День одного самурая

"Самурай должен быть не только примерным сыном, но и верноподданным. Он не оставит господина даже в том случае, если число вассалов его сократится со ста до десяти и с десяти до одного." Бусидо, кодекс самурая. Вспоминая клятву о пути воина, начинаешь невольно задумываться, а все ли я сделал для своего господина... При своем появлении на свет, я получил имя Акико от своих Софуба- старших родителей, что означает "рожденный в дождливую осень". Осень и вправду в тот год выдалась дождливой и ненастной, вся округа нашего городка была затоплена, а проливной дождь не давал фермерам собрать урожай риса, который медленно сгнивал в трясине из болота и сена. Все моя семья, а точнее её мужская половина, служила великому Сёгуну из Камакуры, чье имя произносить могла лишь его семья и ближайший советчик, подчиненные же, просто называли его Господин. Камакура- спокойный городок, с населением в сорок тысяч человек, большая часть из которых бедствовала и зарабатывала на свою жизнь тем, что продавала свой же урожай или работала мелкой прислугой у чиновников и крупных землевладельцев. Расположен он в префектуре Канагава, на острове Хонсю. Основателем Камакуры является Минамото но Ёритомо, именно его клану моя семья и служила на протяжении двух веков. В 1180 году он привел в Камакуру свои войска и сделал её своей резиденцией: окруженная горами и морем, Камакура представляла собой некую крепость, легко защищаемую от врагов. Здесь обосновалось наше великое бакуфу — правительство, подчинявшееся сёгуну. Я отчетливо помню тот день, он совпал со днем Ханами, любованием цветения. Весь городок лениво выходил из своих оттаявших после долгой зимы домов, отложив работу на потом и любовался первым за год цветением японской сливы Умэ. Мне было всего одиннадцать лет, и мой отец с гордостью вел меня в великий храм Цуругаока Хатимангу. Окруженный деревьями сакуры и зарослями азалий, из-за чего пронизывало чувство единения и гармонии. Храм был построен в 1063 году предком Ёритомо — Ёриёси в честь бога войны- Хатимана, который считался покровителем рода Минамото и моего Господина. Широкая камянистая дорога, ведущая от морского берега вверх к храму, была сооружена по приказу сёгуна, когда он узнал, что его жена ждет ребенка. И сейчас я следовал за своим отцом по улице Вакамия Одзи — Молодого Принца. Музыка весны следовала за нами попятам, а мой отец молчал до тех пор, пока не схватил меня за плечо и глядя в глаза не сказал: -Сын мой, когда я встречаюсь с врагом, это действительно напоминает пребывание во тьме. Но если при этом мой ум пребывает в покое, я могу освящать себе дорогу,- он наклонился ближе и пристально вглядывался в мои глаза, пытаясь найти там подтверждение того, что я понимаю о чем идет речь.- Если я начинаю поединок в таком состоянии, я знаю, что не могу быть ранен. Вот что чувствует воин в мгновение истины. Ты должен помнить это и не смотря ни на что сохранять самообладание и частый разум, как учил меня мой отец, а я в свою очередь, учу тебя.- на что я смог только кивнуть и мелкими спешащими шажками поспешить за ним. Спустя какое-то время мы дошли до двух небесно-голубых прудов, которые были расположены возле возвеличившегося храма. Гэндзи и Хэйкэ. В пруду Гэндзи росли белые лотосы, которые символизируют духовное совершенство, в Хэйкэ — красные, что означают первоначальную природу и чистоту сердца. Подойдя к Барабанному мосту, который находился недалеко от тех самых прудов, к нам подошел один из солдат армии Сёгуна и сообщил, что Господин прибудет с минуты на минуту. Мои глаза загорелись, а ладони вспотели, я желал этой судьбоносной встречи, как каждый воин не желает пережить своего господина, но я вспомнил слова отца о самообладании и остудил свой нрав. Глядя вдаль на пруды и лилии, я вспомнил историю, которую рассказывал мне еще мой дед —о горбатом мостике через лотосовый пруд. Существует поверье, что, если вы сможете взобраться и пройти по скользкому мосту без посторонней помощи, вас ожидает долгая и счастливая жизнь. Я прекрасно понимал, что встреча с Минамото но Ёритомо сулила мне новую жизнь, в качестве война и самурая, и чтобы закрепить свою уверенность в себя, я сорвался с места и побежал на этот мост. Я бежал изо всех сил, мои ноги соскальзывали с поверхности моста, а дыхание сбивалось, но когда я добрался до самого конца, то услышал свое имя и развернулся на голос моего многоуважаемого отца. -Акико!- не успел он было договорить, как из-за его спины появился правитель. -Ваш сын будет чудесным и смелым самураем,- проговорил он так, что я услышал его слова.- взгляните только, как ловко он взобрался на скользкий мост!- произнес он с восторгом, а я не заметил как мои ноги начали заплетаться друг о друга и я рухнул на землю как последняя девчонка. Император звонко засмеялся, но с того дня я стал его лучшим самурем. *** Есть древнее изречение: оставь дверь открытой — и враг уже тут как тут, вот и я был крайне скептичен ко всем, кто окружал моего господина. Моя катана стала мне верным другом и помощником в защите императора, мы вершили правосудие и защищали семью Минамото. Но в один злосчастный день я и не заметил как под предательством пал наш великий город. Я провел свое утро в раздумьях и тренировках в саду камней, как это бывало прежде, и никто не имел права меня беспокоить, но когда я вышел оттуда, на меня свалился ужас горожан. Все воины были перебиты и их кровь алым цветом устилала владения императора, вода в водоемах отравлена а деревья сожжены. Я что есть силы бросился в покои моего Господина, где царила тишина. Я видел мертвые тела служащих и воинов у каждой двери, ведущей к спальне правителя, когда я распахнул последнюю дверь, я увидел лежащего господина на его кровати с шелковыми простынями с катаной в груди. Я говорил, что нет хуже, чем самурай, оставшийся без Господина. Я оказался побежден. Я оказался предателем своего императора. Я оказался Рониным, не сумевшим уберечь своего господина от смерти. На память о моём покойным Минамото но Ёритомо я позволил оставить себе подаренную им катану, что приносила мне победы во всех сражениях и отправился в скитания по миру, как постыдный ронин, неблагодарный сын, опозоривший свой род.