Простая задачка

      Александр мирно сидел на лавочке в парке, лениво подставляя мягкому осеннему солнцу то правую, то левую щеку. Никуда идти не хотелось, не хотелось вставать и даже шевелиться, но Танюшка куда-то убежала, и надо было пойти ее поискать.       Но как же не хочется!       Неторопливо приоткрыв глаза, Александр огляделся. Таня возилась в куче осенних листьев чуть поодаль, за скамейкой, на которой он сидел. Она бегала вокруг, падала, смеялась, и из ее ладошек вверх взлетал салют разноцветных листочков. Александр залюбовался дочкой - как же она сейчас была похожа на свою мать, на Ольгу! Полуобернувшись на скамейке, он умостил свой подбородок на согнутой руке, глядел на нее, разрумянившуюся, и тихо улыбался.       Солнце светило ему в макушку, в воздухе тихо кружились паутинки, и теплый запах прелых листьев разбудил в нем старые воспоминания.       В этом же парке, - сколько же лет назад? - точно так же кружилась в хороводе падающих листьев Она. Ника. И он тогда был не Александром Вадимовичем, а просто Сашкой или Шуриком, как она его называла. Шалея от восторга, он ловил ее за тонкое запястье и прижимал к себе, утопая в ее аромате. Она отстраняла его и снова убегала, а он гонялся за ней и дико выл, изображая медведя.       Они познакомились на дне рождения Сашкиного соседа. Роман тогда созвал, наверное, пол-общежития. В разгар праздника, когда шумная компания кричала тосты, уже не слушая друг друга, а в углу надрывался хриплый магнитофон, вдруг в комнату вошла она, и вся картина разом остановилась. Обомлев, Сашка смотрел на нее и пытался вместить в свою душу эти длинные золотые волосы, этот властный, но все же изящный жест, которым она придерживала дверь, ее острые ножки в узеньких джинсах. Она была не просто красива, она разила наповал. Словно языческая богиня, она гордо прошествовала между танцующими, оставляя за собой шлейф изумленных взглядов, и остановилась прямо возле них с Романом. - С днем рождения, - сказала она, и только тут Сашка понял, что вокруг по-прежнему играет музыка и танцуют люди. - Спасибо, - расплылся в улыбке Рома, принимая от нее маленький пакет. - Познакомься, мой сосед по комнате - Саша. - Очень приятно, - она неожиданно крепко пожала протянутую руку. - Ника. Я двоюродная сестра вот этого мурзика. Она кивнула на Романа. Сашка не мог сказать ни слова, все смотрел и смотрел на нее так, словно ее загадка будет вот-вот разгадана, и главное - не пропустить ответ. - Что ты так пялишься на меня? - строго спросила Ника, и Сашка вздрогнул. - Пошли лучше танцевать, Ш-ш-шурик.       И они потом танцевали, он приносил ей пиво и уже совсем ночью, когда все разошлись по комнатам, пошел ее провожать по ночному звездному городу. Ника, смешливая и дерзкая, задирала всех немногочисленных прохожих, болтая им всякий вздор, и потом бежала дальше. А Сашка торопливо извинялся перед ними и снова догонял ее. Она подтрунивала над ним, больно дергала за волосы и вдруг неожиданно останавливалась, замолкала. Брала его за руку и тихо глядела на него своими темными блестящими глазами. Он не мог понять таких резких поворотов ее настроения, но все же был безмерно счастлив от того, что вот эта свежая ночь и эта яркая девушка случились именно с ним.       Два месяца Сашка не чуял под собой ног от счастья. Забросив свои книги и расчеты, он ежедневно спешил встречать ее из института, специально прячась поодаль, чтоб полюбоваться ею, когда она будет спускаться по огромной лестнице в веселой толпе своих сокурсников. Ему нравилось в ней все - гордый поворот головы, ее манера держать сумку на плече так, что тонкая майка соблазнительно обтягивала округлые грудки, весь набор ее улыбок, от насмешливых до светлых. Он выходил к ней навстречу из своего укрытия, подавал руку крендельком и, просто упиваясь завистливыми взглядами парней, вел ее - легкую и яркую - на прогулку в парк.       Ника училась в театральном. То в образе покинутой жены, то в образе коварной кокетки она выходила к нему из своей комнаты и, томно заламывая руки, форсировала акценты. Сашка проверял ее по сценарию и вставлял свои едкие комментарии по поводу характера изображаемого персонажа. Ника не выдерживала, прыскала в ладошку и убегала в свою комнату. Он шел туда за ней и в полумраке задернутых штор проваливался в упоительный, взрывающий тело и душу полет. Два месяца, двенадцать дней и два с половиной часа. - Не приходи сегодня меня встречать, - говорила Ника в телефон, - мы с ребятами сегодня договорились пойти заниматься к одному там... ты его не знаешь.       А Сашка верил. И каждый вечер, вместо того, чтобы готовиться к сессии, рисовал в тетради ее профили. И снова звонил. Она не подходила к телефону или отмахивалась парой ничего не значащих фраз. Ей все время нужно было спешить, она всегда кому-то что-то пообещала. И Сашка снова и снова пытался, пока в один прекрасный вечер беспокойство и неуверенность не разорвали его пополам. На Сашку-который ждет и верит любимой и Сашку-которому нужны ответы. И ответ, который он получил тогда, заполнил его глаза чернотой, а душу - острой болью. Прямо у знакомого подъезда ее тонкий стан тискал красивый жеребчик, один из тех, кто завистливо смотрел им вслед. А она противно смеялась и закидывала руки ему на шею.       Сперва было невыносимо, каждая мысль о ней ранила. Сашке нигде не было места: каждый предмет и каждый пейзаж тихо шептал о ней, - эти перила она трогала, из этой чашки пила, здесь мы с ней поцеловались. Роман неуклюже пытался утешить его, утверждая, что его сестричкой мог увлечься только полный болван, такая она вертихвостка. И ему, Сашке, лучше по этому поводу не париться, а пойти лучше погулять с Олькой с первого курса, она вон как на него пялится. Сашка молчал, отгораживался от соседа учебником по дифурам, а по ночам, до крови разбивая кулаки в дУше, горько и мучительно жалел, что разучился плакать.       Но он смог как-то пережить зиму и весну и не сойти с ума. Только стал курить. И стал гулять с Олькой с первого курса, как ему советовал Рома. С тихой, спокойной Олькой, Оленькой. Ему нравилось с ней, с такой понятной и предсказуемой. С ней было мило... надежно. Возле нее он не вспоминал, чего ему стоило вытравливать по капле вбитый глубоко в каждую клеточку яркий сверкающий блик.       Александр вздохнул. С чего вдруг всплыли эти давно похороненные на складах памяти картины? Он снова вздохнул и взглянул на часы. Боги! Оля ждет их к обеду, надо срочно ловить шалунишку и топать к дому. Таня подбежала к нему и вручила целый букет резных кленовых листьев, словно положила солнышко в ладони. "Славная, милая моя дочка", - улыбнулся себе Александр. "Чего еще в жизни надо? Дом - полная чаша, успешная фирма, обожающая жена и такое мое маленькое чудо - вот оно, счастье" Он подхватил Танюшку на руки и закружил в солнечных пятнах, наслаждаясь ее радостным писком. - Ну все, пойдем, - сказал он ей и поставил ее на дорожку. - А то мама сейчас будет звонить нам и ругаться.       Они взялись за руки и не торопясь пошли к выходу. Им навстречу шли такие же счастливые солнечно-пятнистые люди: парочки, мамы с колясками, шумные мальчишки. Таня вертела головой по сторонам и без умолку щебетала, ее светлые волосенки совсем растрепались, а Александр, улыбаясь, невпопад отвечал ей. - Шурик! - вдруг послышался звонкий окрик. - Шурик! Постой!       Александр резко остановился и обернулся. Она догнала его и остановилась перед ним, сверкая голливудской улыбкой, точно такая же, как тогда - тонкая, белокурая, яркая. - Привет, сколько лет, сколько зим, - сказала она, потом бесцеремонно взяла его за руку и потрясла. Он стоял и молча смотрел на нее, словно громом пораженный. - А это у нас кто, ути-пути? - наклонилась она, вытянув палец. Умолкшая Таня смущенно спряталась за папину ногу и оттуда немного испуганно уставилась на незнакомку, раскрыв глазенки. - Шурик, отмерзни наконец! - перестала смеяться Ника. - Скажи хотя бы "привет". - Привет, - как автомат, повторил Александр. - Уже лучше, - снова разулыбалась она. - Ну как ты? Где ты? Чем занимаешься? Женился, я смотрю. Александр молчал. Они с дочкой стояли перед ней неподвижно, словно мраморная группа. - Ну, я вижу, мне никто ничего так и не скажет. Вот не знала, что встреча со мной так шокирует. Ладно, Шурик, как придешь в себя, набери меня, вот мой телефон, - она протянула ему номер, накорябанный на магазинном чеке. - Поболтаем. Протянув разом одеревенелую руку, Александр взял бумажку из ее пальцев. - Пока, - она изящно махнула им и пошла прочь.       Таня посмотрела на папу. Александр, все так же зажимая в пальцах белый клочок, глядел вслед уходящей. Глядел, пока толпа гуляющих совсем не скрыла ее в себе.       Вдруг резкой трелью в кармане ожил мобильник. Вздрогнув, как от укола, Александр выудил его из кармана брюк. Взглянув на номер, криво усмехнулся и сбросил звонок. - Так, все, игры кончились. Живо домой, - он взял присмиревшую дочку за руку и быстро зашагал к парковым воротам.