Меня Там Нет

Глава 4 Если бы вас кто-нибудь спросил: какой у вас самый счастливый день в жизни, что бы вы ответили? Наверно, я рассказала бы про то, как на Новый Год получила долгожданный ноутбук, или, может, вспомнила про поездку в Польшу. Там было до невозможного красиво, а главное – дешево. Некоторые летние платья до сих пор лежат в моем шкафу нетронутые. Но так было бы раньше. Сейчас, мой самый счастливый день – это 26 апреля. Я помню слабый ветер, запах цитрусовых духов Андрея, парк аттракционов и море сахарной ваты. Мы шли по улице. Моя рука иногда касалась его ладони, от чего по телу пробегали мурашки. Смешную шляпу, которую Андрей выиграл в тире, я надела на голову. Она переливалась зеленым и красным цветом в лучах приглушенного солнца, которое в тот день было теплым и не слишком ярким. Наш разговор плавно перешел в игру вопрос-ответ. Это было довольно весело, так как я узнавала некоторые секреты, касающиеся Андрея. Правда, сколько бы мы не играли, мне было мало: я хотела всё больше и больше. - Твоя очередь, - напомнил он. - Давай, лучше перефразируем правила, - предложила я, и улыбнулась. - Лучше отвечать на один вопрос. - Например, на какой? - Не знаю. – Андрей аккуратно отодвинул меня в сторону, и остановился около скамейки. Присев, он расстегнул пуговицы на ветровке, и я ещё раз убедилась, что этот парень имеет прекрасный вкус. Мне определенно нравилась вся одежда, которую он носил. – Твои предложения? - Хм…, - Задумался он. – Как на счет: что бы ты хотела сделать? - Это слишком скучно, - протянула я, и приземлилась рядом с ним. – Может: какие были самые безрассудные поступки в твоей жизни? - А это не скучно? – усмехнулся Андрей. - Смотря, что ты будешь рассказывать. Если это история про то, как ты переводил через улицу бабушку… - А знаешь, я придумал. – Парень придвинулся чуть ближе ко мне, и его колени коснулись моих. – Чего ты никогда не делал, но хотел бы. - Ну, намудрил же, - с притворным недовольством заявила я. – Тогда ты первый. - Хорошо. Так.… Когда я учился в школе, то не прогулял ни одного урока. - Что?! – Я широко раскрыла глаза и рассмеялась. – Ты пугаешь меня! - Да-да. Мои родители не одобряли прогулов, но в основном я приходил ради сестры: мне было спокойней, когда я мог её видеть хотя бы на переменах. - Это жестоко. - Я бы сказал, что это правильно. Может, слишком, но правильно. Теперь ты. - Я…, - поправив волосы, я неуклюже откинулась назад. – Я никогда не летала на самолете. - А я никогда не пробовал лазанью. - Правда? – я положила руку на плечо Андрею, и серьёзно заявила. – Завтра идем ко мне ужинать, и я обязательно угощу тебя этой вкуснятиной. - Договорились, - улыбнулся парень, и я смущенно опустила руку обратно к себе на колено. - Так, я никогда не делала себе татуировок. - А я никогда не ездил на мотоцикле. - Я не смотрела ни одного фильма с Камерон Диас: она меня бесит. - Даже «Ангелы Чарли»? - Ага. - Что ж, - выдохнул Андрей, и теперь он положил руку мне на плечо. Улыбнувшись, он попытался спародировать меня. – Тогда завтра, когда мы будем, есть лазанью, приготовленную тобой, я принесу этот замечательнейший фильм. - Договорились! – рассмеявшись, я стянула с себя шляпу, выигранную в тире. – Кстати, я никогда была в цирке. - Сейчас моя очередь. - Простите, - протянула я, и кивнула. – Я слушаю. - Я никогда не рассказывал никому про своё пристрастие петь в душе, а вот тебе – рассказал. Я попыталась придать своему голосу спокойный тон, хотя внутри, словно завязался узел. - И не удивительно. Какая бы девушка заставила тебя играть в такую игру? Думаю, только сумасшедшая. - Почему сумасшедшая? Просто очень милая. И опять. Я вдруг поняла, что совершенно не могу себя контролировать. Ладони вспотели, и мне только и оставалось, что моргать глазами и глупо улыбаться. - Я…, - выдохнув, я продолжила. – Я никогда не садилась в машину к незнакомцам. А к тебе, как видишь, - села. Андрей очаровательно улыбнулся, и прошелся рукой по каштановым волосам. - А я никогда не подходил первый, чтобы познакомиться с девушкой. Как ты думаешь, для девятнадцатилетнего парня это ужасно? - Возможно, я бы обвинила тебя в чем-то плохом, если бы сама была не лучше. - В смысле? - Мне стыдно…, очень стыдно признаваться, но…, - я не знала, зачем это говорю. Просто мне казалось, что я могу быть честной с Андреем. Он и, правда, был первым человеком, узнавшем об этом секрете. Маринка не в счет. – Я никогда не целовалась! – провозгласила я, и увидела, как брови парня резко поднялись вверх. Моё лицо стало красным, и мне пришлось отвернуться, чтобы суметь скрыть панику. На самом деле она бушевала как сумасшедшая, потому что иногда мне казалось, что я так и останусь старой девой. Забавная перспектива. Хотя, стоп. Я забыла, что умру скоро. Ну, вот, я даже в смерти нашла нечто хорошее. - Серьёзно? – недоверчиво переспросил Андрей, и я почувствовала, как он придвинулся чуть ближе. – Это неудачная шутка. - Мне уже стоит идти домой? – я неуверенно повернулась лицом к парню, и пожала плечами. – Я всё испортила, да? - С чего ты решила? - Ну, кроме того, что ты смотришь на меня так, словно на душевнобольную, мы перестали играть. Молчание – это самое ужасное, что может происходить. - Во-первых, я не смотрю на тебя так, словно ты душевнобольная, - заверил меня Андрей и улыбнулся. – Наоборот, мне кажется это очень милым. - Умоляю! Разве это мило? Это приводит меня в ужас! - Диан… - Нет, подожди, - я втянула воздух, и обхватила себя руками. – Давай на чистоту. У нас с тобой в жизни не всё гладко, - ты понимаешь, о чем я. Каждая прожитая минута должна быть особенной, ведь их будет не так уж и много! Покататься на лошади, приготовить лазанью или сходить в цирк, я ещё успею, а вот успею ли я найти себя, успею ли я влюбиться, успею ли я сделать то, что и превращает мгновения в счастье? Я столько всего ещё не сделала! Кроме вышесказанных банальных вещей, вроде фильма «Ангелы Чарли» мне хочется…, например, - я разгорячено выдохнула и всплеснула руками. – Ну, не знаю. Хочется побывать в двух местах одновременно! А почему бы и нет? Ещё мне хочется, чтобы как в кино, я влюбилась по уши! Чтобы мысли были только об одном, и я не находила себе места. Мне ведь ещё никто никогда по-настоящему не нравился! Конечно, есть ты, - Андрей усмехнулся, но не перебил меня. – Принц, с которым я познакомилась по счастливой случайности, но даже у этой истории нет продолжения. Мы никогда не узнаем друг друга лучше, никогда не сходим в кино, которое выйдет через два месяца, никогда не встретим рассвет на крыше многоэтажки. Понимаешь? Я…, - выдохнув, я устало поникла на скамейке. – Я не знаю, к чему сейчас всё это говорю, но…, ты понимаешь? Андрей промолчал, и мне стало ужасно неловко. Нервно сцепив перед собой руки, я разглядывала выигранную шляпу, и боялась двинуться. Солнце постепенно садилось, и ветер холодными порывами начал гонять по асфальту пыль и листья. Один из таких потоков врезался мне в лицо. Неуклюже протерев глаза, я опустила руки на колени, но вдруг их перехватили теплые руки Андрея. Ошеломленно вскинув брови, я посмотрела на парня и ощутила, как внутри что-то остановилась. - Хмм…, - протянул он, поглаживая мою ладонь. – Я никогда не слышал ничего подобного. Твоя речь больше похожа на прощальную, но с кем или с чем ты прощаешься? Я всё ещё здесь, твои родители всё ещё дома, да и время у тебя есть. - Ну, почему ты так просто относишься к нашему предназначению? – прошептала я, и крепче сжала его руки. – Это ведь ужасно. - Ты смотришь на ситуацию лишь под одним углом. Я же вижу вещи иначе. Ограниченность во времени научила меня многому. И поверь, за свою жизнь я сделал гораздо больше, чем некоторые люди, доживающие даже до старости. - Освободив одну руку, Андрей заправил, выпавший локон волос мне за ухо, и улыбнулся. По моему телу растеклось тепло, и я невольно улыбнулась ему в ответ. – Не знаю, что делать с твоим желанием побыть в двух местах одновременно, но со счастливыми мгновениями я мог бы помочь. - И…, - сглотнув, я вытянула шею и неуклюже прикусила губу. – И каким образом? Тогда он поцеловал меня. Я не знаю, на что это было похоже. Просто в один момент мой страх улетучился. И знаете, именно это называется счастьем: когда ты ничего не боишься, когда ты обнимаешь дорогого тебе человека, когда ты чувствуешь запах его одеколона, когда ты перебираешь пальцами его волосы, когда ты слишком занят, чтобы думать о плохом. Я исчезла в тот момент, растворилась. Улица вокруг превратилась в красочное пятно, которое, то появлялось, то пропадало у меня перед глазами. Словно находясь на гигантской карусели, я кружилась, кружилась, и не собиралась останавливаться, ни за что. А главное, я понимала, что то, что сейчас происходит – это правильно. Правильно, что я сижу на этой скамейке, с этим парнем. Правильно, что мы целуемся, и то, что мы забыли об окружающих. Я шла именно по тому пути, который был мне предназначен. Этот миг, это мгновение – всё было заранее спланировано, предписано, иными словами. Я должна была встретить Андрея, чтобы понять, насколько сильно я ошибалась. Именно он был тем обстоятельством, которые позволило мне осознать всю важность своего предназначения, и всю важной своей жизни. Мне очень жаль, что я поняла это так поздно. Ценить время я, к счастью, научилась. Но время не научилось ценить меня. Было около десяти часов вечера, когда я подбежала к высокому красному подъезду. Поднявшись на третий этаж, я остановилась около черной двери, выдохнула и решительно постучалась. Тишина. Тогда моя рука сама взмыла вверх ещё раз, но едва я собралась постучать, как дверь распахнулась. На пороге стояла Маринка, с мокрой головой и в смешной широченной пижаме с мишками. Её волнистые волосы огибали лицо не послушными ярко-огненными прядями, а на ногах красовались пушистые тапки. Я бы усмехнулась, или хотя бы отпустила шутку про пижаму, если бы было настроение. Вместо этого наши с подругой взгляды встретились. Она молчала, и не собиралась что-либо говорить: можно было прочесть обиду в её грустных потерянных карих глазах. Облокотившись спиной о дверь, Марина пожала плечами, и нервно потерла подбородок – действие обычное, к которому я успела привыкнуть. Она так делала, когда сильно волновалась. - Марин, - начала я, и тут же остановилась. В голову опять ворвались слова, которые я сказала ей в тот день, и голос предательски задрожал. Словно виновник, сознающийся в преступлении, я опустила подбородок вниз. – Я наговорила много лишнего. В тот день, у меня было паршивое настроение. Слова сами вырвались! - Маринка молчала. Она даже не пыталась ответить, и это было чертовски на неё похоже. – Мне, правда, жаль! Я не считаю так на самом деле. Да, я помогаю тебе, но ведь для этого и существуют подруги, не так ли? А ситуация с Сашей, - всплеснув руками в стороны, я громко выдохнула. – Это просто отвратительно, я понимаю. Мне стыдно, жутко стыдно. Я погорячилась. - Ты сказала, что живешь моей жизнью, - внезапно прошептала Маринка, и подняла взгляд на меня. – Но зачем? Я ведь никогда не заставляла тебя делать это. - Послушай, - воспользовавшись моментом, я подошла к подруге и положила руки на её хрупкие плечи. – Я наговорила кучу глупостей! Да, я не буду врать, и скажу, что иногда мне кажется, будто мы только и делаем, что решаем твои проблемы, но я не против! Ты ведь тоже всегда мне помогаешь! Например, помнишь, как Кристина купила такое же пальто, как у меня? Кто предложил налить ей в карманы клей? - Хей! – встрепенулась Марина. – Во-первых, я не думала, что ты сделаешь это, а, во-вторых, мне было двенадцать! - Я пошутила. А как на счет той моей ссоры с мамой? Я тогда на целых три часа убежала из дома, и где было моё убежище? – Подруга не ответила, а лишь выдавила нечто, напоминающее улыбку. – Марин, прошу, прости меня! Я никогда бы не обидела тебя. Просто сейчас столько всего происходит в моей жизни. Я потеряла над собой контроль, а ты попалась под горячую руку. Мне жаль, правда, жаль, что так вышло. - Ты ведь единственная, кто понимает меня, - призналась подруга. – Я не ожидала, что тебе так сложно общаться со мной, ведь до того дня, ты твердила совсем иное. - Давай, просто забудем тот день, как тебе? - Это сложно будет сделать. - Прошу тебя. Я исправлюсь! Хочешь, мы можем вместе придумать месть Саше? - Ты только прилетела с небес, но уже думаешь о мести! – усмехнулась Маринка, и неожиданно ринулась ко мне. Тогда я широко расставила руки и прижала её настолько близко, как только позволили мне силы. Я почувствовала, что к моим глазам подкатили слезы слишком поздно: она их заметила. – Перестань, иначе я тоже расплачусь! - Я не плачу! – воспротивилась я, быстро протирая щеки. - Просто соринка попала? - Так и есть! - Как скажешь, как скажешь, - рассмеялась Маринка и раскачалась со мной в стороны. – Я безумно по тебе соскучилась! Знаешь, как было грустно смотреть «Сплетницу» в полном одиночестве? - И как там у них дела? – деловым тоном поинтересовалась я, и прошла в квартиру. Когда я сняла куртку, подруга ответила: - Чак любит Блэр, Блэр любит Нейта, Нейт любит Серену, а Серена по уши втрескалась в Дена! - Кажется, я подоспела во время… Стянув кроссовки, я выпрямилась, но тут Маринка вдруг ещё раз с криком – «обнимашки!», кинулась ко мне на плечи. Мы долго смеялись в тот вечер, долго разговаривали, долго молчали, сидя друг напротив друга, и это был один из самых лучших, теплых и важных вечеров в моей жизни. Когда я вернулась домой, было уже около двенадцати. Свет в квартире не горел, и мне пришлось на цыпочках прокрасться в свою комнату. Тихо закрыв дверь, я медленно стянула с себя куртку, и бросила её на кровать. Облегченно выдохнув, я включила свет, и чуть не свалилась на пол, увидев на кровати маму. Она просто смотрела на меня, ничего не говорила, наверно, оттачивала умение убивать взглядом. Сгорбившись, я виновато поджала губы, и выдохнула: - Мам, прости я… - Где ты была? – Её голос был железным. Словно сталь, он звучал грубо и громко. – Уже почти полночь! - Мам, послушай. - Ты, что с ума сошла?! – заорала она и резко подорвалась с кровати. – Совсем забыла, что значит быть наказанной? Я напомню тебе. Когда мама двинулась ко мне, с поднятой рукой, я автоматически отпрянула назад и выставила вперед ладони: - Не надо, послушай! Я была с Мариной! Я у неё была! - И что дальше? Ты думаешь, возвращение домой ночью, без предупреждения, можно считать нормальным? – она остановилась, и громко выдохнула. – Ты хоть знаешь, как мы волновались? Знаешь? Твой папа сейчас разыскивает тебя по всему городу, а я, не зная, что делать, давлюсь успокаивающим! Ты не имеешь права так поступать! Не имеешь! Пока я и твой отец твои родители, ты обязана делать только то, что мы тебе позволяем! - Я не знала, что так получится! – воскликнула я, чувствуя, как дрожат колени. – Мой сотовый разрядился. - И что? У Марины телефона дома нет? - Прости, я не думала, что… - Не думала – это точно! – отчеканила мама. – Ты совсем не думала, что делаешь, иначе бы поняла, что твои родители места себе не находят. Погулять ей захотелось… Да, что с тобой происходит? - Прости меня. Я, правда, не хотела! - Это даже не обсуждается! Раз ты решила, что стала самостоятельной: живи сама по себе! Я разговаривать с тобой больше не намерена! Развернувшись, мама вышла из комнаты и громко хлопнула дверью. Окно тихо затрещало, и эхо лениво разнеслось по узким углам. Обхватив себя руками, я обессилено упала на кровать, и поняла, что вся трясусь. Меня хватил озноб. Закрутившись в одеяло, я придавила к голове подушку, пытаясь так огородить себя от внешнего мира. Остался только звук биения моего сердца. Он был неравномерным, быстрым, словно я только что пробежала огромную дистанцию на физкультуре. Время остановилось, и сквозь него, было слышно, как в соседней комнате мама звонит отцу. Я должна была догадаться, что моё опоздание ни к чему хорошему не приведет. Должна была, но оплошала. Мне удалось решить одну проблему, но на её месте выросли сразу две более сложных. Выругавшись, я натянула покрывало выше, и скрылась под его черной пеленой. - Доброе утро, - пропела я, и наиграно улыбнулась. Ни мама, ни папа, ни то, что не подняли на меня взгляда, они даже не шелохнулись. Все продолжали заниматься своими делами, словно я и не находилась в комнате. – Я хотела ещё раз извиниться за вчерашнее. – Ноль реакции. – Мне жаль, что я не предупредила вас, и мне стыдно, честно. Я больше никогда так не поступлю. - Конечно, не поступишь! – неожиданно ответил папа, и я облегченно выдохнула. Папа всегда меня выручал. Даже когда мама злилась, он становился на мою сторону. Это не раз спасало мне жизнь. – Я не говорил, что ты больше никуда не выходишь? – Эйфория быстро закончилась. - Я заслужила, - сквозь стиснутые зубы, прошептала я, осознавая, что прощения добиться будет не просто. – Хотя, это довольно обидно. - Это только начало, - не останавливался он. – Телефон, ноутбук и телевизор отныне под моим контролем. Забудь про них! На ближайший месяц твои друзья: книги, радио и, пожалуй, всё! - Но папа! Я не могу без телефона! Мне же надо будет звонить, или…, или смотреть время! – признаюсь, причину я на тот момент не самую значимую придумала. - Разговоры только в школе, а для ориентации во времени у тебя есть электронные часы в комнате. Поздравляю, ты официально под домашним арестом! - Мам! – в поисках поддержки, вослкинула я, но она даже не посмотрела на меня. Всё так же стояла возле плиты. - Что ж, отлично! Я обижено поджала губы, и пошла в коридор. Успев нацепить куртку только на одну руку, я открыла дверь и выбежала в подъезд. Конечно, я понимала, что это наказание в какой-то мере даже снисходительное, но, тем не менее, мне было не по себе. Казалось, что я приехала в чужую страну, в чужой город, в чужую семью. Всё вокруг выглядело не таким как раньше, и это касалось не только предметов, но и людей. Когда я свернула к остановке, ко мне на встречу вышла Маринка. Она удивилась, увидев меня, и прибавила скорость. - Я как раз к тебе собиралась. Помнишь: традиция, бутерброды, персиковый сок… - Не сегодня, - отрезала я и сгорбилась. – Мои родители не в настроении. - Из-за чего? - Ты ещё спрашиваешь? Вчера я у тебя до полуночи гостила. Они успели обзвонить даже морги. - Неудачно получилось. – Марина остановилась. – Но, почему в морг они позвонили, а мне нет? Я вроде как твоя лучшая подруга… - Наверно, они решили, что это слишком просто, чтобы быть правдой. - Да уж. И что ты теперь будешь делать? - Без понятия. Папа запретил мне пользоваться ноутбуком и телефоном. - Что? – Глаза подруги округлились, и она подтолкнула меня к подъехавшему автобусу до школы. – Это ужасно! - Боюсь, что у меня выйдет веселая неделька. Так и случилось. Неделя была отвратительной. Кроме того, что на носу были экзамены, я ужасно волновалась по поводу своего предназначения. Сейчас все мои силы были направлены на то, чтобы помочь Марине. Я ходила вместе с ней на дополнительные занятия, и даже вновь уговорила её исполнить песню на отчетном концерте. Попытка – не пытка, так сказать. С Андреем я виделась всего один раз, и то по пути из школы, так как папа следил за каждым моим движением. Через некоторое время он понял, что телефон мне как никак нужен. Это решило одну важную проблему: закрываясь в ванне, я включала на всю кран с водой, и могла часами болтать с Андреем по сотовому. Пусть мы не виделись вживую, зато такие разговоры казались мне безумно романтичными. Я практически пришла в норму. Это звучит странно, но я привыкала жить, осознавая, что существую ради другого человека. Пожалуй, самое главное заключалось в том, что этот человек был моей лучшей подругой. Иногда мысли о несправедливости приходили ко мне в голову, но потом быстро исчезали. Признаться, помогать Маринке мне даже нравилось. Мне нравилось, когда улыбается, нравилось, когда она говорила мне спасибо. Я смирилась. Я так думала. Но в один день всё изменилось. Я проснулась, застелила кровать, схватила телефон и побежала в ванну. Закрыв дверь, я по некой традиции включила кран с водой и набрала номер Андрея. Как всегда, он тут же поднял трубку. Я была рада слышать его голос, и честно я уже заучила некоторые дежурные фразы, которые означали, какое у него настроение. Если он говорил «привет», значит, произошло что-то не очень хорошее, если «доброе утро», значит, день сегодня просто замечательный: раз у него, то и у меня тоже. Этот разговор был другим. Андрей даже не поздоровался со мной. Первое, что он сказал это: - Ксюшу выписывают. Признаться, я не сразу поняла, что это значит. Я долго поздравляла его, говорила, что как только меня выпустят на свободу, я обязательно приду и познакомлюсь с ней. Но неожиданно мой мир рухнул. - Подожди, - прошептала я, и замолчала. Сев на край ванной, я испуганно осмотрелась, и медленно ответила. – Только не говори, что… - Да. Это именно то о чем ты подумала. Я сделал всё, что от меня требовалось. Я спас сестру, и выполнил своё предназначение. - Нет, нет! Не может быть. Подожди, тут что-то не так! Я уверена, что… - Диан, остановись. – Я с ужасом прикрыла ладонью рот, и громко втянула воздух. – Мы знали, что рано или поздно это случится. Ты знала. - Нет, Андрей, не торопись делать выводы! – приказала я, и горячо продолжила. – Возможно, это не то, что ты думаешь! Вдруг это лишь часть пути, которую ты должен с ней пройти, а? Может, она должна выпуститься из школы, как Маринка? Или поступить в институт? - Я чувствую это. - Что чувствуешь? - Чувствую, что сделал всё, что от меня требовалось. - Не говори так, пожалуйста, не говори! Это не может быть конец! Так не кончаются истории! - Мы с тобой не книжные персонажи, так что сказочного хеппи-энда не будет. – Андрей замолчал, и я ощутила, как стены свалились мне на плечи. К глазам подкатили слезы, и ценой внеземных усилий мне удалось сдержать себя в руках. - Нам надо встретиться. - Но твои родители… - Сегодня сразу после школы я поеду в парк аттракционов. Буду ждать тебя там. - Договорились. Только прошу, - Андрей остановился, и моё сердце остановилось вместе с ним. – Не опаздывай. Захлопнув телефон, я всё-таки дала волю чувствам и расплакалась. Мне не пришлось долго объяснять Маринке, почему я должна сбежать с физкультуры. Она всего лишь несколько сотен раз слышала историю про Андрея, так что даже не посмела воспротивиться. Я понеслась вон из школы так быстро, что не чувствовала землю под ногами. Сидеть в автобусе, и понимать, что увижу я Андрея или нет, зависит от водителя, было невыносимо. Я терпела. Я закрывала глаза, пыталась ровно дышать, я делала всё, чтобы вести себя правильно. И к счастью, я справилась. Когда автобус затормозил на нужной остановке, я просто выбежала из салона и понеслась через толпу детей и родителей к скамейке, на которой когда-то сидели мы с Андреем. Внутри мне было ужасно страшно, и мои чувства норовили вырваться наружу, подобно извержению вулкана. Улыбки, которые кружились вокруг меня, казались мне некой издевкой. Люди веселились, даже не подозревая, что сейчас на одной из скамеек сидит парень, которому осталось жить меньше часа. Это пугало и раздражало меня одновременно. Наконец, я вышла к широкой тропинке. Это была самая старая часть парка, и красота здесь была особенной: более чистой и девственной. Вдалеке показалась высокая фигура. Я припала к месту, и ошеломленно прикрыла руками лицо. Почему-то в глубине души я уже и не верила, что встречусь с Андреем. А сейчас он здесь. Он ещё не видел меня, но я уверена, что уже чувствовал. - Андрей! – крикнула я, и сорвалась с места. Тогда он повернулся ко мне. Это расстояние показалось мне вечностью: секунды превратились в минуты, а минуты в часы. Словно в замедленной съемке, я неслась вперед, не замечая людей вокруг, и в этот момент я поняла, что смогла бы всё отдать, лишь бы вновь увидеть это лицо, эту улыбку и эти искренние добрые глаза. Я бы всё отдала, чтобы слушать этот голос, чтобы чувствовать этот запах, чтобы просто быть рядом. Андрей был для меня далекой звездой. Я понимала, что свет, который я вижу, скоро исчезнет, но это не мешало мне любить и мечтать о вечности. Андрей расставил руки в стороны, и я кинулась к нему с такой силой, что он пошатнулся назад. Прокрутив меня вокруг, Андрей крепко прижался ко мне, всем телом, и я уткнулась носом ему в шею. Этот запах… Я хотела впитать в себя всё до последней капли. Мои пальцы прошлись по каштановым волосам, опустились ниже и остановились на широких плечах. - Ты не опоздала, - прошептал Андрей. - Разве я могла? Спрятав лицо у него на груди, я вдруг поняла, что едва ли не нахожусь на грани. Мне было ужасно страшно. Казалось, что сейчас я подниму глаза, и Андрей исчезнет, словно призрак, которого я увидела, нарушив все правила бытия. - Ты боишься? Минуту помедлив, парень ответил: - Да. Мы сели на скамейку, и я положила голову Андрею на плечо. Наши пальцы сплелись, и признаться, это было прекрасное ощущение. Мне до сих пор не верилось, что единственный парень, с которым у меня серьёзные отношения скоро умрет. - Я не хочу, чтобы…, - выдохнув, я продолжила. – Я не хочу, чтобы ты умирал. - Это не от нас зависит. - Не справедливо. Почему кто-то останется жить, а мы нет? - Я не знаю. – Андрей положил голову мне на макушку, и я услышала, как тяжело он дышит. – Единственное, что сейчас мне понятно, так это то, что я безумно счастлив. - Счастлив? – удивилась я. - Да. Я счастлив, ведь познакомился с тобой, счастлив, ведь моя сестра вышла из больницы. Я счастлив. - Андрей, - я прижалась к парню сильнее, - как ты думаешь, что будет, когда нас не станет? - Думаю, что жизнь двух прекрасных людей станет немного лучше. Наступила тишина, во время которой я боролась с приступившими к глазам слезами. Мне было ужасно тяжело это сделать, и поэтому одна капля всё же скатилась по щеке. Протерев её свободной рукой, я крепче прижалась к Андрею, и закрыла глаза. Так моя жизнь постепенно заканчивалась. Начался обратный отсчет, и открыл его этот день. Вдалеке слышались смех людей, скрипы гигантских каруселей, взрывы воздушных шаров и шипение фейерверков. В воздухе витал запах сахарной ваты, который смешивался с цитрусом, исходившим от Андрея. И я потерялась. Я потерялась во времени. Открыть глаза меня заставило странное чувство. Сжимая холодную руку Андрея, я прошептала: - Мы ведь с тобой ещё встретимся? Парень не ответил. - Ммм? Как ты думаешь? Оля была права, и все «сопровождающие» встречаются на небе? Но и в этот раз Андрей промолчал. Тогда моё сердце и рухнуло. Отстранившись, я увидела, что глаза парня закрыты, что его лицо безмятежно спокойно, что он мертв. Наверное, дня два назад я бы разрыдалась, утроила истерику, и закричала на всю улицу о несправедливости жизни, но сейчас,… сейчас я просто обняла тело Андрея двумя руками и тихо заплакала. Слишком много раз я уже слышала о смерти, слишком долго я готовилась к этому дню. Опустив голову ему на его плечо, я чувствовала, как моя грудная клетка содрогается от всхлипов. Мне не хватало воздуха, чтобы нормально дышать. Я не верила, что это всё-таки произошло, и не собиралась верить. Ещё около пяти минут, я не отпускала Андрея из рук, тая внутри надежду, что он сейчас проснется, и мы вместе пойдем по домам. Но он не проснулся. И не вернулся домой. Мне пришлось позвать на помощь. Я не хотела отходить от Андрея ни на шаг, но иначе не получилось. Приехала скорая помощь. Люди в белых халатах не позволили мне даже сесть в машину, и тогда я позвонила маме. Она могла сбросить вызов, ведь я опять ушла без предупреждения, но она ответила. Я рассказала ей, где я нахожусь, рассказала, что произошло, и она расплакалась. Я искренне удивилась, так как мама даже не знала про Андрея, но, тем не менее, она именно расплакалась. Через десять минут за мной приехал папа. В машине я уснула, и очнулась уже в своей кровати. Было ужасно темно, и я не смогла разглядеть вокруг даже собственной мебели. Единственное, что привлекло моё внимание этот вишневый запах. Недоуменно опустив глаза, я увидела, что рядом лежит Маринка. Она держала меня за руку, и тихо сопела, завернувшись в махровое одеяло. Улыбнувшись, я крепче сжала ладонь подруги и вновь закрыла глаза. Сон пришел не скоро, но я была даже рада. Мне нужно было всё обдумать, и это время позволило мне во всем разобраться.