Бумеранг

- Ты не можешь убить его. - Не так. Я могу убить его, но не могу себе этого позволить. Пока что, – уточнил Сехун. - Ну, ты же знал, на что шел, когда тебя нанимали, – Чен крутил в руке маленький нож. - Я на этот детский сад не подписывался. - Все мы прекрасно знали, куда идем, - парень ловко метнул нож. В десятку. – Это наша работа, Се. У тебя два варианта: либо убей его и пускайся в бега, либо терпи и получай свой гонорар, – подытожил Чен, стряхивая с плеча товарища невидимую пылинку. - Убью суку. В свои 25 Се, можно сказать, многого добился в этой жизни. Ну, по крайней мере, он делал то, что умел лучше всего и его это вполне устраивало. Ровно до того момента, как его нанял влиятельный человек в их городе, дабы обезопасить своего сына. В качестве личной охраны, конечно же. Когда его резюме оказалось на столе этого человека, самооценка Се резко взлетела вверх, и чувство значимости в этом мире, где он не нужен никому, значительно выросло. Тогда он еще не знал, что заключает сделку с дьяволом. - Сехун, подгони машину, мы едем в клуб, – нахальное существо с бабскими чертами лица как всегда строит из себя великое ЦБ, отдавая приказы так, словно это он заработал все те миллионы, что покоятся на банковском счету его папаши. Коротко кивнув, Се, матерясь себе под нос, спускается в гараж. Стоит только его отцу свалить куда-то, как это блядское создание пускается во все тяжкие, в поисках приключений на свою тощую, бабскую задницу. Нажрется и начинает приставать к девушкам. Причем это девушки, пришедшие в клуб с парнями. А Се потом кулаками машет. Это ведь его работа, мать ее! Защищать и оберегать это сучье отродье. Машина с визгом остановилась у черного хода клуба. Это же элита, через парадную дверь она свою жопу тащить не желает. А то вдруг его оккупирует толпа малолеток, сохнущая по нему. Или очередной бойфренд обиженной пассии решит съездить ему по роже прямо с порога. В клубе душно и темно. В нос бьет запах алкоголя и сигаретного дыма, что витает в воздухе, путаясь в волосах девушек. Сехун садится поодаль от него, потому что после одного случая оно просто запретило ему находиться рядом, когда выходит «на охоту». Сехун до сих пор помнит тот вечер. Тогда девушка ошибочно приняла красивого и статного Сехуна, одетого в дорогой черный костюм, кой является его «рабочей формой», страшим братом этого сраного недоразумения с выбеленными волосами. С тех пор ему запрещено сидеть, стоять, дышать и даже думать рядом, когда сын хозяина ищет себе очередную забаву на ночь. В последнее время вкусы и предпочтения его изменились. Се и не заметил, в какой момент его «хозяин» стал уделять больше внимания молоденьким мальчикам до двадцати лет, нежели красивым девушкам. Похоже, здесь он добился большего успеха, так как к нему уже подсел красивый юноша. Се брезгливо отвернулся. Сейчас начнется. Сначала легкие поглаживания, потом он медленно склонится к шее парнишки, как будто что-то хочет прошептать на ушко, потому что музыку не перекричать, и случайно прикоснется губами к тонкой шее. Сценарий давно прописан и выучен наизусть наблюдательным Сехуном. Он не меняется вот уже полгода. Он еще не настолько пьян, каким хочет казаться. Едва ввалившись в салон машины, «хозяин» во всю лапает свою забаву на эту ночь. Се смотрит в зеркало заднего вида, и натыкается на довольную рожу своего клиента. Одна рука уже в штанах парня, второй он крепко удерживает его за плечо, осыпая шею поцелуями. Взгляд же прикован к Сехуну. Машина медленно останавливается у парадного входа в особняк. Чен помогает Сехуну выволочь нетрезвое тело хозяина и его пассии из салона автомобиля. Иногда Се кажется, что он спаивает их чем-то. Или качает какими-то транквилизаторами. Сейчас парнишка в руках «палача» громко стонет, причем так, что слышно их на первом этаже. Но наутро все они собираются впопыхах с острым желанием покинуть это место и никогда сюда не возвращаться. - Слыхал, как орет? Режет он его там что ли? – Чен приземляется в мягкое кресло рядом с товарищем. - Да плевать. Главное, чтоб не убил. Еще трупы я после этого недомерка не закапывал, – всегда непроницаемое лицо парня всего на секунду искажает гримаса отвращения. - Друг мой, если убьет, то придется, – с насмешкой говорит Чен, в душе надеясь, что их хозяину хватит ума не делать этого. Стоны, кажется, заполнили весь дом, их слышно в каждом уголке, в каждой трещине этого чертового особняка. Нервы Се натянуты как струна. Он злится и сам не понимает, на что. Его бесит в «хозяине» все. Все, без исключения. И его смазливая бабская рожа, и его блядская привычка трахать все, что шевелится. И его пидорская походка. И его ебнутая привычка начинать трахать очередную деваху или сахарного мальчика у него на глазах. В такие моменты Се очень хочется вырвать себе глаза. Ну, или оторвать член своего «подопечного». Заебал. - Сколько времени? Надо его поторопить. Скоро приедет его папаша, – меняет тему Се, поглядывая на часы. - Он не приедет. Он теперь не часто тут будет появляться, – вот так огорошил. - Чего так? – похоже, Се чего-то не знает. - Ну-ка вспоминай, что было две недели назад? – Сощурил лисьи глаза Чен. Похоже, его одного вся эта ситуация забавляла. На лбу Сехуна пролегла складка. Две недели назад? Да тут каждый день полон сюрпризов и открытий! Разве можно все упомнить? - Чен, хватит играть в игры. Говори уже. - Две недели назад ему, - напарник ткнул пальцем вверх, где теоретически находилась комната сына хозяина, - стукнуло двадцать один. Он теперь совершеннолетний. - И? - И папочка подарил этот дом ему. И появляться он тут больше не будет. Он еще вчера перевез последние вещи. Ты что, не помнишь? Ах да, вы же тогда шопились с молодым хозяином, - хохотнул Чен удобнее располагаясь в мягком кресле. - Приплыли, блять. Я так понимаю, теперь тут будет вечный траходром? - Ну почему же вечный? Может, у него отвалится член? – Предположил Чен. Жизнь без отца дурно влияла на молодого наследника империи. А страдал от этого Се. Контролировать его становилось все сложнее и сложнее. Этот самодур мог выкинуть что угодно. За последние два месяца он влипал в такие передряги, что Се просто удивлялся, как это им удавалось уносить ноги живыми. Но не совсем целыми. Кулаки Се не успевали заживать, как молодой хозяин встревал в какую-то потасовку, и снова приходилось пускать их в ход. Спустя еще месяц Сехун уже серьезно призадумался над тем, чтобы уволиться к чертовой матери, но и тут все не так просто. Подписанный на год контракт связывал по рукам и ногам загнанного в угол обстоятельствами Се. Его не раз предупреждали, что такие вот папенькины сынки пьют кровь похлеще любого вампира, но деньги нужны были срочно. Младший брат Се попал в больницу со страшным диагнозом. Помимо денег нужны были связи, а у верхушки социальных слоев они есть всегда. Ради Кенсу он готов был на все. Хоть уже и прошло полгода, врачи предупредили, что может быть обострение и понадобится вторая операция. Се устало упал на диван в гостиной. Этот сучий отпрыск достал его в край. Этой ночью притащил очередного парнишку и, славно подпоив его, полез к нему в штаны. А дальше поднялся такой вой, что все домочадцы чуть не оглохли. Чен едва ли успел перехватить занесенную руку Сехуна, когда тот хотел припечатать бестолковую выбеленную башку хозяина в стену. Он только что отвез парнишку домой. Он всю ночь не спал. Стоит ли рассказывать, как ему пришлось уговаривать не обращаться в полицию с заявлением о попытке изнасилования? Уставший и вымотанный он сидел на диване, гадая, что же выкинет в очередной раз его пришибленный клиент. Голова трещала, глаза уже слипались, а ему еще нужно отвезти Кенсу к врачу на осмотр. Се отчаянно убеждал себя не спать, но организм его решил иначе. Он всего на секунду прикрыл глаза и не заметил, как провалился в глубокий здоровый сон. Длинные красивые ноги вытянулись на диване, руки, сложенные крест-накрест на широкой груди, словно приросли к пиджаку. В таком виде его застал Чен. - Эй, Се. Проснись. Се, к тебе пришли, – друг слабо потрепал его за рукав, но реакции никакой. - Не буди его, – услышал Чен из-за спины. По ступенькам спускалась головная боль всех домочадцев. Темные круги пролегли под глазами, красивое личико помято от недосыпа. Или от недотраха. Гормоны в этом парне бьют ключом. Чен тут же выровнялся, лишь гадая, что будет с Се за то, что он уснул на рабочем месте. -Кто к нему пришел? Что еще за посещения? – Спросил парень. Он был явно не в духе. - Его младший брат. Он должен был отвезти его сегодня на обследование к врачу. На секунду парень замер, с интересом разглядывая спящего Сехуна. Хорош, чего уж там. Красивое лицо. Правда, лишенное каких-либо эмоций. Но с его-то работой самое оно, то, что надо. Сильное, крепкое тело. Широкая грудь и эти его длинные ноги. Жаль, что он не во вкусе хозяина, иначе тот давно бы его заполучил в свою постель. Чувство вседозволенности кружило светлую голову, а полная воля действий, ни к чему не обязывающая, сорвала все стопы. - Пригласи его сюда, – всего одна фраза, но Чен уже понял, что ничем хорошим это не закончится. Но что он мог изменить? Кенсу провели в кабинет хозяина дома, и он откровенно не понимал зачем. Он просто пришел за братом, потому что тот не заехал за ним. А телефон его не отвечал. Опять на вибро поставил. Дверь открылась, впуская внутрь красивого парня невысокого роста. Его детское лицо вызвало улыбку на губах наивного Кенсу. Но стоило ему заговорить, как эффект «маленького карамельного мальчика» тут же растаял, как туман по утру. Холодный, властный… даже, скорее, требовательный голос парня никак не вязался с его милой внешностью. - Ты брат Сехуна? - Да… Здравствуйте, - юноша поклонился, но в ответ получил лишь царский кивок. - Как зовут? - парень не прекращал с интересом рассматривать нежное создание напротив. - Кенсу. - Приятно познакомиться, Кенсу. Меня зовут Лухан. Чен впервые в жизни не знал, что ему делать. Будить Сехуна, пока не поздно, и быть убитым Луханом за то, что тот ему все обломал, или же оставить все как есть и не мешать хозяину, но быть убитым Сехуном, когда тот все узнает. Исход все равно один и тот же. Парень всерьез переживал за Кенсу, который в силу своего нежного возраста мог просто не понять прозрачных намеков их озабоченного хозяина. Они уже час как мило беседуют за закрытой дверью кабинета. Ну, раз не слышно криков, значит, все хорошо. А к тому времени, может, и Се уже проснется сам. Он еще раз прошел мимо двери, прислушиваясь к звукам из-за нее. Пока все тихо. Внутренний голос, ни разу до этого его не подводивший, нашептывал ему, что ничем хорошим это не закончится. Сехун проснулся от крика, эхом доносившегося до его сознания. Парень вмиг соскочил с дивана, побежал к источнику шума, и тут же был сбит врезавшимся в него Ченом, на всех парах мчавшимся ему на встречу. - Что происходит? – В голове все еще гудело от недосыпа и неожиданного подъема. - Се, там… Кенсу. В кабинете. Он с Луханом… Парень, не дожидаясь, пока напарник договорит и подтвердит его ужасную догадку, пулей помчался к кабинету. Дверь с грохотом ударилась о стену, когда в кабинет ворвался Се. Представшая перед взором картина сначала ввергла его в шок, который резко сменился всепоглощающим гневом. Лухан прижимал хрупкое тело Кенсу к столу, свободной рукой задирая футболку насмерть перепуганного брата Сехуна. Глаза младшего заволокло пеленой невыплаканных слез. В Сехуне проснулся зверь. Зверь, жаждущий расплаты и не терпящий сопротивления. В два шага преодолев расстояние, разделяющее его и Лухана, за шкирку оттащил хозяина дома от все еще вздрагивающего парнишки, громко крикнув: - Чен! Забери отсюда Кенсу! Друг без промедления выволок ничего не соображающего мальчишку за локоть, лишь догадываясь, что же будет дальше. Одно он знал точно – что бы ни случилось, ему не жаль хозяина. Он это заслужил сполна. Стоило двери закрыться за спиной Сехуна, как спусковой курок был опущен. Легкое тело подвыпившего Лухана полетело на пол. - Бить будешь? – Ехидная улыбка, которую вот уже на протяжении девяти месяцев Сехун терпел с трудом, вновь расцвела на красивом лице парня. - Сучья тварь. Что ты собирался делать с моим братом? Думаешь, он - очередная шлюха? Думаешь, он такой как ты? – Глаза всегда терпеливого и никогда не выражающего своих эмоций Сехуна налились кровью от одной лишь мысли, что было бы, не проснись он. - Ему бы понравилось, – у всех есть точка кипения, грань дозволенного, которую переступать нельзя. Лухан слишком поздно понял это. - Убью, мразь, – все, на что хватило Сехуна. Сильные руки, вмиг подняли Лухана на ноги. Держа его за грудки, Сехун, не церемонясь и сбивая все со стола, завалил его спиной на твердую дубовую поверхность. - Чертов придурок, ты об этом еще пожалеешь! – Жалкие угрозы Лухана ничего не значили в данный момент. Ответом была лишь звонкая пощечина, от которой щека полыхает огнем. Теперь настала очередь Лухана злиться и угрожать. - За это я тебя не просто уволю! Предварительно переломаю тебе руки! Еще один удар по лицу, сильнее предыдущего, сбивает всю спесь Лухана, сводя ее на нет. Только теперь ему становится страшно. Пелена гнева застила Сехуну глаза, не давая возможности здравому рассудку достучаться до сознания. Последствия будут плачевны и необратимы для обоих, но сейчас его это мало волнует. С диким рыком он приподнимает обмякшее тело и со всей силой бьет его спиной о твердый стол. Лухан громко хрипит, глаза его плотно закрыты. Ему больно. Наверное, впервые в жизни так сильно. - Думаешь, это боль? – До жути спокойный и тихий голос абсолютно не вяжется с безумным выражением лица парня. – Нет, это не боль. Я покажу тебе, что такое настоящая боль. Слова сопровождаются действиями. Руки блуждают по телу Лухана и останавливаются на его паху, больно сжимая. - Это тебе нравится, да? Так ты обращаешься с ними? Ты же всегда сверху, не так ли? – Кажется, ответы Сехуна не интересуют. Это простая формальность. Констатация факта, так, для галочки. - Отец убьет тебя за это, - жалкая попытка спастись. - Если я не убью его первым. Я сотру ваш род с лица земли. Одна рука все еще больно сжимает пах Лухана, вторая же резко сдавливает шею парня, пресекая попытку к бегству. - Лежать, тварь. - Мне больно! Отпусти! – Орет во всю глотку Хань, надеясь быть услышанным хоть кем-то. Но помощи ждать неоткуда. Никто не придет, никто не будет спасать его. Он сам загнал себя в этот угол. Как говорится – получите, распишитесь. - Как ты это делаешь? Расскажи мне, – не унимается Сехун. Глупо было ждать ответа от этого сосунка. Смелый и нахальный с теми, кто слабее его, зачастую споенными им же, сейчас сам оказался на месте своих горе-любовников. Сехун закипает с новой силой, стоит ему вспомнить насмерть перепуганное лицо Кенсу. Такое ему и в страшном сне не приснилось бы. Очень хотелось отплатить Лухану тем же. Хотелось, чтобы и он почувствовал тот животный страх, чувство безысходности, которые были написаны на лице Кенсу, когда Се ворвался в комнату. Руки сами нащупали ремень и с легкостью расстегнули его. Стянуть с него джинсы с бельем не составило особого труда. Честно говоря, Се все делал на автомате. Он не рассчитывал получать от этого удовольствие. Лухан брыкался, все еще силясь столкнуть с себя тяжелого охранника. - Тебя посадят! - Да плевать. Зато избавлю мир от такой гниды как ты. На секунду оба замерли, глядя в глаза друг другу. Первым опомнился Лухан. Толкнув Сехуна со всей имеющейся силой, он хотел было рвануть к выходу, но попросту запутался в спущенных до колен джинсах и рухнул на колени. Расценив это как приглашение, Сехун рывком поднял его на ноги и уложил животом на стол. Еще никогда в жизни звук расстегивающейся молнии не вызывал такой дикий ужас у Лухана. Тяжелая рука Сехуна крепко давила на шею, вжимая его в лакированную столешницу. - Остановись, прошу тебя, - последняя попытка вразумить безумного Сехуна. В ответ - лишь резкий толчок, и Лухан воет от разрывающей боли. Сехун не дает ни секунды, чтобы хотя бы привыкнуть или прийти в себя, грубо вколачиваясь в обмякшее тело. Громкие крики боли заполняют кабинет, но никто не идет на помощь. Ни гувернантка, натерпевшаяся от молодого хозяина, ни парнишка-повар, месяцем раньше зажатый и «оприходованный» Луханом на кухне. Ни Чен, закрывающий уши невинного и все еще трясущегося от плача и страха Кенсу. Сехун не в себе, он то ли рычит, то ли хрипит за спиной беззвучно плачущего Лухана, не останавливаясь ни на секунду, с ужасом для себя осознавая, что ему это нравится. Именно этого он хотел все эти месяцы. Завалить и грубо оттрахать зазнавшегося и потерявшего ориентиры Лухана. Парень под ним громко всхлипывает и все еще дергается, но это уже не имеет никакого значения. Ему уже никуда не деться. Руки Се блуждают по спине Лухана, пальцы путаются в пережженных краской волосах, больно сжимая их на затылке. Се резко тянет стонущего от боли парня на себя и ставит его на ровные ноги, все еще вжимая в дорогой стол. Толчки становятся еще резче, руки сжимают больнее, а губы находят незащищенный одеждой участок кожи на шее, тут же впиваясь в него. С губ Лухана слетает первый стон удовольствия, когда Се случайно задевает простату. Но нет. Он не должен получать удовольствие. Только боль и унижение. Се грубо вбивается в него, не заботясь о том, что по внутренней стороне бедер Лухана течет кровь. - Ну как? Все еще нравится? – Сбитое дыхание опаляет ухо едва живого Ханя. - Отпусти… – пересохшие от крика губы почти не шевелятся. Се ускоряется до невозможного, грозясь отбить внутренности Лухана. Он чувствует скорую разрядку, но не хочет, чтобы все закончилось так быстро. Еще пара толчков, и он кончает в давно не сопротивляющееся тело Лухана, резко выходя из него и отталкивая от себя. Парень бьется об стол и сползает на пол. Стеклянный взгляд устремлен куда-то в потолок, пересохшие губы что-то бормочут очень тихо, оттого Се не может разобрать слов. Да ему и не очень хочется. Впервые в жизни он убежден, твердо и на сто процентов, что сделал все правильно. И он готов к последствиям. - Ненавижу тебя… чтоб ты сдох… – непривычно тихий голос Лухана бьет по ушам в абсолютной тишине. - Взаимно, – коротко и ясно. Сехун ожидал чего угодно: побоев от костоломов папаши Лухана, суда и следствия, но никак не полного бездействия. Полный штиль. Казалось, Чен переживал больше самого Сехуна. Второй же был неестественно спокоен. Он был готов к любому исходу. Покоя не давали лишь два момента. Куда пропал Лухан? Его уже неделю не видно и не слышно. Се уверен, что дома его нет. И почему Сехун, будучи натуралом, получал удовольствие от всего происходящего. Речь сейчас идет не о моральном удовлетворении, а именно физическом. Он утешал себя тем, что у него давно не было секса. С его-то работой вся личная жизнь сводилась на нет. Но что-то подсказывало, что не это заставляло его захлебываться от удовольствия, насаживая на свой член чересчур женственного и беззащитного Лухана. Дверь в его комнату тихонько открылась, впуская луч света извне. Чен в последнее время частый гость в его скромной обители. Но, обернувшись, Се обнаружил вовсе не Чена. В полумраке он с легкостью различил выбеленную голову и хрупкие плечи Лухана. Тот спиной прижался к двери и, не отрывая взгляда, смотрел на Сехуна. Второй же впал в некий ступор от всего происходящего. По сценарию в данный момент его холодный труп должны закапывать где-то в лесу, на окраине города. Лухан бесшумно подошел к сидящему за столом Сехуну и, помедлив всего секунду, перекинув ногу сел на него верхом. - Я хочу еще. Всего одна фраза, сказанная так тихо, что Се едва расслышал ее, но и этого ему было достаточно. Сильные руки тут же обвили тонкую талию Лухана, поднимая вверх, а губы уже вырисовывали влажные узоры на его шее. Сехун не очень аккуратно уложил его на свою кровать, медленно расстегивая пуговицы на рубашке. Теперь все встало на свои места. Теперь ясно, почему Се все еще жив и топчет эту землю. Кажется, в тот день не он один получал удовольствие. Он медленно раздевал Лухана, лишь догадываясь, что творится в его ненормальной голове, раз ему это понравилось. В конце концов, кто он такой, чтобы перечить хозяину…