлопковых брюках, в пару метрах от девушки. - Хотела уйти не попрощавшись? - спросил Майклсон спокойным голосом, но в следующее мгновение подлетел к девушке и резко сжал правой рукой ее сердце, ощущая, как задрожало тело Пирс, как она ухватилась за его предплечье, чтобы не потерять окончательно равновесие и жадно хватала ртом воздух. – Так знай, Кэтрин, я – не Элайджа! Меня ты переиграть не сможешь. – В следующий миг он вырвал ее сердце, а девушка словно бездушная тряпичная кукла, упала на пол, прямо перед его ногами. – Будь свободна, Катерина! – добавил мужчина, всматриваясь в ее посеревшее лицо.Свобода — это не простор для движения в любую сторону, свобода — это мысль о том, что ты сам решаешь, куда тебе двигаться! В этом абстрактном понятии главное — не быть, главное — думать! Свобода заключена в сознании.