Утро

На двадцать второе утро она просыпается в его кровати. Они не касаются друг друга, но им это и не нужно. Простого присутствия, тепла другого рядом достаточно, и все: ужас, страх, красота дней, их первый совместный восход солнца – кажется таким далеким. Она смотрит в большие карие глаза и внезапно осознает, что, несмотря на то, что ее дом разрушен, жизнь продолжается. На двадцать пятое утро она просыпается раньше него. Несколько минут она наблюдает, как солнечный свет окружает его тело, как струится сквозь каштановые волосы, отражаясь на коже. Ей нужно всего мгновение, чтобы дотронуться до его руки, спускаясь вниз от плеча, и понять, что он прижимает ее к себе за талию. Но девушке все равно. На двадцать девятое утро за окном было еще темно, когда она проснулась от его крика. Она трясет его за руку, вызволяя из ночного кошмара, приговаривая что‐то своим певучим голосом. Он весь покрылся потом, а она продолжает трясти его, пока паника в карих глазах не начинает исчезать. Ее хватка постепенно начала ослабевать, но он воспротивился этому, прижимая девушку к себе и утыкаясь лицом в ее плечо. Они так и сидели, пока не показался свет из окна и их сердца не забились в едином равномерном ритме. На тридцатое утро они, полностью измотанные, спали крепким сном. Он медленно моргает, просыпаясь, и смакует ощущение тепла ее кожи рядом, позволяя воспоминаниям прошлой ночи снова угрожающе заползти в голову. В то же время им нужно просыпаться, чтобы столкнуться лицом к лицу с миром, который они хотят изменить. Но сейчас он в своем собственном мире, который они вместе построили из обломков. На пятьдесят третье утро они проснулись в другом городе. Они встречались с его родителями сегодня, и девушка была сущим ангелом. Она говорила в своей привычной манере, а его мама смотрела на это с пониманием и внимательно слушала, пока его сердце билось с бешеной скоростью. Но, когда они обе повернулись к нему и улыбнулись, он понял, что все прошло хорошо. На пятьдесят четвертое утро он сказал, что любит ее. Она потянулась и припала к его губам, пораженная словами, что только что прозвучали. Она ничего не сказала в ответ, но он все и сам понял. На восемьдесят девятое утро она разбудила его поцелуем. Они не говорили об этом, но оба знали, как незаметно и быстро прошел целый год. Впервые за долгое время они вспомнили события прошлого года и гадали, что же преподнесет им будущее. На девяносто третье утро она снова захотела увидеть его родителей. Это был ее ответ на признание, и он любил ее за это еще больше. На сто двадцать первое утро она сидела у окна, когда он проснулся. Никто из них не знал, как сказать вслух то, что крутилось на языке, поэтому они просто сидели рядом друг с другом и смотрели на яркое небо, мечтая, чтобы следующее утро никогда не настало. Он хотел, чтобы она сказала хоть что‐то, что позволило бы ему услышать ее прекрасный голос в этой напряженной обстановке между ними, но она молчала. Он никогда не видел ее плачущей, поэтому его слезы текли за них обоих. На сто двадцать второе утро она села в поезд. Они стали сильнее вместе, но теперь настало время им сиять по отдельности.