Твой поцелуй

Я лихорадочно мну губы. Движения пальцев неконтролируемы, грубы и в то же время неуклюже дурны. Я терзаю губы, насилую их, сдираю потрескавшиеся кусочки, чувствую сочащуюся из образовавшихся ранок кровь и сама же от неё морщусь. Она противна мне. Сталь, кто её пробовал на вкус? Скорей всего никто, но все знают, что это привкус густой красной жижи. Сейчас она стекает с уже наверняка побагровевших губ. В обычное время они бледны, как перед ужасающе мучительной смертью, а сейчас такое чувство, что вся кровь сосредоточена в них. В тоже время сердечко пустилось в батл на лучшую чечётку, против губ, которые, кстати, горят так, как будто по ним врезали не жалея сил. Но всему есть объяснение: пальцам на губах, крови из ранки, сбившемуся сердцу. Кажется, даже всю теорию Земли и космоса можно объяснить одним. Он был очень близко... Даже слишком. Ведь я чувствовала его дыхание на своих губах. Тогда я забыла как дышать: или дыхание сперло, или кислород исчез вдруг из воздуха, или ещё что-то. Не знаю... Я просто сказала лёгким: «Нет!». В тот момент мне было всё равно на всех и вся. Существовали только я и он. И плевать, что снаружи этой оболочки было: Апокалипсис, армагеддон, атомная война или новый ледниковый период. Тогда мне был важен только он. В той близости я могла дышать запахом его тела, свежими и ещё зелёнымы яблоками. Может, это одеколон, может, гель для душа, может, ещё что, но этот аромат сводил меня с ума. Он заставлял меня задерживать его в себе и наслаждаться приятным послевкусием. Терпким, немного сладким и тягуче сочным, как только что сорванное яблоко. После такого, как после первой порции наркотика, хочется ещё и ещё, но нельзя, ведь передозировка опасна для жизни. Но уже поздно спохватиться и всё остановить, я уже зависима, но дозы нет и у меня теперь ломка - сладкие воспоминания. Светлые пряди волос немного прикрывали его выразительные, затягивающие, как бурный океан, синие глаза. Тонкая белая рубашка немного обтягивала его крепкое и накаченное тело, к которому так хотелось прикоснуться. Пройтись по рельефным кубикам пресса, коснуться широких плеч и прижаться к такому, не одной мной, желанному человеку. Чтобы в ответ меня обвили сильные руки, зарылись носом в волосы и тихо дышали. Дышали только для меня. Бархатный и в то же время низкий голос заставлял окунуться в совершенно другой мир. Хотелось заглушить все звуки, весь мир оставить где-то далеко позади и слушать только его. И сейчас, стоя на втором этаже школы, наблюдая за ним через окно, я сминаю губы. Одна единственная, скупая, но горькая слеза скатилась по щеке. Мягкие касания губ, поцелуй, лёгкие прикосновения, близость... Теперь я всё понимаю... Я ищу поцелуй, которого не было...