Стрелок

      - Мне нравится, когда он стоит.       - Нори, перестань...       Я выдыхаю, прижимаясь губами к горлышку бутылки с водой.       Эти двое совсем не смущаются постороннего присутствия. Сидя под деревом, скрывшись от солнца, чтобы немного передохнуть, я стараюсь не смотреть на мужчин сбоку от себя. Лишь краем глаза я замечаю, как тесно стоит к наемнику Руки, бесцеремонно вжав его спиной в соседнее дерево. Узкая ладонь врача нагло терлась о ширинку убийцы, лениво двигаясь вверх-вниз, издевательски и с явным нажимом. Нравится ему, когда он стоит... чертовы извращенцы.       - Хватит, мне еще работать... Я сейчас сам тебя свяжу.       - Это одна из твоих грязных фантазий? Было бы неплохо... Связанный я менее опасен, - томно выдыхает хирург в губы Акиры, и тот дергается - видимо, медик надавил на уязвимое место сильнее прежнего.       - Ты доиграешься... - тихо предупреждает низкий прокуренный голос наемника, и я снова наклоняю бутылку, став быстро глотать освежающую жидкость, которой так не хватало после боя.       - И что ты сделаешь? - мурлычет игриво второй, выше на тон.       - Пристегну к кровати с вибратором в заднице и уйду! И даже не подумаю вернуться, пока не закончу тренировку!       Я поперхнулся, закашлявшись. Но блондин в стороне даже не подумал остановиться, опуская кисть еще ниже между расставленных ног Акиры. Тот шумно выдыхает, а я невольно кошусь на мужчин, прикрыв губы кулаком. Ладонь врача уютно устроилась на промежности убийцы, и, судя по его реакции, касалась не только паха.       - Какой горячий...       - Матсумото, - опасно рыкнул Рейта, но хирург словно напрашивался на неприятности. И я совершенно не понимал, зачем ему это было нужно.       - Вот тут особенно жарко, - Акира снова дергается. - Какая враждебность. Не сжимайся так.       - Все, хватит.       Наемник отталкивается от ствола и легкой рукой подхватывает блондина, забросив его на свое плечо и уверенно двинувшись в сторону дома. Таканори же, послушно повиснув на чужом плече, только тихо смеется, дотягиваясь ладонью до ягодиц любовника.       - Такая сексуальная и такая неприветливая. Эй, однажды я ее покорю.       - Не дождешься.       - Ты пристегнешь меня к кровати?       - Ты ведешь себя, как потаскушка, - я невольно краснею от вольностей этих двоих, яростно закручивая пробку на горлышке. - Тебе ведь этого хочется, да?       - Как ты узнал?       - Я тебя насквозь вижу, - врач изумленно охает, когда киллер без стеснения кусает его за зад.       - Мне просто интересно, смогу ли я кончить от вибрации, представляя тебя в стеклянной камере, наполненной формалином - обнаженного и нестареющего... Чисто научный интерес. Эксперимент взаимодействия физического тела с фантазией, не больше.       - Ну да, как же...       Голоса отдалялись, и дальнейшую беседу уже было трудно расслышать, так что я, нервно опустив бутылку на землю, только поморщился откровенной сцене.       - Удивительно, правда? Ты здесь, как в тюрьме, ничего в твоей жизни не происходит, а сам ты - словно загнанный в рамки зверь... Только однообразные будни, которые будут тянуться и тянуться, повторяя одно и то же в течение года, не имея конца. Как День Сурка. А у других жизнь бьет во всю. Продолжает идти. Проходя как-то мимо тебя, словно вы живете в разных мирах, и кажется, будто ты стоишь на месте, когда другие движутся вперед.       Я поворачиваюсь к Каю, который, как я думал, дремал с другой стороны широкого дерева, лежа ко мне спиной.       - Вот на твоих глазах разворачивается целая история, но ты не принимаешь в ней никакого участия. Смотришь на чужие изменения, но не чувствуешь себя их частью. Твоя история не соприкасается с чужой, идет параллельно от нее, хотя мы все сейчас в одной лодке. Вместе, но отдельно. Словно ты зритель, пришедший на спектакль. Актеры проживают на сцене столько ярких моментов, а ты просто сидишь в кресле, никак не участвуя в их деятельности. И понимаешь, что несмотря ни на что, они не остановятся ради тебя. И ты остаешься сам по себе, на мертвой точке.       Я задумчиво опускаю взгляд вниз.       И правда. У них что-то меняется. У Руки с Рейтой, у Аоя. А я застрял в пространстве и времени, на стыке этих двух миров. И не могу повлиять на ход событий, как бы ни старался.       - Ты чувствуешь то же самое?       - Нет, - спокойно отзывается Ютака. - Когда был на твоем месте и наблюдал за кланом - чувствовал. А сейчас я тоже в движении. Когда мы вышли из-под их контроля, было чувство, что время снова пошло для нас. Секундная стрелка ожила, и мы сдвинулись с места. Ощущение подвешенного состояния ушло. Ты тоже однажды возобновишь свой путь. А пока тренируйся и учись. Когда стрелка сдвинется с места, ты уже будешь готов к изменениям, закалив себя. И движение не сможет испугать и затормозить, заставить потеряться из-за перемен. Ты будешь сильным. Если запустить ход сейчас, ничего не изменится. Зато потом, это незабываемое чувство... словно ты шагнул из прошлого в будущее, обманув природу. Окрыляющее чувство. Обретя свободу, только тогда ты поймешь, что и не жил раньше, и для тебя все только начнется. Наберись терпения.       Рейта вернулся минут через пятнадцать после ухода с поля и согнал меня с насиженного места, вновь заставив выйти под солнце.       Вот уж не знаю, сделал ли он то, о чем грозился, и знать не хочу, но жестокости в нем не убавилось. А я, вновь сцепившись в битве с шестеркой Акиры, на самом деле осознал, что время для меня остановилось. Теперь каждый день, из месяца в месяц, я буду следовать одному и тому же расписанию, тренируясь днем и ублажая своего врага ночью, не имея возможности что-то изменить - только изменяться самому. Но как бы печально это ни было, я решил последовать совету Кая и запастись терпением. В любом случае, однажды это обязательно закончится.       - Удар! Перехват! Вали его на землю!       Глухой стук тела о песок.       Я выпрямляюсь, выдыхая, и вытираю напульсником пот со лба. Сегодня пасмурно, но душно.       Прошел уже месяц со дня, как мы говорили с Ютакой о застывшем времени. Он был прав. Я уже проверил это на собственной шкуре, прожив тридцать три дня в бесконечной погоне за опытом. Ночи сменяли дни, дни - ночи, вокруг меня кипела жизнь, а я мог только наблюдать за ней, по вечерам ожидая Широяму в своей спальне с блокнотом на коленях. По его указке я действительно завел дневник, но даже не думал его прятать, расчерчивая схемами свой застывший на точке отсчета путь. Иногда это даже помогало забыться на какой-то промежуток времени, а иногда мне удавалось абстрагироваться от этого незнакомого мне мира, до тех пор, пока плечо не ощущало ладонь киллера, требовавшего к себе внимания. И я выныривал из персональной комы, вступая в новую борьбу с собой, которая не хотела кончаться и мириться с моим положением. И я с головой окунался в тренировки.       - Отлично.       Акира подходит ближе, остановившись над замершим на песке мужчиной возле моих ног.       - Свободен.       Издевательские хлопки в стороне заставляют бросить полный ненависти взгляд на брюнета, неспешно идущего к нам навстречу. Он с гадкой ухмылкой «аплодировал» мне, зажав в зубах неизменно тлеющую сигарету.       - На сегодня достаточно, есть дело, - Аой останавливается напротив пофигистично настроенного Акиры, сунувшего руки в карманы брюк. - В Южном клане изменения. Кай отправляется туда с заказом, на разведку.       - Нужна помощь? - Сузуки взмахивает рукой в жесте, который означает, что я могу идти на отдых, и тоже закуривает, прикрывая темные глаза ресницами. Оба мужчины отправляются в дом, неспешно пересекая тренировочное поле. Их расслабленная походка и прямая осанка приковывают мой взгляд. Стройное подтянутое тело Аоя было облачено в черные одежды, эффектно подчеркивающие плавность довольно тонкой для мужчины талии, Акира же был одет в излюбленном и простом стиле, который действительно шел ему - белая обтягивающая борцовка и кремовые широкие брюки с огромными карманами на штанинах. Они шли рядом, не оборачиваясь на меня, но их крепкие спины и уверенность в себе, чувство достоинства, что сквозило в легком шаге, не могли не завораживать. Два хищника. Пантера и Волк. Два гордых зверя, они смотрелись эффектно и гармонично в своей неповторимой манере двигаться и говорить. - Что там?       - Первое покушение на любимого дядюшку, - я вздрагиваю от почти утонувших из-за увеличивающегося расстояния слов. Покушение?.. На дядю?       - Этого следовало ожидать. Сейчас в клане неразбериха. Новости о наследнике, как вирус, стали разъедать семью изнутри. Известно имя наемника?       - Нет, я только узнал. Но тут все очевидно. Сенпай недолго ждал. Дурак.       - Подождите!       Мужчины останавливаются, повернув ко мне головы. Я глубоко вдыхаю, сжимая кулаки. Южный клан рассыпается? Почему?       - Я хочу послушать. Можно мне с вами?       - Ну, пошли, - усмехается Юу, и оба возобновляют шаг. Я же бросаюсь следом за убийцами, догоняя их и предусмотрительно закрывая рот, весь обратившись в слух.       - Его подозревают?       - Очевидно. Но без доказательств никто не станет действовать. А с тобой что?       - «Афродизиак собственного приготовления», - цитирует Рейта, ступая с Аоем на крыльцо. - Руки развлекается. Не обращай внимания.       - Состояние твоего тела меня не волнует, раз твои мозги работают.       - Мои мозги всегда работают.       Широяма тихо хмыкает, толкая дверь черного входа, и мы все заходим в дом, сразу же отправившись к парадной лестнице. Остальной путь проходит в молчании, пока мы, наконец, не оказываемся в кабинете Аоя, находя там Руки и Ютаку, быстро что-то говорящего в трубку своего сотового.       - ...два ящика. Привези все это лично, место встречи - Нейтральная территория. Район Харадзюку. Буду ждать в нашем кафе. Оттуда поедем к Такашиме. Не опаздывай, - торговец отключает телефон, бросая на нас серьезный взгляд. - Мой вербованный говорит, что кумитё ранили, но угрозы жизни нет. Большего он не знает - шавка мелкая, к тайнам семьи не приближенная. Сам разберусь. Выхожу через полчаса.       - Будь осторожен, - кивает Широяма, проходя в кабинет и садясь за свой стол. - Как всегда, жду ответа к семи вечера. Если не выйдешь на связь - считаю операцию проваленной. Сигнал тревоги тот же, маякнешь.       - Ты меня недооцениваешь.       - Не в этом дело. Сейчас в клане царит хаос. Все подозревают всех.       - Даже если это так, официально меня не было в стране. Нужно уметь обманывать чужие глаза и уши.       - Все равно, возьми на подстраховку, - Матсумото протягивает шатену сумочку размером с косметичку, не вставая с дивана. - В случае, если тебя раскусят.       - Что там? - Стервятник забирает сумку и расстегивает ее замок.       - Что-то вроде дымовой шашки, - врач указывает на зажигалку именитой марки, которую Ютака и выудил из глубин черной ткани. - Активируется нажатием на колесико. Дым красный и очень плотный - скрыться в завесе не составит труда. И маска-респиратор - ее необходимо надеть сразу же, как предохранитель лопнет: флакон напичкан отравляющим веществом общеядовитого действия. Смерть наступает в течение нескольких секунд, правда из-за малого количества пары распространяются на небольшие расстояния. Если взорвешь в доме, есть вероятность того, что вещество заполнит только часть этажа.       - Этого более, чем достаточно, - торговец растягивает губы в улыбке, пряча зажигалку в карман брюк и вынимая из сумочки две пары масок-респираторов. - Спасибо, Руки.       - Уходи с места распыления быстро, - предупреждает хирург, нахмурившись. - Маски одноразовые, десять минут - максимум. Дальше фильтры забиваются, и ты начинаешь дышать ядом. Именно поэтому они такие тонкие. Их делали, чтобы незаметно спрятать под одеждой, не вызывая подозрений и намеков на их присутствие. Советую одну из них разместить в бандане и завязать на шею. Если станут обыскивать, внимание сосредоточат только на оружии. На всякий случай держи при себе и вторую тоже.       - Ты прелесть, - Кай наклоняется к блондину, быстро целует того в макушку и вновь выпрямляется. - Продашь патент на производство этих игрушек? Я не обижу.       - Этот вид оружия - только внутри Северного клана, - хмыкает хирург, неспешно закуривая. Акира хмурится - очень, очень редко Матсумото курит. Значит, действительно, дело серьезное.       - Ладно-ладно. После завершения сделки я сразу отправлюсь в Харадзюку. Этот район не принадлежит никому из кланов, вторжение на него незаконно и строго карается по кодексу обеих семей. А там уже видно будет. В случае, если мне все же придется бежать, домой не ждите - рвану в Соединенные Штаты. Если будет погоня или слежка, я приведу сюда шпионов, и мало никому не покажется, так что... Вернусь, как только смогу.       - Оставайся на связи, - кивает Широяма, сцепив пальцы в замок. - Моя помощь нужна?       - Всегда справлялся сам, - хмыкает шатен, отбирая у Руки полуистлевшую сигарету и глубоко затягиваясь. - Вредно, ты же врач. Кстати, Широ, я приеду сюда со своим помощником. Нам надо потрещать. Ждите к девяти вечера.       Сотовый Ютаки снова подает признаки жизни, и торговец, подав нам знак ладонью, направляется к выходу из кабинета. Ему нужно подготовиться ко встрече, поэтому времени на разговоры нет.       - Почему его хотят убрать? - я подхожу к столу киллера и упираю ладони в ребро столешницы. - Я думал, его положение на этой должности вполне устойчиво и устраивало всех.       - Потому что есть ты, - без интереса протягивает брюнет, отмахнувшись от меня кистью. - Это нарушает все их планы. Неожиданный наследник, да еще и под вражеским крылом. Разумнее всего - убрать действующего кумите в течении года и занять его место, дабы оно не досталось тебе по наследству. У твоего дядюшки серьезные проблемы. Рейта.       - Ну? - лениво и без инициативы.       - Сделай что-нибудь с этим!       - Действие закончится только к трем часам ночи, ты уж извини. А если я начну трахаться сейчас, остановиться уже не смогу.       - Какие у вас оригинальные брачные игры, - фыркает брюнет, на что Таканори только невинно улыбается.       - Ему «нравится, когда он стоит», - указывает большим пальцем Акира на любовника. - Потратил целый месяц на создание формулы. Да и, думаешь, моего разрешения кто-то спрашивал?       - Это плата за пробку в моей заднице, - язвительно отзывается хирург, и я ударяю ладонью по своему лбу. Меня уже ничего не смущает, но из-за открытых разговоров об этом все равно как-то не по себе. - И это еще меня называют извращенцем.       - Ты хоть знаешь, сколько времени я потратил на ее выбор?!       - Два дня? Уволь, я создавал для тебя «игрушку» месяц. Причем такую, чтобы не сильно мучила. Я забочусь о тебе, ты почувствовал?       - Предлагаешь и мне сделать что-то своими руками?       - Нет, спасибо. Это опасно для жизни. И не только моей.       Обычные препирательства, как и всегда, но теперь это, скорее всего, по привычке - напряжения между мужчинами нет. Матсумото счастлив, и это было видно невооруженным глазом. Акира тоже. И то, как они смотрят друг на друга сейчас, вызывало зависть в груди - эти полные обожания взгляды говорили сами за себя. И хотя на теле наемника продолжали появляться разного рода раны, никого это не трогало, даже самого Рейту. Я видел надрезы скальпелем на его плечах, но такие аккуратные, что можно было не волноваться о появлении шрамов. Что насчет извращений - то их было великое множество со стороны обоих. За месяц я услышал столько, что и врагу не пожелаешь, поэтому примерно знал, что Матсумото делает со своим любовником в лаборатории. И удивлялся готовности Акиры к страшным экспериментам. Я не мог понять, как можно было добровольно пойти на такое, и мое мнение о нем медленно, но верно, начало меняться в лучшую сторону. Такой приверженности к опасным увлечениям Таканори я от него не ожидал. Они словно проверяли друг друга на выносливость, изучали возможности своих тел, доводя до предела, до грани. Но при том, если наблюдать за мужчинами со стороны, можно было увидеть, какими нежными чувствами пропитаны их повседневные поцелуи в коридорах. Матсумото не отпускал от себя наемника, все время находясь в поле его зрения, и застать их по отдельности стало редким явлением. Сегодня, например. А вот у меня...       Я поднимаю взгляд на курящего Широяму.       Вот уже месяц он заставляет меня спать с ним. И за это время я побывал во стольких унизительных позах под этим бесстрастным ублюдком, что ниже просто некуда. Но за все это время мужчина ни разу больше не сорвался на мне, всякий раз насильно топя мой разум в ослепительном оргазме. И на утро мне было противно от самого себя. Я осыпал его проклятиями, плевал в лицо оскорблениями и угрозами, но это нисколько не задевало убийцу. Мне был противен сам процесс... Мне. А тело уже давно меня предало. Аой медленно, но верно, приучал его к ласке, подстраивал под себя, учил его работать, как сутенер учит шлюху, и оно отзывалось против моей воли. Оно привыкало к широким ладоням и твердому члену внутри себя, к пошлым издевательским фразам, насмешкам, оскорблениям. Он продолжал осквернять меня, показывая все грани удовольствия, которые я не хотел запоминать, силясь выжечь распутные сцены из памяти. Я чувствовал его опыт в этих играх, знал, что их было много - тех несчастных, с которыми Аой провел ночь. И в постели этот ублюдок всегда был на высоте, как бы паршиво ни было признавать этот факт. И мне хотелось сорвать его тормоза, чтобы он снова прибег к насилию, дав мне передышку хотя бы на пару дней. Это какой-то хренов марафон...       - Долго ты будешь расчленять меня взглядом? - усмехается брюнет, поворачивая ко мне лицо, и я тут же выпрямляюсь, отвернувшись. - Если хочешь, чтобы я тебя трахнул - просто попроси. Незачем меня гипнотизировать.       - Иди к черту, - я выставляю киллеру средний палец, огрызнувшись. - Мне нужна информация от Кая. Будь добр, оповести меня.       - Только после того, как ты мне отсосешь, принцесса, - парирует брюнет, и я резко разворачиваюсь на месте, двинувшись в сторону выхода.

***

      - Он стал наглым, - замечает Руки, поднявшись с дивана и прильнув к широкой груди Акиры, который любовно заводит высветленную челку хирурга за ухо. - Месяц прошел, но после разговора с Каем он стал тихим. Перестал сопротивляться и больше слушает нас.       - С моей стороны ситуация не изменилась, - хмыкаю я, затягиваясь сигаретным дымом. - Когда я рассказал ему историю появления шрамов на своей спине, мы заключили сделку, что я не стану прибегать к шантажу, пока он ложится под меня. Правда, перед процессом он снова и снова вступает со мной в дебаты. Так было с первого дня.       - Но ложится же, - усмехается наемник, следя за кистью врача, хаотично бродящей по его груди. - До него правда никак не допрет, что тебя это только заводит?       - Даже если и дошло, он ничего не может с собой сделать. Каждое утро он дрожит от ярости и унижения, стоя перед зеркалом в ванной комнате, - я откидываю голову на подголовник кресла, улыбаясь привычным теперь утренним сценам. - Его организм вышел из-под его контроля. Это буквально дробит его гордость до состояния фарша. Кстати, сегодня ему наконец-то удалось сбить твою гориллу с ног?       - Потому что моя горилла не сопротивлялась толком, - фыркает блондин, рывком прижимая к себе любовника за талию одной рукой. При этом врач рефлекторно выгибается в спине, ткнувшись носом в оголенную шею партнера. Алые губы раскрываются в дыхании, а тонкие пальцы грубо сминают край чужой борцовки в кулаке, не забыв расцарапать ногтями кожу на ключице киллера. - Но то, что он подходит к делу серьезно, несказанно радует. Если бы мне пришлось препираться с ним, я бы его по стенке давно размазал.       - Ему некуда деваться, и он это понял. Кажется, мой рассказ произвел на него неплохое впечатление. На это я и рассчитывал. Проблем меньше.       - Проблемы начнутся, когда Кай притащит сюда своего помощника. И если наша красотка огрызнется в его присутствии - он с нее кожу живьем сдерет. Причем ему будет по хер, в чью сторону принцесса откроет пасть. Ютака, конечно, умеет выбирать себе союзничков, - морщится Акира, замечая за хирургом первые признаки подкрадывающегося приступа.       - Я тоже не в восторге от его присутствия здесь, но Кай ему доверяет, как себе, - отзываюсь я, бросая окурок в переполненную пепельницу. - И это самое странное в нем. Ютака хоть и киллер, но любви к жизни у него не отнять. А его помощник просто каменная статуя. Я никогда не видел, чтобы он проявлял хоть какие-то эмоции. Руки по сравнению с ним просто невероятно позитивная личность. Жестокий, холодный, молчаливый - слова не вытянешь. Образец ходячего мертвеца.       - Из какой Преисподней Кай его вытащил? Как они только вообще сработались... Нам пора, Аой. Мой мальчик вот-вот сорвется.       - От ваших слащавых прозвищ меня воротит. Избавь меня от этого, ради бога!       Наемник смеется, осторожно отступая назад и заставляя хирурга последовать за собой. Я же устало выдыхаю, предпочитая сначала навестить свою язвительную фурию. Кай уже попрощался, а это значит, что нам нет необходимости его провожать. Торговцу надо сосредоточиться на своем задании, и он не захочет больше отвлекаться на своих друзей. Выйдет сам.