Брак или жизнь

— Не пойму, что ты находишь в этой маггловской игре, Поттер, — капризно протянул Малфой, ловко отбивая подачу. — Волейбол не для слабаков, — ухмыльнулся Гарри, нырнув за мячом и проехавшись животом по мельчайшему белоснежному песку. — Короче, не для таких избалованных задниц, как ты, — он рывком поднялся, поправил короткие белые шорты и снова отбил хитрый крученый мяч. — Это мы еще посмотрим, — Малфой снова подал, подпрыгнув и взвив облачко песка. — Проигравший уговаривает Кричера купить сигарет, — шепотом добавил он. — Идет. — Поттер, я тебя в последний раз предупреждаю, — раздался голос Северуса из-под навеса из пальмовых листьев, где они с Рабастаном, развалившись в шезлонгах, потягивали коктейли из высоких запотевших стаканов. — Еще раз поймаю вас с мистером Малфоем с сигаретой в зубах… — Меня в прошлый раз выдрали, — шепотом поделился Драко и подмигнул. — Но я не жалуюсь. — В следующий раз я сделаю это кнутом, — раздался низкий голос услышавшего его Рабастана. Драко показал ему язык и скомандовал: — Подавай. В высокой лазурной дали крикнула чайка, покачивающаяся на своих упругих крыльях, напугав большого кудлатого пса, притаившегося в высоких зарослях вьющейся розы, и тот, тихо тявкнув, снова принялся наблюдать за бронзовым от загара Гарри и бледно-золотым Драко. Вздохнув, он подумал, что оба юноши заметно вытянулись, а Гарри еще и раздался в плечах, став похожим на юного греческого бога, рожденного побеждать. Пес наблюдал, как Гарри и Драко, переругиваясь, наперегонки бросились в воду, взметнув целое облако прозрачных брызг. — Я тебе говорил, что молодые супруги нуждаются вот в таких вот вылазках. Хотя бы раз в году. Не все же им в своем университете чахнуть, — лениво сказал тем временем Рабастан. Пес был с ним согласен. — Всё равно здесь очень жарко, — возразил Северус. — Драко это идет только на пользу. А твоему отчаянному лоботрясу идет на пользу Драко. — Не говори мне о пользе их общения, — отмахнулся Северус. — Я еще не забыл, как они взорвали мою лабораторию накануне Рождества и сорвали тем самым годовой эксперимент. — Я продолжаю утверждать, что во всем виноват Нико. Долохову следует быть с ним построже, просто неуправляемый ребенок! — Ему всего семнадцать сейчас, на момент Ритуала вообще едва пятнадцать сравнялось, вот Антонин и балует его, чего я, конечно, не одобряю. Но и стараюсь не лезть в чужую семью. — Они прилетают завтра, — напомнил Рабастан, — тогда и посмотрим, насколько хватит твоего невмешательства. Северус только хмыкнул, поправил большие солнечные очки и осушил половину содержимого своего стакана. — Северус! — Заорал Гарри из воды. — Северус, тебе нужен морской еж? Рабастан подавил смешок, а Северус крикнул: — Он ядовитый, Поттер! Брось эту гадость немедленно! Гарри рассмеялся и снова нырнул. — Чертов неугомонный мальчишка, — проворчал Северус себе под нос, наблюдая, как Гарри и Драко плывут наперегонки к небольшому островку. — Молодость, — философски заметил Рабастан. — И глупость. — Я предпочитаю называть это авантюризмом. Выпьем? Северус наполнил свой стакан и снова вздохнул. Пес, все еще наблюдавший за ними, мысленно окрестил его лицемером. Через несколько минут, весело отфыркиваясь, Гарри плюхнулся прямо на супруга и полез целоваться. — Поттер, мокрый весь! — возмутился тот, но на поцелуй ответил, и, когда Гарри что-то прошептал ему на ухо, легко поднялся и позволил себя увести по выложенной камешками дорожке к небольшому домику, увитому виноградом. Драко с намеком подвигал бровями и тоже оседлал супруга, правда, предварительно обдав себя высушивающими чарами. — Они сейчас займутся сексом, — с завистью сказал он, потянувшись за поцелуем. — Джентльмены не обсуждают личную жизнь других джентльменов, — наставительно заметил Рабастан. — Те джентльмены, у которых есть своя личная жизнь, может, и не обсуждают. Чего не скажешь обо мне. — Лживое ненасытное чудовище. — Колдомедик Малфой-Лестранж, к вашим услугам. — К услугам, говоришь? Хорошо. Марш в бунгало. Прими душ и жди меня. — Да, мастер. Получив ускоряющий шлепок, «колдомедик» умчался ко второму небольшому домику, а пес, дождавшись, пока Рабастан допьет коктейль и последует за ним, пошел к первому. Заглянув во все окна первого и единственного этажа, он наконец обнаружил спальню. Далеко не собачье любопытство и уверенность в маскировочных чарах заставили его подняться на задние лапы, да так и застыть с раскрытой пастью. Гарри, весь золотой от загара, медленно вел влажную дорожку языком, вычерчивая пальцами удивительные узоры на спине своего мужа. Северус лежал на животе и тихо постанывал, прикрыв глаза. — Можно? — прошептал Гарри со странной смесью надежды и желания, прижавшись губами к ямочке на бледной пояснице. Северус чуть развел ноги, и его молодой муж скользнул губами ниже, жадно касаясь светлой, по-прежнему не тронутой загаром кожи. Дальше пес подсматривать не решился, но громкий, страстный стон, раздавшийся из открытого настежь окна, не оставлял сомнений в происходящем. Снейп позволял Гарри… все позволял. Пометавшись от угла к углу, пес все-таки снова решился заглянуть в окно, и то, что он там увидел, окончательно убедило его в том, что Гарри счастлив. На кровати, раскинувшись в такой откровенной позе, в какой его совершенно нельзя было представить, лежал Снейп, небрежно поглаживая свой большой член, а Гарри, запрокинув голову, нежно двигался в нем, придерживая за разведенные бедра. — Мерлин… — стонал он, облизывая чувственные губы. — Мой… О боже… Гарри склонился над Северусом, коснулся губами его шеи, скулы, влажно блестевших губ и уперся лбом в плечо, продолжая плавно двигать бедрами. — Хорошо, как же хорошо, Северус… Снейп хрипло зарычал и крепче сжал его коленями, заставляя двигаться резче и яростней. — Не могу, не могу… люблю тебя… — горячечно прошептал Гарри. Снейп выгнулся, быстрее задвигал рукой по своему члену, неотрывно глядя на искаженное от страсти лицо Гарри. — Люблю, — через минуту повторил тот, восстановив дыхание. Снейп отвел влажные волосы с его лба и тихо, очень нежно сказал: — Не считаю нужным озвучивать очевидное, Гарри. — И в переводе с твоего языка на общечеловеческий это означает: «Я тоже безумно люблю тебя, Гарри. Ты лучше всех». — Ты и сам это знаешь. — Но не теряю надежды когда-нибудь это услышать. — Когда-нибудь, — улыбнулся Северус, — когда-нибудь — обязательно. Гарри снова его поцеловал. «И все-таки ты мудак, Снейп», — подумал на это пес и, в который раз удостоверившись, что Гарри никто не обижает, потрусил прочь. Отбежав на приличное расстояние, он превратился в высокого абсолютно седого мужчину, одетого в легкие шорты и сандалии. Бросив последний взгляд на два бунгало, расположенные на этом практически необитаемом острове, он побрел к единственной здесь аппарационной площадке. Сейчас, спустя два года и пятнадцать неудачных попыток объясниться с главой итальянской ветви Блэков, он все еще надеялся помириться с Гарри. А пока он был рад, что у него все хорошо. У Гарри действительно все было хорошо.