С любовью от...

      Молодая императрица прикована к креслу. Молодая императрица страдает. Молодая императрица работает.       Порой в голову Эмили приходили кощунственные мысли о том, что лучше бы Корво не смог спасти ее – по крайней мере, в этом случае ей не приходилось бы сейчас долгие часы торчать в собственном роскошном рабочем кабинете, бархатная обивка стен которого уже вызывала тошноту, и разбирать скучные бумажки. Право слово, она бы рассмеялась в лицо всем тем ворчливым простолюдинам, которые считают, что императрица целыми днями просиживает на троне, периодически устраивая массовые сборища лизоблюдов, гордо именуемые балами. Ну что ж, лет до десяти она и сама так считала. Теперь же ее мечты погребены под кипой бумаг.       «Все вышеизложенные факты и соображения приводят нас к выводу о необходимости расширения состава торгового ведомства в Дануолле, а также…» - не дочитав до конца, девушка покачала головой и поставила на документ большой красный штамп «отклонить», скрепив его своей подписью. Первое, чему научил ее Корво: любой бюрократический аппарат всегда стремится к увеличению, которое ни в коем случае поощрять не следует. Если при ее матери с таким же объемом работы справлялось десять чиновников, а теперь их требуется пятнадцать, значит, пора менять чиновников.       С тяжелым вздохом отложив бумагу в стопку разобранных документов, Эмили откинулась на высокую спинку кресла и медленно сползла по ней вниз. Часы в углу отбили пять раз: значит, она торчит в этом кабинете уже десять часов – целую вечность! – а работа словно и не сдвинулась ни на йоту. Императрица оценила взглядом кипы оставшихся бумаг и глухо застонала: в дальнем левом углу монументально покоился ворох документов, подписанный красными чернилами «СРОЧНО», рядом с ней высилась вдвое большая по размеру стопка с отметкой «ОЧЕНЬ СРОЧНО». Ближе всего к императрице находилась пачка документов с истерической надписью «ДОЛЖНО БЫЛО БЫТЬ СДАНО ПОЗАВЧЕРА». Обведя тоскливым взором свой рабочий полигон еще раз, Эмили безо всяких сожалений спихнула стопку «Срочно» со стола. Гулко ухнув, пачка аккуратно перевязанных тонкой бечевкой бумаг приземлилась точнехонько в мусорную корзину, где радостно воссоединилась с отправленным туда ранее пакетом «Разобрать в свободное время».       Молодая императрица до сих пор не понимала, как Корво умудрялся справляться со всем этим в течение восьми лет до ее совершеннолетия. А ведь он еще успевал тренироваться, учить ее управлению, а также устраивать своей подопечной три раза в неделю истязания, заботливо называемые уроками самообороны. С другой стороны, становилось понятно, почему едва девушке стукнуло восемнадцать, ее доблестный защитник с превеликим облегчением сгрузил бо́льшую часть управленческих обязанностей на хрупкие плечи воспитанницы. С этого момента прошло всего несколько месяцев, но Эмили уже хотелось сбежать куда-нибудь – да хоть к свихнувшейся бабушке Вере – лишь бы не видеть масленых лиц министров, не страдать часами над бумагами с тысячами прыгающих и расплывающихся перед глазами букв, не выслушивать сомнительные комплименты околачивающихся при дворе щеголей из богатых семей.       Как всегда бывало с Эмили в минуты задумчивости, девушка начала крутить в пальцах ручку. После смерти матери осталось много принадлежавших ей вещей, но ни одна из них не нравилась молодой императрице так, как эта простенькая авторучка. Все прочие письменные принадлежности в кабинете были пустыми и безликими. Эмили даже сомневалась, пользовалась ли ее мать когда-нибудь хоть одной из них. Но эту ручку она помнила с детства: Джессамина носила ее в кармане жилетки на груди и всегда подписывалась только ей. Девушка не понимала, что такого особенного было для матери в этой ручке: она была очень тяжелой, хотя и удобно ложилась в руку; в отличие от дорогих моделей та не была сделана из драгметалла целиком, а лишь покрыта тонким слоем позолоты, чуть стершимся у кончика. Разгадкой могла служить лишь выгравированная на ней витиеватым шрифтом надпись «С любовью от…», но имя было тщательно и, скорее всего, специально затерто.       Увлекшись в очередной раз рассматриванием бликов на рифленой поверхности ручки, Эмили не сразу заметила какое-то движение на периферии зрения. Теперь же она краем глаза сосредоточенно оценивала расстояние до неведомой опасности. Правой рукой продолжая крутить ручку перед глазами, левой девушка незаметно нащупала рукоять спрятанного в жилетке метательного ножа. Вдох-выдох. Позвать Корво не лучший вариант: защитник недалеко, но вряд ли явится быстрее, чем ее успеют прирезать. Но не зря же он восемь лет гонял свою воспитанницу по площадке для тренировок? Неизвестный противник начал быстро приближаться, и Эмили, резко вскочив с кресла и перемахнув через рабочий стол, метнула в него нож. Раздался резкий звон металла о металл, и, обернувшись, молодая императрица обнаружила, что враг был повержен: в шаге от кресла лежал ее нож рядом со сбитой в полете кастрюлей.       Выругавшись теми словами, которые приличные императрицы знать не должны, девушка подхватила с пола кухонную утварь, засунула ручку в карман жилетки и направилась к скрытому гобеленом потайному ходу. Ей до смерти надоели появляющиеся из ниоткуда кастрюли. Работники кухни лишь разводили руками, а придворные за спиной Эмили крутили пальцами у виска, когда она в детстве пару раз попыталась убедить их, что лично видела, как кастрюля возникла просто из воздуха. Единственным человеком, который ей верил, был Корво. И он же был единственным, жалоба кому прекращала появление посудины на пару недель.       Идти с кухонной утварью по коридорам Башни было не лучшей идеей, к тому же потайные ходы были куда короче и исключали возможность столкновения с нежелательными элементами придворного общества. Путь до покоев Корво занял у девушки меньше минуты, но, еще не добравшись до панели, закрывающей вход в его комнату, Эмили услышала доносившиеся оттуда голоса. «Гляну одним глазком», - решила девушка. – «Если он там с подружкой, то приду позже».       Крадучись, она подобралась к потайному выходу и приникла к небольшому отверстию чуть ниже уровня глаз, которое проделала еще года четыре назад в извечном подростковом любопытстве «откуда берутся дети?». К сожалению, Корво непонятным образом просек маленькую хитрость девчушки. Та не смогла дуться долго, так как любопытство быстро победило обиду. На расспросы ребенка, защитник, смеясь, отвечал лишь, что он «умеет видеть сквозь стены». Тогда Эмили ушла от него весьма озадаченной, так как лжи в его словах никаким образом не ощутила, а поверить в подобную возможность попросту не могла.       В покоях лорда-протектора находились двое: сам Корво сидел спиной к потайному ходу в одном из двух глубоких кресел у камина, второго же человека Эмили некоторое время не могла разглядеть. Очертания его тела словно растворялись в тени, а движения были настолько плавными и быстрыми, что глаз не фиксировал их. Гость ходил по кабинету, и лишь когда он приблизился к камину, полностью его осветившему, молодая императрица рассмотрела его: это был невысокий мужчина, одетый в черный кожаный костюм. Голову незнакомца покрывал капюшон, а лицо избороздили глубокие морщины. Тем не менее, он не выглядел старым – Эмили не дала бы ему больше сорока пяти. К тому же в его внешности имелось что-то необычное, но что, она пока не могла понять.       Гость продолжил ходить по кабинету, и девушка внимательно следила за ним. Вот он приблизился к книжным полкам, проведя тонкими длинными пальцами по корешкам книг. Ощупал раму картины между шкафами. Отогнул край ковра и постучал в этом месте по полу пяткой. – Что ты пытаешься найти, Гаррет? – раздался спокойный голос лорда-протектора. – Ходы. Неужели в императорской резиденции нет потайных дверей, затянутых паутиной коридоров и прочих обязательных атрибутов паранойи? – голос незнакомца оказался чуть хрипловатым и довольно мелодичным. – Даже если бы и были, то с какой стати размещать их в столь очевидных местах? – в голосе Аттано послышался смех, да и сама императрица чуть не захихикала в своем убежище. Действительно, что может быть очевиднее запертой двери якобы в ванную комнату, открыть которую можно лишь нажав на неприметную загогулину в верхнем правом углу дверной рамы? – В таком случае я поищу сейф, в который ты спрятал все свое добро перед моим приходом.       И правда: Эмили только сейчас обратила внимание на необычайный порядок в покоях защитника. Все мало-мальски ценное, что обычно было рассредоточено ровным слоем по полу комнаты, испарилось в неизвестном направлении. – Сейф за картиной над каминной полкой, если тебе так важно знать. – Весь азарт убил, - пробурчал собеседник, но голос его не звучал сильно расстроенно.       Гаррет, как его называл протектор, по-хозяйски подтащил второе кресло к камину и, забравшись на его спинку, снял картину с законного места. За спиной странного гостя Эмили не могла разглядеть сейф, но, видимо, он все-таки там был, так как в комнате на некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая лишь частыми щелчками каких-то механизмов. – Может, ты и код мне сообщишь? – поинтересовался мужчина у Корво. – А как же азарт? – Ну, без него я как-нибудь переживу, а вот без возможности свистнуть у тебя что-нибудь сегодня – вряд ли, - Гаррет повернулся лицом к собеседнику, балансируя на спинке кресла. - Для воров сейчас настали не лучшие времена, а концы с концами сводить как-то надо. – Не ты ли мне хвастался, что вскрыл самый надежный сейф в своем Городе? – К сожалению, там не было ничего, на что бы я мог безбедно прожить хотя бы лет пять, - гость снова занялся шифром сейфа. – У тебя тут пять цифр в коде, каждая из которых может принимать значение от нуля до девяти, что дает мне сто тысяч комбинаций. Если на проверку каждого кода я буду тратить по три секунды, то на то, чтобы проверить все комбинации, у меня уйдет восемьдесят три часа двадцать минут или почти трое с половиной суток, не считая того, что придется спать и есть. Дату твоего рождения и дату смерти Джессамины я уже проверил. Ну дай хоть какую-нибудь подсказку! – Исключительно из уважения к твоим математическим способностям, я могу сказать, что первая цифра – шестерка, - Корво отпил вина из стоявшего на столике рядом бокала. – Отлично, мои мучения сократятся до восьми с копейкой часов, - заметил собеседник. – Может, мне распорядиться принести нам что-нибудь перекусить, раз ты застрял тут так надолго? – поинтересовался защитник.       Тот, кого он называл Гарретом, отказался, и, легко соскочив на пол, продолжил обследование комнаты. В этот раз он направился к рабочему столу Корво. Проверил все ящики и, видимо, не найдя никакой подсказки к коду сейфа, со вздохом отошел от стола. – Ножницы-то на место верни. Они даже не серебряные, – снова раздался голос лорда-протектора. Эмили у своего наблюдательного поста даже заморгала от неожиданности: она не увидела, чтобы гость что-то взял со стола. Как это заметил ее наставник, не поворачивающий головы, дабы следить за гостем, было загадкой. – Ну что ты за человек-то такой, - разочарованно протянул вор и положил ножницы на прежнее место.       Справа от Эмили вдруг что-то зашуршало. «Крыса!» – пронеслось в голове девушки. – Сама ты крыса! – шепотом возмутились сбоку. – Повторяй по слогам – «ле-ви-а-фан»!       Эмили отлипла от дырочки в панели и уставилась на неожиданного компаньона. Чужой остался точно таким же, каким он являлся ей во снах восемь лет назад, когда ее похитили и рядом не было никого, кто бы мог помочь психике ребенка не сломаться. Он звал ее с собой в Бездну и учил там танцевать. А еще кататься на китах. События похищения с тех пор стерлись в памяти девушки, а вот Бездну, китов и Чужого она помнила до сих пор – и, в отличие от многих, суеверного ужаса он у нее не вызывал. – Твоих ласт дело, ле-ви-а-фан? – поинтересовалась девушка, чуть отойдя от шока и демонстрируя древнему божеству увесистую кастрюлю, которую все еще держала в руках. – Скучно тут стало, веселю вас, как могу, – в руках черноглазого юноши появилась глубокая тарелка, наполненная какими-то незнакомыми Эмили хлопьями. – Я тебе эту кастрюлю сейчас на голову надену, – зашипела молодая императрица, пытаясь развернуться в узком для них двоих проходе и исполнить свою угрозу. – Еще успеешь. Держи вот, поешь, сейчас самое интересное начнется, – ответило божество, опасливо косясь на увесистую сковородку и протягивая незнакомую снедь девушке. В это же время указательным пальцем правой руки он прикоснулся к потайной двери, и в ней возникло еще одно отверстие для подглядывания. – Что это? – полюбопытствовала Эмили, не без опасений пробуя кусочек странных хлопьев. На вкус они оказались чуть сладковатыми. – Попкорн, - ответил Аутсайдер. – У вас еще не изобрели, так что угощайся, пока дают. В том мире, где я его позаимствовал, его делают, разогревая особенным образом высушенные зерна кукурузы.       И оба, похрумкивая попкорном, приникли к двери, продолжая подсматривать за разворачивающейся сценой. За то время, пока они перешептывались, ситуация в комнате практически не изменилась: Корво все так же расслабленно сидел в кресле, а Гаррет продолжал осматривать комнату. – Кто это? – поинтересовался мужчина у защитника, показывая тому где-то найденный им небольшой листок бумаги. – Это портрет меня. – Определенное сходство просматривается, – с издевкой сообщил собеседник, делая вид, что сравнивает рисунок с оригиналом. - О, тут даже подпись есть: "Лапочка". – "Папочка". Это нарисовала Эмили, когда ей было десять, – молодая императрица чуть не охнула от удивления, осознав, что Корво столько лет хранил ее детский рисунок. – Ну что ж, это многое меняет. В таком случае сей шедевр достоин висеть в раме перед твоим сейфом, – чуть раздраженно заметил гость, кладя рисунок на полку, из которой он был извлечен. Эмили тем временем отправила в рот очередную горсть попкорна. Где-то рядом так же сосредоточенно жевал диковинное лакомство Чужой. – Кстати о сейфе. Как насчет еще одной подсказки? – А что мне за это будет? – поинтересовался лорд-протектор у вора с какой-то странной интонацией, которую девушка классифицировала бы как... игривую?       Фигура в черном тем временем вернулась к камину, встав напротив Корво. – Это намек? – произнес странный гость с улыбкой. – Скорее, предложение, – послышалось в ответ.       Мужчина медленно опустился на колени перед сидящим в кресле защитником и, наконец, откинул капюшон. Теперь свет камина прекрасно освещал его лицо, и Эмили поняла, что в его внешности показалось ей странным – глаза таинственного гостя были разного цвета. Тем временем вор положил свои ладони с тонкими пальцами на колени Корво и начал медленно сдвигать их выше, по бедрам сидящего.       Загребая в ладонь очередную порцию попкорна, Эмили наткнулась на шарящие в тарелке пальцы Чужого. – Гаррет, – тихо выдохнул лорд-протектор, и мужчина в черном поднял голову, теперь глядя в лицо чуть наклонившегося к нему защитника.       На губах вора заиграла улыбка. – Красивый глаз, Гаррет, – негромко произнес Аттано, проводя пальцем по нижней губе стоящего перед ним на коленях гостя.       Неожиданно в попкорне попалась твердое нераскрывшееся зернышко, и Эмили почувствовала, как хрустнул один из ее зубов. Громко ойкнув, девушка зажала рот рукой, но было поздно. Взгляд человека в черном теперь был направлен прямо на потайную дверь и, она не сомневалась в этом, именно на дырочку, через которую она подглядывала. Молодая императрица выпрямилась, подхватила кастрюлю и открыла потайную дверь. «Главное теперь – не показывать, что я что-то видела» – крутилось в мыслях у девушки, хотя, несомненно, горящие щеки выдавали ее с головой. – Что-то случилось, Ваше Императорское Величество? – поинтересовался Корво, внимательно разглядывая появившуюся из тайного хода девушку. Кастрюлю он заметил сразу же. – А, опять. Я постараюсь что-нибудь с этим сделать. – Вы восемь лет мне это обещаете, – произнесла Эмили только за тем, чтобы затянуть разговор и найти гостя своего наставника. – Знаете, что самое странное в вашей профессии? Вы устраняете опаснейшие элементы нашего общества с их дьявольски хитрыми планами по убийству моей царственной особы, но не можете ничего поделать с докучающей мне кастрюлей.       Корво тихо рассмеялся. Эмили же тем временем, успев оглядеть всю комнату, так и не нашла ни следа пребывания постороннего. – Знаете, госпожа Императрица, я уже давно подумываю о том, что мне пора оставить свой пост, раз я не могу справиться с угрозой атаки кухонной утвари, – все еще шутливым тоном, но уже на полном серьезе ответил защитник. – Я даже нашел подходящую кандидатуру. Конечно, нужно некоторое время, чтобы я обучил молодого протектора всему необходимому, но прежде вы лично познакомитесь с ним и решите, подходит ли он на эту должность. – Как пожелаете, лорд-протектор, – девушке резко стало не до шуток. – А куда же вы планируете отправиться, оставив свой пост?       Корво взял ее руки в свои и, чуть помолчав, ответил уже в неофициальном тоне: – Эмили… Даже если бы ты сама отстранила меня от должности и прогнала из дворца, я все равно бы остался неподалеку, чтобы защитить тебя. Я не повторю одну и ту же ошибку дважды.       И молодая императрица всхлипнула, обнимая своего защитника. – Не надо плакать, Эмили, - попросил Корво, поглаживая девушку по волосам. – Тебя в коридоре между прочим дожидается за срочной подписью министр-чего-то-там, который не нашел тебя в твоем кабинете. Ну и что он подумает, когда ты выйдешь заплаканная из моих покоев?       Сразу же подобравшись, девушка, гордо вздернув нос, парировала: – Подумает, что мы так переживаем за благополучие города, что днями и ночами напару рыдаем над тяжкой судьбой простого народа, - и с этими словами Эмили покинула комнату защитника, отправляясь навстречу своим повседневным обязанностям. – Ваше Императорское Величество, как хорошо, что я нашел вас! – тут же накинулся на нее смутно знакомый чиновник с кипой бумаг под мышкой. – Некоторые вопросы требуют вашего немедленного разрешения!..       Эмили остановила его взмахом руки. Поймав за шкирку какого-то пробегающего мимо них по коридору мальчишку-слугу, девушка отдала распоряжение: – Передай Соколову и Пьеро, что я велю им срочно явиться в мой кабинет – если они, конечно, не заняты в данный момент каким-нибудь важным проектом… А еще пригласи зубного, – мальчишка закивал и стремглав умчался дальше по коридору. Что ж, теперь, по крайней мере, она будет разгребать документы в компании попкорна. Если зуб цел. – Смотрите, тут составленный под вашим руководством проект, направленный на снижение налогов с населения, находящегося за чертой бедности, осталось только подписать, – вновь насел на нее министр. – Да, сейчас, сейчас, – бормотала Эмили, охлопывая себя по карманам. – Я никак не могу найти свою ручку. – Вот, держите мою! – радостно предложил старичок, словно светясь от того, что ему удалось услужить своей госпоже. «Должно быть, оставила в кабинете», – думала императрица, ставя подпись под законопроектом. «Должно быть, стоит довольно много», – думал Гаррет, рассматривая украденную ручку, находясь уже в паре кварталов от Башни. – «Черт, позолота! В этом воняющем рыбой городе однозначно нет ничего ценного, если даже императрица пишет дешевыми сувенирными ручками. Можно выкинуть». Неожиданно он заметил выгравированные на ручке буквы. С любовью от… Вор посмотрел на затертое слово своим механическим глазом. …Корво. «Оставлю себе».