Два лжеца

Дорогие читатели! Так как начались перебои с фантазией, то глава получилась отрывками/урывками/кусками, из которых ничего абсолютно не понятно. Также вы ждали её ну прямо очень долго. Но так уж сложилась судьба. Также, как обычно, она изобилует диалогами. Не серчайте на автора, он не специально. И скачки в будущее я тоже не специально делаю. Так получается. В ближайших главах вы узнаете, что от вас этот самый автор скрывает. Как говорил Дамби «Ради общего блага». Ну, должна же быть интрига? И ещё, в сей главе присутствует небольшое NC, так что все впечатлительные и несовершеннолетние личности могут уверенно не читать середину главы. #явсёсказал Передо мной лежит листок, Совсем ничтожный для других, Но в нем сковал случайно рок Толпу надежд и дум моих. Исписан он твоей рукой, И я его вчера украл, И для добычи дорогой Готов страдать - как уж страдал! James Бля, что за фигня? Что со мной происходит? Я похож на главную героиню сопливого маггловского романа, которыми зачитываются одинокие впечатлительные дамочки. - Джим, что вчера было? Я ничего не помню... – с соседней кровати послышался вымученный стон. После звук падающего тела и ругательства Сириуса. - Ты хорошенько приложился к бутылке, - Сириус всё так же матерился, проклиная кровать, твёрдый пол и свою головную боль. – А ты знал, что у Эванс есть парень? - Какой нахрен парень? У неё даже кот умер, не выдержал такой большой психологической нагрузки, - Блэк, потирая ушибленный бок, скрылся за дверью ванной. Через несколько минут оттуда послышался звон склянок, а потом и шум душа. Из ванной Сириус вернулся посвежевший, мокрый и довольный, видимо, вспомнивший вчерашний вечер, который плавно перетёк в бурную ночь с грудастой блондинкой. - Знаешь ли, дохлому коту писем не пишут и от него писем не получают. - Что ты вообще городишь? Какие ещё нахрен письма? – Бродяга жестоко тупил, не понимая, как мне казалось, таких очевидных вещей. - Эти, - я кинул на кровать три пергамента, которые достал из тумбочки. Сириус медленно взял их и начал читать. По мере чтения его лицо всё более приобретало ошарашенное выражение. Закончив читать, Блэк вопросительно на меня посмотрел, требуя объяснений. - Ну, и кто такой Тони? – он упёр руки в бока. - А я откуда знаю. Наверное, тот, кто провожал её ночью до гостиной, - я пожал плечами. - Бля, Поттер! Не испытывай мою и так слабую нервную систему. И сердечко у меня слабое. Инфаркт накроет, и не откачаете меня потом. Так что говори сразу всё, что знаешь, - Сириус в театральном жесте схватился за сердце. *** Author - Дирк, мать твою, бей точнее, а не просто, как полудурок с дубинкой, стой! Лайлотт, двигайся активнее, противник не будет ждать, пока ты соизволишь подлететь к кольцам! Стивенс, ты хоть изредка квоффл отдавай кому-нибудь! Что же за херня… Тренировка длилась уже третий час, команда стонала от усталости, но капитан был беспощаден. Он всё гонял игроков по полю и орал так, что слышно было за три мили. Казалось, ещё немного, и команда собственноручно задушит своего же капитана. - Всё, все вниз, тренировка окончена! – наконец-то прозвучали желанные для всех слова. Команда со вздохом облегчения спустилась на землю. Кто-то даже от бессилия растянулся на траве, ещё мокрой от утреннего дождя. Откуда-то прозвучала фраза, сообщающая, что Поттер - садист, самые стойкие поплелись к раздевалкам, волоча за собой метлу по земле и устало опустив плечи. Для капитана тренировка была не менее тяжёлой, чем для других участников сборной Гриффиндора. И морально, и физически. - Стивенс, притормози, - Джеймс схватил Алису чуть выше локтя. - Джим, давай потом, а? Сейчас я хочу только отдохнуть. И тем более меня Лил ждёт, - Алиса высвободила свою руку и, поставив метлу вертикально, обессиленно опёрлась об неё. - Будь уверена, много времени я у тебе не отниму, - Джеймс улыбнулся и взъерошил волосы. – Я только спросить хотел. И всё. - Так спрашивай, - девушка ободряюще приподняла уголки губ. - У Эванс парень есть? – на одном дыхании, словно скороговорку, выпалил ловец. Видно было, что ему стоило больших душевных сил набраться храбрости для такого вопроса. Но в Гриффиндор абы кого не выбирают! *** Alice Спустя три с половиной часа после ухода в комнату буквально влетела Лили с метлой наперевес и в грязной квиддичной форме. Вернуться она должна была полтора часа назад. Но, зная маниакальную приверженность Джеймса к тренировкам, можно с полной уверенностью сказать, что все три часа он гонял команду по полю. Хорошо, что я уговорила её взять с собой баночку с оборотным. Глаза же Лили лихорадочно блестели, будто ей была известна самая тайна человечества, которую ей, кстати, знать не хотелось. Ещё она выглядела немало ошарашенной. - Что с тобой? Тебя кто покусал? – я поднялась с кровати. Лил же, в свою очередь, в грязной и мокрой форме завалилась на кровать. - Представляешь, Поттера интересует, есть ли у меня парень? Я чуть вместе с метлой не свалилась. *** Author Приближалось Рождество. Весь замок буквально стоял на ушах. Ученики предвкушали долгожданные каникулы, думали, что подарить друг другу, и радовались тому, что смогут, наконец, увидеть свою семью. Учителя, казалось, подобрели и уменьшили объём домашних заданий. Всё было окутано атмосферой сказки и нереальности. В скором времени старая школа опустеет, приютив в своих стенах лишь тех людей, которые пожелали остаться в этот волшебный праздник в не менее волшебном замке. Даже маги могут иногда поверить в сказки. Этим Рождеством Мародёры полным составом решили остаться в Хогвартсе. Означало это то, что те, кто остался на каникулы в Хогвартсе, точно не будут скучать. Буквально спустя пару дней замок опустел и затих. Опустели коридоры, прекратился шум в Большом Зале, затих Пивз. Только одно омрачало предпраздничное настроение – с начала декабря не выпало ни крупицы снега. Но скоро всё вернулось в свою колею: Хогвартс шумел, буйствовал и просто жил. Каждое событие тут сплеталось в необычайную паутину сплетен и слухов, которые утихали так же быстро, как и разгорались. И это была жизнь, которую старый замок видел из года в год. *** James Что-то изменилось. Неуловимое ощущение перемен, которое щекочет тебя изнутри, предвещая изменения. Большие или маленькие, но перемены. И ждать их долго не пришлось. В первый же ужин в честь окончания каникул они явили себя миру. Сириус ткнул меня под рёбра и указал куда-то. Проследив за его взглядом, я увидел наискосок от нас Стивенс со своей подругой. Алиса держала за руку Эванс, лицо которой не выражало ничего, кроме апатии. Видимо, Алиса пыталась уговорить свою подругу хоть что-нибудь съесть, так как её тарелка была пуста. Эванс никак не реагировала. Будто её здесь вообще нет. Весь ужин я искоса наблюдал за этой парочкой. Ничего не изменилось, всё было точно так же, как и полчаса назад. И в следующую неделю ничего не изменилось. И ещё через неделю тоже. Обе были похожи на двух призраков. Вот только Алиса пыталась улыбаться, а на лице Эванс я не увидел даже обычной скуки. - Джеймс, можно с тобой поговорить? – Алиса схватилась за рукав моей мантии, словно утопающий за спасательный круг. - Давай, только с прохода отойдём, - мы завернули в один из многочисленных маленьких коридорчиков, в которых так любят прятаться по ночам парочки от старост и брюзжащего завхоза. Алиса стояла, теребила ремень сумки и не решалась заговорить. Всё-таки выиграв борьбу с собой, она неловко начала, пряча глаза. - Джим, могу я тебя попросить? - Стивенс, мы шесть лет дружим! Конечно, я тебе откажу! – сначала она округлила глаза и испугалась, а потом, видимо, поняла, что я всё такой же язвительный придурок. - Я знаю, это тебе не понравится… ни тебе, ни ей… но я больше не знаю… не знаю, к кому обратиться… - всё так же тихо продолжала Алиса, теребя и дёргая ремень многострадальной сумки. – Ты можешь поговорить с Лили? – впервые за весь разговор она посмотрела мне прямо в глаза. Она смотрела с мольбой и отчаяньем, так, как смотрит маленький щенок, оставленный под дождём и ищущий приют. – После того, как мы вернулись с каникул, Лил не проронила ни слова, она стала, как кукла. Ничего не говорит, ничего не ест, всё свободное время сидит, задёрнув полог. Джеймс, я волнуюсь за неё, - в глазах боевой подруги Эванс стояли слёзы. - А я тут чём? – я молча слушал её монолог, опершись о стену и скрестив руки на груди. - Ну… ты – единственный, кто Лил может … расшевелить, что ли. На тебя у неё всегда была определённая реакция, - сказав это, Алиса осеклась и быстро замолчала. - Что означала последняя фраза? – чтобы Эванс - и бурно на меня реагировала? хотя, если посылание заклятий и ругательств называется бурным реагированием, тогда да, она на меня реагировала. - Ничего, - пискнула едва слышно Алиса, всё так же смотря в пол. – Так ты поможешь? – она вновь посмотрела мне в глаза со слепой надеждой. - Куда же я от вас денусь… - буркнул я. Перспектива общения с Эванс, успешно исполняющей роль стены, меня не привлекала, но отказать девушке, которая смотрела на меня, как на свою последнюю надежду, я не мог. В следующий миг меня обхватила Алиса, бормочущая что-то, отдалённо напоминающее «Спасибо, Джеймс». Мне ничего не оставалось, как отстранить девушку и вытереть слёзы, которые всё-таки появились на её лице. *** Как глупо стоять перед закрытым пологом, не решаясь открыть его. И не зная, что сказать. Поверьте мне, неизвестность - это ужасно. Тем более, что я не знал даже, о чём мне с ней разговаривать, раз Алиса сказала, что она ни с кем не общается. Опять всю грязную работу свалили на меня. Наконец, я решился, выдохнул и резко распахнул полог. На девушку, сидящую на кровати, это не подействовало, как будто меня тут и вовсе нет. Я сел на край кровати. Эванс всё так же молчала и буравила взглядом столбик кровати. - Эм-м-м... Я, это... меня Алиса попросила... ну... узнать, что с тобой... эм-м-м, случилось. Ноль эмоций. Я предпринял ещё несколько попыток заговорить, но ответом мне было глухое молчание и завывание ветра за окном. Я уже собрался уходить, как меня остановил сиплый голос. - Поттер, тебя когда-нибудь предавали? Меня вот предали. Использовали и выбросили на улицу, как сломанную игрушку. Просто взяли и выкинули на обочину жизни, ничего не объяснив. Ты, как маленький слепой котёнок, тычешься во все углы, пытаешься выбраться, но потом обессиленно отступаешь, и чёрная дыра постепенно засасывает тебя. И тебе ничего не остаётся делать, как думать, гадать, что ты сделал не так, где провинился и почему Судьба обозлена только на тебя. И ты всё время думаешь об этом, убивая в себе всё живое, и собственноручно увеличиваешь пропасть, в которую падаешь, - голос был надломленный, глухой и безразличный, какой бывает только у тех, кого жизнь изрядно потрепала. И этот голос совершенно не соответствовал шестнадцатилетней девушке, у которой и жизнь-то вся была ещё впереди. Наверняка, с парнем со своим поссорилась, а мне утешай эту рёву–корову. Спаситель, блин, вселенной… Я обхватил её за худющие плечи с выпирающими косточками и уткнулся ей в затылок. Эванс вздрогнула, но так и осталась сидеть в той позе, в которой я её застал. Будто по договорённости, мы оба молчали. Было так непривычно и дико сидеть на кровати Эванс и обнимать её за плечи, вместо того, чтобы по обыкновению спорить и ругаться. Была в этом моменте какая-то нереальность, которую можно спугнуть одним неловким движением и разрушить шаткое состояние мира. Она повернула голову, и мы оказались лицом к лицу, как два дуэлянта, не намеренных отступать. Напротив меня были пустые глаза Эванс. Почему-то в голове яркой вспышкой пронеслось воспоминание о мимолётном поцелуе на балу. И безумно захотелось снова ощутить тот фейерверк эмоций. Я медленно коснулся её щеки, после провёл по подбородку и, наконец, коснулся пальцем её нижней губы. Эванс не пыталась меня остановить, образумить, пальнуть заклинанием, в конце концов. Она просто смотрела на меня пустым взглядом и с решительностью, больше похожей на маниакальность, ждала продолжения, не чиня никаких препятствий. Я осторожно коснулся сухих губ, провёл по ним языком. Почему-то я почувствовал вкус апельсинов. Я вовлёк её в свою игру. Мы были, как два давних соперника, каждый из нас пытался взять верх над другим. Она дразнила, проводя кончиком языка по губам, играла, заставляя меня принять правила её игры. Я чувствовал её руки на моём теле. Она исступленно и как-то сумбурно хваталась за меня, словно я был спасательным кругом, и всё сильнее прижималась ко мне, изредка постанывала и всё так же пытаясь обыграть меня в войне, которую я и начал. Её руки расстегнули пуговицы на моей рубашке, скользнули по моей коже, обжигая холодом пальцев. Это нереально заводило, отключая мозг и обволакивая его туманом удовольствия. Хватило малейшего движения, чтобы повалить её на кровать и оказаться сверху. Эванс всё так же сладко стонала, заставляя меня ещё больше терять голову. Я оттянул ворот её рубашки, провёл языком по сумасшедше пульсирующей жилке на шее, коснулся ямочки между ключицами. Она схватила меня за волосы и притянула к своим губам, легко и невесомо коснулась ими моих. Издав нечеловеческий рык, я углубил поцелуй, врываясь в её рот, дразня и её и себя. Но вскоре вернулся обратно к застёгнутой на все пуговицы рубашке и стал медленно расстёгивать пуговицы. Внезапно она резко оттолкнула меня, глядя на меня обезумевшим взглядом. Сейчас Эванс походила на маленького загнанного зверька, пойманного охотниками. Она забилась в дальний от меня угол кровати и с испугом смотрела на меня, тяжело дыша, ухватив руками коленки и свернувшись в маленький комочек. - Что случилось? – мой голос был хриплым, всё ещё затуманенный нахлынувшим возбуждением. Я осторожно протянул к ней руку, на что она ещё сильнее вжалась в деревянную опору бордового балдахина. - Уходи, - она дрожала, дрожал её голос, руки, её трясло. Она меня боялась. И уткнувшись взглядом в покрывало, избегала смотреть на меня. *** Author Замок окутан сумерками, тишина почти полностью поглотила его. Но шум ещё не стих, школа жила, смеялась и радовалась концу такого тяжёлого дня. Но в третьей справа спальне мальчиков в башне Гриффиндора не чувствовалось того умиротворения, которое ощущала вся старая школа. - Блять, блять, блять… - на полу сидел парень и систематически бился головой о ножку кровати. Скрипнула дверь, на пол пролилась полоска света, расширявшаяся с каждой секундой. На свету показался силуэт юноши. Дверь закрылась с негромким хлопком, и свет исчез. - Джим, ты чего на полу сидишь? – перед Джеймсом на корточки опустился встревоженный Ремус. - Ничего, Рем. Ничего… - Джеймс, говори, что случилось, - Ремус стоял на своём. Ради друзей он был готов пойти на всё, а видеть страдания друга было не в его силах. Джеймс минуты три молчал, хрустел пальцами и думал, сказать или не сказать. В итоге он шумно выдохнул, поднялся с пола, сел на кровать и упёрся локтями в колени, закрыв руками лицо. Ремус сел на соседнюю кровать и терпеливо ждал. Он не понаслышке знал, как тяжело обнажать душу, пусть даже и близкому другу. - Она мне снится… - раздался приглушённый голос, разрезавший тишину, словно нож бумагу. - Кто? – не понял Ремус. Обычно, по словам самого Джима, ему редко что снилось. И кто эта загадочная «она», навещающая Сохатого во снах? Джеймс вздохнул, но позы не поменял. Видимо, слова давались с трудом. - Эванс, - после некоторой паузы ответил он едва слышно. Ему самому себе было трудно в этом признаться, не то что кому-то. Но это так. И ничего уже не изменишь. – Я каждую ночь вижу один и тот же сон. Я больше так не могу, Лунатик! – Сохатый рывком встал и со злостью ударил ни в чём не повинный шкаф. - А что тебе снится? – осторожно спросил Ремус, сидя на краешке кровати. Джеймс повернулся, опёрся спиной о шкаф и закрыл глаза. - Ты действительно хочешь знать ответ? – медленно проговорил Джим, взъерошив волосы. - Да, - не смотря на предыдущую нерешительность, его ответ прозвучал очень твёрдо. - Ты сам напросился, - Сохатый усмехнулся, - началось всё три недели назад. Алиса тогда меня всё же уговорила с Эванс поговорить. Я зашёл в комнату, она сидела на кровати. Стоило мне только подойти, как она меня внушительным монологом о предательстве огорошила. И что-то произошло, как-то всё сумбурно получилось, что она с меня рубашку снимала, а я её в губы целовал, подминая под себя. Я завалил её на кровать, стал футболку с неё стягивать, а она по каким-то причинам, понятным только ей, она оттолкнула меня, забилась в угол кровати и смотрела на меня, как забитый щенок. С этого самого дня меня начали преследовать сны. А точнее один сон. Я вижу её голую, она стонет подо мной, царапает своими ногтями и кричит на весь замок моё имя, - тут парень опять поднялся и со злостью впечатал кулак в стену, на которой остались кровавые разводы от разбитых костяшек.