Упавшие во мрак

Шотландия В тронный зал Марии де Гиз направлялась живописная "армия": Нострадамус, Грир и Баш с Королевой на руках. Рядом с тронным залом Себастьян аккуратно поставил Марию на ноги и они спокойно вошли в залу, котрая показалась Марии и Грир такой уютной, тёплой и родной, по сравнению с французским двором. – Мария! Что... что они там с тобой сделали?! – увидев, в каком состоянии её дочка, всегда уравновешенная и холодная женщина подбежала к своей блудной дочери и, расплакавшись, обняла её. – Мама! – о, они никогда ещё не были так близки. Сколько она не помнила мать, она всегда была равнодушной женщиной. А тут... будто бы вырвались наружу все эмоции за все эти годы. – Откуда эти шрамы? Скажи! Но Мария была не в состоянии говорить, и за неё ответил Баш: – На Её Величество напали Еретики, но её жизни уже ничего не угрожает. Мария де Гиз смерила Себастьяна презрительным взглядом. И, успокоившись, подошла к трону. – Нострадамус, Себастьян, для меня большая честь видеть Вас при моём скромном шотландском дворе. Итак, расскажите мне, – её взгляд болезненно задержался на дочери, – расскажите мне всё. Перебивая друг друга "армия" ввела женщину в курс дела. Но Мария де Гиз оставалась спокойна. Она приказала слугам выйти и закрыть дверь, и начала свой рассказ. – Каждый второй слуга при дворе – мой человек. И я знала всё это, – поражённые беглецы хотели задать резонный вопрос, но женщина жестом остановила их, – когда я узнала, что Лола пыталась подкупить моего слугу, чтобы он подтвердил, что Мария беременна от Себастьяна, – де Гиз презрительно фыркнула, – я решила приехать во Францию. Но когда я уже собирала вещи, мне пришло письмо от "Кенны". После того, как я подержала его в руках, меня парализовало. Письмо было пропитано ядом. Весть о том, что ты пропала, Мария, застала меня в лежачем состоянии. Потом смерть бедной Кенны. Я встала на ноги недавно. Узнав, что к чему, я заставила одного из моих людей следить за Нострадамусом. И узнала, что вы живы. Грир, твоему мужу пришло письмо от тебя, с просьбой о срочном его приезде. Но в Париж я его не пустила. Не пущу и всех вас. Даже Себастьяна. Нам очень нужны мужчины при дворе. Стража! – в тронный зал вбежали стражники, – выделите Нострадамусу покои, а леди Грир отвезите домой. А Вы, – обратилась де Гиз к Марии и Башу, – останьтесь. Не скрывайте, я вижу, что вы любите друг друга. Мария, мне Себастьян больше по душе, чем подкаблучник Франциск. – Это комплимент? – встрял в монолог Марии де Гиз Баш. – Ни в коем случае, – поморщилась женщина, — тем более, что... – Что? – Мария краснела, бледнела, словом, не могла совладать с собой. – У Его Величества гангрена в ухе, заработанная на войне. Он долго не протянет. Маленький Яков, не смотря на старания мудреца Нострадамуса, сгорает от гриппа. – Но что же это получается? – Баш твёрдо стоял на ногах, но его взгляд был мутноват. Немудрено, столько новостей за час. – А получается, что мужская линия Валуа погибнет. И Вы имеете право снова претендовать на престол. С Вами поборется жалкая кучка Медичи, но у Вас, Себастьян, больше шансов. Я давно веду переписку с Дианой, мы постоим за Ваше имя перед Ватиканом. И Вы получите моё благословение на брак с Марией.