Проклятый цыганкой

Летучий порох забился в нос, неожиданно появилась земля под ногами. Я не удержал равновесия и кубарем выкатился из камина. Магия, мать её. И вот передо мной захламлённая гостиная дома мистера и миссис Уизли. Отсюда видно окно на кухне, и я точно могу сказать, что стремительно темнеет. Крики, раздавшиеся сзади, оглушили на пару секунд, за затем по затылку прошлись две руки. Дети. Шипя сквозь зубы, я потёр ушибленное место и отполз подальше. Последней вышла Молли. Она едва помещалась в камин, но не боялась пользоваться летучим порохом. Миссис Уизли пересчитала детей, включая меня, улыбнулась и прошла на кухню. Уличить бы момент, подгадать бы его. Скоро Артур придёт, семья неполным составом (три старших брата в колдунской школе) сядет ужинать. А затем самых маленьких погонят спать. Увы, для них я ребёнок. Смешно до колик: на самом деле мне двадцать семь, но я застрял в восьмилетке. Хоть бы они меня на месте не убили. Я про мистера и миссис Уизли. Иногда Молли меня пугает. Страшна женщина в гневе, страшнее ядерной войны и чумы вместе взятых. Но пока она гремит сковородками и лениво помахивает волшебной палочкой, заставляя посуду левитировать, я могу быть спокоен. За год я смог освоится, многое узнать. Чёрт побери, во имя единорогов, тут волшебники с обычными людьми соседствуют. И драконы есть, и великаны. Даже садовые гномы – те ещё уродцы. Но лучше всего в голову вбилось то, что я совершенно не умею жить по правилам многодетной семьи. Всегда был старшим братом. В такой скромной семье из четырёх человек. Недолго, правда. В четырнадцать я сбежал. И эти маленькие неурядицы, ассоциации с волчьей стаей и общиной, каждодневные ссоры и распри выбили меня из привычной колеи. Близнецы, Фред и Джордж, постоянно строили мне ловушки. Изобретательные какие. Сейчас я научился избегать их, и эти мелкие дармоеды объявили войну. Клей на подушку, мел в кашу, землю в носки. Это самое банальное. Про навозные бомбы и прочее колдунство я молчу. — Папа пришёл! – воскликнула Джинни. У неё вышло: «Папа плишёл!». Ей два месяца назад исполнилось семь, но до сих пор она не выговаривает некоторые буквы. Это даже мило. Взмахнув косичками, она первая побежала к входной двери, и почти сразу из прихожей раздался мужской смех. Живот скрутило. Этот разговор я откладывал, как мог. Но не детям же рассказывать мою историю. А тут взрослые волшебники, может, помогут. Если раньше не убьют. Или изувечат. За обеденным столом вновь вели беседу. Артур рассказывал смешные байки, а Фред с Джорджем баловались с едой. Джинни что-то клянчила, скорее всего, десерт. Когда я только появился здесь, в этом странном, полном всего, доме, как только оправился от шока, с тоской и завистью заметил, что такая дружелюбная атмосфера в этой семье – норма. Пусть и бывают ссоры и крики, но каждые утро и вечер за этим старым столом собираются все (хорошо, почти все) и вместе трапезничают, прерываясь на разговоры. Я смотрел на них и понимал, кто здесь лишний. Сама идея семейных посиделок для меня чужда. Я хочу назад, в свою жизнь. Не желаю больше видеть сей эталон семьи. — Мама, папа, - как же трудно произносить эти два слова, - я хочу с вами поговорить. Наедине. Они переглянулись и тихо посмеялись над моим серьёзным тоном. С любопытством в глазах взглянули на меня, и, разогнав детей по кроватям, будто издеваясь, сели на диван, всем своим видом изображая собранность и внимание. Будет тяжело. Сглатываю нервный ком, выдыхаю. — Я… не ваш! – «Дал петуха». Чёрт возьми! – Я не ваш сын. — Рон, как ты можешь так… - начала нотацию Молли, но я продолжил гнуть своё: — В прошлом я насолил одной старой карге, цыганской ведьме. Они предприняли ещё одну попытку образумить меня. Артур прекрасно понял, что доля правды есть в моих речах. Все аргументы в мою пользу: изменившееся поведение, иные вкусы, больший словарный запас и акцент, от которого я не могу избавиться. Именно Артур наложил чары на комнату, пояснив: «Против чужих ушей». Молли же, напротив, не хотела верить. Упёрлась рогом, начала кричать и злиться. — Я прошу о помощи. Можете меня вернуть обратно? Пожалуйста! — Прекрати! Что ты говоришь такое?! – верещала миссис Уизли. Её лицо налилось кровью, руки непроизвольно сжались в кулаки. — Молли, ради Мерлина! – воскликнул Артур. – Послушай, что он говорит, вспомни, что было год назад. Магия могла это сделать. Женщина откинулась на диван, накрыла уши ладонями. Теперь её лоб сливался с корнями волос. Мне было её жалко. По сути, она потеряла сына и приобрела чужака в его обличие. Это даже хуже моей истории. Мне, в принципе, нечего было терять. Долгими уговорами и чашкой чая удалось успокоить мать огромного семейства. Артур сжал её ладонь, улыбнулся и произнёс: — Я уверен, всё будет хорошо. Не волнуйся. Раньше мне он казался тряпкой, подкаблучником. С такой-то валькирией-женой! Но теперь мне открылась его иная сторона. Молли судорожно выдохнула и прижалась к мужу, она всё равно не могла взять себя в руки. — Так кто ты? – вопрос застал меня врасплох. Я растерялся, потупил взгляд в пол. Резко стало холодно. Ладно, если бы я был просто жертвой обстоятельств, честным и порядочным человеком в беде. Но нет же. — Шон Мерд, двадцать семь лет. На их лбах проступили морщины, а взгляды остановились на одной точке. Действительно, в это трудно поверить. Я и сам едва не свихнулся в первое время. Только бы расспросы не продолжились. Я могу юлить и лгать, но кто их знает, этих волшебников. И мои худшие опасения подтвердились. Разговор обо мне продолжался ровно до тех пор, пока глаза Молли не засветились огнём. То ли дело в интонациях, то ли в том, что я трижды повторился, утверждая о своей порядочности, то ли эта женщина чокнулась. В её руке появился непрозрачный пузырёк с полустёртой этикеткой, и миссис Уизли склонилась надо мной. Артур, очевидно, понял, что происходит – в отличие от меня, - но лишь несмело возразил. Рыжая бестия зашипела, одной рукой взяла меня за грудки, второй же поднесла к моему рту подозрительный пузырёк из зелёного стекла. Несколько капель жидкости попали на язык, и Молли довольно улыбнулась, резко отпустила и села рядом с мужем. — Вы меня траванули?! Я понимаю, не святой, но зачем так жестоко-то?! — Это… сыворотка правды, - подал слабый голос Артур, неловко потирая шею. Сы…воротка… правды? Как детектор лжи? — Вам не кажется, что это несколько радикальные методы? – выдохнул как можно более обиженно. А страх подкатывает к горлу. Узнают всё. Если, конечно, эта магическая фигня подействует. — Так кто ты на самом деле? Эти вопросы раздражают. Будто я могу быть шпионом, некромагом или Дартом Вейдером. Я всего лишь мелкий преступник. Шулер и обманщик. Именно из-за последнего я здесь оказался. Кто бы мог знать, что эта старуха окажется цыганской ведьмой? А мне нужна была всего тысяча долларов с её банковского счёта. У неё там было гораздо больше! Да все зубы у неё золотые, а пальцы не сгибаются из-за колец. Было не лучшее время, я жил впроголодь. И после кражи она меня прокляла. Вот так просто. Звенящая тишина напрягла. Я поднял голову, мистер и миссис Уизли всё ещё сидели на диване. Но больше всего меня напряг их взгляд. Разочарованный, испуганный. Как смотрят на жалких преступников. С отвращением. — Я… это вслух сказал? — Да. Голова кружилась, желудок скрутило. — Теперь… что теперь? — мой голос осип, появилась хрипотца. Я боялся услышать их решение. Но, так или иначе, я могу сбежать. Легко выживу на улицах Лондона или другого города, опыт колоссальный. Артур сжал руку Молли, с некоторой решительностью взглянул на меня. Что-то это уже мне не нравится. — Мы найдём способ вернуть нашего Рона. — А… я? — И тебя отправим обратно, — улыбнулся мистер Уизли. Надо же, как всё хорошо получилось. Только я не знал, что колдунство старой ведьмы не так-то просто развеять. Даже не тёмная – чёрная магия, разрушающая души и привязывающая чужие к телу. Старшие Уизли ходили с красными глазами, тёмные круги можно было заметить издалека. Они действительно пытались найти способ, контрзаклятие или артефакт, что вернёт всё на круги своя. Вернёт им ребёнка. В это же самое время я мучился. От вины, безысходности и неизвестности. Но чем больше проходило времени, тем меньше я хотел обратно. Отношения потеплели, хоть Молли тысячу раз на дню запрещала мне разглашать тайну и учить плохому других её детей. Да пожалуйста. Мне отлично жилось в своей комнате под крышей с трёхразовым питанием и многочисленными перекусами. Пока мистер и миссис Уизли штудировали магические книги, а Артур к тому же пытался перебраться в отдел изучения проклятий, я взял на себя заботу о себе и Джинни. Стирал, убирал, гладил, кашеварил и присматривал за мелкой. Разве что до сада меня не допускали – отношения с гномами у меня были своеобразными. Они не видели во мне угрозы их мирной жизни, а посему, стоило мне выйти на задний двор, они оравой накидывались на меня. Терпеть унижения от каких-то гномов!.. Артур увидел в этом одно из побочных действий моего проклятия. И долго заливался смехом. Ага, смейся-смейся, пока я ещё слабый коротышка. Вот вырасту, и жизни вам не будет. А, впрочем, первые под удар попадут близнецы. Наступили особо весёлые времена, когда Артур узнал, что я мало того, что преступник, так и маггл (не-волшебник) из будущего. Технически, раз сейчас тысяча девятьсот восемьдесят восьмой год, то настоящему мне должен быть год. Неважно. Каждый вечер – каждый! – он устаивал мне допросы. Особенно долго я пытался объяснить ему устройство смартфона и компьютера. «Магглы поразительны!» - восхищался он после моих рассказов. Молли только недовольно качала головой. Она так и не смогла принять меня. Ну а я постоянно удивлялся магии. Однажды после ужина зашёл разговор о Хогвартсе – школе магии. Джинни мечтательно сплела пальчики и выдохнула: — Уже через четыре года у меня будет волшебная палочка. Мистер и миссис Уизли что-то щебетали над дочкой, я же впервые задумался. Могу ли я быть волшебником? — Шон, — подозвал меня Артур. Так ко мне обращались только наедине. Это устраивало. Не хочу терять связь с прошлым. — Вопросы о плеере остались? Вчера я грезил вновь получить в руки плеер с тридцатью гигабайтами музыки. Объяснял магу, что такие устройства в моём времени почти обязательны — шум города с каждым годом всё нарастает. Тот удивлялся, пучил глаза и постоянно уточнял. — Есть вообще шансы, что я могу быть волшебником? — забывшись, выдал я. Да и так очевидно. Я поднял взгляд на Артура. Он не смеялся, будто мой вопрос серьёзен. — Может быть, — подмигнул он. Тогда ещё его лицо светилось счастьем, а волосы были рыжими. Впрочем, ещё в то время я многовековые замки не рушил и фестралов в комнате отдыха не держал.