Она будет моей!

      Брюс и Кларк обсуждали в кабинете Кента финансовые дела агентства. Кабинет был просторным. Все его стены, как и в других кабинетах, были застеклены. Очень скоро тема их разговора сменилась.       – О, Диана пришла, – заметил Кларк. – Она уже несколько недель встречается с каким–то типом, – сообщил он, буквально пялясь на девушку через стеклянные стены своего кабинета.       – Она очаровательна, – прошептал, любуясь амазонкой, Брюс.       – Диана единственная, кто тебя отшил. Спорим, у тебя с ней ничего не получится. Я без зазрения совести могу поспорить с тобой, поскольку я всё равно выиграю. Потому что ее ты можешь только завоевать, но у тебя вряд ли это получиться, – насмешливым тоном подтрунивал криптонец над Брюсом.       – Спорим. У меня все получится. Она будет моей! – уверенно согласился Уэйн. Его губы вытянулись в тонкую линию, а глаза стали щелочками – было видно, что ему не по душе поведение Кента. Но вызов был принят.       – Но спорить нужно с пользой, – хитро, как лис, улыбнулся Кларк. – Если ты выиграешь – проси чего хочешь, а если я, то отдашь мне свою Lamborghini Huracan. И, кстати, у тебя три месяца на завоевание сердца Дианы.       Мужчины пожали друг другу руки в знак заключения пари. «Хитро придумано, но все равно победа-то за мной», – хмурясь, размышлял Уэйн. Он взглянул на часы и засобирался. Мужчины попрощались, но каждый тешил себя надеждой, что вскоре выиграет спор.       Шаера приоткрыла дверь кабинета Дианы и заглянула во внутрь. Девушка сидела за столом и что-то сосредоточено рассматривала.       – Ди, что ты там рассматриваешь? – поинтересовалась танагарианка, заходя в комнату.       – Ты не поверишь! Мы расстались… – нервно произнесла амазонка. – Он настолько труслив, что оставил записку.       – Может, это и к лучшему, – Шари тут же попыталась успокоить девушку.       – Вот, что он написал: «Я не могу быть с тобой. Прощай». Но Ник всегда говорил, что счастлив со мной. Даже придумал нашим будущим детям имена. Все было прекрасно, – рассказывала Диана, не отрывая взгляда от записки.       - Так не бывает, что вс хорошо, а потом взял и ушел, – рассуждала Шаера.       – Вот именно, что-то тут не так. И я это выясню, – уверенно сказала амазонка и подняла глаза на танагарианку. – Я это выясню.       – К тебе посетительница – миссис Дженнет. Я позову ее? – Шаера вспомнила о причине своего визита к подруге.       – Конечно, зови, – уже с радость в голосе откликнулась Диана. Шари позвала женщину, а сама ушла в кафетерий.       – Здравствуйте, миссис Дженнет. Что у вас случилось? – вежливо спросила принцесса.       – Здравствуйте, милочка. Зовите меня Кендис, – улыбнувшись, ответила старушка, усаживаясь на диван для посетителей. Миссис Дженнет была милой старушкой с седыми собранными в пучок волосами и живыми карими глазами. На ней было ветхое старое платье 60-70-х годов. Оно настолько истрепалось, что определить его цвет не было возможным.       – Кендис, что же у вас случилось? – снова поинтересовалась девушка, вежливо улыбаясь.       – У меня пропала собака. Мой кокер-спаниель. Мне его мой муж, Гарри, подарил на нашу тридцать первую годовщину свадьбы. Гарри умер в прошлом году. Разбился на машине – я так горевала, но наши дети, Колин и Мэри, были со мной. Но потом они уехали… – тараторила старушка, время от времени прислоняя носовой платок к глазам, что бы вытереть очередную слезинку. Ди перестала уже понимать ее слова. Она лишь поглядывала на часы и что-то бормотала в ответ, когда это требовалось.       Уже поздно вечером Диана покинула агентство и отправилась в свою квартиру, находившуюся неподалеку. Улицы были пустынными, но хорошо освещенными и это утешало девушку, ведь можно было запросто нарваться на хулиганов. Амазонка свернула в переулок, до входной двери ее квартиры было около тридцати метров. В переулке было темно, но, не смотря на это, девушка заметила блеск металла во мраке и замерла.       – Стой, где стоишь, сучка, иначе пристрелю, – раздался грубый мужской голос из темноты. Диана раздраженно ухмыльнулась – конечно, она будет убегать, когда в нее целятся из пистолета.       – Что тебе нужно? – спокойным ровным тоном спросила принцесса.       – Все твои деньги. Так что быстро отдай их мне, тварь, – зло прорычал грабитель. У девушки было не так много денег, чтобы заинтересовать грабителя, всего 120–130 долларов. Ди понимала, что отдает свои последние деньги, но жизнь дороже, поэтому она вытащила деньги из кошелька и протянула грабителю. Ей показалось, что он улыбнулся.       – Деньги деньгами, но ты красотка. Сейчас развлечемся, – схватив за руку амазонку, потащил ее в ближайшие кусты. Девушка понимала, что сопротивляться бесполезно – пристрелит. Мужчина бросил в кусты несчастную амазонку и стал срывать с нее одежду. Когда одежда Дианы превратилась в лохмотья, грабитель, а теперь еще и насильник, встал, чтобы стянуть с себя штаны, и в этот момент на него полетели тысячи летучих мышей. Они летели отовсюду, громко и противно пищали, всячески стараясь задеть мужчину. Их острые когти оставляли на его теле ужасные царапины и порезы. Преступник кричал и корчился от боли. А Диана тем временем стала пятиться из кустов, стараясь удержать в поле зрения своего обидчика. Она пятилась, пока спиной не наткнулась на что-то твердое. Она обернулась и увидела Бэтмена. Он подал ей руку, и она поднялась с земли.       Спустя несколько минут Диана и Бэтмен были на двадцати пяти этажном небоскребе, напротив дома амазонки. Бэтмен отдал принцессе свой плащ, и она с благодарностью завернулась в него. Он прошелся по крыше туда-сюда. Ди восхищенно наблюдала, как под его костюмом двигаются мышцы. Бэтмен остановился, а затем направился к ней. Амазонка вглядывалась в лицо мужчины, пытаясь различить какие-либо эмоции. Но его лицо ничего не выражало. Девушка остановила свой взгляд на губах Брюса, неожиданно ей захотелось, чтобы он ее поцеловал. Мужчина сел рядом с ней и обнял за плечи. По коже Дианы пробежали мурашки от его прикосновения.       – Ты как себя чувствуешь? – обеспокоено поинтересовался Брюс, заглядывая Диане в глаза.       – Н-нормально, – с трудом выговорила девушка и слабо улыбнулась.       – Тебе нужно домой, – твердо произнес мужчина, поднимаясь и привлекая амазонку за собой.       – Нет, – довольно громко запротестовала Диана. – Пожалуйста, поцелуй меня.       Брюс немало удивился, но все же исполнил ее просьбу. Повернув к себе ее бледное лицо, коснулся горячими губами ее губ. Поцелуй был нежный, но Диана почувствовала в нем желание – кончик языка у уголков губ заставил ее вздрогнуть и пробудил спящую страсть. Брюс крепко прижал ее к себе, и Диана ощутила запах мужчины.        Затем внезапно он разжал объятия:       – Я провожу тебя домой, – сказал Брюс, и не произнеся больше ни слова подхватил ее на руки.       Они стояли на пороге ее дома. Уэйн бережно выпустил Диану из объятий. Но она не спешила входить. Девушка повернулась к мужчине и прошептала:       – Поцелуй меня еще, Брюс.        Улыбка промелькнула на его губах. Мужчина снова склонился к ее губам. На этот раз он дал волю страсти и, прижавшись к ее рту, быстро пробежал языком по зубам, потом нашел ее шелковистый язык и стал его нежно ласкать. Она опытно встретила его язык – лед и огонь пробежали по ее жилам. Брюс сжал ее лицо в своих больших ладонях и опять ее поцеловал, еще нежнее. Его проворные пальцы побежали вниз по шее к холмикам грудей, и Диана тихо застонала.       – Не сейчас и не здесь, – тихо выдохнула девушка ему в ухо. Он разжал объятья, а Ди подавила разочарованный вздох – она опять его оттолкнула.        – До встречи, крошка, – насмешливо проговорил Брюс и скрылся в темноте.        Амазонка открыла ключом дверь и вошла в неосвещенную комнату. Она включила свет и закрыла дверь за цепочку. Девушка сняла с себя бэт-плащ и пошла в душ. Сняв с себя остатки одежды, она стала под душ. Теплая вода взбодрила Диану. Ее мысли стали судорожно метаться в голове. «Он назвал меня крошкой!» – мысленно радовалась девушка. Ди вышла из душа, укуталась в полотенце и медленно пошла в спальню. На полу оставались мокрые следы от ступней амазонки. Надев шелковую ночную рубашку, Диана легла в холодную постель. Она еще долго ворочалась, пытаясь согреться и уснуть, но в ее голове постоянно прокручивались события вечера.       Брюс сидел в сером, обшитом бархатом кресле в Бэпещере, читая местную газету. У его ног дремал доберман, черно-под палого окраса, – Инис, поднимавший время от времени голову на возню у Бэткомпьютера – там играли в файтинги Тим и Коннор.       – И Бэтмен победил! – радостно заголосил Тим.       – Я просто тебе поддался, тем более, что Супермена я ненавижу, – пробормотал оправдание Коннор.       – Во что играете, ребята? – оторвавшись от газеты, поинтересовался Брюс.       – Injustice: Gods among us, – хором ответили мальчишки. Уэйн снова уткнулся в газету, но его чтение было прервано Дэмиеном, который, судя по наличию верхней одежды, вернулся с прогулки. Следом за мальчиком семенил его щенок – шестимесячный мини такс Файси.       – Пап, чем ты завтра занят? – спросил Дэми, беря на руки Файси, он был ужасно грязный – на улице пошел дождь.       – Много чем. Завтрак с партнерами, агентство, Селина, Дик, кино с Тимом и Коннором… Дальше нужно смотреть в блокноте, – откликнулся Брюс, складывая газету.       – Уделишь мне минут двадцать вечером? Мне нужно поговорить с тобой, – объяснил Дэмиен, поглаживая щенка.       – Вряд ли, – ответил мужчина без особого энтузиазма и интереса к разговору. Дэми резко развернулся и пошел наверх, в особняк.       Сон взял свое, и люди в особняке уснули, но не Дэмиен. Небо после дождя прояснилось, и мальчик смотрел на звезды, облокотившись на подоконник, рядом с его левой рукой сидел Файси, уже чистый и покормленный.        – Фай, мне грустно, – в полголоса сказал Дэми. – Я не нужен ни отцу, ни матери. Меня швыряют из одного дома в другой. Я устал. Дед умер. Мама отдала меня папаше, а сама укатила куда-то с Бэйном. Круто, да? Скорее всего, папа считает меня своей ошибкой. Любил он маму, но она оказалась преступницей. А с ней, по его мнению, жить нельзя. Самое интересное: трахать – можно, а жить – нет. Но я-то в чем виноват? Не такой, как его тупорылый Дик или Тим? Я ненавижу их, ненавижу. Отец считает их хорошими, души не чает в этих ублюдках, а я, родной сын, всё равно, что изгой в собственном доме. Я убью их. Сначала Дика, мой меч напьется его крови. Затем Тим, когда он умрет, я отрежу его голову и одену ее на копье. А теперь давай спать, Файси, – исповедался мальчик. Он отнес таксу на кровать, закрыл окно, задвинул занавески. Вернувшись в постель, забылся долгим и беспокойным сном.