Проигравший

- И кто же из вас будет женой? – отец в своем репертуаре. Никакого насилия, мир всем и вся, но даже в мирное время никто не отменял сарказма, завуалированный серьезностью. Чувство, словно тебя исподтишка тыкают острой иголкой. Сестра прыснула в кулачок, брат нагло ухмыльнулся, мать сумела сохранить серьезную мину, а бабушка многозначительно хмыкнула. Спасибо, семья, родные люди, за понимание... Ну да, проверенный способ – давить на эго. Какой парень захочет признавать себя слабым полом? - Я, - Родька удивленно захлопал светлыми глазами и сделал такое лицо, словно его спрашивали о чем-то обыденном, мол, а кто такой Родион Пономарев? Будь Стас на его месте, то давно бы уже дал терпению громко лопнуть и высказал бы все, что думает об этих личностях, что восседали напротив. Но Родька старательно отрабатывал аванс, потому с невозмутимым видом сносил все подколки и язвы, делая вид, будто ничего вообще не происходит. Стас мысленно усмехнулся: как же ему повезло найти такого алчного до денег проныру, другой бы в принципе не стал терпеть выкидоны его славного семейства. Хотя с виду и не скажешь. Родька был миловидным пареньком с золотистыми кудряшками и ясными лазоревыми глазами. Прямо мальчик-одуванчик восемнадцати лет отроду, тронешь - сломается. Самая подходящая кандидатура на роль возлюбленного-гея, ибо соответствовала представлениям родных о чем-то подобном. Стереотипы никто не отменял. Собственно, именно на это и рассчитывал Стас. И теперь все семейство Ждановых сидело в гостиной, делало вид, что отхлебывало из чашек ароматный чай, и знакомилось с новой пассией Стаса в лице Родьки. Пассией по легенде. На самом же деле Родьку Стас нашел буквально на улице. Тот устроил настоящий спектакль какому-то торгашу за весьма скромную плату некой дамы бальзаковского возраста. Той, видите ли, обслуживание не понравилось и, начитавшись романов или пересмотрев ток-шоу, она решилась на несколько изощренную месть. Жданов сначала стал свидетелем весьма шумной сцены, а затем – более тихой передачи денег довольным заказчиком не менее довольному исполнителю. Не надо было быть гением, чтобы понять, что и к чему, а позже и сам Родька все подтвердил и даже поведал подробности. Ну а тогда Стас перехватил мальчонку и наугад предложил довольно крупную сумму, чтобы его предложение не было перебито сомнениями и прочей лабудой. Впрочем, Родька согласился без особых колебаний, хотя Жданов и видел в его взгляде недоверие. Но те, кто носит потрепанные жизнью футболку с рубашкой и потертые во всех возможных местах джинсы, особо не выбирают. Правда, на этот раз играть нужно было не перед припухшим мужчиной, а на публику куда более изощренную, ибо походы в театр для родителей, к примеру, были привычным делом. Нет, они уже давно знали о предпочтениях старшего сына, брата и внука в одном лице, знали и категорично не одобряли. Как же так, в их благополучной со всех сторон семье, в которой куда не плюнь – заслуженный человек, родился гей. Стас уже успел убедиться, что это самое позорное клеймо для его, страшно сказать, близких людей. Ему самому его же ориентация не мешала, зато она не давала мирного житья и спокойного сна родным. Изначально мать заламывала руки и стенала о неродившихся внуках, отец играл в выдержанную и крайне неодобрительную молчанку, брат исподлобья смотрел с едким презрением, сестра старалась с ним вообще не пересекаться, а бабушка тяжко вздыхала и ворчала на тему мужеложства и прочих непотребств, на которых нет товарища Сталина и Берии. Но все ворчали, маялись, но терпели, думали, что нетрадиционную ориентацию можно вытравить, пусть даже она и живучая, как тараканы, обычные или обитающие в голове. Однако не получалось и не моглось. Не вытравливалось, а Стас уже сутками стал не показываться дома, где ему то и дело устраивали промывку мозгов. Сей факт заставил задуматься, а что если совсем от рук отобьется? Потому все семейство разом поменяло стратегию: к нему относились безо всякого намека на какие-то претензии, источая радушие и благодать, более того, теперь Стас имел полное право приводить своих пассий домой, ибо там прямо жаждали познакомиться с парнем… сына. Стас сразу почувствовал подвох, но решил дать семье шанс. Как оказалось, зря. Оказалось, что Ждановы тихо, без лишних истерик, начали травить пассий Стаса, с лихвой давая понять, что не приемлют кого-то противоположного пола. Неудобные вопросы, вскользь брошенные фразы, тихие усмешки… Даже младших подначили, что, как и когда делать и говорить. О, да его семья умела выживать без лишнего шума и крика, доводить до мысли, что ты есть полное ничтожество. Воистину, культурные люди – страшные люди. На все претензии Стаса семья оскорблялась и обижалась: они со всей душою, а он... Кто виноват, что его, так сказать, парни какие-то невоспитанные и все воспринимают в штыки? Почему он защищает этих посторонних для себя людей, а близких, которым и без того тяжело, которым сложно принять, но они так стараются это сделать, винит во всех грехах? Как все просто оказалось... Можно, конечно, было разом решить проблему: уйти из дома, оградив себя от семейной гомофобии, но Стас тоже был упрям. К тому же его самого гнать никто не собирался, как-никак, во все остальном он был гордостью семьи, в нем чувствовалась их порода: умен, красив, с амбициями и целями. На горизонте маячил красный диплом одного из престижных ВУЗов, и уже имелось заманчивое предложение о трудоустройстве. И Стас решил, что пора перевоспитать свое семейство, несколько его проучив, преподав соответствующий урок. Он тоже умел финтить ушами, одна же кровь. Если его любовники оказываемого на них давления не выдерживали, а якобы чувства давали трещину под нажимом остальных Ждановых, то нужно было искать человека, что дал бы соответствующий тихий, но отпор. Может, родственничкам надоест? Правда, попробуй еще найди себе пассию такого склада характера, чтобы глотала оскорбления, виртуозно их парировала и не предпринимала после попыток сбежать. Тут и Родька подвернулся. Но Стас все же установил лимит: месяц. Именно за это время Родион должен был стерпеть все выверты Ждановых, чтобы те перегорели в своих выходках, после этого он получал оставшуюся сумму, которая, кстати, превышала выданный аванс, и они бы постепенно так свели лже-отношения на «нет». Если же за месяц ничего не выходило, то они просто расставались без претензий друг к другу, и Стас бы искал либо нового покупного парня, либо другой вариант решения проблемы. Но сейчас Родька, приодетый и проинструктированный, сидел напротив Ждановых и с легкостью переваривал все их колкости и остроты, играя святую простоту. - Так ты будешь женой? – с наигранным удивлением переспросил отец и пригубил из фарфоровой чашки уже остывший чай. - Да, - с готовностью подтвердил Родька, а потом стыдливо потупился, покраснев, и тихо произнес: – Я же вроде как снизу, потому… Договорить он не успел, ибо отец подавился чаем, мать перекосило, а бабушка перекрестилась. Стас же ехидно улыбнулся в чашку. Игра началась.