Игры со смертью

- Нет! Нет! - кричу я. Я не могу видеть это! И так слишком много смертей на моем счету. Ее жизнь! Я должна! Пытаюсь вырываться, но бугаи держат меня крепко, да и ранение не дает нормально двигаться. Слезы непрерывным потоком текут по щекам. Я жмурюсь, пытаюсь прогнать слезы, но не выходит... Не могу! Влад скручивает руки Ане, и тут я понимаю - все. Конец. Влад уводит ее за дверь, а меня уводят бугаи. - Нет! - ору я. Один из бугаев не выдерживает и бьет меня три раза - по лицу, по руке и в живот. Я затыкаюсь. Понимаю, что бестолку. Именно в такие моменты понимаешь, что такое безысходность на самом деле. Это чувство, когда все кончено, предрешено, а те, кто наверху, смотрят на нас и смеются! Я не могу ей помочь.... все. Пускайте занавес. Меня выкинули за дверь, как какое-то животное. Я не хочу признавать поражение. Жалкая, вся в крови и слезах, бью кулаками о дверь и про себя молю, чтобы она осталась жива. Мир как будто перестал слышать, и мы здесь одни - без Веры, Надежды... Одни. Хочется взять и убежать. Разбить стены и просто бежать. Увидеть долгожданный рассвет, увидеть лучи солнца и ветер. Бежать навстречу ветру, упасть в траву, жить. Подчиниться природе и просто плыть по течению. Я не знаю, что со мной происходит: сны, мысли, все это круговорот событий, времени и смертей. Никто не знает, что будет дальше, на что надеяться, что ждать... Но я знаю. Я не хочу умирать. Я не хочу убивать. Не хочу. Уехать далеко-далеко. Неужели, я прошу чего-то невозможного? Все еще плачу, пытаюсь подняться, но не могу. Нужно успокоиться. Поздно. Опоздала. Все это комом встало в горле. Я боюсь, мне тяжело... Хочу засмеяться, как сумасшедшая, посмотреть в глаза тому, кто все это придумал и посмотреть на его реакцию. - Ненавижу! - ору я. Надеюсь, что меня кто-то услышит? Наивная. Я никому не нужна. От меня отвернулся мир, или наоборот? Повернулся? Я до сих пор жива и должна быть благодарна, но я не чувствую ничего. Пустота. Тот парень был прав. Эти знаки, эти люди... они играют с читами, и тот, кто не сломается, выживет. Они с самого начала решили - кто выживет, а кто умрет. Я знаю, что встречу свой конец в стенах школы, но не отчаиваюсь. Борюсь, пока есть силы. Но я на исходе. Все еще плачу. Кричу в пустоту. Плачу и с каждой слезой теряю свои чувства. Боюсь представить, как выгляжу: темные волосы запутались, зеленые глаза потухли, вся в крови и слезах. Перебарываю себя и встаю. Кто мы в этом мире? Мы далеко не пешки, до них нам расти и расти... Мы пешки пешки пешки пешки пешек. Мы те, которыми управляют, за которых решают. Все предрешено. - Ненавижу! - говорю на последок. - Кира!- ахает Алина. Да... Мне даже представить страшно, как я выгляжу. - Все нормально, все нормально... - как заговоренная повторяю я. Ко мне подбежали остальные. Я показываю на кровавую тряпку-бинт. - Есть чем перевязать? - спрашиваю я. Осторожно продвигаюсь ближе к скамейке. Медленно двигаюсь, чтобы рана на бедре не открылась. Сажусь. Кто-то подбегает и вручает баночку с жидкостью и бинтом. Я уже почти бессознательно развязываю бинт, и лью жидкость на царапину. Не щиплет, значит, заражения нет. Кто-то рядом ахает от количества крови. Я перевязываю рану чистой повязкой. - Как же так? - спрашивает кто-то у меня. Я медлю с ответом. - Ножом, - отвечаю, наверное, слишком резко, потому что человек вздрагивает. Ложусь на скамейку. Мне становится действительно плохо, и я медленно теряю сознание. Засыпаю. *** Пока я спала, отряд ходил в столовую, а затем в медпункт. Выжили не все. Из шести человек вернулись только двое - Саша Смирнов и Антон Широков. Они вернулись с перепачканными в крови рубашках и ножами. Глаза у них были дикие. Когда они более-менее пришли в себя, они кинули ножи в сторону и что-то бормотали себе под нос. - Саш, нормально все будет... - рядом с ним сидел Борис Дроздов. Я грустно улыбнулась. Жалкая кучка людей... Сколько нас? Можно посчитать по пальцам. Восемь человек. Восемь... Мы позволили убивать своих одноклассников. Кто-то уйдет от нас завтра, а кто-то намного позже. Кто-то выживет, а кто-то умрет. Смириться проще, чем верить в пустые слова, которые были признаны пустыми еще когда нас осталось только двадцать. Как больно видеть, как кто-то умирает, как его сердце бьется в последний раз и замирает. Как человек истекает кровью, и как уходит его душа в никуда... И жаль, что его не вернуть никогда. Я благодарна судьбе, хотя бы за то, что не видела смерть каждого из нас. Ани, например. Мое сердце бы не выдержало... Я бы переживала ее смерть вместе с ней. "Мир изменился, или, точнее, изменились мы. Стали жестче, яростней и быстрей. Другими. Мы медленно падаем в бездну... Черную бездну, откуда нет возврата. Смерть. Они не верят в смерть. Они верят, что выживут. Я тоже хочу поверить. Тоже хочу увидеть мир их глазами. Где есть Вера и Надежда. Сказали бы, что они видят мир сквозь розовые очки, но это не так. Внутри все сжимается, и я понимаю: они другие. Не такие как все - заложники этих стен. Они что-то знают, но не признаются. Егор, Макс, Алина. Я не верю им, как должна бы. Я перестала им доверять. Не верю им. Все началось с него, с рыжего убийцы. Влад. Если ты читаешь это, то знай: я ненавижу тебя за все, а прежде всего за ту девочку. За Аню. Ты появился в моей жизни, как Гроза среди Ясного неба. Нам и так было тяжело, но теперь и сложнее. Я ненавижу тебя. Ты лишил меня возможности нормально ходить ближайшую неделю, я не знаю, сколько обычно заживают такие раны. Казалось, хороший, идеально сложенный внешне прекрасный человек. Как жаль, что внешность обманчива. Мы бы подружились. Что ты тогда сказал? Сказал про кошмары. Ты что-то об этом знаешь, и перед чьей смертью это скажешь? И ты что-то говорил о том, что тебе в команду нужны такие люди, как я. Думаешь, я буду отнимать жизни других людей? Ты ошибаешься. Лучше умереть, чем быть убийцей, но сейчас мне так хочется жить... Хочется лежать в траве, читать книгу, дышать полной грудью и не бояться смерти. Той, что поджидает нас за углом. Но настоящая жизнь не в книгах, не в зеленой траве и ветре. Она сейчас. Вот прямо сейчас, пока кто-то сочиняет строки для своей книги, а кто-то читает, пока кто-то рождается, кто-то умирает, течет настоящая жизнь. Жизнь - это борьба. Для каждого разная, но... одинаковая. Мы все стартуем от одного места - больницы, и там же заканчиваем, только в другом отделении." Страница из дневника Киры. - Внимание! И вот мы снова встретились. Серые глаза, рыжие волосы. Ненавижу. Хочу ударить его, исцарапать его лицо, вырвать волосы, выколоть серые глаза... Хочу видеть плохих людей уродами. Он мельком посмотрел на меня и отвернулся. - Алина Совина! Георгий Речнов! Максимилиан Котов! За мной. Алина поднялась с лавочки и, не тороплясь, направилась к Владу. Макс немного медлил, а Егор чуть ли не побежал. Неужели, из них выживет только один? Господи, помоги! Только бы они вернулись целыми и невридимыми! Бог перестал внимать нашим просьбам. Он устал... - Где он? - чувствую, как внутри все холодеет. Вспоминаю каким он был. Карие глаза и темно-русые волосы. Без него все будет другим. Убийца! Ненавижу... "Привязанность - это плохо..." - вспоминаю слова Алины. - Я же сказала... они... от потери крови... Я не думала, что он покинет нас быстрее, чем уйду я... - Алина уже задыхалась от переизбытка чувств и захлебывалась слезами, а мое лицо было каменным. Я выплакала, вылила свой гнев в тетрадку по русскому языку. Решила записывать свои эмоции. Глупо, но эффективно. Медленно поднимаюсь со скамейки. - Где его тело? - спрашиваю я. Внутри все кипит, бурлит. Я хочу кричать. В основном из-за безысходности и страха. Если ушел он, то когда уйдем мы? "- Саша... Как же так можно?.." - тихо спрашиваю я. - Ты до сих пор не поняла? Они убивают нас, проверяют нашу психику на прочность... Я боюсь представить, что будет дальше... а он... - он указал взглядом на парня, который уже несколько минут, как мертв. - Он покинул нас, освободился, возможно, даже без мучений... Я бы тоже хотел бы умереть без мучений... " - Его тело забрали, - сказала Алина чуть тише. Макс. Я никогда тебя не забуду... Ты был классным другом. Спасибо тебе за все.