До рассвета

- Ты идиот?! - Минхо кричит и пинает траву под ногами, злость кипит в нем и нет видимых причин сдерживаться. В конечном итоге свидетель им один-единственный труп. При жизни он был их предводителем, но после - стал всего лишь куском мяса, которое в любой момент могут сожрать гриверы. И да, парня все еще пожирала изнутри мысль, что он не успел дотащить Алби до закрытия ворот лабиринта. Тем больше его сейчас бесила выходка новичка. - Мы - трупы! Нежильцы! Как ты не можешь понять? Зачем ты сделал это?! Томас лишь молча стоял у стены лабиринта, не отводя взгляда, в котором плескалась решимость, и молчал. Это раздражало ужасно, уж лучше бы он ответил что-нибудь. Наорал, но прекратил это безумие, которое разрасталось в Минхо с каждой секундой, грозя вырваться наружу. Этого нельзя было допустить. Не для того он выживал тут три года, чтобы самому прекратить все. Хотя это было так просто… Томас упорно сжимал губы, да так сильно, что те побелели. Коротко выдохнув, он просто ответил: - Я не мог оставить вас тут. Отлично! Просто отлично! Благородный рыцарь сыскался, видите ли. - Я все еще не могу понять, на кой черт ты это сделал. У тебя нет ни оружия, ни воды, ни еды. На кой черт, я тебя спрашиваю?! - Минхо отступил на шаг для верности, сейчас он не доверял самому себе. Томас зло посмотрел на него исподлобья. - Я не понимаю, что тебя не устраивает? Гривер мертв! А ты вообще сбежал! - Прости… - Минхо прикрыл глаза, этот чертов мальчишка был прав, но только отчасти. Он новичок, он не видел того, чего насмотрелся сам бегун за все эти годы. Не он терял напарников в этом проклятом лабиринте, не он… Не он вырабатывал эти гребаные рефлексы, чтобы быть быстрее, ловчее, выносливее, чем эти твари! - Но ты подумай своей головой, - обманчиво спокойно начал парень, - подумай, Томас. Если бы в лабиринте жил лишь только один гривер, мы бы сидели сложа руки? А?! Ты думаешь, это так просто? Удалось раздавить одного и все, страх потерял сразу?! Впереди до рассвета еще куча времени, ты думаешь, больше никто не объявится? Не будь таким наивным, пацан! - Минхо почти трясло от пережитого шока, от этого горького стыда. - До рассвета еще далеко, а что у нас есть? - Минхо медленно подходил к Томасу, но в каждом его движении чувствовалась сила. - У нас есть один труп и салага! - он с силой впечатал кулак о стену лабиринта всего в паре сантиметров от головы новичка, так сильно, что тот вздрогнул. - Ну почему же, - Томас криво усмехнулся, - у нас еще есть супербегун! - Ах ты, мелкий засранец… - яд сочился из Минхо, хоть это было ему не свойственно, это было странным, но таким необходимым в данную минуту. Остановиться уже не оставалось сил. С самого первого момента Томас понравился ему, несмотря на затравленность во взгляде, на перепачканную одежду. В нем было что-то, что заставляло выискивать его глазами из толпы. Сейчас можно было сказать, что Минхо на самом деле больше испугался именно за новичка, который успел проскочить сквозь закрывающиеся ворота в самый последний момент. А когда сбежал, кинув его и Алби гриверу, на самом деле дико пожалел об этом, именно поэтому и вернулся. Его инстинкты бегуна дают явный сбой… Томас так же зло прожигал его взглядом, губы кривились в отвращении, и Минхо захотелось стереть эту наглую ухмылку, бьющую по самым нервам, раздавить ее, уничтожить. Бегун ощущал на коже своего лица сбившееся дыхание Томаса, нервное, немного сипящее, он смотрел прямо в эти глаза, видя в них страх, который подавлял бушующий в крови адреналин, он ощущал, как новичок мелко дрожит. Резко поставив вторую руку по другую сторону от головы парня, Минхо впился в губы Томаса, буквально вгрызаясь в плоть, без капли нежности, до крови, так, чтобы было больно. Томас жалобно стонет, но, что удивительно, не отталкивает, лишь хватается руками за плечи, впиваясь ногтями в кожу, сдирая ее, даже сквозь футболку. У Минхо будто открывается второе дыхание, хотя он уже так вымотался за этот день, что ноги еле держали. Он коленом раздвигает ноги новичка, подхватывает его руками за бедра и приподнимает, вдавливая в стену. Парень в его руках сдавленно шипит от боли в спине и в отместку запускает руку в волосы бегуна, с силой оттягивая их назад, заставляя оторваться от своих губ, от этого кровавого поцелуя, приносящего боль и извращенное, странное удовлетворение. Здесь нет места ласке и слабости. Они сейчас находятся в другом мире, среди чудовищ, страха и боли. Так что и обычные они стирались в темноте ночи. Для двоих осталось немного: лишь громкое дыхание, громкие стоны, привкус стали на языке и животное желание, превращающее их в хищников, дорвавшихся до добычи. - Тихо! - Минхо зажал рукой рот Томаса, напряженно вслушиваясь в тишину окружающей тьмы, где-то рычал гривер, но, судя по звуку, еще далеко. Но у новичка были свои планы, сил терпеть не было, и он прикусил ладонь бегуна, напоминая о себе. - Если уж начал - не останавливайся! - заявил Томас громко и четко, абсолютно наплевательски, будто бы ему сейчас на самом деле было безразлично, если на его голос сбегутся хоть все гриверы лабиринта. В его глазах пылал такой огонь, что, казалось, он сжигает все правила и ломает все привычные устои, которые хоть немного сдерживали до этого самого момента. Но сейчас последние капли рассудка покинули Минхо и, судя по всему, Томаса тоже. И это определенно устраивало обоих. Тихо зарычав, Минхо стал покрывать легкими укусами шею парня, чтобы не оставлять следов, иногда задевая нижнюю челюсть, но этого было так мало. Нереальность происходящего подстегивала, опьяняла, лишала воли. Хриплые тихие стоны, громкие короткие вскрики. Ширинка расстегнулась быстро, Томаса пришлось временно поставить на землю, чтобы стянуть с него штаны, рвануть на себя, чтобы тот перешагнул их и вновь впечатать в стену. Томасу нравилось это ощущение невесомости, оно добавляло какой-то сюрреалистичности и так сошедшему с ума миру. Он шептал, подгонял бегуна, чтобы тот не церемонился, чтобы сделал уже, наконец, то, что так хотелось обоим. Но тот не слушал, засовывая свои пальцы новичку в рот, так глубоко, что он практически давился. Мокрые от пота футболки липли к телу, жар будто плавил воздух вокруг, Томас задыхался, не зная, о чем просить, о чем-то большем в своем рту, чем пальцы Минхо, или же, чтобы к нему прикоснулись внизу. Сам он намертво вцепился в плечи бегуна, не желая разжимать свои пальцы. Бегун и не думал доставлять новичку удовольствие, нежа его мягкими прикосновениями, сегодня тот нарвался на грубость, так пусть расплачивается сполна. Он сам сделал свой выбор, сбежал ото всех. Он сам отрезал себя от Глэйда и остался с ним. Томас был узким, как и положено парню, не занимающемуся анальным сексом, пальцы входили с трудом, причиняя тому дикую боль. Но с губ парня не сорвалось ни единой просьбы остановиться, он лишь зажмурил глаза, безмолвно давая разрешение на все, что с ним собираются сделать. Сил терпеть не было, возбуждение, такое неуместное, больное и со всех сторон и неправильное, скручивало мышцы до судорог. Минхо вошел в Томаса с первого раза, заставляя его кричать от боли и получать от этого удовольствие. Это был тот самый порог, когда боль в сознании заменяется наслаждением. Это было чудовищно с его стороны, но бегун не мог остановиться, только не сейчас. Может быть, потом… Томас вскрикивал при каждом толчке, двигаться в нем скоро стало легче, просунув руку вниз, Минхо почувствовал влагу, которая оказалась кровью. Он порвал мальчишку. Осознание упорно не хотело приходить, он просто вбивал парня в стену, упиваясь его криками, стонами, ощущая, как новичок сдирает с его рук кожу, наблюдая, как он прокусывает себе нижнюю губу, делая еще больнее. Поцелуи-укусы, рваный ритм, когда Минхо то и дело выскальзывает из порванного отверстия парня. Сам бегун не может сдерживать стоны, мышцы нещадно начинает ломить от напряжения. Руки почти не чувствовались, когда его настиг оргазм, колени подгибались, но он продолжал держать Томаса на весу, исступленно зализывая его искусанные губы и чувствуя, как парень остервенело двигает рукой по члену, пытаясь догнать наслаждение. Минхо смог остановиться, лишь когда почувствовал, что Томас обмяк в его руках. Они оба сползли на землю, чувствуя себя полностью опустошенными. Ослабевшими руками они натянули на себя штаны и придвинулись друг к другу, соприкасаясь лбами и старательно игнорируя мертвого товарища… Сколько они так просидели, было непонятно, но вскоре забрезжил рассвет и они двинулись в сторону Глэйда, таща на себе Алби. По ту сторону ворот их все ждали, не верили, что они вернутся, да, признаться, и сами парни не верили, что смогут остаться в живых, Минхо уж точно, а что творилось в голове этого чокнутого новичка - было непонятно. Но бегун решил быть на его стороне. Всегда. Парни обступили их со всех сторон, крича наперебой, кто-то спрашивал, как им удалось выжить, кто-то, что именно случилось, кто-то орал, что они оба чертовы везунчики. Все переживали, почему Томас хромает и не заразился ли Минхо, ведь его предплечья все в крови и царапинах… Рассвет сменился утром, а утро днем. Им снова нужно выживать.