Me Haces Falta

13.15. Кроткий взгляд на циферблат настенных часов и застрявшая где-то в сетях подсознания фраза «45 минут до начала операции. Всем принять боевую готовность. Подкрепление уже едет». Три предложения, стальная решимость и где-то в области груди тупая ноющая боль, не дающая сделать полноценный вздох. Не хватает воздуха, лоб покрывается испариной, но глаза продолжают уверенно смотреть вперед сквозь оптику бинокля. Два высоких блочных дома. Таких тысячи по всему городу. Но ей интересен лишь тот, что напротив. Двенадцатый этаж. Шестое окно с правого края. Она знает, что он там. Знает, что он беззаботен и даже не может предположить, что через какое-то время от былого спокойствия не останется и следа. А еще она знает, что она больше его не увидит. - У тебя новое задание. Тихий шелест протянутой по гладкой поверхности стола папки. Самая обычная папка. - Ознакомься. Что делать ты знаешь. Все по привычной схеме. Это казалось простым делом. Таких было тысячи за годы ее службы на стороне закона. Наркобароны, серийные убийцы, карьерные соперники, мошенники… Все они как желаемая добыча, достичь которую не так просто, как кажется. Они умны, но боги говорили, что всем мужчинам подвластна красота. Даже таким падшим, как они. Ее дело было нетрудным - втереться в доверие, распознать объект, узнать его слабые места и обо всех траекториях передвижения. А потом… Уже забота силовых отделов закона. На этом ее представление заканчивается. Да, это определенно казалось представлением. Она как актриса погорелого театра, несмотря на бредовость сей древней фразы. Косметика, парики, одежда… Для нее даже специально пригласили стилиста, дабы смена образов казалась наиболее правдоподобной и не вызывала даже капельки сомнений. Кем только она не была все эти годы, и чего только не приходилось спускать с рук потенциальным «объектам» охоты. Она дарила им улыбки, позволяла любить себя, но никогда не поддавалась соблазну чувств. Ей это было чуждо. Они – преступники. Они не люди. А она дала клятву защищать мирных граждан от них. Какая в таком случае могла быть влюбленность, привязанность? Но именно тогда что-то пошло не так. Она взяла представленную для ознакомления папку. Все так же, как и всегда. Имя, фамилия, краткая информация, включающая дату рождения и биографические факты. А затем - самое интересное - наводки, которые смогли найти в базе. Все, вплоть до невыплаченных парковочных штрафов и убийства людей. - Не могу поверить, что такой молодой юноша… Ему ведь только 22… Смог взять в свои руки столь сильную преступную организацию. Пусть даже он сын главаря этой шайки, получить уважение всех участников крайне трудно. Но это не мое дело. Девушка убрала упавшую на глаза челку, аккуратно заводя прядь волос за ухо и, сухо кивнув сидящему напротив пожилому мужчине, поднялась с кресла, попутно забирая с собой папку. - Ждите первого отчета через неделю. 13.30. Прошло пятнадцать минут. А ощущение, что прошло несколько часов. Где-то позади нее переговариваются, слышатся звуки рации, наблюдатели фиксируют что-то на экранах камер и датчиков, а она все также сидит на подоконнике, и через каждые полминуты вглядывается в окна напротив. Хотела ли она увидеть его снова или пыталась мысленно донести до него мысль о побеге. Ведь он смог бы убежать. У него было еще целых полчаса. А она промолчала бы. Отвлекла как-нибудь всех. Но она все так же бездействует, лишь сильнее сжимает пластик бинокля и периодически зарывается пальцами в пряди волос, сжимая их побольнее. Но физической боли не дано заглушить душевную. - Прости, я задержался… Тихий шепот в пределах уха, легкое, почти невесомое касание губ на мочке, словно специально задевая сережку, и уже ставшее привычным объятие. Она наблюдает за ним третий месяц. И с каждой минутой понимает, что хочет, чтобы это продолжалось всю жизнь. - Ничего страшного. Однако, в качестве наказания тебе придется сегодня съесть самое острое блюдо в этом ресторане. Хочу увидеть твое лицо с эмоциями, а не с холодной маской - С задором протянула девушка, ловко оборачиваясь на каблучках к молодому человеку, и ощутила, как кольцо рук на талии сжимается сильнее. На его губах расцветает улыбка, а она просто не может не улыбнуться в ответ. И в тот момент ей наплевать на то, что он убил несколько семей и держит под своим крылом несколько подпольных заведений. Ведь рядом с ней он совсем другой. Нежный, добрый… Уже не она, он дарит ей улыбки, а ее сердце делает кульбит перед тем, как она понимает, что не хочет его отпускать. Когда она впервые просмотрела его досье, она даже не повела бровью. Он был одним из большинства. Тех, кого она яростно презирала и считала недостойными права жизни. Но когда она увидела его фото, она не могла поверить, что такой, казалось бы, чистый человек, было ли это следствием того, что он был выкрашенным блондином или чего-то другого, как он мог быть «отбросом» общества. Он не производил впечатления новоявленного убийцы. Ночи проводя в чтении книг по криминальной психологии и имея на руках огромный опыт общения с подобным «видом» людей, она без проблем находила в них общие черты – внешность, манера поведения, отчасти схожие причины, давшие толчок их деяниям. А он же был другой. Что-то было в нем такое, что отличало от толпы падших. Но она не могла понять что. Модельная внешность? Но среди молодого поколения преступников достаточно привлекательных парней. Частично благоприятная биография? А ведь сколько случаев, когда даже самые благочестивые люди, вызывающие уважение многих, совершали такое, что волосы на голове становились дыбом. В тот вечер она так и не смогла разгадать тайну его черных глаз… 13.45. - Ты слишком напряжена. Или ты беспокоишься, что он убежит? Раздался где-то над ней скрипучий голос одного из операторов, а следом за сказанным, прямо перед ее носом опустился небольшой пластиковый стаканчик. Кофе. - С чего ты взял? Со мной все хорошо. Просто хочу, чтобы все прошло гладко, и я уверена, что никуда он не денется. Ее голос даже не дрожит, а на лице не дернулся ни один нерв. Она холодно благодарит его за горячий напиток, но так и не притрагивается к нему. Лишь снова возвращается к прерванному занятию, пытаясь разглядеть сквозь расстояния и двойное стекло его высокий силуэт. - Если бы я предложил тебе стать моей женой, ты бы согласилась? Они лежат на траве в самом центре парка. Где-то наверху царит солнце, и его лучи проходят сквозь их скрещенные пальцы. Ей нравятся его руки. Нравятся его ладони, длинные пальцы. Они у него всегда холодные, а кожа слегка грубоватая. Но она любит их даже такими, также, как любит его целиком. - Ты дурак, И Фань. Какая жена выдержит такого мужа, как ты? Она тихо рассмеялась, наблюдая, как соединяются их ладони, становясь одним целым, и словно чувствуя его редкую улыбку, но предназначенную только ей, продолжила свою мысль. - Ты проводишь на работе большую часть дня. Ты капризен как ребенок, у тебя самоуверенность девятнадцатого уровня, а еще ты жуткий соня. Я устала будить тебя каждое утро, ведь ты не поддаешься ни на какие уговоры! - Согласен со всем, кроме последнего. Есть одно действенное средство для моего подъема. И ты даже знаешь какое… Он лукаво подмигивает, посмеиваясь себе под нос, и мягко перетягивает ее на себя, дабы видеть лицо и с удовольствием подмечать, как пятна смущения появляются на ее очаровательных щечках, а легкий удар в плечо, сопровождающий любой намек на пошлость уже стал традицией в их общении. Она ему нравится. Возможно, он даже ее любит. Но он еще не определился со своими чувствами, и просто наслаждается ее обществом. С его «работой» ему сложно познать обыденную жизнь, и только мгновения с ней, словно небесная ценность греют его темную душу. Она появилась в его жизни, словно ураган. Снесла все к чертовой матери, а он даже не успел понять, когда оказался на крючке. Все то, чем он жил предыдущие годы, к чему приучивал себя долго, методично, потом и кровью, исчезло в небытие, когда в поле зрения появилась она. Его ангел. Его девочка. Да, наверное, он все же ее любит. И даже позволил себе мысль о том, чтобы оставить все и быть с ней. Но эта мысль исчезла также быстро, как и появилась. Он просто не готов рассказать ей о себе. 13.55. «Все подразделения на боевой готовности. Парни, работа легкая. Он один и, кажется, без оружия. Начало через пять минут. Занимайте позиции. Пятеро внизу, остальные наверх. Ничего не предпринимать без моих указаний». Игра близится к своему заключению. Рядом остывает кофе. Люди снуют из стороны в сторону, весело переговариваясь о планах на сегодняшний вечер, об удачном завершении дела, ведь наблюдение за ним длилось чуть больше года. Да, она смогла вытянуть им год. Год для любви. Первой, настоящей и такой несчастной. Она обещала себе не любить. А таких как он, тем более. Но она сломалась, проиграла Судьбе, и печальна ее участь. Ее любимого, теперь она признает это, заберут у нее на глазах, а она неспособна что-то сделать. А ведь каких-то несколько часов назад она была с ним. Встречала рассвет, пусть и с тяжелым сердцем, но она могла ощущать его тепло, прижиматься к широкой спине и наслаждаться последними минутами их единения. Это их последняя встреча, но об этом знает лишь она, и ей от этого отнюдь не хорошо. - Что тебя беспокоит? Приглушенный голос и цепочка легких поцелуев по шее вверх до макушки. Она отрицательно качает головой, продолжая наблюдать за унылым пейзажем за окном. Смотреть туда кажется ей самым верным решением, чем дать волю женским слезам и сдать себя с поличным, ведь подушка все-таки стала сырой за эту ночь. - Но я ведь чувствую, что ты мыслями где-то далеко. Что случилось? Уже более настойчиво, а она чувствует, как он приподнимается на локте, пытаясь обратить на себя ее внимание. Она мысленно подсчитывает до трех и, лениво повернувшись к нему, проводит тыльной стороной ладони по его щеке. - Я просто задумалась. Ничего такого. Так непривычно, что ты остаешься дома, а мне предстоит идти на работу. Не хочу тебя оставлять здесь… Шепчет она и это является истинной правдой. Приносящей боль правдой. Такой, что слезы снова хотят появиться в уголках глаз, смыв собой все внутренние преграды, но она обнимает его и, притягивая ближе к себе, напрашивается на поцелуй. Эта была их последняя ночь, и она хочет запомнить на всю жизнь каждую деталь в нем. - Я вернусь как можно скорее. Я люблю тебя. Помни это… Хорошо? Просто помни… Сказала она на прощание, растянувшееся на добрые пять минут. Сначала она не хотела отпускать его, а затем уже он не мог набраться смелости прервать их контакт. Ничего не предвещало угрозы, но у обоих было тяжело на душе. Она ушла от него спустя полчаса. Дошла до продуктового магазина вниз по улочке, забралась в подсобку и стянула с себя платье и парик. Стерла макияж, натянула привычную толстовку с глубоким капюшоном и направилась в обратном направлении. 13.59. Казалось, она слышит топот ног полицейских, поднимающихся по лестнице, чувствует их тяжелое дыхание и знает, какое оружие в их запотевших руках. Они идут к нему, и каждая секунда до кульминации сегодняшнего дня гонгом отзывается в ее висках. Все близится к своему концу. 14.00 Чтобы было потом, она не знала. Точнее, не хотела видеть, не желала и лишь сдавленно рыдала. Ведь то, что произойдет, она не раз представляла себе в самых ужасных снах. Наверное, он стоял около кровати. Вероятно, разговаривал по телефону, а затем ворвались они. Шок, непонимание – вот что было в его глазах. Ведь он был уверен, что его истинную личность не раскрыть никому. Возможно, он пытался сопротивляться. Но что может сделать один человек против целого наряда из 15-ти? Наверное, он сдался и позволил надеть на себя наручники. А потом, его наверняка повели с сопровождением к ожидающим внизу машинам. Ей хотелось оказаться рядом с ним. Закрыть собой ото всех и просить прощения. За себя, за него, перед ним… За то, что это была ее работа, за то, что она врала и за то, что влюбилась. Как последняя школьница. Забыла гражданский долг и прежнюю жизнь ради прохлады его рук и теплой улыбки. С ним она поняла, что хочет быть женщиной. Позволять себе слабости, капризничать и знать, что она любима и любит. Проводить ночь напролет с ним. Даже не надо что-то говорить. Просто наслаждаться тишиной в его руках, слышать, как спокойно стучит сердце в его груди и вырисовывать на молочной коже сердечки, когда после занятий любовью, он вновь погружается в какие-то бумаги, повернувшись на живот, а тебе скучно, и ты пытаешься его отвлечь. Это была их любовь. Она имела место в их жизни, и это больше не повторится. Минуту назад он подходил к окну. Смотрел куда-то в ее сторону, но она была уверена, что это просто случайность. Он смотрел на нее, она на него. Ей показалось, что он улыбнулся, а она ощутила, как влажная дорожка находит свой путь по ее щеке. Прости… Было единственным, что она могла прошептать сквозь завесу тишины перед бурей, а он, словно услышав ее, прошептал в ответ. Прощаю… Только этой фразе было не суждено дойти до нее.