Нарисуй мне ёжика

- Нарисуй для меня что-нибудь? - малыш придвигается ближе и укладывает голову мне на плечо, не отводя взгляда от планшета на моих коленях. У меня срывает крышу от того, как он ластится ко мне. Я знаю, что он слишком искренен, чтобы таким образом флиртовать со мной. Нет, ему просто захотелось облокотиться на что-нибудь, а рядом оказался я, вот и все. Для него это обычный дружеский жест, проявление доверия. - Что ты хочешь, чтобы я нарисовал? - я беру кисть, обмакиваю ее в стоящее рядом маленькое пластиковое ведерко с водой и заношу над акварелью. - Не знаю, - смеется Пашка, - нарисуй мне ежика. С Пашей мы знакомы где-то пару месяцев, с тех пор, как я перевелся в новую школу. Я не привык прятаться и никогда не скрывал свою ориентацию и в общем-то не было причин молчать об этом на новом месте. Новые одноклассники отреагировали по-разному, кто-то пообещал избить однажды вечером и посоветовал гулять осторожно, кто-то наоборот оценил смелость и принципиальность. Где-то через неделю в курсе была уже добрая половина школы. Сначала особо сообразительные пытались меня задирать, кричать что-то глупое вслед, но, увидев, что меня их поползновения нисколько не задевают, очень скоро отвязались. А еще через какое-то время ко мне подошел он, скромный паренек из параллельного класса в забавных очках и с абсолютно блядской родинкой на левой скуле, попросил дождаться его около стенда с расписанием после уроков, сказал, что хочет поговорить и это очень важно. Я честно дождался его, но больше даже из-за того, что он тогда сбежал, не дождавшись моего ответа, а я посчитал, что в этом случае не прийти будет некрасиво. Я быстрым движением набираю немного ярко-малиновой краски и рисую милого ежа с большими треугольными иголочками и аккуратным носиком. Пашка заливается смехом, я чувствую, как его плечо подрагивает и трется об мою руку. Улыбаюсь, промываю кисточку и дорисовываю ежику улыбку, персиковую мордочку и маленькую золотистую корону. Как оказалось, Пашка тоже был геем, только тщательно это скрывал и очень боялся быть раскрытым. Он хотел, чтобы я посоветовал ему, как быть, а я, в общем-то, не возражал, потому что парень был до жути милым и обаятельным. И еще мне срочно требовался друг, с которым я мог бы просто поговорить. У нас вошло в привычку гулять иногда после уроков в парке, периодически я провожал его домой, иногда мы ходили куда-нибудь на выходных, и со временем я все больше узнавал его, все сильнее убеждался в том, что встретил не просто милого парня, а самую настоящую родственную душу. С ним было приятно и интересно разговаривать, что меня, честно говоря, поразило, ибо никак не вязалось с его еще детским лицом (в свои шестнадцать он выглядел максимум на четырнадцать). Даже слушать его чудесный звонкий смех и просто находиться рядом было для меня в радость. Иногда, как сейчас, он заходил ко мне домой, попить чаю и посмотреть вместе кино, или просто понаблюдать, как я рисую. - Тебе нравится? - Да, замечательно, - хохочет Пашка. - А теперь нарисуй цветочек. - Тогда дай мне карандаш, он у тебя за спиной. Он неловко поворачивается, нашаривает карандаш и с улыбкой отдает его мне. Быстрыми линиями набрасываю цветок, бросаю карандаш и снова беру кисть. - Какого цвета хочешь? - Такого же, как ежик. С каждым днем мне становилось все приятней проводить с ним время и все труднее прощаться. Я поймал себя на том, что стараюсь всеми способами удержать его подольше, подлить еще чайку, или достать его любимые конфеты из шкафа в тот момент, когда он начинает собираться домой, или показать новые рисунки. В тот момент, когда я осознал, что мальчик мне по-настоящему нравится, было уже поздно что-либо менять. И, как я уже сказал, прятаться я не привык, так что оставалось только дождаться подходящего момента и сделать первый шаг, признаться ему во всем и предложить встречаться. Собственно, как нельзя подходящий момент наступил как раз сейчас, когда мы сидели совершенно одни у меня в квартире и когда мои родители не собирались возвращаться с дачи в течение ближайших сорока восьми часов. - И пусть у него вот здесь еще будут торчать такие штучки, - он покрутил пальчиком в воздухе над цветком, показывая направление "штучек", - ну как там они называются? - Тычинки. - Да, вот они. Намешав рядом с рисунком нужный нежно-персиковый цвет, я покрыл им лепестки. - Ну-у-у, он что весь одного цвета будет? - разочарованно протянул Пашка. - Нет, погоди. Это будут только освещенные части, - я набрал на кисть немного малинового и сделал что-то вроде тени в том месте, где один из лепестков заворачивался. - Так рисуют акварелью, один цвет ложится поверх другого и они дополняют друг друга. Малыш только улыбнулся на это, наблюдая, как я делаю остальные тени, а потом и стебелек и тычинки. - Тебе нравится? - Очень красиво, - теперь он слегка трется своей щекой о мое плечо, зевает и сонно потирает глаза. - Давай еще что-нибудь. - Да куда тебе, ты ж спишь уже почти. - Нет, я хочу еще, - упрямится, как маленький ребенок. - Я вовсе не хочу спать, сейчас только девять. Смотри. Пашка отстраняется, садится на диване по-турецки и вглядывается в мое лицо, видимо демонстрируя отсутствие признаков усталости. - Ну ладно, верю. - Нарисуй меня, - склоняет голову набок и застенчиво улыбается. - Ты ведь можешь? - Конечно, - на самом деле я не могу. Но зато у меня есть тот самый момент, который нужно ловить. Я сажусь поудобней напротив Пашки, перекладываю планшет с листом так, чтобы ему не было видно, беру карандаш и с умным видом вырисовываю одно под другим слова "Будь моим парнем", не забывая при этом щуриться и поглядывать на него. Закончив, откладываю карандаш в сторону, беру акварель и быстрыми мазками рисую снизу сердечко, такое же ярко-малиновое, как все, что я рисовал для него до этого. Опускаю кисточку в ведерко с водой и чувствую, как руки начинают трястись. Каким бы решительным я ни был, волнение мне все равно не чуждо. Отдаю малышу планшет и пристально вглядываюсь в его лицо. - Это... - Пашка поднимает на меня глаза и мне кажется, что он расстроен. Я что-то сделал не так, чем-то обидел его? Может он надеялся, что я буду для него просто надежным другом и не стану подкатывать? - Послушай, - поспешно бормочу я, подсаживаясь ближе, поджимая одну ногу под себя, - я совсем не имел в виду, что, если ты гей, то это значит, что ты будешь кидаться на каждого встречного парня. Если ты хочешь просто дружить, я пойму, я заберу назад... - Я тебе нравлюсь? - он откладывает планшет и кладет ладошки мне на щеки, очерчивая скулы большими пальцами. Мне остается только кивнуть. - Правда? - Пашка счастливо улыбается и быстро чмокает меня в губы. - Так здорово, я даже не догадывался. - Так ты согласен? Будешь со мной встречаться? Малыш выдыхает сладкое "конечно", заливается счастливым смехом и целует меня, опрокидывая на диван. А я счастлив, ребят, счастлив просто обнять его за талию, прижать поближе и отвечать на его неумелый, но такой нежный поцелуй. Не бойтесь быть теми, кто вы есть на самом деле. Чем больше вы будете скрываться, тем труднее вашему счастью будет вас найти.