С чистого листа

Беспощадные языки пламени охватили деревню Скрытого листа. Зарево от пожара добавило багровых красок в ночное небо. Крики обитателей селения переплетались с сухим треском горящих построек и жуткой какофонией сражения. Смерть пришла в некогда процветающую деревню, где теперь царил хаос и разрушение. Сегодня настал роковой день не только для Конохи, но и для всего мира шиноби. Акацуки одержали победу, и Мадара достиг желанной цели, заполучив абсолютный шаринган. Все было кончено. Я отомстил. Но я не чувствовал себя победителем. Наруто… Сейчас я смотрел в безжизненные опустошенные голубые глаза единственного человека, который до последнего вздоха верил в меня. Ведь это я виноват в смерти упрямого идиота, не желавшего сдаваться, и позволил Мадаре извлечь из него Девятихвостого. А ведь Лис был прав: я жалел, что убил его. Нет, я ненавидел себя за то, что сделал с Наруто. Я бы все отдал, чтобы вернуться назад в прошлое и спасти их, Наруто и Итачи. Резкая боль пронзила мое сердце, и я увидел окровавленное лезвие, торчащие из моей груди, во рту появился металлический привкус крови. — Прости, Саске. Но оставлять тебя в живых слишком опасно. Спокойный обманчиво заботливый голос принадлежал Учиха Мадаре, тот, кто сделал меня своей глупой марионеткой. Моя кровь закипела, я вновь жаждал мести. Забавно, у нормальных людей пред смертью перед глазами проносится вся жизнь, а я жажду крови своих врагов. Неужели я настолько прогнил? Чудовищу вроде меня самое место в аду. Меня окутывает тьма, к которой я так отчаянно стремился. Вот и все. Боль, такая резкая и внезапная, пронзила меня насквозь. Мой крик утонул в море отчаянного ора, царившего вокруг. Каждый вздох нещадно опалял легкие, будто я находился внутри раскаленной печи. Нестерпимо горячий воздух резал глаза, вокруг витал запах разложения и горящей плоти. Даже земля, на которой я лежал, источала удушающий жар. И снова неожиданная вспышка боли. Нет, это был удар хлыстом. С трудом я открыл глаза и огляделся. Мне стало безумно смешно. Из груди вырвался истерический безудержный смех, перерастающий хохот, а затем в слезы. Я стоял на коленях, качаясь из стороны в сторону. Вокруг меня была толпа отвратительных созданий, они кричали, молили о пощаде, прощении и, наконец, о смерти. Живые мертвецы, горящие в ярко-зеленом пламени. И тут я получил третий удар, утопивший меня в море нестерпимой боли. Меня окружило изумрудное пламя, и я истошно закричал…Что ж, Учиха Саске, ты получил по заслугам. Значит, вот так выглядит Ад? Я не знаю, сколько прошло времени, с тех пор как я оказался здесь. Секунда? Минута? День? А может быть столетие? Мои воспоминания о мирной жизни в Конохе – единственное, что не дает мне превратиться в тупое животное, вроде тех гниющих головешек, что жрут друг друга. Некоторые из них, кто еще сохранил отголоски сознания, пытаются умолять демонов отпустить их, чем лишь забавляют рогатых тварей, которые наслаждаются нашими муками. Какая глупость. Неужели и я буду также молить о пощаде? Нет, уж лучше буду жрать себе подобных, чем унижаться! Умение сражаться оказалось весьма полезным. Жаль, что я могу использовать только тайдзюцу против этих уродов, мои техники здесь не действуют. Хотя я избегаю потасовок. Когда кожа вся в пузырях от ожогов, любое прикосновение вызывает дикую боль. Интересно на что я сейчас похож. Также ли я отвратителен как эти ходячие куски мяса? Мои размышления прервал внезапный удар хлыста, от которого я с трудом увернулся. Затем меня отшвырнули к стене. Проклятая боль. Пласт недавно отросшей кожи на спине был свезен бесцеремонными действиями моего «друга» Рафаэля. Забавно, как рогатый парень с зубастой пастью, большими перепончатыми крыльями и внушительными размерами получил такое имя. Это милое создание любезно переправило меня на седьмой круг для предателей, погрязших в ненависти и неуемной гордыне. Поскольку я еще не сломался, то вызвал интерес одного из стражей преисподней. — Как погодка, Саске? — Сегодня как никогда свежо. — Да. Ребята сказали, что ты не ладишь с братьями по несчастью. Опять оторвал головы паре бедолаг. — Они все равно восстановятся. К тому же для вас хоть какое-то разнообразие. — Верно, — монстр растянулся в довольном оскале. – Ты интересный человек. Обычно люди, пробывшие здесь столько, сколько ты, становятся тупыми зомби, жрущими все подряд. — Хн. — Саске, мне скучно, — жаловался Рафаэль, удобно устроившись на большом валуне напротив меня. Развлекать я его должен историями о Конохе и Звуке. Никогда не считал себя хорошим рассказчиком, но этот рогатый бес приходит довольно часто. Больше всего ему нравиться слушать про Наруто. Некоторые байки о белобрысом идиоте мне приходилось рассказывать по сто раз, ужасно утомительно. – Мою любимую историю, — распорядился демон. — Это произошло во время нашей первой миссии в стране Волн… Каждый раз, когда я рассказывал о времени, проведённом в команде №7, я чувствовал тупую боль в груди и тяжкий груз вины, но вместе с тем я был рад, что обладаю этими воспоминаниями. — Саске, ты знаешь, что помимо демонов и ангелов, существуют жнецы или так называемые боги смерти? — И что? — Ничего, дубина. Если мы, демоны,— негативщики, а ангелы законченные оптимисты и добряки, то кто же такие жнецы? — Смерть. — Блин. И так мы поддерживаем разговор? Учиха, больше жизни! В общем так, жнецы, они же боги смерти, они же шинигами, — эти ребята полные пофигисты. — И что? — Да то! Что они забирают души, и, в зависимости от степени тяжести грехов, направляют их в ад или в рай, а там уже наша работа, разбросать народ по кругам. — И что? — Саске, если в следующем предложении я услышу: «Хн» или «и что», тебе хана. Ладно, замнем. Так, на чем я остановился? Ага, вот! В общем есть одна схема. Ангел или демон может заключить с шинигами сделку, согласно которой можно вернуть душу в мир живых. — Зачем ты мне это рассказываешь? — Парень, у тебя есть знакомые ангелы? — Нет. — Уверен? — Уверен. Ты хочешь сказать, что меня хотят вернуть к жизни? — Да! Вообще это запрещено. И происходит крайне редко. Особенно, если возвращают кого-то из ада. — В чем суть сделки? — Ангел или демон должен найти подходящий сосуд в мире живых, который не отторгнет душу, иначе весь геморрой будет напрасным, потому что душа просто испариться. И еще они отдают свое прошлое. — Что ты имеешь ввиду? — Воспоминания о мире живых, олень! Сейчас большинство ангелов – бывшие земные праведники или очень хорошие люди. — А что насчет демонов? — Ни один уважающий себя демон не совершал подобной глупости за всю историю ада, даже те из нас, кто поселился в мире живых, не делали ничего подобного. Это новые ангелы, или бывшие смертные, такой херней страдают. У нас все просто: сдох – значит сдох. Но мы неплохо навариваем на таких сделках. К тому же мы же сами потом охотимся на сбежавших из ада, и возвращаем их назад. А поход на землю – это для стражей преисподней отпуск, а если совместить это с охотой на беглого грешника вроде тебя, то это будет настоящая веселуха! — Рафаэль был в предвкушении будущей игры. Таким довольным я его никогда не видел. – Ну что, Саске, полетели посмотрим на бедного ангелочка, что освободил тебя! Когтистые лапы вонзились в плечи, пришлось до боли стиснуть зубы, чтобы не закричать. Мы взмыли в черное небо, далеко внизу осталось горящее зеленое поле живых мертвецов, а затем окружающее пространство слилось в смазанные мелькающие огоньки из-за высокой скорости Рафаэля. Я чувствовал, как сознание ускользает от меня, и я снова погружаюсь в бесконечную тьму. Сквозь полудрему я заметил три фигуры, стоящие неподалеку от меня. Одну я сразу же узнал: Рафаэль ярко выделялся благодаря своим габаритам. Рядом с ним стоял мужчина в черной неприметной одежде, его возрасту трудно было дать точную оценку, он был не молод и не стар, таких обычно не замечаешь в толпе. Безразличные серые глаза скользнули по мне, оставив неприятное ощущение, будто его взгляд проник в самые укромные уголки моей души. Третья фигура была закутана в серый плащ. Но, несмотря на бесформенное облачение, я с уверенностью мог сказать, что это была женщина. Ее лицо скрывал капюшон и белая полумаска. Она была напугана и взволнована, затем я уловил запах ее слез. Значит это ангел, решивший спасти меня? Я присмотрелся: сквозь прорези в маске на меня смотрели печальные изумрудные глаза. — Сакура, — мой голос был хриплым и резким. Девушка вздрогнула и сделала шаг назад, обнимая себя за плечи. Она была сейчас такой жалкой. — Ха! Саске, так ты знаком с ней? – усмехнулся демон, явно довольный своим открытием. — Пора переходить к делу, — заявил сероглазый, уставившись на меня. — Подождите! – мои сомнения по поводу того, что девушкой в маске была Харуно, улетучились без следа, когда я услышал ее голос. Какого черта задумала эта назойливая дура! Она неуверенно двинулась ко мне и опустилась на колени. – Саске-кун… — Даже после смерти вы не можете оставить меня в покое, — прошипел я, испепеляя ее взглядом. – Ты должна была ненавидеть меня, за то, что я сделал! Я уничтожил все, что тебе было дорого! Ты должна была радоваться, что я горю в аду! Мне не нужна твоя жалость Сакура!!! – прокричал я. Я думал, что зеленое пламя иссушило мои слезы, видимо, я ошибался. Лежа на полу лицом вниз, я чувствовал, как они наполняют мои глаза. Прохладная рука осторожно легла мне на плечо. Я поднял голову и посмотрел на Сакуру, на ней больше не было маски. Как ей не противно прикасаться ко мне, чувствовать отвратительную вонь, исходящую от моего тела. Мне хотелось, чтобы она закричала, бросилась прочь от меня, чтобы сказала каким мерзким и уродливым я стал. Так было бы легче для меня. Но в ее глазах отражалось сочувствие и глупое желание спасти меня. Нет! Лучше ненависть! — Саске-кун, — голос бывшей напарницы был спокойным и выдержанным. – Я никогда не прощу тебе того, что ты сделал. Эта фраза удивила меня, хотя именно это я хотел услышать. Однако слова Сакуры не принесли удовлетворения, напротив, стало больно. Но я никогда бы не признал этого. — Сколько бы я не пыталась, я не могла тебя возненавидеть. Но я делаю это не ради тебя, Саске-кун, а ради Наруто, Какаши, своих настоящих друзей, Конохи и, наконец, всего мира шиноби. Я также понимаю, что не смогу заставить тебя поступать так, как мне бы этого хотелось. Я могу лишь надеяться на то, что ты защитишь Наруто и Коноху, а не поддашься слепой жажде мести вновь. — Сколько пафоса, Сакура. Ты долго готовила эту речь? — Мне жаль тебя, Саске. Надеюсь, в этот раз ты обретешь счастье, — с печальной улыбкой произнесла она. Меня вдруг начал окутывать теплый мягкий свет. Боль исчезла, и это казалось мне наивысшим наслаждением. Меня разбудили веселые трели птиц, лучи теплого солнца скользнули по лицу. Наваждение или сладкий сон? А когда в последний раз я по-настоящему спал? Верно, до того как Мадара всадил мне нож в спину. Может это новая изощрённая игра наших тюремщиков? Хотя какая разница, мне не больно. Пусть даже это иллюзия и на самом деле я горю в огне. — Сакура, милая! Просыпайся доченька! Сегодня твой первый день в Академии! Ты же не хочешь опоздать! Назойливый женский голос доносился откуда-то снизу. Сакура? Я убил ее в последнем сражении вместе с остальными, кто мешал мне захватить Наруто. А потом она стала ангелом и вернула меня к жизни, и теперь Рафаэль и компания будут охотиться за моей головой. Может я все-таки сошел с ума? Да это самое логичное объяснение в данной ситуации. — Сакура! – громкий голос резанул по ушам, и я повернулся в сторону источника шума. В дверном проеме стояла розоволосая женщина, поставив руки на пояс. Судя по выражению лица, она была полна энергии и настроена на решительные действия. Интересно, что за пытка меня ожидает теперь. – Харуно Сакура! Хватит валяться в постели! Сегодня моя прекрасная дочь вступает в мир шиноби, и я не позволю ей проспать первый день! Подъем! Сакура? Что она мелит? Сумасшедшая с коварной улыбкой двинулась в мою сторону, а затем начала меня щекотать. — Какого черта! — Так, Сакура, не смей ругаться! Живо в ванну и одеваться, — распорядилась надоедливая галлюцинация, а затем чмокнула меня в щеку и покинула комнату. Я озадаченно уставился на дверь, ожидая, что вот-вот все охватит ярко-зеленое пламя и отовсюду полезут голодные мертвяки, но ничего такого не произошло. Кстати, почему она считает меня Сакурой и почему у меня такой писклявый голос. Я посмотрел на свои руки, на них не было ожогов и язв, кожа была нежной и теплой, немножко загорелой. Руки были слишком маленькими, совсем как у ребенка, но еще больше меня насторожили розовые волосы, падавшие мне на глаза. Сделав глубокий вдох, я поднялся с кровати и подошел к зеркалу. Оттуда на меня смотрела розоволосая девочка семи-восьми лет с большими изумрудными глазами. Ясно, это определенно сумасшествие или магия демонов. В первом случае, моя крыша уже давно должна съехать, так что тут ничего не поделаешь. А во втором — рогатым ублюдкам рано или поздно надоест парить мне мозги, и они развеют иллюзию. — Вы весьма спокойно воспринимаете ваше нынешнее состояние, — заметил пустой голос у меня за спиной. Как я его не почувствовал? Это был тот самый неприметный сероглазый мужчина, к которому меня притащил Рафаэль. — Кто вы? – как странно говорить чужим голосом. — Бог смерти. Сосуд не отторгнул вашу душу, переход прошел нормально. Поздравляю вас. Теперь вы Харуно Сакура. — Где она? Я хочу ее видеть! – процедил сквозь зубы я, буравя шинигами мрачным взглядом. — Это нецелесообразно. Сакура больше не помнит ни вас, ни этот мир. — На что способно это тело? — О шарингане вам придется забыть. Однако учитывая то, что ваша душа горела в адском пламени, вы будете обладать стандартными демоническими способностями, такими как абсолютная регенерация, большая скорость реакции, физическая сила, обостренное восприятие. Магию порождений ада вам придется постигать самостоятельно. Но если вашим противником будет настоящий демон, ваши шансы на победу минимальны. — Ясно. Вы не собирайтесь наставлять меня на путь истинный? – усмехнулся я, бросив на жнеца презрительный взор. — Мне безразличны ваши дальнейшие действия. Это ваш выбор, — констатировал шинигами с непроницаемым лицом. – Прощайте. Жнец растворился в черном вихре, оставив меня наедине с моими мыслями. Мой выбор давно сделан, и я не собираюсь сворачивать с выбранного пути, даже если вновь вернусь в объятия зеленого пламени.