You put the devil in me

Джеймс Барнс в своём репертуаре. Вытолкал меня из дома, когда дел невпроворот, таскал за собой по каким-то мрачным тихим улицам, потом завёл в сырой подвал, - как выяснилось, здесь располагается один из самых популярных нелегальных баров Чикаго, цель путешествия Баки, - а в итоге раскланялся и усвистал с какими-то не слишком трезвыми барышнями, оставив меня в гневе и недоумении. А потому я раздражён и настроен весьма скептически по отношению к этому месту. Меня раздражает это заведение, его шум и суета. Пошлая обстановка этого кабака с видавшей виды мебелью и дешевыми картинами, хаотично развешанными на стенах. Развязные эмансипированные барышни с их ручными кавалерами, которые опьянели от одной только мысли, что сделают нечто нелегальное. Громкая музыка, наполненная резким звучанием духовых и слишком эмоциональным голосочком певички. Единственное, что радует - это, собственно, алкоголь. Неспешно потягивая "Лонг-Айленд", я успокаиваюсь и, наконец, обретаю способность без раздражения смотреть на окружающий мир. Баки усадил меня за весьма хороший столик - в двух шагах от сцены, но у стенки, так что никто не обращает на меня внимания. Я смотрю на площадку у сцены, предназначенную для танцев и заполненную телами, которые неистово сотрясаются в чарльстоне. Перевожу взгляд на столики, где в основном сидят парочки или одиноко курящие дамы, желающие выглядеть высокомерно и независимо, а потому с болезненной сосредоточенностью уничтожающие один коктейль за другим. Затем вижу диванчики с развалившимися на них уставшими танцорами обоих полов, они наигранно смеются и курят без конца. Женщины в этой части зала, похоже, специально выучили этот особо манерный жест с мундштуком, по которому все окружающие мужчины бросаются дать прикурить. Жест, безусловно, красив, но когда его повторяют все без исключения... Не найдя никакого занятного зрелища в зале, я отмечаю, что надрывное пение, едва ли не переходящее в истерику, стихло, и перевожу взгляд на сцену. "Певичку в черном блестящем платье сменяет певичка в красном. Ну надо же, какой поворот..." - с недоверием думаю я, глядя вслед блёсткам на черном фоне. Голос новой исполнительницы входит в одно ухо и беспрепятственно выходит из другого. Мысленно я уже презираю её за короткие обильно напомаженные темные волосы и за яркое платье флэппер, прямой силуэт которого не в силах скрыть форм девушки, и за развязную манеру, с которой она вышла на сцену. Да ещё эта боевая раскраска на её лице - дешевый способ отвлечь внимание от мелких изъянов. Я расслабленно позволяю всем этим мыслям плавать в моей голове, смутно понимая, что вообще-то мне должно быть всё равно, как выглядит какая-то очередная певичка. Меня охватывает странное полусонное состояние, которое я списываю на алкоголь. Допиваю свой коктейль, равнодушно смотрю на певицу в упор и готов уже заказать себе чистый виски, когда резкие звуки вступления приводят меня в чувство. И я вижу, что эта дама также смотрит мне в глаза. Кажется, это был электрический разряд, потому что я в то же мгновение трезвею. Ладони мгновенно потеют, и из скучающего флегматичного критикана я превращаюсь в нервного школьника перед свиданием (пусть и крупногабаритного). Сфокусировавшись, наконец, на её лице, я начинаю понимать, что был в корне не прав касательно их черт. Каждый штрих косметического карандаша идеально подчеркивает детали этого безупречного лица. Девушка начинает петь, и я оказываюсь просто загипнотизирован движениями неприлично алых губ. Она не сводит с меня синих глаз и двигается в такт музыке. Я внимательно рассматриваю её облик, но уже не чувствую презрения или недовольства. Наоборот, мне начинает нравиться и это платье с заниженной талией, открывающее замечательный вид на стройные ножки, и фривольность, с которой певица движется по сцене. В каждом жесте мне чудится флирт, направленный на меня. Песня, которую поёт красавица, кажется, тоже адресована мне. Что-то вроде "мой гадкий ангел, ты вселил в меня дьявола" или наподобие этого, но текст - это последнее, на что я хочу обращать сейчас внимание. Взгляд цепляется за массивный кулон на цепочке, свисающий на уровне груди. Какая-то абстракционистская бижутерия: посередине круга установлен крупный блестящий камень в серебряной оправе, вокруг него - кольцо из серебряных звеньев поверх ткани лазурного цвета, а по краям чередуются тёмные и светло-голубые самоцветы. Это украшение притягивает взоры к вырезу на платье, но я не могу отвести от него взгляд. Блеск камней завораживает, при движениях женщины кулон покачивается, будто гипнотизирует меня. Я настолько охвачен переполняющими меня эмоциями, что на какой-то момент теряю связь с реальностью. *** И вроде бы прихожу в себя с последними аккордами песни. Девушка, прикурив сигарету от спички, без всякого пафоса, легко спускается со сцены и направляется ко мне. - Ну как тебе? - она спрашивает меня так, будто мы знакомы уже тысячу лет. Я не сразу нахожу слова, и красавица продолжает, не дав мне вымолвить и слова, - Твоя реакция мне льстит. Меня зовут Энтониа Старк, но все зовут меня Тони. Она затягивается и, прищурившись, смотрит мне в глаза. Спохватившись, судорожно отвечаю: - А я - Стив. Стив Роджерс... - Ах, Стив... ты же с Баки пришёл? - наверное, я вспыхнул до кончиков ушей, прежде чем кивнул - упоминание Барнса тут оказалось совсем неожиданным. Девушка окидывает меня взглядом. - А ты ничего, кэп. В форме себя держишь. Пошли со мной, мне нужна сильная мужская рука, а ты всё равно тут явно скучаешь. Следую за ней, удивляясь её интонации - будто Тони имеет ввиду вовсе не то, что сказала - и тому, как она догадалась, что я именно капитан. Смотрю на чуть загорелые хрупкие плечи, затем на изящную шею, на изгибы тела, которые не удается скрыть платью. Страстный алый цвет ткани действует на меня, как на быка. Чем дольше я смотрю, тем сильнее ощущаю желание сорвать этот балахон к чертям. Меня бросает в жар от этих мыслей, особенно это чувствуется в области паха, хотя я тщетно пытаюсь не смотреть и думать о чём-то другом. Например, о незаконченном проекте, который ждёт меня дома - это ненадолго отвлекает. Но, когда Тони, едва обернувшись, мельком стреляет в меня взглядом, понимаю - это бесполезно. Хотя бы просто потому, что, похоже, она нарочно заигрывает со мной. Сворачиваем в какую-то каморку. До комнаты отзвуки зала едва долетают, только музыка различима в отдаленном гуле. Убранство скромное, видно, гримерка: стол с зеркалом, стул, шкаф и коробка на столе. От стола до двери - один шаг, может, чуть больше. Я ещё больше убеждаюсь в своих догадках. Старк нарочито небрежно указывает на коробку, и я послушно подхожу к столу. За спиной раздается щелчок замка. Развернувшись вместе со своей ношей, встречаюсь глазами с Тони. В моих глазах лёгкое удивление, в её - желание поиграть с огнём. Она облизывает губы, их уголки едва подняты в коварной ухмылке. - Ну что, ангел, насколько ты плох, чтобы разбудить беса во мне? Придаю лицу серьезность. Коробка отправляется под стол. Один шаг до двери. Старк не успевает среагировать. Мне показалось, или в её глазах промелькнул испуг? Стоим вплотную, я чувствую, что она слегка дрожит. Нежно беру за подбородок двумя пальцами, мельком окидываю тело взглядом - платье к чертям содрать! - и, остановившись взглядом на её чуть приоткрытых губах, едва касаюсь их своими. - Достаточно плох. Тони подается вперед, и я целую её уже иначе, стремясь выплеснуть свою страсть. Меня охватывает эйфория от чувства того, что теперь я контролирую ситуацию. Правда, от этого всё происходящее воспринимается лишь урывками. Властно прижимаю её к двери своим телом. Ласково касаюсь шеи, затем пальцы скользят по гладким плечам, по рукам. Снимаю с неё перчатки и нежно целую кончики холодных пальцев. В её взгляде удивление вперемешку с вожделением. Оставляю в покое изящные ручки и исследую её тело через легкий шелк платья. Провожу руками по спине, попутно расстегиваю пуговки на одежде, потом перехожу на талию, опускаясь ниже. Одной рукой начинаю ласкать грудь девушки, осторожно сжимая и поглаживая. Судя по ощущениям, корсет отсутствует - эта мысль не даёт мне покоя, распаляя меня ещё больше. В брюках стало ужасно неудобно, и я прижимаюсь бедрами к партнерше в попытке унять "нижний мозг". В ответ Старк тихонько стонет, целует мою шею и ключицы, царапает меня через одежду и пытается сорвать её. Торопливо стянув с моих плеч пиджак, не глядя, она бросает его куда-то в угол. Туда же отправляется жилет, когда Тони расправляется и с ним. С рубашкой девушка медлит и с полным восторгом на лице проводит руками по буграм мышц, скрытых под тканью. Дохожу до бёдер и с наслаждением стискиваю в ладони мягкую округлость ягодицы. В ответ - то ли стон, то ли выдох. Захожу ещё дальше, задираю платье, - оно цепляется за гвоздь и рвётся, но я не заостряю на этом внимание, - и одной рукой продолжаю тискать эту аппетитную часть тела, но уже почти без помех. Отсутствие нижнего белья оказалось весьма приятным сюрпризом. Впрочем, одежда всё равно мешает: скользкий шелк то и дело норовит вновь оказаться на бёдрах, а бисер, которым щедро украшено платье, неприятно царапается. Не отрываясь от мягких частей тела Тони, я целую нежную кожу на её плече, и при помощи зубов стаскиваю сначала одну лямку, затем другую. Девушка позволяет платью соскользнуть и остаётся передо мной в широком, сделанном из темного полупрозрачного материала поясе, который удерживает на месте чулки. На мгновение я застываю, иступлённо пожирая взглядом представившееся мне зрелище. Затем, встрепенувшись, срываю с себя рубашку, майку и швыряю их в угол, попутно визуально оценив имеющиеся поверхности на прочность. Остановив свой выбор на вполне устойчивом столе, я намереваюсь сменить позиции, но контроль над ситуацией вновь переходит к Тони. Она ловко расправляется с брюками, спускает их до колен и ласкает меня через тонкую ткань нижнего белья. Бросив на меня хитрый взгляд, она извлекает мой член наружу. Теперь, когда нет никакой преграды, ощущения обостряются до предела. От наслаждения я прикрываю глаза и чувствую, как самой чувствительной части касается влажный и нежный язычок. К нему вскоре присоединяются мягкие губы Старк. Ощущения переходят в разряд неземных, её движения, то и дело меняющие темп, доводят меня до безумия - эта чертовка знает, как удержать мужчину на пределе. Когда в тысячный раз она дразнит меня, прерывая свои ласки, я теряю терпение и, рывком взяв её на руки, усаживаю на стол. Тони сжалась от испуга и неожиданности, однако я уже давным-давно на пределе и не особо настроен её дразнить. Ну, разве что чуть-чуть... Раздвинув стройные ножки, я провожу членом по половым губам и медленно вхожу в девушку. Но, едва вставив, тут же вынимаю и повторяю сначала. В какой-то момент я откровенно издеваюсь над Старк тем, что просто провожу членом вдоль половых губ, задевая мимоходом все чувствительные участки. Тони терпела долго, но, когда я начинаю ласкать ей грудь губами, это оказывается пределом, и девушка не сдерживает сдавленный стон. Я не изверг, да и сам жажду кульминации, а потому приступаю к действиям. Сначала я двигаюсь очень медленно, добиваясь того, чтобы партнерша наверняка всё прочувствовала. Однако с каждым поступательным движением я двигаюсь быстрее, увеличивая запал и жажду кульминации. Старк обхватила мою талию ногами и в исступлении царапает мою спину, уже не сдерживая сладкие стоны. В какой-то момент окружающий мир исчез, остались лишь мы с Тони и отчаянное желание приблизить финал. Забывшись, я шепчу её имя, и снова, и снова...пока она не открывает свои глаза, которые будто наполнены синим электрическим светом. В этот же миг её тело пронзает судорога, и Старк изгибается, накрытая ударной волной оргазма. Следом и я, достигнув пика, захлёбываюсь от наслаждения и растворяюсь в нем без остатка, оставляя от себя обмякшее обнаженное тело, ещё сладко содрогающееся в отголосках физиологического взрыва. *** - Стив! Эй, Стив! - голос Баки как гром среди ясного неба. Я встряхиваю головой, дабы прогнать наваждение и вернуться в душный полумрак гримерки. Но прихожу к неутешительному выводу, что наваждением был секс с прекрасной незнакомкой. Реальность же отражается в гудящем человеческом рое, удобно расположившимся на диванчиках и за столиками, а также в Барнсе, который возбужденно мельтешит вокруг меня. - Чего тебе? - теперь на меня накатывает волна кромешного разочарования и стыда. Вся моя решительность в отношении к девушке, пусть только в интимном плане, оказалась всего лишь дурацким сном. Я уснул посреди нелегального бара, и хорошо, что обошлось без пятен на штанах. На смену стыду приходит раздражение как механизм защиты. - Да вот, хотел узнать, как тебе удалось с Тони подружиться, - на физиономии моего лучшего друга та самая дурацкая ухмылка, которую он использует, чтобы поздравить меня с победой на личном фронте. - С кем? - оторопело переспрашиваю я, выискивая в толпе силуэт девушки. - С Тони Старк, с кем же ещё. Я прихожу, а она вокруг тебя вьётся, мол, уснул, бедняжка. Накрыла тебя пиджаком, вся такая из себя добрая и заботливая, чистый ангел... перестань на меня пялиться так тупо, она больше ни с кем так не общается, - фыркает Барнс, заметив моё выражение лица. Я с трудом собираю мозги в кучу и пытаюсь понять, приснилось ли мне всё это или нет. В качестве ответа на мой вопрос из помещения для служащих с самым занятым выражением лица выскакивает брюнетка, надевая пальто на ходу. На секунду она останавливается, чтобы расправить одежду, и мельком оглядывает зал. Встретив мой взгляд, она подмигивает мне и, подарив едва заметную улыбку, направилась к выходу. Конечно, я проводил её взглядом до самой двери. Не отводил глаз, пока за дверью не исчез разорванный край её платья... Баки распинается о своих похождениях, но я пропускаю всё мимо ушей. В кармане пиджака записка с отпечатком непристойно алого поцелуя: "My bad, bad Angel, You put the Devil in me, You put the Devil in me".