Прятки

Раз, два, три, четыре, пять – Я иду тебя искать… Джим злится. Джим меняет маски, но Джон слишком серьезен, и поэтому все они бессмысленно проживают несколько секунд эфирного времени, а затем трусливо прячутся где-то в скрученных лабиринтах внутри Джима. Джон остается все таким же. Джон не боится. Просто смотрит, спокойно и изучающее, как на какое-то интересное чудо природы. Когда все началось? В бассейне? Может, раньше? Может, позже? Когда? Когда Джим отвлекся, кинул взгляд за спину своей любимой игрушки и увяз в этой строгой синей глубине? Джим не знает, не помнит, не понимает. И поэтому – злится. Джим меняет костюмы, взгляды, позы. Даже грозится. Вот только большинство его устрашающих обещаний разбиваются о стену чужого спокойствия. Это восхищает и бесит в равных пропорциях. Джон вскидывается только при слове «Шерлок», и от этого Джим злится еще больше. «Я убью его» - пишет он в sms, «я убью его» - пишет он в коротких, пахнущих дорогим одеколоном записках, «я убью его» - рисует он на стенах. И Джон приходит, а Джим не убивает. Потому что тогда темная синь превратится в сталь и скажет ему GAME OVER, Jimmy. От злости у Джима головные боли и дрожат пальцы, и он все чаще не замечает, как тянется к вискам и морщится. «Отдых. Мне нужен отдых» - думает Джим, кидая вещи в сумку. Взрывы его уже не заводят, почта переполнена электронными конвертами с мольбами глупцов. Джим старается не думать о том, что его «отдых» больше похож на «побег». Всего лишь перезагрузка. В Дублине ему становится хуже. Он часто не может подняться утром с кровати, зябко кутается в одеяло и подолгу сидит, уронив голову в ладони. Пульсация в голове не проходит, мозг выдает ошибку за ошибкой, и собраться все труднее, хотя никто об этом не знает. В его временной квартире пусто и везде металл, и это тоже утомляет. Стены давят. Во рту горечь. Спустя три дня приходит сообщение о том, что объект «ДУ» покинул Лондон и прилетел в Дублин на какой-то врачебный семинар. Еще четыре Джим неотрывно смотрит в ноутбук, где камера со спутника ловит каждое движение ненавистного ему доктора. Мысли затаились, маски шепчутся, анальгетики не помогают. В утро пятого Джим идет в парк. На нем безымянные старые джинсы, футболка и растянутый временем полосатый кардиган. Джон сидит на деревянной скамье где-то в глубине и смотрит на сырую, печально скукоживающуюся в осени листву. В его руках неначатый стакан с кофе. Все так, как нужно. Джим садится рядом. Джим глубоко дышит и рассматривает траву, выцветающее небо и засыпающие деревья. - Кофе? – спрашивает Джон и протягивает ему бумажный стакан. Глаза его улыбаются и видят то, что самому Джиму неподвластно. - Пожалуй, - Джим протягивает руку, но не берет, только едва притрагивается к чужим холодно-теплым пальцам. Джон смотрит, чуть склонив голову. Серьезно, спокойно, внимательно, просто и понятно. Кажется, Джон наконец нашел то, что Джим потерял.