Mr. Tattoo-guy

Луффи ненавидел татуировки. Плохие парни всегда почему-то воспринимали их, как мишень, нарисованную на Дорогих-Мугиваре-Людях. Эйса убили в спину, и даже Нами была когда-то ранена в плечо. Она стерла свой рисунок-клеймо сама, но виной этому тоже был враг - значит, это считается. Татуировки Траффи покрывали его почти полностью. Куда не бей: подло в спину или больно в грудь – повсюду верная смерть. Еще на руках. Зачем ему столько? Луффи заинтересованно рассматривал мужчину, когда тот, сняв толстовку и плащ, принялся расхаживать по палубе с голым торсом. У него, может быть, и на ногах есть рисунки, а, может, еще где поинтереснее. Луффи досадливо наморщил нос. Он еще никогда не видел Траффи голым ниже пояса. Но где бы они ни были, он соскреб бы каждый рисунок собственными руками. Как Нами когда-то, содрал бы каждое чужое и неясное знамение, обозначавшее принадлежность Ло не ему. Разодрал бы до мышц, снял бы лоскутами, с кусками кожи, облупил бы, как Санджи счищал с рыбы чешую. Он сделал бы это без ножа, без лезвий, мечей или чего-то острого: ногтями, зубами, чтобы никто. Не посмел. Воспользоваться. Этой. Меткой. А лучше шрамы на теле, чем знаки, которые Монки Ди не понять. Они были символом чего-то общего Трафальгара и Минго, его странного прошлого - какой-то потаенный шифр. И его значение было заперто за надежными ставнями – серьезным изучающим взглядом серых глаз. Когда Луффи поделился с ним своими идеями, Трафальгар вздернул бровью, с некоторым удивлением оглядывая Монки Ди с головы до пят. Авторитетно, по-врачебному заключил: - Да ты совсем больной Мугивара-я, - и совсем неожиданно фыркнул, улыбнулся надменно-насмешливо, совсем как тогда, давно-давно, два года назад. Когда на пальцах Трафальгара Ло еще не хватало букв для страшного слова «смерть». И у Луффи внутри что-то ухнуло, бухнуло, заколотилось, забилось, - пушечное ядро. Он облизнулся, почти кровожадно, и уменьшил до миллиметров пространство, в которое Ло не пускал никого. Сердце Ло под руками у Луффи взорвалось. Стреляло салютом под татуированной кожей, под мышцами, поднимавшими грудную клетку Трафальгара вверх-вниз. Вверх-вниз. Но когда Мугивара дорвался, добрался до рисунка - облизал, прикусил(невероятный удивительный вкус), Ло зашипел и задергался, взглядом потемневших глаз впился Луффи прямо в зрачки. Траффи не нравились ни щипки, ни укусы, и дело не шло. Луффи замешкался, хмуро оглядывая проделанную работу: пара засосов, победные красные флаги, которые посинеют к утру и, увы, не продержатся долго, а татуировки и литрами крови было не смыть. Угольно-черные, как резьба, как гравировка из прошлого на прощанье, узоры врослись в Трафальгара, - часть образа, – сам Трафальгар. Под руками у Луффи, под его языком, ненавистное, непонятное, как мишень для плохих парней - куда ни стрельни: подло в спину или больно в грудь, укуси, отгрызи - повсюду живой. Пусть так и останется. Прошлое на то и дышит печальным опытом, чтобы не повториться. Татуировки пришлось целовать.