Оковы

      Рассвет ещё только просыпался и шёл неспешным шагом в город. Но еще довольно темно: плотные занавеси создавали в комнате умиротворённый и по-домашнему тёплый сумрак. Тишина призывала на пару часиков ещё поспать, а тихое, размеренное дыхание под боком убаюкивало. Тем не менее сон не желал покоряться полусумеречной атмосфере и убежал из сознания так же быстро, как и неожиданно приходил. Тихое шарканье по паркету всё же потревожило сновидение рядом спящего, а тот, что-то недовольно ворча, заворочался, удобнее устраиваясь и полностью укрываясь одеялом с головой, словно ткань сможет огородить от шума. Блондин замер, ждет пока информатор затихнет и продолжит свой довольно хрупкий и чуткий сон.       Прохладный воздух колышет занавеси на кухне, заставляя невольно поёжиться от холода. Недовольное шипение спички, и та загорается приятно-теплым и мягким огоньком. Маленький огонь перебегает на сигарету, и она, в свою очередь, укутывается сразу шарфиком из белого и витиеватого дыма. Мягкие, почти неслышные шаги, всё же были замечены.        – Чего встал, блоха? Рано ещё, – не оборачиваясь в сторону парня, произносит экс-бармен и вновь затягивается сигаретой.        – Тот же самый вопрос я хочу задать тебе, Шизу-чан, – отозвался ещё осиплым после сна голосом брюнет, садясь на колени вышибалы.        – Ты мне покоя даже во сне не даёшь, бесишь, – ответил, выдыхая дым в лицо парню. Орихара морщится, но не возражает. Молча достает под удивлённый взгляд сигарету и подносит её к своим губам.        – Ты же...        – Да, ненавижу, – шёпотом отзывается, приблизившись к лицу своего врага и прикуривает от его сигареты.       Своеобразный косвенный поцелуй сейчас несёт за собой некоторое доверие со стороны друг друга. Нет даже намёка на извечное раздражение. Мягкий свет от тлеющей никотиновой смерти ложится на лица двух бодрствующих в ещё ранний час. Освещает, даря красивый оттенок и загадочную атмосферу. Настенные часы шебуршат, тревожат тишину под обоюдное дыхание врагов.        – Так почему?        - Я люблю людей, а тебя ненавижу.        - Взаимно, – хмыкнув, прерывает Шизуо.        – Но ты монстр, поэтому не могу тебя любить, ненавижу всем сердцем, до мозга костей, и тем не менее ты мне ближе, чем кто-либо из мной любимых людей. Интересно, не находишь? – Орихара никогда не скажет прямым текстом, что любит его. Он не тот, кто откроет свои слабости и чувства даже столь близкому человеку. Изая на то и есть Изая, что строит вокруг себя стены из лжи. Это его привычка, это его повадки. Это тоже самое, что для Хейваджимы каждый раз наполнять лёгкие смертельным облаком никотина.        – Аргх, насекомое, не грузи мой мозг.        – А что, ума не хватает понять смысл моих слов? – усмехается парень, с хитрым прищуром смотря на блондина.        – Сейчас кто-то договорится.        – Знаю-знаю, я опять не смогу неделю ходить, какая жалость, – наигранно проговорил красноглазый, театрально приложив ко лбу ладонь, а после резко вновь стал серьезен в некоторой степени.        – Например, кофе, когда остынет имеет привкус никотина, но от этого я не перестаю любить кофе, ведь так?        – Не неси чушь, я сплю, чтобы понять твою ересь.        – Я веду всё к тому, что ненавижу и в то же время не могу без вкуса сигарет на твоих губах, Шизу. - мягким шёпотом, почти неслышным, признаётся Изая, проводя по губам вышибалы пальцем, повторяя их контур.        – Тебе не идёт вдыхать этот яд, – этими словами сигарета из рук информатора ловко изъята и потушена. Легкий поцелуй, сопровождаемый блёклым светом, касается губ темноволосого и заканчивается, когда свет вовсе исчезает. Тлеющая до последней капли, она умирала, лёжа в холодной пепельнице. Сон не нарушится до первых лучей. Умиротворенное дыхание, ласкающее кожу шеи. Свет ушел, пора на покой.       Брюнет уснул, сидя на коленях Шизуо, уложив при этом самозабвенно голову ему на плечо. Задумчивый взгляд медовых глаз в окно. Тишина нерушимая. Тихое, равномерное дыхание, сквозь которое слышен неразборчивый шёпот.        – Люблю.       Он каждый раз, когда спит не может держать свои оковы. Каждый раз признаётся во сне, как ненавидит своего врага.