Summertime Of Our Lives

Из окна, за которым я наблюдала последние пятнадцать минут, высовывается голова Лили, и я машинально дергаюсь, еще больше прячась за ствол дерева, хоть и знаю, что листва полностью скрывает меня от ее глаз. Ветер подхватывает непослушные рыжие волосы, и она безуспешно пытается заправить их за уши, обводя взглядом пространство между жилым корпусом и домиками организаторов, а потом снова исчезает в комнате и закрывает окно. Что ж, в том, что я одиночка, определенно есть свои плюсы. Например, я в любые поездки беру с собой много книг, чтобы было чем себя занять. И по счастливой случайности в этот раз в моей переносной библиотеке оказался сборник комедий Шекспира, который Лили отчаянно искала в библиотеке, не заметив меня за стеллажом с книгами по Трансфигурации. Учитывая то, как громко она за завтраком убеждала своих друзей пойти сегодня в театр, легко догадаться, зачем ей понадобились пьесы великого английского драматурга. Так что мне представился шанс исполнить обязанности Тайной Феи и помочь моей звездной кузине добиться успеха еще в одном деле и привлечь к себе еще больше внимания. Да уж, сомнительный плюс… Но совесть, к сожалению, не позволит мне отделаться шоколадкой, когда у меня есть то, что ей действительно нужно. Я снова опускаюсь на расстеленный под деревом плед, смотрю на расширенную заклинанием шкатулку, в которой привезла книги и все-таки делаю выбор в пользу взятого в библиотеке учебника. Сегодняшняя Трансфигурация прошла не лучше, чем первая, а профессор Маркус так резко комментирует любую нашу неудачу, что я готова заниматься и самостоятельно, лишь бы не ударить лицом в грязь на уроке. В прошлом году мы не занимались трансфигурацией живого, нас учили превращать любые мелкие вещицы в самые неожиданные предметы, прорабатывая при этом форму, материал, дизайн — не было никаких шаблонов, мы получали все, что хотели сами, до малейших штрихов. В рамках законов Гэмпа, разумеется. Это было просто невероятно. Но Маркус решил уделить внимание уже более сложным метаморфозам. Конечно, превращение неодушевленных предметов в животных мы изучаем и в школе, но, опять же, мы просто выполняем определенные задания с определенными объектами. К тому же, нам всего лишь необходимо добиться внешнего сходства и выполнения самых основных действий, вроде хлопанья крыльями или виляния хвостом. Но то, что делает Маркус… Еще на первом занятии я заметила, насколько естественными выглядели звери, в которых превратились наши парты. Мне потребовалось бы довольно много времени, чтобы отличить их от настоящих. Я даже уверена, что созданные профессором животные имели все необходимые системы внутренних органов. А учитывая, сколько в классе было парт и сколько секунд ему понадобилось для формирования этого зоопарка… Джером Маркус — настоящий гений. Пусть мне и не нравится методика его преподавания, я не могу не признать, что это самый талантливый трансфигуратор из всех, кого я видела. И мне такого уровня не достичь никогда. Еще раз пробежавшись глазами по теории, я откладываю учебник в сторону, достаю из шкатулки первую попавшуюся книгу, чтобы потренироваться. После неудачной первой попытки (на спине вместо полосок красовалась золотистая надпись «Вальтер Скотт»), я получаю полноценного британского котенка. Он очаровательно мяукает, обнажая маленькие зубки, ложится рядом с моей ногой, сворачивается клубочком и закрывает глазки, но, когда я провожу ладонью по гладкой шерсти, не мурлычет и вообще никак не реагирует на прикосновение. А Маркус от нас требует всех стандартных особенностей поведения. Несколько секунд я раздумываю над тем, стоит мне превратить его обратно в книгу и попробовать снова или же попытаться трансфигурировать уже существующего котенка в улучшенную версию, но тут меня отвлекает движение сбоку. Мне кажется, высшие силы сжалились надо мной и решили скомпенсировать недостаток общения тем, что посылают ко мне людей, о которых я думаю. То, что это не те люди, с которыми я жажду пообщаться, никого уже не волнует. Как только я вспомнила о Тайной Фее, в библиотеке появилась Лили — а вот сейчас по мощеной дорожке, ведущей от преподавательских домиков, в мою сторону идет сам Джером Маркус. Меня он, конечно, уже заметил, и мне ничего не остается кроме как улыбнуться, когда он останавливается у края пледа. Профессор придирчиво осматривает мое творение и хмыкает:  — Весьма недурно, мисс Уизли, лучше, чем можно было ожидать. Возможно, вы не настолько бездарны, как остальные лентяи, посещающие мои занятия.  — Мм… Спасибо, профессор. Я, если честно, не поняла, стоит ли расценивать это как комплимент.  — Если бы вы сдавали экзамен сейчас, вам одной из немногих я поставил бы удовлетворительно, — добавляет он. — Но большей оценки ваш кот не заслуживает, разумеется.  — Знаю, — киваю я, стараясь не показывать, что его вполне обоснованная критика все-таки задевает меня. — А насколько близким может быть сходство? В смысле, если животное получится совершенным в анатомическом плане, оно же не станет настоящим животным. Оно не будет, например, размножаться… А пища? Ему нужно будет что-то есть? А как долго оно может оставаться животным? Маркус издает резкий смешок.  — Столько вопросов… А давайте это вы мне на них ответите? Понаблюдайте за вашим животным, а потом напишите мне исследовательскую работу по этой теме. Вот вам дополнительное задание на смену. Я поднимаю брови. Он совсем ненормальный?  — Что значит «дополнительное задание»?  — Мисс Уизли, — снисходительно, но с какими-то недобрыми нотками произносит профессор, — из того что вы сидите одна и учите трансфигурацию, а не веселитесь с друзьями на пляже, я могу предположить, что друзей у вас и нет. А раз так, то вам все равно нечем будет заняться. И, посмеиваясь, Маркус продолжает свой путь и вскоре исчезает из виду, оставляя меня в полной растерянности. Как можно быть настолько бестактным? Как можно так открыто насмехаться? Как, черт возьми, можно так быстро найти мое больное место и надавить на него ради… чего? Забавы? Не думаю, что он всерьез дал мне это задание, но теперь я просто обязана его сделать, хотя бы ему назло. Да и мне самой будет это интересно. К тому же… Он все-таки прав. Что еще мне здесь делать? Невдалеке появляется группка организаторов, и я, очнувшись, тороплюсь вернуть котенку прежний вид — в лагере иметь животных категорически запрещено. Кто-то из них замечает меня, и все как по команде поворачиваются в мою сторону, а потом от них отделяется парень, в котором по взъерошенным волосам и самоуверенной походке я быстро узнаю Джеймса.  — Привет, Рози, — ухмыляется кузен и окидывает взглядом книги. — Все учишься? Я молча пожимаю плечами, это же и так очевидно. Если с Алом и Лили я стараюсь вести себя приветливо и вежливо, все еще глупо надеясь, что их отношение ко мне изменится, то с Джимом это не имеет смысла. Во-первых, он меня старше, и его мое фанатичное увлечение учебой никак не касалось, а во-вторых, ему на меня совершенно наплевать.  — Ты только не переусердствуй, — продолжает он. — Сейчас ужин начнется.  — Я позже подойду, — говорю я. — Хочу доделать кое-что.  — Как знаешь, — хмыкает он и уже разворачивается, чтобы уйти. — Как у тебя дела здесь, Рози? Никто не достает?  — Нет, все нормально.  — Ну хорошо, — он удовлетворенно кивает, выполнив братский долг. — Ты говори, если что. Я улыбаюсь.  — Джим, тебе не обязательно возиться со всеми младшими родственниками, здесь же есть еще Тедди. Так что можешь со спокойной душой продолжать заниматься квиддичем и приставать к Мелани Нотт, пока она тебя не отравит. Забавно видеть, с какой скоростью сменяют друг друга выражения его лица за эти несколько секунд молчания, а потом он громко фыркает.  — Нотт? Серьезно, Роза? Откуда вообще в твоей светлой, блестящей, гениальной голове появилась такая мысль?  — У меня есть глаза, Джеймс. (Ну, и отсутствие собственных друзей и личной жизни, из-за чего мне остается только со стороны наблюдать за тем, как Джим крутится вокруг Мелани, Ал с ума сходит по Саммер Холл, а Лили бросает мечтательные взгляды на американского охотника Кайла Этвуда.)  — Смотри ими в свои книги, Рози, — смеется он. — А еще лучше на сверстников. Понаблюдай, как они веселятся, и попробуй повторить. Сейчас же лето! Отдохни уже от этой учебы. Он снова демонстративно фыркает, выражая свое отношение к моему предположению, и отправляется на ужин, еще раз напомнив мне о нем. Что за день такой? Не удивлюсь, если сейчас здесь появится Скорпиус Малфой, посмеется над тем, что у меня нет друзей, и убежит. Я читаю еще раздел учебника, посвященный составлению магических формул и употреблению латыни, и только потом начинаю неторопливо собираться. Вчера за обедом к Эмили подошла ее новая подруга из Бразилии, а я тогда уже почти доела и уступила ей свое место, а утром она снова его заняла. Не могла же я ее прогнать, верно? В общем, я надеюсь, что ближе к концу могут уже быть полностью свободные столики. Но сегодня явно не мой день, как я уже убедилась, и все занято, а я не могу пересилить себя и просто подсесть к незнакомым людям. Я бросаю взгляд на три пустых стула у столика рядом с тем, за которым я ела раньше, но Ал, Нотт и Малфой сидят с одинаковыми задумчиво-угрюмыми лицами, так что я тут же выкидываю из головы эту мысль. С максимально медленной скоростью я выбираю рыбу, заправляю салат оливковым маслом и добавляю в кофе сливки и сахар, и — хвала Мерлину! — четверо студентов Дурмстранга, со скрежетом отодвигая стулья, поднимаются со своих мест, оставляя за столиком одну Софию. Что ж, она же моя соседка, в этом не должно быть ничего страшного, к тому же, она вроде неплохо ко мне относится. Правда, она считает, что я так же ненавижу всех, как и она, не понимая, что это не я не общаюсь с людьми, а они не общаются со мной. Полька, заметив меня, дергает головой, что, думаю, можно расценивать как приглашение, и я присоединяюсь к ней.  — Как прошел твой день? — непринужденно интересуюсь я. — Боевая магия уже не показалась такой скучной? Конечно, я рассказала Тедди о комментарии Софии, но он успокоил меня, сказав, что на первом уроке просто проверял способности студентов и сам рассчитывал на то, что они будут знакомы с материалом.  — Да, сегодня было лучше, — удивленно отвечает она. — Профессор Люпин хорошо знает предмет.  — Это точно, — соглашаюсь я.  — Я думала, ты не ходишь на Боевую магию, — хмурится София.  — Здесь не хожу, но Тедди преподает в Хогвартсе Защиту от Темных искусств, — поясняю я. Она поднимает брови.  — Вы всех преподавателей называете по именам?  — О, нет, конечно, — я улыбаюсь. — Просто Люпина я с детства знаю. Он друг семьи.  — Ясно. Соседка не выражает желания продолжить разговор, и я начинаю есть. И отрываю глаза от тарелки, только когда напротив меня, со стуком поставив на стол поднос, снова появляется Чемпион Дурмстранга. Он что-то спрашивает у Софии, она пожимает плечами, а потом смотрит на меня.  — Алекс, это моя соседка, Роза Уизли, — говорит она уже по-английски. — Роза — Александр Крам.  — Да, — я киваю парню. — Я в курсе. В смысле, все знают, кто ты. Мм… Приятно познакомиться? Да уж, просто замечательно. Теперь даже мне понятно, почему у меня нет друзей.  — Взаимно, — чуть улыбнувшись, говорит он. — И я тебя тоже помню, кстати.  — Да, прости, — я чувствую, как к щекам приливает краска, когда вспоминаю вечеринку. — Я была немного не в духе, не хотела показаться грубой.  — О чем… А, нет, я не про Посвящение, — он качает головой. — Это ведь ты помогла мне в библиотеке в Хогвартсе? Надо же, он и это помнит. А я всего лишь сказала, что книга по Заклинаниям, название которой было написано на выпавшем листочке, находится в Запретной секции и что ему нужно получить разрешение одного из преподавателей Хогвартса, потому что мадам Пинс совсем не волновало, что иностранные студенты никого из них не знают.  — Да, на меня потом вся гостиная косо смотрела, — усмехаюсь я. — Ну, Эрон Беккет ведь был с моего факультета, а меня заметили разговаривающей с «врагом». Александр хмурится.  — Извини, я не подумал, что это причинит тебе неудобства… Мне хочется ударить себя ладонью по лбу.  — Нет, я не хотела, чтобы это прозвучало как обвинение. Да и все было не так плохо. По крайней мере, я же не пошла с тобой на Бал, как моя мама. На его лице отражается крайнее недоумение, и я понимаю, что он ничего не знает о прошлом наших родителей. Я как-то разбирала архив со старыми газетами, ища какую-то информацию для доклада, и наткнулась на весьма любопытную статью Риты Скитер. Конечно, будучи наслышанной о репутации этой женщины, я не поверила, что моя мать одновременно играла с чувствами болгарского ловца и моего дяди. Каково же было мое удивление, когда информацию о ее романе с Виктором Крамом подтвердила тетя Джинни, когда они с мамой за бокалами вина вспоминали школьные годы на нашей кухне.  — Моя мама ходила с твоим отцом на Святочный Бал, — поясняю я. — Когда он участвовал в Турнире.  — Серьезно? — недоверчиво переспрашивает он, чуть подаваясь вперед. — Он мне об этом не говорил. Конечно, я знал, что он знаком с героями войны, но без таких подробностей.  — Это было очень давно, — я пожимаю плечами. — И рассказывать там особо нечего. Они познакомились в библиотеке, сходили вместе на Бал, и еще он вытащил ее из озера во время Второго испытания. Ну, и про них в газетах писали, после чего маму заваливали письмами озлобленные поклонницы…  — Да уж, самая обычная история, — хмыкает София. — Но пока вы не начали обсуждать все совпадения, чтобы потом решить, что это судьба, я предлагаю доесть, потому что ужин заканчивается через десять минут. Крам усмехается и спокойно принимается за еду, а вот я из-за ее слов чувствую себя неловко. Они же не подумали, что словами о библиотеке я действительно намекала на судьбу или что-то вроде этого? Боже, теперь я выгляжу глупо.  — Я, наверное, пойду, — говорю я, допив кофе, и тут же поднимаюсь. — Хотела позаниматься немного. Увидимся. Не дожидаясь ответа, я спешно покидаю столовую и останавливаюсь, оказавшись на улице. И зачем я это сделала? Наверное, я выставила себя еще большей дурой. Ну почему, почему я не умею нормально общаться с людьми? «Алекс, ты здорово применил чары исчезновения в Первом испытании!» «Александр, а какие предметы ты здесь изучаешь?» «Ребята, а вы учитесь на одном курсе?» Столько способов начать разговор! Но нет — я назвала Крама врагом, рассказала об отношениях его отца с моей мамой, что, вполне вероятно, ему было не очень приятно слушать, а потом просто встала и ушла. Просто чудесно. До собрания на пляже остается еще час, и я не знаю, чем заняться. Если бы я не сглупила и осталась до конца ужина, у меня сейчас была бы компания. Наверное. По крайней мере, с Софией мы почти подруги. А Александр… Ну, о нем думать лучше не стоит. В голову снова лезут слова Маркуса, но браться за учебу совсем не хочется, к тому же, неразумно будет сразу же оставить животное без присмотра. В любом случае, сначала все равно нужно зайти в свою комнату. Проходя к лестнице мимо гостиной, я слышу доносящиеся оттуда голоса, один из которых принадлежит Лили. Опять?  — Так, Катарина — Кэтрин, Бьянку можно оставить, Петруччо — Питер, Люченцио…  — Люк? — предлагает другой голос, кажется, ее миниатюрной подруги из России.  — Не очень аристократично, — хмыкает кузина. — Ты же слышала, какие имена у чистокровных?  — Да уж, один Скорпиус чего стоит.  — Мм… Давай… Давай просто оставим Люка, хорошо? Кто там следующий? Судя по именам, она выбрала «Укрощение строптивой», только зачем менять их на английские варианты? И при чем здесь чистокровные волшебники? Я поднимаюсь к себе, меняю юбку на джинсовые шорты и разбираю сумку. Конечно, она расширена заклинанием, но, если этого не делать, там в итоге накопится столько хлама, что для его хранения понадобилась бы целая комната. Потом я повторяю заклинания, которые мы прошли сегодня на Чарах, но на самом деле в практике нет необходимости, потому что я справилась с ними еще на уроке. София так и не появляется, и я решаю пойти на пляж пораньше, потому что ждать в комнате становится совсем невыносимо. На пляже вовсю идет подготовка к празднику, и организаторы носятся вокруг будущего главного Костра, поправляя заклинаниями его форму. Ал тоже уже здесь, выслушивает наставления: по традиции Костер зажигает Атлант года, а им сейчас является именно мой кузен. По пляжу распределены ровные квадраты из бревнышек, окружающих горки хвороста, а развести огонь мы должны будем сами без помощи магии. Один из охранников задерживает меня, но я успокаиваю его тем, что я из «старичков» и все равно знаю, что будет на церемонии. Бар, к сожалению, уже закрыт, а стойка загружена огромными пакетами с зефиром, термосами с кофе и чаем и бутылками сливочного пива, но я не удивлюсь, если какие-нибудь умники и сюда протащат алкоголь. Волны лениво набегают на песок, и мне удается зайти в воду по колено, пока я не натыкаюсь на барьер. Я так и стою около него, наблюдая, как заходящее солнце медленно окрашивает облака в золотисто-розовый цвет, пока усилившийся шум за моей спиной не сообщает о прибытии остальных атлантов. Ребята не расходятся, а толпятся полукругом около Костра, и я присоединяюсь к ним с краю. Все что-то вразнобой обсуждают, смеются и перекрикивают друг друга, из-за чего не сразу обращают внимания, на ритмичные глухие удары в барабаны. И когда на пляже воцаряется тишина, нарушаемая лишь этой нарастающей странной мелодией, в стороне лагеря возникает приближающаяся светящаяся точка. Ал вбегает на пляж, высоко держа факел, поджигает Костер с нескольких сторон, и, когда в небо взметается пламя, толпа разражается криками и аплодисментами. В отличие от Посвящения эта вечеринка мне нравится. Здесь не нужно изображать дикое веселье, по крайней мере, сейчас, пока не начались танцы и прыжки через костер. Я сижу с незнакомыми ребятами, но чувствую себя вполне уютно, молча смотря на огонь, поджаривая зефир и слушая, как австралиец рядом со мной играет на гитаре, и еще несколько подпевают знакомым песням. Потом Нела, организаторша, следящая за нашей группой, предлагает рассказывать страшные истории, и все с оживлением соглашаются. Она начинает с истории, якобы произошедшей в лагере и смахивающей на придуманную для Посвящения страшилку, и дальше все продолжают по кругу. Сначала я слушаю, но как только до меня доходит, что передо мной только один человек, стараюсь как можно незаметнее уйти. Я не знаю хороших страшилок, хотя в прошлом году мне это и не понадобилось: все жаждали послушать про Гарри Поттера и моих родителей. Уже совсем стемнело, поэтому никто не обращает на меня внимания. Я возвращаюсь к воде и медленно иду вдоль берега, наблюдая за тем, как волны на мгновение скрывают мои ступни и отступают, оставляя на коже мокрый песок. Ночью здесь довольно прохладно, но я пока не хочу возвращаться к остальным.  — Роза? Я оборачиваюсь на уже знакомый голос и вижу перед собой Александра Крама. Это ведь не жутко, что он появляется рядом со мной уже в третий раз?  — Привет.  — Почему ты не со всеми? — спрашивает он, оглядываясь на костры. Я пожимаю плечами.  — У огня стало слишком жарко. Надеюсь, он не видит, что я при этом дрожу от холода?  — Держи, — он протягивает мне одну из двух палочек с нанизанным зефиром, которые, очевидно, прихватил с собой.  — Спасибо. Я откусываю кусочек зефира, который от огня стал мягким и тягучим, и мне приходится стирать его со своего подбородка, из-за чего пальцы становятся липкими. Просто отлично.  — Ты пропустила самое интересное.  — Дай угадаю, — усмехаюсь я. — Организатор только что рассказал вам легенду о том, что где-то на территории лагеря зарыт некий артефакт, который хотели спасти от темных сил, и только человек с чистой душой и благородными помыслами может его найти.  — Э, вообще-то нет, — недоуменно отвечает Алекс. — Майкл сказал, что здесь спрятано сокровище, которое коренные жители преподнесли Верховному Богу, чтобы он избавил их от страшной грозы, разрушающей дома и забирающей магию.  — Весьма изобретательно, — замечаю я. — У них даже легенда каждый раз новая. Видишь ли, я была здесь в прошлом году, а мои родственники несколько лет подряд до этого, так что я знаю, что «клад» прячут сами организаторы, затем заинтриговывают нас красивой легендой и периодически подбрасывают зацепки. Парень смеется.  — Роза Уизли, ты раскрыла все карты.  — Из меня ужасный атлант, правда? — уныло заключаю я. — Сначала я сказала Софии о Посвящении, теперь вот тебе об этом…  — Зато я не потрачу весь остаток месяца на поиски несуществующего сокровища. Так что я должен тебя благодарить. Он улыбается так, что я невольно расплываюсь в ответной улыбке. Чтобы не смотреть на него, я снова принимаюсь за зефир.  — Да, почему ты так резко ушла с ужина? — вспоминает он. — Все в порядке?  — О, да, все хорошо, — поспешно киваю я. — Просто хотела успеть позаниматься. У меня небольшие проблемы с Трансфигурацией, а с таким преподавателем…  — Да уж, Маркус не самый приятный тип, — соглашается Крам. — Повезло, что я много времени уделял трансфигурации живого, когда готовился к Турниру.  — Да, и тебе это пригодилось, — улыбаюсь я, вспоминая, как он на бегу превратил акромантула в зонтик. — Было здорово.  — Спасибо. Я могу помочь тебе, если хочешь.  — Нет, — резко отвечаю я и тут же стараюсь максимально смягчить тон. — Нет, спасибо. Мне хотелось бы справиться с этим самой. Именно так начинались мои первые и единственные отношения. Тайлер учился на два курса старше меня, и как-то так случайно получилось, что он помог мне с парой заклинаний, а потом все завертелось и мы начали встречаться. Ближе к концу года у него стали сдавать нервы из-за ЖАБА, я же наоборот делала успехи, и… В общем, его самолюбие не стерпело того факта, что я умнее его, и через несколько дней после того, как я освоила заклинание уровня ЖАБА, над которым безуспешно бился он, Тайлер расстался со мной. Вот такая романтичная история. Не то чтобы я считала, что предложение Александра продиктовано чем-то большим, чем элементарная вежливость, но это рождало бы у меня плохие ассоциации.  — Ты замерзла, — говорит Крам, и я вдруг обнаруживаю, что почти стучу зубами. — Пойдем назад?  — Ты иди, — киваю я. — Я еще немного здесь постою — устала от шума. Словно услышав мои слова, Джоанна Робертс громко включает музыку, что означает, что со страшилками покончено и сейчас начнется веселье. Александр молча снимает с себя толстовку и протягивает мне. Конечно, приличнее было бы отказаться, но я с удовольствием надеваю ее на себя. Она совсем закрывает шорты, и мне приходится несколько раз подвернуть рукава.  — Спасибо.  — Тебе тоже стоило одеться потеплее, ночью здесь довольно холодно, — говорит он, смотря на ребят, которые под громкое улюлюканье с разбегу перелетают через костры. Сумасшедшие. Хорошо хоть к главному никто не подходит.  — Я об этом не подумала. Он усмехается, когда очередной прыгун приземляется на песок с победным кличем.  — Ты не хочешь попробовать? Мне требуется несколько секунд, чтобы понять, о чем он говорит.  — Серьезно? Алекс, сгорая заживо, я, конечно, согреюсь, но вряд ли меня это порадует. Он смеется и качает головой.  — Роза, в этом нет ничего страшного.  — А ты так часто это делал?  — Конечно, — он закатывает глаза. — Все славяне любят прыгать через костры и любой праздник используют как повод. Идем.  — Нет!  — Идем, — настойчиво повторяет он. — Тебе понравится.  — И почему ты так решил? — уточняю я, складывая руки на груди.  — Потому что у меня сложилось впечатление, что ты хочешь присоединиться ко всем, просто не знаешь как, — отвечает он уже серьезно, мне становится неуютно. — Тебе надо встряхнуться, Роза, вылезти из своего маленького мирка. И вот третий человек за сегодняшний день говорит мне это. Но почему-то сейчас я не чувствую обиды. Это было сказано не для того, чтобы задеть меня, а чтобы… не знаю, дать мне понять, что это возможно и мне просто самой нужно сделать этот шаг? По крайней мере, именно это услышала я, даже если он имел в виду совсем другое.  — Прости, я не должен был так говорить…  — Идем, — перебиваю я, и он удивленно поднимает брови. — Быстрее, пока я не передумала. Ухмыльнувшись, он берет меня за руку и ведет в сторону ближайшей группы. Я стараюсь не думать о горячей ладони, сжимающей мою, смотрю на людей вокруг костра и замечаю Лили, собирающуюся прыгнуть.  — Давай пропустим ее.  — Поздно. Он переходит на бег, и мне ничего не остается, кроме как последовать за ним. Алекс на бегу предупреждает ребят, Лили отпрыгивает в сторону, я отрываюсь от земли и с жутким визгом пролетаю над самым огнем. О Мерлин. Я действительно это сделала. Я падаю на спину, глотая воздух.  — Это… был… самый… глупый… поступок… в моей… жизни… Крам смеется.  — Возможно, но тебе же понравилось, — утверждает он. — Хочешь повторить?  — Вот еще, — фыркаю я, поднимаясь и отряхивая с себя песок. — Ни за что. Но, черт возьми, это было просто потрясающе!  — Эй, смотрите, звезда упала! — кричит какая-то девушка, указывая на небо.  — Вон еще одна!  — Загадывайте желания! Я никогда не загадываю желания на падающие звезды. Это придумали магглы, которые хотят верить в магию и чудеса. Я знаю, что магия действительно существует, но вот с чудом она никак не связана. Но я только что прыгнула через костер. Поэтому, завидев очередной всполох на темном небе, я крепко зажмуриваюсь и мысленно произношу: «Я хочу, чтобы все изменилось». А потом меня утягивают в какой-то безумный хоровод вокруг главного Костра, я смеюсь, несмотря на головокружение, и начинаю верить в силу падающих звезд.