Про чёрных кошек

«Дамы к Капуль Гизайлям не ездили. До недавнего времени. Приблизив к себе баронессу, Катарина обеспечила красавицу приятельницами из приличных семейств, живо уразумевшими, что открылась лазейка в место, где водятся мужчины». В этом не было большой беды ровно до тех пор, пока сразу несколько приличных гостий разом не обратили пристального внимания на водящегося там же Иноходца. По мнению Марианны, сии поползновения, мягко говоря, нельзя было назвать умными. По мнению Робера… впрочем, мнение Робера осталось при нём, ибо максима «дам нужно развлекать, любых» никогда не подлежала сомнению не только в роду Валмонов. И он развлекал. Второй час сряду в голубой гостиной, давно покинутой прочими визитёрами. Запас светских новостей и приличествующих случаю анекдотов иссяк, а внимание слушательниц и не думало ослабевать. Они ахали, хихикали, вздыхали, переспрашивали, норовили пересесть поближе. Иноходец, мысленно смиряясь с невозможностью закончить сегодняшний вечер в обществе одной-единственной женщины, приступил к изложению в лицах истории о том, как в детстве они с братьями хотели встретиться с Леворуким при посредничестве его хвостатых подданных. Это была длинная история. Марианна остановилась у приоткрытой двери. Можно войти и на правах хозяйки похитить гостя у не в меру изумлённой публики. А после проделывать это снова и снова, пока кому-нибудь наконец не надоест. Можно присоединиться к внимающим, и очень скоро рассказчику станет совершенно невыносима его и без того незавидная роль. А можно… Баронесса окинула оценивающим взглядом комнату, старательно умильные лица дам, натужно галантную физиономию их жертвы, свечи, сгоревшие на три четверти, тихо отошла от двери, ещё тише вышла из дома и направилась к флигелю прислуги. - Тибо,.. Ты умеешь хранить тайны? Девятилетний сын конюха был польщён доверием хозяйки по самую лохматую, выгоревшую на солнце макушку и готов немедленно отправиться околачивать для неё хоть звёзды с неба, хоть груши с ёлки, не говоря уж о той малости, каковая от него действительно требовалась.

***

- Выбраться из замка в ночь Летнего Излома оказалось не так уж и трудно, – вещал Иноходец голосом площадного трагика. – Однако полночь следовало встретить под крик четырёх чёрных кошек на перекрёстке дорог, одна из которых ведёт с рассвета на закат, а вторая – от дома левши к кладбищу… Свечи догорели, зажечь новые никто почему-то не удосужился, и дамы вволю пугались, обозначая своё присутствие прерывистым дыханием и попискиванием. Рассказчику поневоле становилось смешно. В какой-то момент ему почудилась тень, скользнувшая от двери к ширмам между окном и камином. Нет, показалось. - Сложнее всего было, разумеется, заранее отыскать несомненного левшу. По крайней мере, так нам казалось, пока не наступил черёд кошачьего вокала. - Ах, герцог, – послышался шёпот с придыханием откуда-то слева. – Всё это так… так… ужасно… а вы были так юны… Признайтесь, вы хотя бы немного испуга… Со стороны окна донёсся тихий, заунывный мяв. Дамы единогласно вспискнули, Эпинэ икнул от неожиданности, потом усмехнулся. - Не стоит волноваться. Очевидно, одна из хвостатых безобразниц явилась засвидетельствовать, что её племя подаёт голос лишь тогда, когда считает нужным. С нескольких сторон сразу послышалось неуверенное хихиканье. - Итак, полночь приближалась, и мы с сожалением понимали, что без насилия не обойтись. Кошачье соло повторилось, на сей раз – возмущённо. Впрочем, кошачье ли? Пуще прежнего всполошившиеся дамы не усомнились… А вот блеснувшие в темноте зелёные бусины могли быть только кошачьими глазами. Зверушка припала к светлому паркету чёрной настороженной кляксой, обвела замерших людей недобрым взглядом и брызнула в окно. - О,.. – трепетная блондинка в розовом рассудила, что страх – тоже достояние, и им нужно пользоваться. – Герцог, ваши истории так пугают… этой ночью я никак… никак не смогу уснуть… Вздрагивающие пальцы нашли руку рассказчика и вцепились в неё. - Ну что вы, сударыня, – Иноходец ободряюще сжал перепуганную лапку, и та послушно затихла. У окна же, напротив, зашипели и, кажется, на паркете мелькнула ещё одна хвостатая тень. Иноходец хмыкнул: нет, кошки так не шипят. – Дальше всё было далеко не так впечатляюще, как могло бы. Часы на колокольне замковой церкви били полночь, ваш покорный слуга, да простит его Чужой, дёрнул свою кошку за хвост, кошка, разумеется, закричала, но тут же извернулась и отомстила. Всеми четырьмя лапами и зубами, кажется, тоже. Поэтому в решающий момент у меня вырвалось не «О, Леворукий, Повелитель Кошек, порождение Заката, приди и ответь», а нечто крайне нелестное в тот же адрес. Что-то в том же роде вышло и у Сержа. Стоит ли удивляться, что Враг пренебрёг нашим приглашением? А вот кошки… Вторая тень на паркете не померещилась. Она была, но почему-то не удрала в окно, а надумала искать убежища под юбками одной из слушательниц. Теперь в гостиной визжали все. Блондинка то ли и впрямь с перепугу, то ли по глупости попыталась спастись в объятиях рассказчика, за что тут же получила орущее вполне собственным голосом когтистое возмездие в замысловатую высокую причёску. Незадачливая публика покидала комнату опрометью, с визгом и паникой, насилу протискиваясь в, казалось бы, широкий дверной проём. Следом зачем-то рванула ещё парочка кошек. - Эрэа!.. Ну куда же вы?! – Эпинэ, с трудом сдерживая хохот, поднялся с кресла, подошёл к зловещей ширме и отодвинул её. Хозяйка дома аккуратно сворачивала опустевший мешок. - Эрээээа… ну кудааааа же вы?.. – протянула баронесса нарочито манерно. Иноходец сделал обиженное, но гордое лицо, сколь возможно огромные глаза и постарался придать голосу интригующей бархатности: - Куртизанки не ревнуют… - … что?! - Не похоже? - Похоже, похоже. Но, пожалуйста, больше не делай так губами. - Почему? - Потому что когда над этим «похоже» усы – это слишком смешно. А я совсем было собралась тебя убить.